Биение истинного сердца

Глава 10. О скачке уровня, разговоре и небольшом взрыве

Главный офис Стражей Света. Архив. День.

— Что? Вы… Как? Какого?

Из Арсения сыпятся вопросы, но внутри их ещё больше. Начиная от максимально некультурных, заканчивая абсолютно тупым «чего?». Всё случилось настолько резко, настолько неожиданно, что внутри головные тараканы в панике бегают с плакатами «а-а-а», не имея возможности говорить и определиться, за что хвататься первым делом. Единственное, что Арсений более-менее понимал, это то, что его больше не мутило.

— Что вы сделали? — Арсений в шоке ощупывает своё тело, больше не ощущая того неприятного бурления внутри себя. И в целом он стал будто больше, и плечи хочется расправить, голову поднять…

— Энергию внутри тебя уложил. — Пётр Алексеевич опускает рукава рубашки.

— Зачем? — Арсений плечи распрямляет, но взгляд у него сейчас явно наитупейший из всех возможных.

— Понимаешь, Тернитасов… — Пётр Алексеевич разворачивается, внимательно смотря на стеллажи. — Маги в своём росте похожи на маленьких детей. Иногда случаются скачки, при которых одно не успевает за другим и организм начинает колбасить. Вот и у магов иногда бывает так, что они резко поднимаются в своём магическом потенциале, перескакивают ступени, а что делать со всей той энергией, которую теперь способны вместить, организм не знает. Пытается её распихать хоть куда-нибудь, хотя нужно всего лишь направить этот хаос в одну сторону.

Арсений глупо моргает в попытке обработать информацию. Он не дурак, суть про резкий скачок силы уловил. Не уловил только, как оно к нему относится. Точнее почему. Потенциал же сразу выявляется. И Арсению чётко выявили среднячок. А потом ещё и поднять в ранге пытались, но получилось примерно ничего. С чего вдруг в нём сила появилась? Пётр Алексеевич с Кирой ночью постарались, подпитывая его?

— Тернитасов, я ночью предпочитаю спать. — Пётр Алексеевич хмуро оглядывается на него. — Ты сам поднялся. Примерно до третьего ранга. По крайней мере, количество силы в тебе на данный момент соответствует именно третьему. И даже не думай спрашивать меня почему. Сам ищи ответы на вопросы.

— Ладно. — Арсений переминается с ноги на ногу.

— Прости, но времени на полную лекцию у меня нет. — К Петру Алексеевичу медленно подлетает очередная книга. — Можешь забежать в учебный корпус, поискать тех, кто разжуёт. Но лучше к Серёже отметиться, а затем езжай-ка к Есении. Сегодня отдохнёшь, а с завтрашнего дня готовься к экзамену. Боевая магия, лекарство, поиск, аналитика… Полный комплекс, в общем. Неделю на практику, плюс выходные. В следующий понедельник жду в полной готовности.

Квартира Петра Алексеевича. День.

— Арсений скакнул на второй ранг… — Есения, качая головой, отрывается от созерцания окна. — Не хорошо…

Арсений слишком быстро и неожиданно скакнул в своих способностях. Есения рассчитывала на плавное пробуждение, постепенное, сначала на четвёртый ранг, затем потихоньку глубже, чтобы и Арсению было комфортно, и подозрений меньше вызывать, но то ли план так себе оказался, то ли в этот раз всё действительно по-другому…

Маги не часто поднимаются в своих силах резкими скачками. Только если в самом-самом начале, когда учатся управлять и чувствовать энергию. Тогда и потенциал виден, и часто маги могут достать до своего потолка, а потом обратно опуститься на комфортный уровень. В первые год-два это вполне нормальное явление, которое переживается магами как лёгкий краткосрочный дискомфорт. Для тех же, кто уже привык к своему уровню… Это словно человеку с утра проснуться и обнаружить, что за ночь он резко прибавил килограмм сто. В лучшем случае, он просто обалдеет от происходящего. В худшем — организм не выдержит. Есения видела, как мага разрывает от внезапно обнаруженной в себе силы. Зрелище — ужасающее. Деревья ураганным ветром так не ломает, как мага, в котором пробудилась глубоко спящая до этого энергия. Повезёт, если магу хватит выдержки или рядом окажется тот, кто сможет перенаправить распирающий ужас в нужные места. А если нет…

— Ты слишком хорошо его чувствуешь. — Кира откладывает лопаточку в сторону, убавляет огонь и разворачивается к Есении.

