Бессердечное небо

Дарси

Адреналин, страх и облегчение бурлили во мне в мощной смеси, пока я пыталась успокоить бешено колотящееся сердце и ухватиться за тот факт, что с нами все в порядке. Здесь, сейчас, вопреки всему, почти все люди, которые мне дороже всего на свете, окружают меня, и мы снова вне досягаемости Лайонела Акрукса и Принцессы Теней. Хотя мне невольно подумалось, сколько еще раз мы будем вынуждены убегать от них, прежде чем нам удастся свергнуть их с украденного трона и вернуть Солярию к миру, который может наступить только после их конца.

Данте кружил внизу среди пушистых белых облаков, и я восхищалась невероятным ощущением от полета на Драконе, пока мои мысли прокручивали все произошедшее. Его полуночно-синяя чешуя гудела от слабого, но постоянного покалывания электричества, а его размеры были просто невероятными. Единственный раз я каталась на спине Дракона, когда сбежала с кладбища после того, как нашла Имперскую звезду, но из-за стремительности побега и внезапного завершения полета у меня не было ни секунды, чтобы насладиться этим. Теперь, когда мы парим в бескрайнем небе, над головой ярко светят звезды, а луна молча наблюдает за нашим полетом, я не могу не ощутить чистое волшебство этого момента.

Я была девочкой, выросшей в приемной семье в мире смертных. Сражаться с тиранами и летать на Драконах — это были такие мечты, которые я никогда бы не осмелилась даже попытаться воплотить в реальность. И все же мы здесь. Мы оказались в гуще мира, для управления которым мы были рождены, среди всех форм магических существ и жестоких поворотов судьбы, и я не могу отделаться от ощущения, что мы действительно нашли свое место.

Тори сжала мою руку, когда я прижалась к ней и с облегчением улыбнулась, позволяя себе насладиться тем, что она наконец-то освобождена от уз того монстра. Свободна от теней, от проклятия, которое разлучало ее и Дариуса. Черт, столько всего изменилось, что я даже не представляю, с чего начать, но я так рада держать ее в своих объятиях. И знать, что ей больше никогда не придется возвращаться к Лайонелу.

Сегодня многие из нас могли погибнуть, но каким-то образом мы оказались здесь, уносясь от наших врагов на спине легендарного зверя, с надеждой в сердце и облегчением в легких. По крайней мере, пока.

Воздух был ледяным, но мой Феникс проснулся, сжигая холод, и я одарила Ориона теплом, когда он прижался ко мне, подпитывая его от моей кожи к его. Мне хотелось просто остаться тут, в этом моменте, когда его руки обнимают меня, моя рука в руке моей сестры, ночь простирается вокруг нас, и нет ничего, кроме мира в этом неумолимом небе.

— Ты забрала руку Лайонела, Тор, — сказала я, восхищаясь своей крутой сестрой.

Она оглянулась на меня через плечо, ее темные волосы развевались вокруг нее, и я увидела, что в ее глазах блестят слезы, некоторые от облегчения, некоторые от страха, но ветер унес их прочь, когда налетел на нас.

— Он многое забрал у меня взамен, — мрачно ответила она, в ее глазах мелькнул невыразимый ужас, который она с трудом подавила, взглянув на остальных, которые по-прежнему были рядом с нами.

Я хотела расспросить ее о том, что произошло с момента нашей последней встречи. Я знаю, что Лайонел, видимо, сделал что-то ужасное, как только понял, что она освободилась от его власти, но также я знаю сестру, даже с помощью заглушающего пузыря она не захочет обсуждать ничего из этого здесь, в окружении стольких людей.

Хотя я заметила, как она крепко держит Макса за руку, сидящего по другую сторону от нее, а морщины на его лбу подсказали мне, какие эмоции он помогает ей сдерживать, и это заставило мое нутро затрепетать от боли, которая никак не хотела утихать. Мы все пострадали от рук этого тирана. Но я полагаю, что лучшее, что мы можем сделать сейчас, это сосредоточиться на свободе, которую нам только что удалось отвоевать у него.

— Твои кольца Несчастной исчезли, — в недоумении сказала я ей, и она кивнула, словно зная и чувствуя это. — Может быть, он сделал что-то, что позволило вам быть вместе?

— Возможно, но… он женился на Милдред, — пробормотала она, опустив взгляд на колени, стискивая челюсти от боли, которую причиняет правда, и я еще сильнее сжала ее пальцы, качая головой, несмотря на то, что знаю, что это правда.

Ксавьер рассказал нам об этом, когда приземлился на спину Данте и перешел в свою форму Фейри, чтобы немного отдохнуть. Тори смотрела вдаль и ничего не говорила, пока Наследники, Орион и я выпытывали у него все подробности. Единственным утешением для всех нас в его рассказе было то, что Габриэль связался с Наследниками и сказал им, что они должны нанести удар Лайонелу и спасти Ориона и меня от Нимф, и заверил их, что он доставит Дариуса в безопасное место.

Но никто ничего больше не знает, кроме того, что узы разорваны.

Мы по-прежнему не слышали ни слова ни от одного из них, и только моя вера в своего брата и его дар вселяют в меня уверенность, что с ними все в порядке, где бы они не находились.

— Что же сделал Дариус? — вздохнула Тори, от беспокойства в ее тоне у меня защемило в груди, и я крепче обняла ее.

— Я не знаю, но мы выясним, — пообещала я, и она кивнула, прислонившись ко мне, и мы просто обнимали друг друга после стольких разрушений.

Я не позволяла себе думать о проклятии, которое было наложено на меня, ощущение его почему-то отсутствовало, и я наполовину ожидала, что в любой момент меня постигнет какая-нибудь ужасная участь. Но ничего не происходило. Мы просто продолжали нестись к свободе с попутным ветром и ощущением нашей маленькой победы.

— Я больше не чувствую его, — в страхе сказал Орион, и Тори посмотрела на него через мое плечо.

— Я бы почувствовала, если бы он был мертв, — твердо сказала она, и хватка Ориона на мне слегка ослабла, напряжение в его теле свидетельствовало о том, как сильно он опасается за жизнь своего друга.

— Ты уверена? — прохрипел он, и она кивнула, ее глаза пылали огнем ее Ордена, и я поверила ей. Она была его парой, неважно, Несчастные они или нет. Если кто и знает правду о судьбе Дариуса, так это она.

— Все наши враги участвовали в битве, — согласилась я, поглаживая пальцами руку Ориона, обхватившую меня, и нащупывая голую кожу там, где когда-то был знак Льва. — С ним, должно быть, все в порядке.

— Да, — тяжело согласился он. — Должно быть. — Хотя за этими словами чувствовался вес, который указывал на то, что он не расслабится, пока не увидит Дариуса своими глазами, но я доверяю своей сестре. Если она уверена, что с ним все в порядке, значит, так и есть. Возможно, он ждет там, куда мы направляемся.

Мне невыносима мысль о его смерти. Он нужен Тори, он нужен своим друзьям. А Орион и так уже потерял сегодня Клару, сколько еще звезды отнимут у него? У нас?

Ксавьер заржал, пролетая рядом с нами, его крылья рассекали облака, а грива тянулась за ним фиолетовыми блестками. Данте ответил ему тихим рыком, и у меня внутри все сжалось, когда он спустился сквозь массу облаков, на скорости снижаясь, в то время как Ксавьер гнался за нами, его копыта галопом рассекали воздух.

Когда мы оказались под белым пологом, мой взгляд упал на снежные просторы, простирающиеся во все стороны над холмами. Бесконечный лес тянулся вдоль горизонта, сосны были покрыты снежным инеем, а между ветвями стояла густая тьма.

По мере того, как мы спускались все ниже, магия окутывала нас, волосы встали дыбом, и я задрожала, когда внизу показался старый фермерский домик с большим амбаром неподалеку от него.

В дом ввалилась толпа Фейри, половина из которых была обнажена после недавних превращений, а другие были одеты в забрызганную кровью одежду с отпечатками боя.

Хэмиш стоял в дверях, приглашая людей проходить мимо него. Его крупная фигура, кустистые черные усы, бакенбарды и лысая голова выделялись среди толпы.

