Бессердечное небо

Макс

Калеб повел нас через поместье, а я держал заклинания сокрытия вокруг нас двоих, и мы помчались искать то, что нам необходимо. Я чертовски надеюсь, что Сет знает, что делает, уводя Нимф, потому что его безумные идеи иногда бывают чертовски опасны.

— Не время изощряться, — позвал Кэл.

Я почувствовала, как жар его огненной магии обжигает кожу там, где сидел на его спине, за мгновение до того, как он взорвал ее в защитные поля, окружавшие дом, где жила Стелла Орион.

Жар пламени поцеловал мою кожу, когда мы прорвались сквозь барьеры и заклинания обнаружения, и я крепко вцепился в Калеба, который продолжал нестись вперед, двигаясь так быстро, что я просто уперся взглядом в его затылок, вместо того чтобы пытаться разглядеть что-либо вокруг нас, дабы избежать укачивания.

Мы ввалились в парадную дверь, и Калеб пронесся через весь дом, хлопая дверьми о стены, пока, наконец, не остановился перед панелью в стене, которая, как я догадался, была тайным входом в подвал. Мои глаза расширились, когда мы увидели, что там стоит Стелла Орион, обнажив клыки, а в ее руках извивается магия земли.

— Отойди, — предупредил я, когда Калеб оскалил клыки прямо на нее.

— Почему вы здесь? — потребовала она.

— Отойди, — прорычал Калеб.

— А что, если я этого не сделаю? — вздохнула она, и я почувствовал что-то под этими словами, мой дар уловил страх, надежду, потерю. О чем она думает?

— Ты умрешь, — прошипел Калеб, но она все еще не сдвинулась с места, ее взгляд метался между нами.

— Ты этого хочешь? — спросил я, сильнее потянув за свои дары, и ее глаза расширились, когда она почувствовала их притяжение.

— Я хочу очень многого, — прошипела она, и я почувствовал в ней боль, которая прожгла меня насквозь. — Я хочу вернуться в то время, когда мир не был полон смерти.

— Тебе следовало подумать об этом раньше, прежде чем помогать своему дружку Дракону захватывать этот ебаный мир, — огрызнулся я, ощущая на себе ее сожаление, глубина которого подпитывала мои запасы силы.

Она попыталась выставить против меня свои ментальные щиты, но я не позволил этому случиться, крепко ухватившись за нее.

По моей коже пробежала рябь, и я глубоко вдохнул, вдыхая боль и горе, которые прилипли к ней, и она издала сдавленный всхлип, когда лианы в ее руках ослабли.

— Мы причиним тебе боль, если ты не сдвинешься с места, — предупредил Калеб.

— Делай, что хочешь. Мне уже все равно, — сказала она, качая головой. — Моей дочери больше нет. Мой сын ненавидит меня, а человек, которому я посвятила свою жизнь, только использовал меня.

— Лайонел Акрукс использовал всех, — заметил я, и вспышка неповиновения и душевной боли пронзила ее, когда она покачала головой, но она не смогла удержать язык за зубами, когда я крепко схватил ее эмоции и выжал из нее еще больше.

— Он любил меня, — сказала она. — Мы были чем-то особенным. По крайней мере, были, пока…

Ненависть и ревность хлынули через нее черным и ноющим потоком, и мне открылись вспышки ее воспоминаний: Лайонел со своей новой королевой, теневой сукой Лавинией, целует ее, восхваляет ее, женится на ней.

— Нам нужна связывающая игла, чтобы остановить ее, — сказал я, внезапно уверенный, что она даст ее нам. — Если мы сможем отрезать ее от теней, тогда мы сможем убить ее. Разве ты не хочешь увидеть ее мертвой?

Волнение охватило Стеллу при этом предложении, за ним последовал страх и чувство преданности человеку, который привел сюда теневую суку, но я боролся с этим чувством и сосредоточился на поощрении мстительных эмоций в ней, ревности и ненависти, даруя ей видения Лавинии мертвой и исчезнувшей, ее влияние снято с плеч Лайонела.

Стелла издала всхлип, внезапно отступив в сторону, освобождая путь Калебу, который пронесся мимо нее в подвал и вернулся через мгновение со связывающей иглой в руке. Из него вырвался взрыв магии земли, и он связал Стеллу лианами, а она в тревоге вскрикнула, не в силах поднять руку, чтобы сопротивляться, пока я держал ее в плену своих даров.

Я вдавил свою силу в нее сильнее, заставляя ее заснуть и убедившись, что она не проснется еще несколько часов, когда та с грохотом упала на пол.

— Как ты думаешь, мы должны убить ее? — спросил я, подняв взгляд на Калеба, который на мгновение задумался, прежде чем покачать головой.

— Давай оставим этот выбор на усмотрение Ориона. В конце концов, это его сука мама.

Я кивнул в знак согласия, и он поднял меня на руки, унося нас обратно из ее дома и несясь по обширной территории в сторону поместья Акрукс.

Я поднял нас обратно в воздух, когда мы подошли к башне над комнатой Дариуса, и Калеб пронес нас обратно через дом, пока мы не оказались прямо перед двором, где наши родители все еще истекали кровью на благо Принцессы Теней.

— Ты будешь сшивать его или прикроешь меня? — спросил Калеб, и мы оба испуганно оглянулись, услышав, как где-то в доме завыл Сет, но не похоже, чтобы он в беде, скорее, он охотился.