— Во мне его сила. Это нормально. — Есения жмёт плечами, возвращаясь к нарезанию картошки.

От Киры с самого ухода главы Света и Арсения исходит напряжение. Она, как и Пётр Алексеевич, прекрасно ощущает, что грядёт что-то неприятное, глобальное, но фокус их внимания смещён на Арсения и на озадаченность его резким ростом. Причинно-следственные связи уже складываются в единое целое. То, которое сейчас наиболее удобно и безопасно. Князев тоже чувствует, но слишком сосредоточен на попытках вернуть «своё». Тоже пока не опасен. Пока…

Есения не расслабляется. Предыдущий урок был слишком хорошо усвоен. Форы не существует, даже если кажется, что времени в запасе вагон. В любой момент фокус внимания может сместиться в ненужную для Есении сторону, и тогда картина сложится. Хорошо, если сначала у Петра Алексеевича. Фатально, если у Князева. И как бы Есения ни хотела, но учесть абсолютно всё она не может, как и предотвратить. В мире слишком много факторов, от неё не зависящих…

— Нормально — это чувствовать изменения настроения, ощущать мысли, находясь рядом, а между вами явно не обычное «во мне его сила». Между вами связь, Есь. Та, которую не установить, просто поделившись энергией. Та, которая укрепляется годами и выстраивается по кирпичику. — Кира тяжело вздыхает, бегая глазами по лицу Есении в попытках отыскать там ответы на вопросы. — Тот маг под Винетой… Это был Арсений, да?

— Да. — Есения кивает, не собираясь отрицать очевидного.

Напряжение на кухне растёт. Кира — сильный фамильяр, чувствительный, как и многие высшие существа и маги. Более того, ответы на все её вопросы уже есть в пространстве, нужно только голову повернуть и рассмотреть их. Только вот ни она, ни Пётр Алексеевич, ни даже Князев не хотят смотреть правде в глаза. Не хотят слышать эти ответы, ведь пока они не озвучены, всегда есть шанс, что сказка — просто сказка, а реальность проще и понятнее, чем есть на самом деле. Однако ещё буквально неделя, максимум две, и остальные маги начнут чувствовать что-то неладное. И вот тогда…

Всемирные конфликты никогда не возникают на пустом месте. Как и катастрофы. Всегда сначала копится напряжение. Не важно, какое именно. Злость, радость, непонимание, даже бессилие — это всё энергия, которая концентрируется. И чем больше магов, существ и людей ощущают этот дискомфорт, тем сильнее всплеск после. Аффект. Любая, даже самая невинная информация, начнёт восприниматься как что-то крайне враждебное, от которого срочно нужно избавиться. Сбросить с себя весь тот накопленный груз. А уж если появляется что-то неизвестное, непонятное, потенциально сильнее, то тут даже вариантов не возникает. Убить. Уничтожить. Разобрать на атомы. Если, конечно же, не получится поработить.

— Он Тёмный. — Кира произносит это на выдохе, каким-то обречённым шёпотом.

— Что? — Есения замирает, занеся нож над очередной картофелиной.