— Вот так! Заноси в дом свою Нелли Нэнси. Горячий душ и рогалики с маслом для всех!

— Как столько людей может поместиться в одном маленьком домике? — в ужасе спросила я, наблюдая, как все больше и больше выживших после битвы направляются внутрь.

— Должно быть, здесь есть какие-то чары, — сказал Орион мне на ухо.

— Приветствую вас, воины, — добрый день, — взгляните в небо, чтобы увидеть, как истинные королевы спускаются к вам! — воскликнула Джеральдина, и мои щеки порозовели, когда вся толпа подняла голову, пытаясь увидеть, как мы приземляемся, а многие из них стали аплодировать.

Она внезапно встала на спину Данте, сняла серебряную нагрудную пластину и бросила ее в сторону Макса, вынуждая его поймать ее, затем кольчугу, остальные доспехи и кистень, пока она не оказалась обнаженной, и он начал материться, требуя, чтобы она снова прикрылась.

Но Джеральдина проигнорировала его, спрыгнула со спины Данте, когда он оказался на земле, и перешла в свою огромную форму Цербера, три головы ее гигантского собачьего Ордена поднялись к небу, ее лапы заскользили по снегу, и она завыла.

Я понятия не имею, как ей это удается, но между воем трех голов она каким-то образом ухитрялась напевать мелодию, которая звучала очень похоже на королевские фанфары, и мой румянец стал еще сильнее, когда повстанцы, заметив нас, закричали еще громче.

Я успела схватиться как раз перед тем, как Данте коснулся земли, дрожь прокатилась по ней и сбросила с крыши сарая немного снега, когда он прижал крылья к своему мощному телу и низко пригнулся, позволяя нам всем слезть с него.

Мы спустились со спины Данте, большинство из нас воспользовались магией воздуха и спустились на землю, а Калеб с легкостью, присущей его Ордену, спрыгнул вниз.

Ксавьер плавно приземлился рядом с нами в своей сиреневой форме Пегаса, по нему пробежала рябь, когда он замер и через секунду предстал перед нами обнаженным в своей форме Фейри.

— Запасной Акрукс! — закричал в тревоге мужчина неподалеку, указывая на него. — Быстрее — кто-нибудь, схватите его, пока он не раскрыл наше местоположение лже-королю! Кто-нибудь — скорее!

Орион щелкнул пальцами и запустил снежком в рот парню, заставив того споткнуться о собственные ноги и плюхнуться на задницу, а Тори разразилась смехом, даже не пытаясь его скрыть. Честно говоря, эти двое плохо влияют друг на друга, но мне все равно нравится их маленькая дружба.

— Он союзник, — рявкнул Орион, глядя на всех, кто бросал на Ксавьера испуганные взгляды.

Ближайшие к нам люди обменялись взглядами, а затем устремили свои взоры куда угодно, только не на Ориона, и слова «Опозорен властью» прозвучали среди них в ужасе. В моем горле зародился рык, и огненная магия закрутилась во мне, когда моя ярость стала еще жарче от их пренебрежения к нему.

— Похоже, ты невидим, брат, — Рука Сета опустилась на плечо Ориона, который стоял с торчащим членом рядом с ним — его штаны из листьев, очевидно, унесло ветром — и Орион оттолкнул его так быстро, что тот наткнулся на Калеба.

— Ксавьер — наш союзник, — подтвердила Тори толпе, и они быстро обратили на нее внимание, склонив головы и кивая в знак согласия.

— Верно. — подхватила Джеральдина, делая шаг к нам и выставляя грудь вперед, сложив руки на бедрах. Она вернулась в свою форму Фейри, когда закончила выть о нашем прибытии, и толстовка, которую кто-то накинул на ее плечи, упала на снег, оставив ее совершенно голой перед ними, ее ягодицы были сильно сжаты. — Он — наш чистый сердцем друг Пегас, Фейри, который так же добр, как лягушка на лососе, и который доблестно сражался рядом с нами сегодня.

— Ради любви к луне, Джерри, — прорычал Макс, спеша вперед, хватая толстовку и пытаясь снова натянуть ее на нее, но она отпихнула его локтем, продолжая речь.

— И да, он может быть и Акрукс, воспитанный бродягой, укравшим трон у истинных королев, и да, мы можем смотреть на него и обвинять в том, что он трусливое существо с хребтом, скользким, как у салионского слизня. Но услышьте меня сегодня и впредь, ибо Ксавьер Акрукс доказал, что будет сражаться во имя миледи Тори и миледи Дарси. Он показал, что каждая блестящая частичка его сущности посвящена истинному делу, законному делу…

— Мы можем поторопиться? Я тут замерзаю, — позвал Сет, и я взглянула на него, пока он мастерил себе новые штаны из листьев.

Калеб дотронулся до его руки, жар его огненного Элемента полыхнул под пальцами, заставляя Сета дрожать, пока тот вливался в него, и он ухмыльнулся своему приятелю с таким обожанием в глазах, что я удивилась, как Калеб до сих пор этого не заметил.

Щеки Ксавьера порозовели от всего внимания, которое к нему было приковано, он неуклюже стоял в сторонке, придерживая свои причиндалы руками.

— Проходите — проходите! Дорогу истинным королевам! — крикнул Хэмиш, пробиваясь сквозь толпу, и Джеральдина оставила свою речь и бросилась вперед, чтобы обнять своего здоровенного отца.

Его усы были усыпаны снежинками, а сам он был одет в мохнатую шубу, придававшую ему вид огромного бобра. В руках у него была куча треников и свитеров, он раздавал их всем, кому они были нужны, так что наши друзья могли одеться. Все Наследники двинулись вперед, складывая свое оружие Феникса в руки одному из повстанцев, словно ожидая, что эти люди будут им прислуживать. Колени мужчины чуть не подкосились под тяжестью оружия, но он не уронил его, даже когда Калеб схватил меч Ориона и тоже бросил его сверху на кучу, и парень пискнул от напряжения.

Мудаки.

Данте перекинулся в форму Фейри, натянул треники, но оставил свою мускулистую грудь обнаженной, кивнул нам и пошел в толпу, явно кого-то ища, а я задумалась, здесь ли его семья.

— О, папочка, ты сражался там, как подпольный громила, — восхитилась Джеральдина.

— Моя дорогая Джеррикинс, ты сражалась как настоящая воительница Наггалуфа, — воскликнул Хэмиш.

— Ксавьер? — донесся до нас женский голос, когда она проталкивалась сквозь толпу, и я взглянула на незнакомку, когда та бросилась к нему. — Это я, — сказала она, проведя рукой по лицу так, что на кратчайшее мгновение открылись ее истинные черты, и он вздохнул, узнав свою мать Каталину, и побежал к ней навстречу, оба они крепко обнялись, заставив мое сердце сжаться. — Где твой брат? — взмолилась она с нотками ужаса в голосе.

— Я не знаю, — неуверенно сказал он, пока она осыпала поцелуями его лоб и волосы, заставляя его становиться еще более ярко-красным, пока люди наблюдали за ними, явно задаваясь вопросом, кто она, черт возьми, такая. Хотя я догадывалась, что в этот момент она не заботится о том, что нужно скрывать свою привязанность к нему или свою собственную личность, несмотря на пелену, скрывающую ее истинное лицо.

Тори двинулась вперед, чтобы тоже обнять ее, и они тихо обменялись несколькими словами, пока Каталина рассматривала отсутствие колец в ее глазах, изумление и надежда промелькнули на ее лице. На мгновение я позавидовала тому, как Каталина смотрит на мою сестру, поглаживая ее по щеке и проверяя, все ли с ней в порядке. Это было почти по-матерински, чего я никогда не испытывала за всю свою жизнь. Но потом я вспомнила все, через что они обе прошли, и глубоко спрятала это чувство. Тори заслуживает такого больше, чем я когда-либо.

Я взглянула на Ориона: он наблюдал за ними с чем-то вроде той же тоски в глазах, и я узнала в нем ту боль, которая живет во мне. Он такой же сирота, поскольку его мать связана с Лайонелом Акруксом, и я жалею, что его отец был отнят у него так рано. Взгляд Каталины упал на него и засветился, она бросилась к нему и крепко обняла его, пока он неподвижно замер в ее объятиях.