— Я прикрою тебя, — сказал я, снова обратив свое внимание на двор, устремив взгляд на отца и стиснув челюсти. Там оставались еще несколько Нимф, но для нас они ничего не значили.

Я покрутил пальцами и выпустил струйку воды из кончиков пальцев, она вырвалась во двор и направилась к Нимфам, где они стояли на страже в своих формах Фейри. Вода текла к ним, пока не настигала их сапоги, затем двинулась вверх по ним, нагретая до такой температуры, что они даже не замечали, как ее капли касались их кожи.

В тот момент, когда я установил контакт со всеми ними, потянул свою силу, сжав кулак и захватив кровь в их венах, заморозив ее в одно мгновение, и все четверо рухнули на каменный пол двора замертво, даже не успев осознать, что на них напали. На это ушла значительная часть моей силы, и я издал долгий вздох от напряжения.

Калеб выбежал вперед меня, вскочил на каменный алтарь с иглой в руке и начал работу по закрытию разлома.

Я побежал за ним, поспешив к отцу и схватив его за руку, когда он поднял голову, в шоке глядя на меня.

— Макс? — вздохнул он, его кожа казалась натянутой на костях, словно сила теней высасывала его сущность прямо из кожи.

Я решительно кивнул, впитывая кровь и силу, которая поднималась из раны на его запястье и тянула его к этой мерзкой сущности. Тяжелые цепи приковали его к земле, чтобы не дать ему засосать себя прямо в нее, и мое нутро скрутило от ненависти к гребаным мудакам, которые сделали это с ним.

— Мы вытащим вас нахуй отсюда. А потом мы все вместе отпразднуем, когда Дариус убьет Лайонела.

Глаза отца расширились при этом предложении, и его взгляд метнулся к дверному проему за мной.

— Поторопись, — прошипел он. — Их здесь несметное количество. — Сет отвлек их, — заверил я его, и Антония заскулила от страха за сына.

«Их гораздо больше», — настойчиво твердил отец, но прежде чем я успел ответить, болезненный вой заставил страх пронзить мое сердце, и я отшатнулся от него, сделав несколько шагов к двери, а затем неуверенно оглянулся на Калеба.

— Иди, — зашипел он, не отрывая взгляда от разлома, пока он пытался протолкнуть иглу через барьер между нашими мирами. — Ты нужен Сету больше, чем мне.

Я засомневался, но когда снова услышал вой Сета, решение было принято, и я бросился бежать обратно в поместье.

От грохота магии заскрипели половицы, и я устремился к нему, покрывая кулаки льдом, готовясь к атаке, но когда я пробежал мимо крутой лестницы в центре здания, меня пронзила боль в плече.

Я посмотрел вниз на крошечную точку боли, наблюдая, как из раны вытекает одна капля крови, и резко втянул воздух от тревоги, когда, обернувшись, увидел копье тени, летящее прямо на меня со двора.

Темная энергия врезалась в меня с такой силой, что сбила меня с ног, и я вскрикнул, когда моя магия оказалась зажата в ее руках, неестественная сила вырвала ее из крошечного пореза на моей руке, тени вцепились в нее железной хваткой, и меня внезапно отбросило назад на пол.

Я бился и кричал, пытаясь ухватиться за что-нибудь, что могло бы удержать меня, когда тени рванули меня назад через поместье и во двор, мои ногти ломались, когда я пытался ухватиться за дверную раму, но меня выдернули и оттуда.

Я крикнул предупреждение Калебу, когда меня волокли по камням к алтарю, и он обернулся, бросив связывающую иглу, спрыгнул с алтаря и схватил меня за плечи, пытаясь оттащить от разлома.

— Я держу тебя! — кричал он, а я брыкался и боролся за то, чтобы не попасть в разлом.

— Кэл, кто-то порезал меня, — прохрипел я. — Ты должен…

Крик боли Калеба ударил меня как удар в сердце, и его хватка на мне внезапно ослабла, когда тени врезались в порез на его руке и начали тащить его к разлому.

Я закричал, когда меня снова потянуло к нему, крики страданий наших семей эхом отозвались в моих ушах, когда это темное пространство позвало меня вперед и предложило мне бесконечное удовольствие, которое, я знаю, закончится только моей гибелью.

Я подумал о Джерри, о всех людях, которых люблю и попытался ухватиться за эту любовь, видя, как мой конец приближается ко мне, но прежде чем я успел погрузиться в небытие, на моей лодыжке защелкнулись путы, и я резко остановился, дико барахтаясь на земле.

Калеб встретился со мной взглядом, поскольку его тоже схватили, и звук тяжелых шагов заставил меня оглянуться: Вард вышел из дома с выражением безжалостной победы на покрытом шрамами лице, а группа Нимф тащила за ним избитого, окровавленного Сета.

Сет сопротивлялся, когда они сковали его лодыжки кандалами, и я застонал, когда притяжение теней усилилось, и они вцепились в мою магию, используя силу для подпитки своей грязной хозяйки.

— Похоже, я все-таки предвидел ваше появление, — прошипел Вард и, шагнув вперед, полоснул лезвием по изгибу моего запястья, с моих губ сорвался крик агонии, который вырвался из меня в бесконечное небо, и моя сила оказалась в заложниках, а я был отдан на милость ненавистных звезд.