Она не удивлена, но и прямо выкладывать всю правду на блюдечке не хочет. Ещё не время. Арсений не знает, что делать со своей силой, Есения всё ещё слаба, а Пётр Алексеевич не готов услышать реальность. Не примет. Сочтёт за очередную сказку. Его это будет злить, и он начнёт давить совсем не туда, куда следует. Запутается ещё сильнее, подключит Тёмных, и очередная попытка провалится…

Есения уже проваливалась. Так много раз, что очередной провал просто добавится в копилку к остальным. Опять больно, опять пусто, опять страшно, что этот раз станет действительно последним. А потом придётся вновь просыпаться. Вновь искать дорогу, вновь преодолевать, вновь видеть неузнавание в знакомых глазах. Есения почти привыкла. И вот это пугало. Самое страшное — смириться с безысходностью. Опустить руки, сдаться. Похоронить мечту, а вместе с ней и себя…

— Знаешь… — Кира мнётся, размышляя, стоит ли об этом говорить. — Мы с Петей долго ломали голову над Арсением. Потенциал в нём виден, но он его не чувствует, силу от других не принимает. От Света не принимает. С Тёмными не экспериментировали. Думали, что он с редкой аномалией, как тот маг под Винетой. Но ведь есть и те, кто просто сильнее расположен к Тьме, у кого душа к ним обращена, хоть и пытаются смотреть на Свет. И такие маги, естественно, не смогут принимать Светлую энергию, ведь сама душа обращена в другую сторону. И ты говорила, когда следила за Арсением в офисе Тёмных, что не Светлая…

Кира замолкает и отворачивается обратно к плите. Вывод — логичен, внутри — бессилие, ведь удерживать того, кто душой в другую сторону смотрит, глупо и бесполезно, но Арсения они отдавать Тьме не хотят, как и лишать сил или убивать, что случается гораздо чаще при обнаружении таких магов в своих рядах.

Варварство в чистом виде. Тёмные души в Светлых рядах нужно лечить, а не лишать сил. Светлые же души, случайно затесавшиеся в Тёмные, наоборот, необходимо холить и лелеять, чтобы они поддерживали Тьму, как бы странно это не звучало. Одно без другого ведь не может существовать, это очевидно. А маги — перепуганные варвары, которым проще избавиться, чем поверить в то, что Тьма в душе может быть куда вернее искреннего Света. А Свет способен на пакости похлеще истинных Тёмных…

— Но я не сказала, что Тёмная. — Есения вздыхает, откладывая нож. Вот теперь можно немного разжевать. — Ты — Светлая. Пётр Алексеевич — Светлый. С самого рождения вы видели больше света, чем тьмы. И даже вас можно подпитать Тёмной энергией, но усваиваться она будет крайне плохо. Это как людям с непереносимостью лактозы дать цельного молока. Оно войдёт, начнёт усваиваться, вступит в конфликт и выйдет. В моменте вы даже сможете использовать Тёмную силу. То же самое случится, если Князева накачать Светлой энергией. Некомфортно, не уляжется, но если её взять и тут же выплеснуть через заклинание, то сработает. Мы же с Арсением амбимагичны.

— Амби… — Кира оборачивается, хмурясь. — Что?

— Амбимагичны. Нам без разницы, какую энергию усваивать. Мы одновременно и Свет, и Тьма, но ни Светом, ни Тьмой не являемся. Универсальные маги, если так проще.

— Никогда не слышала… — Кира выключает плиту и садится на стул.

— Слышала. — Есения вновь берётся за картошку. Пора бы уже с ней заканчивать. — И видела. Просто не обращала внимания. А Арсений энергию не принимает, потому что ему просто некуда. И так с избытком внутри плещется. И его резкий скачок этому доказательство. Вы же не удивляетесь, когда в кастрюлю влезает определённое количество воды, и не пытаетесь налить с горкой. А если и попытаетесь, то не будете считать кастрюлю неправильной, когда из неё польётся через край.

Есения режет картошку, стараясь не слишком погружаться в процесс переработки информации Кирой. Укладывает, осознаёт, складывает, и натыкается на новые бреши, которые так и тянет заполнить кусочками, чтобы увидеть полную картину. И сейчас ей явно не хватает ответов на вопрос, почему тогда под Винетой Петя не смог подпитать Арсения. Есении даже смотреть на неё не обязательно, чтобы почувствовать, что вот-вот вопрос будет озвучен, ибо интерес всё же победит…

— А под Винетой?

— Под Винетой постарался Князев. — Есения морщится. — Помнишь, чем там дело кончилось?