— Я так рада, что ты в порядке, — прошептала она, и брови Ориона удивленно изогнулись, когда она осмотрела его на предмет ран, словно он был одним из ее собственных сыновей. Я отступила назад, давая им немного места, и сцепила пальцы вместе, наблюдая за ними.

— Я должен принести тебе глубочайшие извинения, — сказал он ей, прижимая Каталину к себе и сжимая ее руку.

Каталина покачала головой в знак несогласия.

— Ты не знал, что он контролирует меня.

— А должен был, — прорычал Орион, его брови напряглись от сожаления. — Ты уже не была той женщиной, какой была, когда я видел тебя ребенком. Я просто подумал… Я не знаю, что подумал. Но должен был понять, что тебе нужна помощь. — Он стыдливо опустил голову, и Каталина погладила его по щеке, привлекая его внимание к себе.

— Никогда не вини себя, Лэнс, — настаивала она. — Лайонел — вот кто это сделал.

Орион кивнул, но чувство вины не покинуло его лица, когда она отпустила его и вернулась к Тори и Ксавьеру, в ее глазах стояли слезы счастья.

Орион решительно подошел ко мне, и по толпе пронесся вздох, когда он протянул руку и его пальцы коснулись моих. Он остановился, переведя взгляд на мятежников, на лицах которых была написана смесь ужаса и отвращения, когда они уставились на него, и он тут же отдернул руку.

Я уже собралась наброситься на них за то, как они посмели так смотреть на него, но Тори окликнула меня по имени.

— Дарси? — С тревогой в глазах позвала меня, и я нерешительно двинулась к ней, найдя рядом с ней Каталину, тепло улыбающуюся мне.

— Все в порядке? — спросила я.

— У Ксавьера до сих пор есть тени, и я думаю, что смогу уничтожить их прямо сейчас. А вместе, пожалуй, будет даже легче.

Она протянула ко мне руку, и я приняла ее, мой Феникс поднялся навстречу ее руке, словно они были двумя половинками одной души, и, возможно, так оно и есть. Так всегда было между нами, словно мы созданы из одного и того же, отделенные друг от друга, но никогда не составляющие единое целое. На меня снизошло спокойствие, и Ксавер нервно посмотрел на нас, когда Тори протянула руку к его груди. Мое сердце трепетно забилось, когда я поняла, что нам нужно избавиться от теней, защитить его от Лавинии, чтобы та не смогла использовать их для контроля над ним или, что еще хуже, обнаружить нас в этом месте.

— Только не психуй, — предупредила я, и он напряженно кивнул.

— Понял, — сказал он, хотя легкое беспокойное ржание покинуло его. Но я знаю, что теперь у нас все получится. После того, как я выжгла тени из Ориона, я поняла, как это делается, — было похоже на пробуждение самых лучших и ярких эмоций внутри себя и их направление вперед. Там были любовь, надежда и все то, что мы никогда не позволим Лайонелу забрать у нас.

Я почувствовала, как огонь Феникса Тори обвился вокруг моего, и он запылал под ее ладонью, когда Каталина с тревогой подошла ближе, явно беспокоясь за своего сына. Но взгляд Ксавьера сказал ей, что она должна верить в нас, и через минуту огонь заструился по его коже и запылал в его глазах, ища все тени в его венах и изгоняя их из него.

Он вздохнул, когда Пятый Элемент покинул его, на его лице ясно читалось облегчение, когда мы освободили его от контроля Лавинии, и он слегка подался вперед, когда Тори опустила руку.

— Спасибо, — вздохнул он, крепко обнимая нас обеих, и вдруг Каталина тоже обхватила нас руками, и я подняла голову, чтобы увидеть слезы, скатывающиеся по ее лицу.

— Вы — подарок, посланный звездами, — прошептала она, и румянец залил мои щеки, когда я покачала головой, отрицая эти слова.

Когда они отпустили нас, я заправила прядь голубых волос за ухо, и тепло заструилось по моей шее.

Макс потянул меня за руку, и я повернулась к нему.

— Пойдем, маленькая Вега, они не впустят нас, если вы обе не возглавите толпу.

Я поняла, что люди внимательно следят за нами с Тори, и подумала, прав ли Макс.

Хэмиш снова поманил нас вперед, и я пошла рядом с Тори, пока мы шли за ним среди повстанцев. Орион шагал у меня за спиной, так близко, что я ощущала его повсюду, и меня успокаивало то, что он рядом, в особенности после всего, через что мы прошли, но каждый раз, когда я хотела обернуться и притянуть его ближе, он отдалялся все дальше, и расстояние между нами заставляло мое сердце болеть. И у меня возникло ужасное чувство, что это намеренно.

Люди склоняли головы перед Тори и мной, бормоча слова благодарности звездам, и мое дыхание участилось, когда взгляды повстанцев проследили за нами. Похоже, многие из присутствующих были роялистами, преданные сторонники рода Вега, и как-то странно оказаться объектом столь пристального внимания сразу. Даже клуб Ослов не заставлял чувствовать на себе такое пристальное внимание.

Мое сердце забилось сильнее, когда мы добрались до фермерского дома, и Хэмиш поклонился так низко, что его нос почти коснулся земли, а его правая рука вытянулась в жесте, приглашая нас войти.

— Добро пожаловать в Берроуз, ваши королевские высочества, — с гордостью сказал Хэмиш.

Снова раздались аплодисменты, и Тори взглянула на меня, руки инстинктивно нашли друг друга, поскольку наши души тянули нас навстречу друг другу. Этот момент почему-то казался бесконечно важным. Как будто мы ступили в будущее, которое уже было предначертано и ждало, когда мы его примем. Как будто мы, наконец, ступили на путь, по которому должны идти, если мы действительно намерены претендовать на трон. И теперь, когда Лайонел усадил на него свою чешуйчатую задницу, я желаю этого как никогда.

Тори близко наклонилась ко мне и прошептала:

— Если мы когда-нибудь станем королевами, первым моим законом будет то, что никому не позволено пялиться на нас. И это, вероятно, решит и твою маленькую проблему с преследованием.

— А? — рассмеялась я, и она дернула подбородком, указывая через мое плечо.

Я оглянулась, обнаружив, что Орион снова идет по пятам и смотрит на меня.

— Что ты собираешься сделать, бросить меня в тюрьму? — с издевкой спросил Орион.

— Нет, наказание за подобное преступление — ежечасные удары по члену, — усмехнулась Тори, но затем ее взгляд устремился в небо, и веселье тут же угасло, ее мысли снова вернулись к Дариусу. — Он знает, как сюда добраться? — спросила она с беспокойством.

— Мы можем отправить ему сообщение, — твердо сказала я и посмотрела на Хэмиша. — У тебя есть атлас, который можно одолжить?

— Абсо-лютно, — сказал он, многозначительно кивнув. — Но сначала вам нужно пройти внутрь и принести свои звездные клятвы. У нас есть атласы, которые зачарованы так, что держат наше местоположение в строжайшей тайне. Единственные, кто может поделиться своим местоположением, — это официальный Круг тайных хранителей.

— И кто они? — поинтересовалась я.

— Очень преданные роялисты, которые могут указать другим, как найти Берроуз. Только избранные знают о нашем местонахождении, дабы гарантировать, что его никогда не смогут найти те, кто желает нам зла. Конечно, вы, дамы, будете приняты в Круг, как и Наследники, если вы того пожелаете, — объяснил Хэмиш, когда мы вошли внутрь, следуя за нами.

— Мы серьезно собираемся вступить в К.О.К.К.¹? — прошипела Тори, и из моего горла вырвался смех.

Мы вошли в небольшой вестибюль с деревянными полами и старинными часами из красного дерева, доминирующими в помещении. Хэмиш обошел нас, когда мы все выстроились в ряд, и входная дверь захлопнулась за нашими спинами, оставив нас всех в небольшом пространстве.

— Сделайте и меня членом Круга, — настаивал Орион, и глаза Хэмиша метнулись в его сторону, а затем снова устремились в даль, и Сет фыркнул от смеха.

— Не игнорируй его, — прорычала я, и мои плечи мгновенно напряглись, а Хэмиш в тревоге посмотрел на меня, закрыв рот рукой.

— Но, миледи, он Опозорен властью, — в ужасе прошептал он эти два слова, едва сумев их выговорить.

— Не для меня, — прорычала я.

— Я-я-я… — заикался Хэмиш, пытаясь осознать услышанное.

— Вот это заставит его посмотреть на меня, — пробормотал Орион, а затем рассек большой палец своим клыком, перевернул руку и размазал кровь по внутренней стороне предплечья. Знак Гильдии Зодиака появился под его кожей, словно живая татуировка, а серебряный меч, испещренный созвездиями, выглядел настолько неземным, что почти светился.

Хэмиш издал звук, похожий на крик задушенного гуся, а затем упал на колени, его глаза закатились к затылку, когда он потерял сознание и упал на пол неловкой кучей.

— Что ж, не сработало, — прокомментировал Орион, когда я поспешила вперед вместе с Тори и Джеральдиной, помогая ему встать на ноги.

— Клянусь звездными сосками, — пробормотал он, приходя в себя. — Панталоны на луне — о, Боже, простите мой язык, миледи. Я не видел знак Гильдии Зодиака уже много лет, и видеть, как его носит не кто иной, как Опозоренный Властью Ф… — Он отпрянул и застонал от этих слов. — Простите меня, Опозоренный Властью Ф… — Он снова громко выругался, и Орион проматерился себе под нос, а Наследники рассмеялись.

— Ты там, — обернулась Джеральдина, указывая обвиняющим пальцем на Макса, который удивленно посмотрел на нее, его смех мгновенно стих, когда он в замешательстве указал пальцем на себя. — Да, ты, неотесанный чурбан, сейчас же принеси моему отцу стул!

Он несколько раз кивнул, оглядываясь в поисках стула, наткнулся на Калеба, затем выбежал из комнаты и через минуту вернулся с тремя деревянными табуретами в руках.

Он расставил их, пока Джеральдина отгоняла его, и Хэмиш опустился на один из них, вытирая лоб и приходя в себя.

— Мы не должны больше медлить. Мы обязаны начать давать звездные клятвы, — настаивал Хэмиш, подзывая меня и Тори вперед. Он взял каждую за руку, затем сделал длинный вдох и улыбнулся нам. — Клянетесь ли вы, Тори и Дарси Вега, никогда не раскрывать местонахождение этого места Лайонелу Акруксу или кому-либо из его верных последователей, и никогда не говорить ни о ком, кого вы увидите здесь, в его глубинах? И клянетесь ли вы также никогда не причинять тяжкого вреда и не убивать ни одного человека здесь, в Берроузе?

Мы обе согласилась, и между нами раздался хлопок магии, затем Наследники двинулись вперед, принося следующие клятвы. Когда все произнесли обеты, а Хэмиш, наконец, справился с клятвами Ориона, пока тот блеял между словами и был вынужден смотреть в окно, а не прямо на него, Хэмиш снова встал и повел нас к богато украшенным старинным часам.

По высоте и ширине они были в два раза больше меня, и выглядели словно из сказки, с тонкой резьбой по дереву и позолоченными деталями, мерцающими в слабом свете. Присмотревшись к золотому циферблату, я осознала, что часы не просто показывают время, они показывают фазы луны, положение созвездий на небе и фазы четырех равноденствий. За стеклянным окошком в форме солнца раскачивался красивый маятник, непрерывное тик-так-тик-так наполняло комнату, а вблизи звучало еще громче.

— Чтобы войти, вы должны только озвучить свои намерения по отношению к Вега. Часы определят истинность вашей души, — драматично произнес Хэмиш. — Никто с дурными намерениями не сможет проникнуть в наше любимое убежище.

Джеральдина поднялась первой, откинув голову назад и обращаясь прямо к циферблату часов.

— Я не желаю зла нашим истинным королевам. — С поддержкой отца она шагнула вперед и открыла дверцу в часах, за которой оказался темный проход, освещенный горящими бра на стенах. Она шагнула в него, и дверь мгновенно захлопнулась за ней.

Тори прошла следом, глядя на часы с циничным хмурым видом, который выражал, что она не уверена, стоит ли разговаривать с часами, но она все равно заговорила.

— Я не желаю зла Вега.

Она открыла дверь и шагнула внутрь, и я двинулась вперед, повторяя слова и направляясь за ней.

Широкий туннель уводил нас в сторону, прокладывая путь под землей, который скрывался вдали, освещенный горящими факелами, стены которого были вырезаны из самой земли. Когда я последовала за сестрой в прохладный туннель, я тут же направилась к ближайшему бра, огонь питал мои магические резервы, пока мы ждали, когда нас догонят остальные.

Наследники предстали перед нами, и я почувствовала тяжесть слов, которые они только что произнесли, сидя в темноте и ожидая, пока один из нас их признает.

— Думаю, теперь все ясно раз и навсегда, — сказал Калеб с однобокой ухмылкой, разряжая напряженную обстановку.

— Что мы лучшие друзья? — спросил Сет, покачиваясь на носочках и возбужденно глядя на нас.

— Я никогда не думал, что такое произойдет, — сказал Макс, проводя рукой по своим коротким волосам и ухмыляясь нам.

— Это потому, что ты был подлой рыбой, когда встретил Вега, — заметила Джеральдина. — И я не совсем уверена, что твои подлые замашки остались позади, мальчик Макси.

— Да ладно, Джерри, что еще я должен сделать, чтобы доказать свою ценность? — сетовал Макс.

— Ты можешь попробовать стать менее хлопотной форелью, полагаю. — Она повернулась к нему спиной и направилась по туннелю, покачивая бедрами. Но пока все шли следом, я стояла на месте, высматривая Ориона, который едва был виден в темном углу коридора.

Хэмиш проскочил мимо него, низко поклонился мне и пригласил следовать за ним, но я застыла на месте, когда мы остались вдвоем.

— Ждешь меня, Голубок? — с ноткой веселья в голосе спросил Орион.

— Ты кажешься несколько одиноким в темноте, — заметила я.

— Мне всегда нравилась компания тени, — возразил он. — Кроме того, я Вампир. Мне не бывает одиноко. Одиночество — лучшее, что мне удается.

— Что ж, тогда, пожалуй, я пойду одна, — легкомысленно сказала я, и он рванулся в мою сторону так быстро, что у меня закружилась голова; ухмылка исказила уголки его рта, когда он взял меня за руку.

— Оказывается, я наслаждаюсь компанией твоей тени больше, чем любой другой, — сказал он низким голосом, от которого у меня участился пульс. — Так что иди вперед и уходи от меня, Голубок, но я буду прямо за тобой.

Мы оба не двигались, его пальцы крепко сжались на моей коже, и тепло этой единственной, невинной точки соприкосновения вызвало извержение вулкана в моем теле. Этот мужчина был самым пьянящим из всего, что я когда-либо знала, его аромат корицы, как наркотик, наполнял воздух, заставляя меня испытывать такой чертовский кайф, что я не в состоянии мыслить здраво.

— Спасибо, — вздохнула я. — За все, что ты сделал сегодня. Я была бы мертва, если бы не ты.

Его глаза полыхали какими-то темными эмоциями, и я почувствовала, как сама ткань моей души взывает к тому, чтобы я приблизилась к нему.

— Ты в порядке? — прошептала я, думая о Кларе. — Твоя сестра… — Эмоции обожгли горло при мысли о прощании с Тори. Как Орион вообще стоит на ногах?

Он опустил голову, на его лбу пролегла складка, и между нами воцарилось тяжелое молчание.

— Честно говоря, Голубок, я думал, что сломаюсь от того, что снова потерял ее. Но я… чувствую облегчение. — Чувство вины промелькнуло на его лице, и я затаила дыхание, ожидая продолжения, пока он не опустил глаза в пол. — Я оплакивал свою сестру долгое время, и сегодня увидел правду. Ее душа была в ловушке внутри этого теневого монстра, а теперь, ну… теперь она свободна. Она за Завесой, где ей и место. Она с моим отцом.