— После смерти того мага… — Кира задумчиво закусывает губу. — Вмешались Судьи из-за многочисленных нарушений Кодекса. Велели отозвать всех магов с поля боя. Были допросы, виновных казнили и… Всё.

— У одного мага случайно оказался при себе «лучик». — Есения грустно ухмыляется. — Крохотный кристаллик с милым названием. Отдашь своему раненому бойцу, и он за считанные секунды полностью восстановится. Всунешь чужому — он моментально выжжет свои силы.

— Их же все уничтожили… — Кира в шоке распахивает глаза.

— Их же ещё штук пятнадцать по частным коллекциям запрятано. — Есения закатывает глаза. — Тёмная ведьма тогда успела сотню камушков заговорить. Думала возглавить армию, сделать своих бойцов почти бессмертными, а врагу не оставить шансов. Подкинул камушек, маг умер, а следов и не осталось, ведь кристалл растворился. Её личное изобретение. К счастью, записей она не вела, а кто-то ушлый, кто крутился рядом в то время, сдал её со всеми потрохами и камушками более сильным магам. Они-то и сожгли её в ночи вместе с домом. А может, и не они…

— Сколько же тебе лет, Есения?.. — Кира качает головой.

— Где-то около тридцати. — Есения жмёт плечами, дорезая последнюю картошку, а потом резко округляет глаза, изображая шок на лице и смотрит на Киру. — Только не говори, что выгляжу на тридцать один! Есть зеркало? Срочно нужно проверить!

— Дурная! — Кира улыбается с такой теплотой, что из её уст это звучит как комплимент. — Я не о внешнем.

— Много. — Есения скидывает порезанные кусочки в миску с водой. — Динозавров, увы, не повидала, но старше Петра Алексеевича и Князева.

— Погоди… — Кира забирает миску и встаёт со стула. — Но если Арсений амбимагичен, то он же не свой и не чужой, как на него сработал этот артефакт? И как он у него оказался?

— Сработал как на чужого. — Есения вздыхает и вновь смотрит в окно. — Сама по себе амбимагичность не дарует бессмертие и, тем более, защиту. Арсений в тот момент был обращён к Свету. Служил ему душой. Да и силу свою не чувствовал в полной мере, как и сейчас. Артефакт ведь не живое существо, не что-то разумное. Он действует лишь на ту энергию, которая преобладает в маге, которую он принимает в себе. У тебя же не возникает вопросов, почему на людей артефакты не действуют. Нет в них того количества энергии, чтобы запустить реакцию. Да и амулеты работают либо у тех, у кого есть хотя бы слабый, но потенциал, либо это самовнушение работает, а не амулет.

— И как «лучик» оказался у Князева? Их же уничтожили задолго до той битвы. — Кира тянется за спичками, но Есения её опережает, зажигая огонь под кастрюлей. — Ты и так умеешь? — Она оборачивается через плечо, и Есения кивает. — Спасибо.

— Я и не так умею. — Есения грустно усмехается. — Князев… — Она качает головой. — Ты должна помнить, как лет двести назад торговали фамильярами на чёрном рынке. Нас вылавливали везде. Стирали регистрационные печати, если не было отметки о принадлежности магу или о работе, сажали в клетку и везли продавать. Меня тоже выловили. Незадолго до запрета подобных рынков. В очередной раз залечивала раны, не успела убежать. Ошейник на шею, руки и ноги связали заговорёнными верёвками, кляп засунули, глаза завязали… Год мотали по разным рынкам, пока до Винеты не доехала. Князев тогда там обитал. Он же меня и выкупил. Запер, силу восстанавливать позволял только чтобы не откинулась раньше времени. Лет двадцать пыталась хотя бы немного сверх его нормы восстановиться, а потом решилась предложить сделку. Просчитать я всё не могла, разумеется, действовала наощупь, с надеждой, что сработает. Предложила ему некоторые артефакты из своей коллекции, в том числе и «лучик» в обмен на что-нибудь чуть уютнее подвала. О свободе речи не шло, разумеется. Координаты я передавала Арине, а она ещё кому-то. Князев, по сути, этого не касался, только приказы раздавал. И своему магу приказал подсунуть Арсению «лучик», когда я сбежала.