Противоречивость его слов заставила меня поднять руку и схватить его за подбородок, привлекая его внимание, так что его взгляд скользнул вверх и встретился с моим.

— Это делает меня бессердечным? — спросил он, ища в моих глазах ответ на вопрос, который казалось намного серьезнее, чем тот, который он озвучил.

— Нет, — призналась я, видя в его глазах старую печаль по поводу потери семьи, но там также было и принятие, как будто с него наконец-то сняли бремя. И я поняла. Как бы меня ни пугала мысль о том, что мне придется прожить жизнь без сестры рядом со мной, смириться с тем, что она страдает и хочет уйти из жизни, было гораздо хуже. Пока Клара была в когтях Принцессы Теней, у нее оставалась надежда, но, по крайней мере, теперь она избавилась от этих мучений. Она может снова стать собой за Завесой и, возможно, обретет там мир и счастье. — Я понимаю.

— Все потому, что ты слишком снисходительна к моим грехам, — пробормотал он, и его пальцы прошлись вверх по моей руке, по коже побежали мурашки, когда он сдвинул мой рукав, обнажая черный след от ладони, оставленный проклятием Лавинии. Но когда он резко вздохнул, я посмотрела вниз и увидела, что следа больше нет, кожа гладкая и нетронутая, словно она никогда не прикасалась ко мне. Шок потряс меня, когда я уставилась на невозможность, которая смотрит на меня в ответ. Как он мог исчезнуть? Что всё это значит?

Орион выругался, затем схватил меня за талию, подтащил нас ближе к бра и опустил под свет, чтобы я рассмотрела голую кожу с неистовым рвением.

— Она исчезла, — прорычал он, и в этих двух словах прозвучала нотка надежды, пробравшая меня до самых костей.

Я попыталась найти внутри себя хоть какое-то ощущение его присутствия, хоть какой-то след той темной силы, которую Лавиния загнала под мою кожу, но ничего нет. Ни шепота теней, ни когтистой тьмы, пытающейся затянуть меня в свои глубины.

— Как ты думаешь… мой Феникс отбился от него? — спросила я, отчаянно желая, чтобы это было правдой. Я чувствую, как внутри меня пылает огненное существо. Оно пробудилось и было настолько могущественным, что я убедилась: такое действительно возможно. Я видела, на что оно способно. Оно выжгло тени из моего тела, так почему бы не выжечь и теневое проклятие?

Орион уставился на меня так, словно я звезда, упавшая с небес, существо настолько могущественное, что само было создано из магии.

— Да… я думаю, так и есть, — сказал он, его вера в мои способности ясно видна в его выражении лица. — Мы не знаем всего, на что способны Фениксы, а ты столько раз удивляла меня, что я уверен, ты будешь делать так и дальше. Поэтому да, Голубок, если ты не чувствуешь его и на тебе нет метки, то, несомненно, ты больше не проклята.

Я вздохнула, с моих плеч спала неподъемная тяжесть, счастье разлилось в груди, как река, впадающая в море.

— Тогда я поговорю об этом с Тори завтра, — решила я и широко улыбнулась, не желая, чтобы она волновалась, пока Дариус по-прежнему отсутствует.

Темные глаза Ориона переместились с моей руки на мое лицо, облегчение отразилось в его лице, а на губах заиграла юношеская улыбка, отчего на правой щеке появилась ямочка. Он подался вперед, прижав меня к стене, его дыхание смешалось с моим, когда наши грудные клетки вздымались от близости друг к другу.

— Ты чертовски необыкновенна, — прорычал он, твердость его мышц прижала меня к стене, и я запустила пальцы в его рубашку, притягивая ближе, нуждаясь в том, чтобы просто…

— Простите, я… — Ксавьер прочистил горло, а Орион отступил назад, повернувшись посмотреть на него, когда тот прошел через часы. — Я как раз завязывал шнурки, а потом все ушли, и я забыл слова, которые все произносили. Но, гм, догадался, так что…

— Все в порядке, — сказала я, слегка покраснев, когда Орион взглянул на меня с безумной тоской в глазах, отчего жидкое тепло разлилось по моей душе. Но я собираюсь остаться с ним наедине, как только представится возможность. Мне многое нужно сказать ему, но сначала надо было сделать с ним чертовски многое.

Мы двинулись за остальными, туннель круто уходил вниз под моими ногами, пока не превратился в широкую пещеру с множеством туннелей, ведущих от нее во все стороны. Пол устилал мягкий зеленый мох, а по всем стенам висели золотые резные изображения Лайонела в образе Дракона, на которого обрушиваются Пегасы, Грифоны, Мантикоры и Гарпии. На одном изображении Тиберийские Крысы взбираются на его хвост и кусают его, а на другом Сирены топят его в озере вместе с огромным количеством водных Оборотней.

Я рассмеялась, когда мы поторопились догнать группу, которую вели по тоннелю с надписью «Королевские палаты» над арочным входом и двумя коронами по обе стороны от него.

— Боюсь, вам придется разделиться на пары, — отозвался Хэмиш. — В каждой комнате есть либо двуспальная кровать, либо две односпальные, и мы немного стеснены в пространстве, пока наши земляные Элементали не закончат рыть новые потрясающие туннели. Но мы выделили этот туннель только для вас, прекрасные ребята, чтобы вы могли уединиться.

Я посмотрела на сестру впереди, затем взглянула на Ориона. После всего, что произошло во время битвы, я знаю, что не могу больше держать на него зла. Он все еще любит меня, а я люблю его так сильно, что это причиняет боль. Осталось только озвучить эти слова и надеяться, что мы сможем преодолеть пропасть между нами и построить нечто более нерушимое, чем прежде.

— А сейчас я уверен, что вы хотите привести в порядок свои длинные чулки и нижние панталоны, так что пройдите в королевские бани. Слева для девочек и справа для мальчиков, — указал Хэмиш, и мы направились вниз по короткому каменному проходу, в конце которого была развилка. Засохшая кровь прилипла к моей одежде, и я отчаянно хотела смыть с себя запах дыма, песка и смерти, который прилип и ко мне.

Мой взгляд встретился со взглядом Ориона, когда мы уже собрались разойтись, в его глазах читалось настоятельное требование: он не желает расставаться, но если мы не хотим оставаться грязными после битвы, нам придется так поступить. Наши взгляды не отрывались друг от друга, пока я не свернула в купальню для девочек, и мои губы приоткрылись при виде огромной пещеры, наполненной бурлящими горячими источниками с растущими между ними пальмами, водопадами, низвергающимися со скал, и светящимися в воздухе Светом Фейри, освещающими все это янтарным сиянием.

Я стянула с себя одежду и шагнула под струю ближайшего водопада, горячий поток воды был как божья благодать, я закрыла глаза и просто замерла в горячем потоке. Тори нырнула в один из бурлящих бассейнов, проплыла под поверхностью и вынырнула с другой стороны, промывая волосы и с облегчением вздыхая.

— Это растения — Вошалилии, — воскликнула Джеральдина. — Просто намочите листья — вот так. Они даже действуют как шампунь. — Она сорвала лист с пальмы, которую я приняла за пальму, и начала тереть им подмышки. Из листа появилась белая пена, и мои брови вскинулись, после чего я схватила свой собственный лист с ближайшего растения. Как только я потерла его о свою кожу, на ней образовалась мягкая, медово-сладкая пена, и я намылила ею всю себя, а затем вымыла волосы и, наконец, снова почувствовала себя Фейри.

Когда мы вымылись, я использовала магию воздуха, чтобы высушиться, и нашла свежую одежду у двери в баню, переодевшись в серые треники и белую майку. Тори схватила одежду, даже не взглянув на нее, не потрудившись высушить волосы, и в итоге оказалась в паре треников и толстовке, которые явно предназначались для парня, раза в три больше ее. Я нахмурилась, глядя на сестру, и когда Джеральдина направилась к выходу из комнаты, я поймала Тори за руку, останавливая ее и видя беспокойство в выражении ее лица.

— С ним все будет в порядке, — поклялась я. — Он Дариус Акрукс.

Она кивнула, но в ее глазах пылали эмоции, и я заключила ее в объятия. — Мы не будем спать, пока он не придёт, — пообещала я.

— Ты должна остаться с Орионом. — Она отстранилась, быстро вытирая глаза, пока слезы не успели скатиться. — Он только что потерял Клару, ты нужна ему сейчас больше, чем мне.

— Я не оставлю тебя одну, — сразу же ответила я.

— Я хочу побыть одна, — прошептала она, прикусив губу. — Мне нужно остаться одной, хорошо? Я думаю, если буду одна, то смогу… почувствовать, что он жив. И тогда смогу спокойно ожидать, вместо того чтобы покинуть это место на его поиски.

— Тор… — вздохнула я, ненавидя мысль о том, что сегодня не смогу быть с ней, когда она чувствует себя так. И я могу судить, что с ней творится нечто большее, чем просто беспокойство о Дариусе. Лайонел держал ее в своей власти с того момента, как схватил меня и Ориона, и я знаю, что она не рассказывает мне худшее из того, через что ей пришлось пройти за последние несколько дней. Но я хорошо знаю свою сестру, она откроется мне, когда мы останемся наедине. — Мне надо быть с тобой.

— Тебе нужно быть с ним, — настаивала она, сжимая мою руку. — Вы слишком долго были в разлуке, и вы могли потерять друг друга сегодня ночью. Ты любишь его, не так ли?

— Я… — начала я, но голос Джеральдины оборвал меня, когда она крикнула из душевой.

— Ты, летучий ушастый ублюдок! — крикнула она, за ее словами последовал громкий удар.

— Отвали, Грас, — прорычал в ответ Орион.

— Ты стоишь здесь и подслушиваешь за истинными королевами, а я буду защищать их частную жизнь до последнего вздоха!

Мы вышли из бани и увидели, что Джеральдина бьет Ориона баклажаном, наколдованным ею, но он отскакивает от воздушного щита, который его окружает.

— Я не подслушиваю, — сказал Орион, переведя взгляд на нас. — Я просто жду тебя.

Его взгляд буравил меня, и внезапно я почувствовала себя слишком жарко, желание придвинуться к нему поближе сводит меня с ума.

Из мужской бани доносились звуки плеска и смеха, и мы с Тори шагнули вперед, желая взглянуть.

В одном из бассейнов Калеб с помощью даров своего Ордена разгонялся, превращая воду в водоворот, а Сет пытался выбраться из его центра. Макс пытался обстрелять Калеба струями воды с верхней скалы, а Ксавьер пускал ему в глаза блестящие пузырьки.

— Мальчики! — воскликнула Джеральдина, хотя на ее губах плясала улыбка. — Их динг-донги иногда превращают их в таких шутов. Сюда, миледи. Вы, должно быть, устали, как гуси на снегу.

Она двинулась вперед, и Орион придвинулся ко мне, наши пальцы соприкоснулись и пустили электрический ток по моим венам. Я не смотрела на него, но мое дыхание стало тяжелым, и я знаю, что между нами накопилось множество слов, которые необходимо высказать, но сейчас все, чего я хочу, — это упасть в его объятия и снова обрести в них покой.

Джеральдина провела нас вглубь спального корпуса, где овальные деревянные двери выстроились вдоль стен, а бра озаряли темный тоннель.

— Разбойники могут выбрать любую комнату, которую смогут разделить между собой, я буду спать с Анжеликой сегодня вечером, как только она появится вместе с другими повстанцами. Но для вас, мои королевы, мы, конечно, предоставим покои, достойные королевских особ.

Теперь до нас донеслись звуки других людей, направлявшихся в указанную сторону под громкий голос Хэмиша, который вел их к душевым.

— Вот мы и пришли. — Джеральдина распахнула дверь справа от себя, на которой был выгравирован королевский герб, и осмотрела помещение. Внутри две кровати, над каждой из них висят цветы, с одной стороны накрыт стол с едой и напитками. — Вам нравится? Или мне добавить еще цветов на стены? Позолотить кровати? Или, может быть, вы хотите, чтобы я взбила ваши подушки и спела вам старую колыбельную?

— Где комната Лэнса? — спросила я, желая, чтобы он был рядом после всего, что произошло.

— О, эм… — Джеральдина посмотрела в коридор, как раз когда к нам подошел Хэмиш с широкой улыбкой на лице.

— Как дела в королевских покоях? — громко спросил он, казалось, совсем не замечая Ориона, когда он скользнул взглядом прямо по нему. — Все ли вас устраивает?

— Мы просто спросили, где остановился Орион, — спросила Тори, наклонив голову на одну сторону, когда Хэмиш мгновенно осекся.

— Его… его… простите меня, миледи, но он опозорен. Он должен спать в амбаре. Или, возможно, в буфете…

— В буфете? — воскликнула я, глядя на Джеральдину, которая сжимала руки в кулаки. — О чем, черт возьми, ты говоришь? Я хочу, чтобы он был рядом со мной здесь.

— О, эм, ну, я… — Хэмиш посмотрел на Ориона, затем его начало сильно мутить.

— О, во имя звезд, забудь об этом, Хэмиш. Ты можешь просто сказать нам, какая комната для Дариуса? — спросила Тори, и Джеральдина обернулась с выпученными глазами.

— Конечно, миледи Тори, вам стоит только попросить что-нибудь в этом месте, и это будет вашим.

Джеральдина поспешила в соседнюю комнату и распахнула дверь, окинув взглядом пространство внутри.

— Эта подойдет? — Она посмотрела поверх наших голов на Хэмиша, который сжал кулак, пытаясь остановить рвоту, и я почувствовала, что мое самообладание слабеет, поскольку Орион просто уставился себе под ноги, словно желая смириться с таким дерьмом.

— Идеально, Джеральдина, спасибо, — сказала Тори, даже не потрудившись заглянуть в комнату. — Тебе нужно, чтобы мы сделали что-нибудь еще, перед тем как мы отправимся отдыхать, или…

— Нет, нет. До свидания, мои милые королевы. Увидимся утром, — поспешно сказал Хэмиш, взглянув на Джеральдину, а затем отвернулся, но когда он снова посмотрел на Ориона, тот снова сжал кулак и перешел на бег.

— Проблема решена, — сказала Тори, махнув Ориону в сторону комнаты, которую она заняла от имени Дариуса, а затем повернулась и сделала шаг, собираясь уйти. — Я увижусь с тобой через некоторое время, Дарси, мне просто нужно немного побыть со своими мыслями. — Она прошла мимо нас, оглянулась на меня и слабо улыбнулась на прощание, а я нахмурилась, пытаясь решить, следует ли мне навязать ей свою компанию или просто принять ее решение уединиться, дабы она смогла привести себя в порядок.

— Погоди, — сказал Орион, подавшись вперед и доставая что-то из кармана. Он протянул красивое рубиновое ожерелье, которое Дариус подарил моей сестре, и ее глаза удивленно расширились.

— Я забрал его для тебя во время битвы, — сказал он, и Тори порывисто выхватила у него ожерелье, крепко сжав его между пальцев.

— Спасибо, — прошептала она, тот факт, что он спас его, явно много значит для нее.

Мои губы удивленно приоткрылись, когда она подалась вперед, обняла его одной рукой и похлопала по спине, после чего отпустила.

— Он жив, Тори, — заверил Орион, задирая рукав и открывая голый участок кожи на руке, на котором когда-то был символ Льва Дариуса.

Я вздохнула, протягивая руку и желая дотронуться до этого знакомого места, которое так прочно связывало его с другом.

— Если бы связь исчезла из-за смерти моего Подопечного, я все равно был бы отмечен. Даже после смерти узы не исчезают, — поклялся он, и надежда засветилась в глазах Тори, когда она кивнула.

— Тогда, наверное, нам остается только ждать, когда он явится с объяснениями, — сказала она с обнадеживающей улыбкой, но я заметила, как она снова опустила глаза, когда попятилась и проскользнула в королевскую комнату.