— Он знал, к кому ты идёшь? — Кира садится рядом с Есенией, мягко касаясь её плеча.

— Думаю, ожидаемо, что мои условия существования не улучшились. — Есения косится на руку, которая начала её поглаживать, но решает ничего с этим не делать. — Тогда я решила подружиться с Ариной. Она где-то год у него жила и часто ко мне забегала, когда Князев уходил по делам. Ну и часто присутствовала вместе с ним, поэтому видела всё, что он творил. Я же видела страх в её глазах и желание освободить меня. Однажды мы с ней разговорились. Болтали в основном на отвлечённые темы, она часто приходила просто рассказать, что в мире происходит, но в этот раз она начала спрашивать меня, почему до сих пор не сдалась, ведь склонить голову проще, чем столько лет терпеть пытки. Вот и рассказала ей про Арсения. План сработал, попал прямо в яблочко. Она выпустила меня, пока Князев отлучился. Конечно, я не рассчитывала на чудо расчудесное, и понимала, что эта информация в любом случае попадёт к Князеву. Мне просто нужно было успеть раньше него, но… — Есения качает головой. — Я не успела. Сдала Арсения и любезно предоставила артефакт, чтобы его уничтожить…

— Ты винишь в этом себя? — Кира берёт её за руку, заглядывая в глаза.

— Я… — Есения задумчиво вздыхает. — Нет, не совсем, но… — Она осекается и буквально выдёргивает свою руку из рук Киры. — О нет! Арсений!

Главный офис Стражей Света. Кабинет боевых магов. День.

— Серёжа на месте?

Арсений всовывается в кабинет, чувствуя, что «всовываться» уже как-то не очень комфортно, поэтому, закрыв за собой дверь, он распрямляет плечи и немного вытягивается. Внутри словно должно быть непринятие, раздрай, паника, в конце концов, но есть только желание побыстрее закончить с делами и поехать к Есении. Отчего-то кажется, что именно она сможет ответить на все интересующие вопросы и понять. А может, Арсению просто нужно уединение, чтобы уложить всё произошедшее внутри и осознать.

— У себя, но в отчётах закопался. — Макар отрывается от монитора и тянется к бумагам, лежащим на столе. — Иди сюда. По делу всё у меня, а поболтать лучше через пару часов забегай.

Арсений кивает, подходит к столу и садится на стул, в ожидании, пока Макар разберётся в документах. Поболтать, судя по всему, ему в ближайшее время не грозит. Да и не знает он, если честно, как подать друзьям информацию о своём резком повышении ранга. Самому бы осознать… Или убедиться, что это не прикол какой-то и не сон…

Как это вообще должно происходить? Здравствуйте, я Арсений и я теперь третьего ранга, хотя ещё вчера был шестым и великого будущего мне не пророчили? А друзья как отреагируют? В ладоши похлопают? Пальцем у виска покрутят? Или на костёр сжигать потащат, потому что в норме маги так не скачут по рангам? А самому с этим что теперь делать? Арсения так-то вполне устраивало его существование. Простое, понятное, рутинное. А теперь...

— Значит, смотри. — Макар выкладывает перед ним две стопки бумажек, скреплённых между собой. — Это подписка о невыезде. А второе — перевод тебя в свидетели. Подписывай и можешь гулять с чистой совестью. Обвинения с тебя сняли, в ближайшее время для дачи показаний вряд ли понадобишься, но Тёмные всё равно настояли на запрете выезда.

— Я и без них не собирался. — Арсений качает головой и берётся за ручку.

Со стороны совершенно обычное человеческое действие. Да и выглядит это всё как совершенно обыкновенные документы, напечатанные на обычном принтере. Но если глянуть чуть глубже, на энергетическом уровне, то станет видно, что каждая печатная буковка отливает энергией. И подписи у магов имеют энергетическую силу. Можно хоть цветочек там нарисовать, а всё равно будет видно, чьих именно рук это дело. Возможность подделать какие-либо документы исключена полностью. Только если не взять мага в плен и не заставить насильно подписывать необходимое. И то. Поговаривают, что Судьи могут вычислить, насколько добровольно была поставлена подпись.

Пробежавшись глазами по тексту, Арсений щёлкает ручкой и направляет в неё немного энергии, чтобы подписать быстренько и идти уже к Есении, но ручка в руках внезапно взрывается, листы вспыхивают синим пламенем, а Макар чуть не падает со стула от неожиданности. Арсений вскакивает, тряся рукой, которая каким-то чудом осталась целой, пусть и с ожогами, и слышит, как Слава просит позвать Костина. Макар тем временем уже сориентировался и направил заклинанием на бумаги поток воды. Несколько сильнее, чем требовалось, но главное, что гореть перестало.

— Вы чё? — Серёжа высовывается из своего кабинета, в шоке осматривая помещение.

А посмотреть есть на что. Трое взъерошенных, местами мокрых, шокированных мага стоят вокруг подгорелого стола, с которого капает на пол вода. Сцена словно из школьного кабинета, где три пацана играли со спичками и проиграли, а теперь стоят, опустив головы перед разъярённым учителем, потому что сожгли не просто бумажки, а сам журнал со всеми оценками за год.

— Я документы подписывал… — Арсений жмёт плечами, улыбаясь как тот самый нашкодивший школьник. С явным осознанием вины, немного истерично, но весело же…

— Ты их сжёг! — Макар поднимает клочок обгорелой бумажки.

— Я хотел подписать, честно… — Арсений смотрит на пластиковый остаток от ручки, который остался лежать на столе. Остальные разлетелись по кабинету. — Наверно силу не рассчитал…

— Хорошо, что не попросили огонь разжечь, а то весь офис напалмом бы спалил. — Слава хихикает себе под нос и, убедившись, что больше ЧП не планируется, уходит к себе за стол.

— За мной. — Серёжа машет Арсению рукой и уходит в свой кабинет.

— А убирать кто будет? — Макар недовольно кричит им вслед.

Арсений с виноватой улыбкой жмёт плечами, оглядываясь на него, и идёт за Серёжей. Кабинет — достаточно громкое слово для небольшой комнатушки, забитой стеллажами с папками и небольшим столом по центру. Впрочем, Серёже вряд ли нужно что-то большее, ибо времени он здесь проводит не так уж и много. Чаще либо со всеми сидит, либо носится где-то по офису.

— С каких пор ты разучился силу рассчитывать? — Серёжа садится за свой стол и кивает Арсению на стул.

— Да там… — Арсений вздыхает, не зная с чего начать.

— Кому руку оторвало?! — Запыхавшийся Дима без стука вваливается в кабинет.

— Просто немного обожгло. — Арсений виновато поднимает раненую конечность.

— Тьфу ты! Тернитасов! — Дима тяжело выдыхает и плюхается на стул напротив Арсения.

— Пётр Алексеевич сказал, что я до третьего ранга поднялся. — Арсений, опустив голову, с опаской косится на друзей.

Серёжа сидит с явным удивлением на лице, а Дима с совершенно нецензурным и словно спрашивая «а руку зачем было травмировать»? А Арсений так-то и не собирался. Просто по привычке направил свои крохи энергии. Кто ж знал, что рванёт…

— Предлагаю отметить, как официально получишь. — Серёжа тянется к ящику с документами.

— Если он до этого голову себе не оторвёт. — Дима хмуро берёт руку Арсения за запястье и подтягивает к себе поближе. — А может, так походишь, а? Чтоб думать не забывал?

— Ну я ж не специально. — Арсений недовольно выдыхает, поражаясь и одновременно восхищаясь их спокойствием.

Вот так просто и без вопросов приняли информацию. Будто это абсолютная норма скакать по рангам без предупреждения. Впрочем... Арсений, наверное, тоже спокойно принял бы подъём друзей. Особенно в условиях запары с Тёмными, снующими по всему офису и сующими свои носы во все документы и щели.