Джеральдина обернулась и посмотрела с меня на Ориона, приглаживая свои светло-каштановые волосы.

— Ну, каштаны в моем ореховом мешке, я просто на седьмом небе от счастья, что вы двое снова вместе.

Я прочистила горло, не глядя на Ориона.

— Мы не вместе. — Черт, прозвучало неправильно.

— О, — вздохнула Джеральдина. — Простите меня за мою самоуверенность, миледи. Возможно, это к лучшему, а? Что скажут повстанцы о том, что истинная королева встречается с Опозоренным властью Фейри — без обид, Орион.

— Никаких обид, — прорычал он. — Разве тебе не нужно куда-то идти, Грас?

Ее глаза метнулись от меня к нему, затем она несколько раз кивнула.

— О, простите мои грязные губы, они уходят со мной! Я прощаюсь с вами и увидимся завтра. Самые масляные рогалики будут ждать тебя после сна, Дарси. — Она поклонилась, затем трусцой побежала по коридору и вошла в одну из комнат, оставив нас наедине в давящей тишине.

Я направилась к комнате, предназначенной для Дариуса и Ориона, чувствуя, как моя тень следует за мной, и когда я подняла глаза, встретив его взгляд, он склонился ближе, положив руку над моей головой на дверную раму.

— Увидимся позже, Голубок. Ты можешь оставить эту комнату себе. — Его кадык дрогнул, когда взгляд переместился к моему рту, его глаза были наполнены тем же жгучим голодом, который пульсировал под моей кожей.

Он собрался уходить, но я ухватилась рукой за его рубашку, захлопнула за собой дверь, втянув его внутрь.

— Ты действительно планировал переночевать в другом месте? — спросила я, притягивая его ближе и заставляя ухмыльнуться.

— Я буду там, где ты захочешь, красавица.

Я отпустила его, отступив назад, когда за ним захлопнулась дверь, мое сердце мощно билось в груди, как крылья моего Ордена. Я хочу этого мужчину всеми фибрами своего существа, и мне надоело тратить время на разлуку. Мы доказали, как далеко готовы пойти друг за другом в битве, он преклонился передо мной, поклялся в верности всеми возможными для Фейри способами. Но я желаю показать ему, что мы равны. Когда мы стоим друг перед другом, и он видит королеву, то я вижу короля, смотрящего на меня.

Я стащила майку через голову и отшвырнула ее в сторону, обнажая грудь, и он с рычанием шагнул ближе, обхватил меня за талию и притянул к себе, словно наша кожа жаждала соприкосновения. И как только его руки оказались на мне, я поняла, что больше нет ни стен, ни правил, ни законов, разделяющих нас. Есть только мы, и плевать, что об этом думают остальные в Солярии.

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я жил в одной комнате с кем-то еще, Голубок? — спросил он, в его глазах блеснуло веселье.

Я хочу, чтобы он был сегодня только в одном месте, и, черт возьми, прекрасно об этом знает. Он хочет, чтобы я сказала ему об этом. Но эта бешеная энергия между нами поглотит меня целиком, если я не отдамся ей в ближайшее время.

— Заткнись, Лэнс, — сказала я, задыхаясь.

— Сегодня ты такая болтливая. — Его пальцы запутались в моих волосах, и он потянул их, заставив мою голову откинуться назад и обнажить шею.

— Если хочешь крови, можешь драться со мной за нее, — поддразнила я, щелкнув пальцами и создав прочный воздушный щит на моем горле, как вторую кожу.

Он улыбнулся, как демон, его глаза сверкнули вызовом.

— Не приманивайте Вампира, если не хотите, чтобы за вами охотились, мисс Вега.

— Это не классная комната, профессор. Если вы хотите преподать мне урок, вам лучше сделать это своими руками.

— Отлично. — Он толкнул меня на кровать, схватил за бедра и перевернул на живот так быстро, что я подпрыгнула на матрасе. Он стянул с меня треники, а его рука сильно шлепнула по моей заднице, заставив задохнуться, резкий приступ боли сменился наслаждением, когда я застонала.

Дверь внезапно открылась, и я выругалась, когда Орион поднял меня на ноги и толкнул за себя, пока я надевала свои чертовы штаны.

— Ух ты, извините. Не знал, что здесь все приобретает пятьдесят оттенков синего, — несносно рассмеялся Сет. — То есть, я знал, поскольку услышал вас, но не обращайте на меня внимания. Я уже все видел, и я имею в виду все. Однажды даже видел, как парень трахает девушку в ухо.

Я выглянула из-за Ориона, который тут же схватил мою майку с пола со своей вампирской скоростью и натянул ее мне на голову, прикрывая меня и оставляя мои руки прижатыми к бокам. Я сердито уставилась на него, просовывая руки через отверстия, и сузила глаза на Сета.

— Так ты собираешься и дальше врываться в каждую комнату, которую я занимаю, без стука, да? — спросила я, и Сет по-волчьи ухмыльнулся.

— Нет, это и моя комната тоже, соседка. — Он прошел мимо нас и плюхнулся на двуспальную кровать.

Орион тут же подхватил его и швырнул в сторону двери, словно он весил не больше, чем мяч для питбола, но Сет ловко подхватил себя порывом воздуха, не успев столкнуться с ней.

— Пошел. Вон, — приказал Орион, но Сет проигнорировал его, развернувшись к пространству рядом с дверью и подняв руки, с помощью земли он соорудил себе односпальную кровать из камня и покрыл ее толстым слоем мха.

— Тогда, наверное, я займу эту кровать. — Он опустился на нее, проверяя мягкость созданного им матраса из мха, слегка попрыгав на его поверхности. — Когда я был на Луне, все было таким мягким. Ведь мы практически ничего не весили, понимаете? Как будто все время находился в прыгающем доме.

— Ты не будешь жить с нами в одной комнате, — прорычал Орион, шагнув к нему, когда он расправил плечи, но я была вынуждена с ним согласиться. Я хочу остаться с Орионом наедине после всего, но после битвы я настолько вымоталась, что с трудом находила в себе силы для этого боя.

Сет перевел на меня свои большие глаза, закинув в руки пушистую подушку из мха и прижав ее к груди.

— Макс ушел с Ксавьером, а я остался с Калебом, — вздохнул он с мольбой в глазах.

— И что? — огрызнулся Орион, и Сет щелкнул пальцем, создавая вокруг нас с ним заглушающий пузырь, исключая Ориона из разговора.

— У меня будет неловкий стояк, — взмолился он. — В прошлый раз, когда мы переспали, такое уже было, но в тот раз мне удалось списать вину на то, что его задница была похожа на лунный кратер. Мне не удастся повторить подобное, Дарси. Он поймет. И тогда разрушится наша дружба. Я не могу потерять его из-за такого. Может быть, я сумею забыть его, если у меня появится время. Мне нужно время. Пожалуйста, дай мне немного времени. Я не могу пойти к кому-либо еще, поскольку ты единственная, кто знает. И когда я услышал, что ты здесь, то подумал: «Эй, моя подруга Дарси примет меня, она не откажет мне». — Он так жалобно смотрел, и мое сердце защемило так сильно, что уже кивнула в знак согласия.

Орион работал над тем, чтобы разрушить заглушающий пузырь, выражение дикого гнева на его лице говорит о том, что мне придется очень постараться, уговаривая его позволить Сету спать здесь.

Сет тоже перевел взгляд на него, на его губах появилась ухмылка.

— Хочешь, чтобы я продолжал заставлять его ревновать?

— Что ты имеешь в виду, продолжать заставлять его ревновать? — в замешательстве спросила я, после чего он рассмеялся и опустил заглушающий пузырь.

Орион ощетинился, сделал шаг между нами и посмотрел на меня.

— О чем вы говорили? — потребовал он, в его голосе прозвучала нотка беспокойства, которая заставила меня нахмуриться.

Я взглянула на Сета позади него и увидела, как он яростно качает головой, и хотя я ненавижу скрывать такое от Ориона, это не мой секрет.

— Сет должен остаться, — сказала я, и Орион выглядел так, будто я дала ему пощечину.

— Зачем? — зашипел он, его клыки обнажились, похоже, он не в силах больше сдерживать монстра в себе.

— У него есть некоторые… проблемы с Калебом, — осторожно сказала я.

— Ты всегда можешь поменяться со мной комнатами, брат? — легкомысленно предложил Сет. — Почему бы тебе не пожить у Кэла? У вас может быть немного вампирского, кровавого времени или еще какого-нибудь дерьма. Нам с Дарси будет хорошо здесь вдвоем. Наедине. Так же, как и все те месяцы, пока ты был в тюрьме.

Орион резко развернулся с помощью своей вампирской скорости, но я поймала его руку за секунду до нападения и почувствовала, как он овладел воздухом вокруг себя, заставив мои волосы развеваться по плечам.

Сет дразняще ухмыльнулся Ориону, который, очевидно, находился в настроении удовлетворить свое желание смерти.

— Заткнись, Сет, — прошипела я. — Если ты останешься здесь, ты не будешь засранцем.

— Но быть засранцем — это моя работа, — прохныкал он, пока я пыталась отвлечь суженные глаза Ориона от Волка, подначивающего его.

Наконец Орион перевел взгляд на меня, и мое сердце дрогнуло при виде дикого животного, которого я обнаружила, смотрящего на меня. Он пригнулся ко мне, оказавшись нос к носу, и мои легкие перестали работать, когда аромат корицы окутал меня, и я оказалась в клетке от его присутствия.

— Я хочу, чтобы ты осталась со мной, Голубок, — сказал он глубоким голосом, от которого у меня по позвоночнику пробежала дрожь. — Он может найти другое место, где переночевать.

— Здесь не хватит комнат, — сказал Сет. — И, честно говоря, у тебя все равно появится сосед по комнате, поскольку вонючая Тиберийская Крыса Ванда бродит там и ищет, кто бы ее приютил. Хэмиш говорит, что она любит вить гнезда из вашего нижнего белья. По крайней мере, со мной такого не случится. Я буду лишь развлекать вас сказками о Луне. Мы можем устраивать вечера кино, посиделки в обнимку и…

— Нет, — огрызнулся Орион, снова поворачиваясь к нему. — Ты думаешь, я собираюсь делить воздух с парнем, который ухаживал за моей девушкой, пока меня не было?

— Во-первых, я не была твоей девушкой, пока тебя не было. Поскольку тебя не было, ясно. — Я ткнула Ориона в бок. — А во-вторых, если ты еще раз предположишь, что я переспала с Сетом, я вновь обрушу кулак Тори на твой член.

Орион зарычал, глядя на Сета сузившимися глазами, потом снова на меня.

— Я хочу услышать это от него.

Я обернулась к Сету, жестом показывая, чтобы он подошел, а сама растянулась на односпальной кровати и положила голову на руки.

— Ну… это не простой ответ, Лэнси. Я из тех парней, которые трахнут «твою девочку», — он процитировал слова, — если представится возможность? Конечно, да.

Орион сделал шаг вперед, и я кинулась ему наперерез, чтобы помешать ему убить Сета, хотя после такого комментария у меня возникло искушение сделать это самой.

— Были ли у меня в прошлом сны о том, как она лежит подо мной, выкрикивая мое имя? Определенно.

— Сет, — рыкнула я, собираясь заткнуть его кляпом из наколдованной грязи, когда Орион в мгновение ока обогнул меня и с огромной скоростью устремился к нему. Он столкнулся с воздушным щитом, который Сет установил вокруг себя, и тут же начал яростно бросаться на него с кулаками.

— Мы были бы прекрасной парой, которую бы чествовала вся Солярия, а не содрогалась от ужаса? Абсо-бля-лютно. — Сет осматривал свои ногти, пока Орион бился, пытаясь сломать его воздушный щит.

— Сет! — воскликнула я, мой гнев возрастает. Какого чёрта он разыгрывает?

— Но разве я трахал ее в ее постели, во всех позах, какие только мог придумать, включая «Голодного Вампира», доказывая, что могу заставить ее кричать громче, чем ты? Ну, это спорно.

— Ничего не спорно. У нас не было секса и никогда не будет, — прорычала я.

Кулак Ориона внезапно пробил щит, и он бросился на Сета, как одержимый, обнажив клыки, когда навалился на него сверху. Он начал бить его, его кулаки разбивались о плотный воздушный щит вокруг Сета, который просто широко ухмылялся.

— Это странный способ попросить о сексе втроем, но я готов, если ты согласен, — поддразнил Сет.

— Ради бога, прекрати, — огрызнулась я, вскидывая руки, отрывая Ориона от него воздушным хлыстом и бросая его на кровать позади себя. — Сет, я сделаю чертову шубу из твоего шикарного меха белого Волка, если ты не прекратишь его накручивать. Скажи ему правду или я сама вышвырну твою задницу отсюда.

— Ладно, ладно, мы не трахались, — уступил Сет, и я посмотрела на Ориона: он поднялся с кровати, его плечи вздымались от тяжелого дыхания. Он поймал мою руку, притянул меня к себе с угрожающим рыком, и я схватила его за подбородок, наклонив его голову вниз, чтобы он посмотрел на меня. Его сердце бешено колотилось, и в нем было такое отчаяние при одной только мысли о том, что я буду с кем-то другим, что это смягчило мой гнев на него. Но к чертям его за то, что он не поверил моему слову в данном вопросе.

— Еще, — прошептал Сет.

— Заткнись, — рявкнула я, когда Орион напрягся, но я крепко держала его за подбородок, чтобы он смотрел на меня.

— Он пытается вывести тебя из себя, — сказала я, и он кивнул, очевидно, не в состоянии сформулировать предложение дальше. — Он может остаться на ночь, а завтра, возможно, мы найдем для него другую комнату.

— Или я убью его сейчас, и проблема решится сама собой, — предложил он убийственным голосом.

— Боюсь, ты не сможешь этого сделать, брат, — вклинился Сет. — Дарси и я теперь лучшие друзья. Ты же не станешь убивать ее подружку? Представь, что с ней будет.

Плечи Ориона напряглись, но он продолжал смотреть на меня, замечая правдивость этого высказывания в моем выражении.

— Опусти это, — взмолилась я, и решение омрачило его глаза, после чего он подхватил меня и уложил на кровать, прижав к себе, мое лицо было направлено в противоположную от Сета сторону комнаты, пока он накрывал нас одеялом.

Я подвинулась на самую малость, и он зарычал, его руки сжались вокруг меня и притянули меня обратно к его телу.

— Эй, мистер Псих, я не могу дышать. — Я потянула его за руку, и он немного ослабил хватку.

Сет начал в миллионный раз рассказывать нам о своем путешествии на Луну, и Орион создал вокруг нас заглушающий пузырь, чтобы отгородиться от него.

— Тебе нужно успокоиться, Лэнс.

Его дыхание обдало мое ухо, когда он ответил шепотом, от которого по позвоночнику пробежала дрожь.

— Я голоден, и теперь мне придется делить воздух с придурком, который пытается разлучить нас после битвы, в которой я чуть не потерял тебя.

— Ну, я могу помочь с одной из этих вещей. — Я убрала волосы с шеи и обхватила его затылок, притягивая его рот к своей коже.

Его клыки вонзились в вену, и он застонал в тот же момент, когда тихий стон сорвался с моих губ. Острый укус и ощущение его мышц, обхватывающих меня, вызвали прилив жара между бедер, и я машинально прижалась к нему задом, желание захлестнуло меня. Когда он достаточно напился и вытащил клыки из моей шеи, его дыхание обожгло мою щеку, когда твердая длина его члена уперлась в мою задницу. Но я ничего не могу с этим поделать, пока Сет находится с нами в комнате.

Орион распустил заглушающий пузырь, и с кровати Сета до нас донеслась тишина, заставившая меня задуматься, не заснул ли он уже.

— Спокойной ночи, Лэнс, — сказала я, тяжело дыша, и он прижался губами к мягкому месту за моим ухом, а его пальцы провели по укусу, залечивая его.

— Спокойной ночи, Голубок.

— Спокойной ночи, соседи, — прошептал Сет.