— Ты ему хотя бы способность писать верни. — Серёжа достаёт нужные документы и смотрит на Арсения. — Сейчас ничего и никуда не направляй, понял? Просто распишись как обычный человек. Этого хватит. Накосячишь — сам поедешь к Тёмным за новыми экземплярами.

— И ты должен нам рассказ. — Дима наспех стягивает раны и сдувает волдыри на руке Арсения. — Сразу, как только эти Тёмные выпрутся из нашего офиса.

— Ладно. — Арсений кивает, с опаской беря ручку.

Дом Петра Алексеевича. Квартира на первом этаже. Временное обиталище Арсения и Есении. Ближе к вечеру.

Арсений глушит мотор, цепляет пакет с продуктами и вылезает из машины, осматривая дом. Не то чтобы он ни разу его не видел, да и не особо-то он отличался от многочисленных типовых кирпичных многоэтажек, но всё же было в этом доме нечто притягательное, что отличало его от абсолютно такого же дома напротив. Теперь-то Арсений понимал, что дом насквозь пропитан светлой энергией. Сильной такой. И люди, жившие здесь, выглядели и чувствовали себя чуть более счастливыми по сравнению с теми, кто жил напротив. Легче вставали по утрам, работали с удовольствием, проще поднимались по карьерной лестнице, чаще побеждали в конкурсах и олимпиадах, меньше ссорились и страдали от различных заболеваний.

Только вот Арсению это сейчас никак не помогало справиться с волнением и каким-то трепетом. Он так не переживал даже когда впервые ехал с Есенией в свою квартиру. Там он просто по-человечески обалдевал, а сейчас… Арсений открывает железную дверь, просто размагничивая её на время. С надеждой, что это действительно на время. Урок с направлением силы он усвоил и теперь просто делал, ничего никуда не направляя. Пока казалось не сложным. Только вот экзамены так сдать, увы, не получится. Там ведь смотрят больше на умение управлять своими силами, а не на наличие возможностей. Влепят ему пятый ранг, блокируя остальную часть, и всё. И зачем, спрашивается, поднимался куда-то…

Впрочем, Арсений и так не особо понимал, каким таким волшебным образом он скаканул выше. Принимал, ибо по-другому невозможно, но не понимал. Тернитасов замирает у двери, не торопясь нажимать на звонок. Там где-то Есения, с которой он не знает, как себя вести и что говорить. С порога заявить, что он теперь где-то около третьего ранга по силе, но в душе не знает, что с этим делать? Спросить у неё как дела? Поздороваться? Молча зайти и не беспокоить до сна, а потом просто лечь и подпитывать? С кошкой было однозначно проще…

Дверь неожиданно распахивается, и перед глазами Арсения встаёт Есения, с явным интересом его разглядывая. А Арсению вроде и бежать глупо, и стоять вот так столбом идиотизм какой-то. Внутри так и вертится полувопросительное «привет», но способность говорить куда-то испарилась, и Арсений просто молчит, разглядывая в ответ. Есения сейчас кажется как будто меньше и ещё уютнее, чем с утра. Одежду она сменила на менее удобницкую, как называл её Тернитасов, и более домашнюю, которая сильнее подчеркнула её изящность, граничащую с излишней худобой. Откормить не помешало бы, конечно…

— Привет. — Есения улыбается и отходит в сторону, пропуская Арсения. — Ты долго стоял за дверью.

— Вспоминал, как на звонок нажимать. — Арсений заходит в квартиру, ставит пакет, прикрывает за собой дверь и замирает.

Прихожая напоминает обитель застрявшего в девяностых мага-фанатика люстр. На полу линолеум в коричневый цветочек, около входа цветастый коврик, ручной вязки, далее изумрудная ковровая дорожка с красными линиями по краям, безликий комод, вешалка-сова для верхней одежды, над ней полка для всяких шляп, зонтов и хлама, у другой стены «встроенный» шкаф, который просто обклеили обоями… Но это всё ничто по сравнению с люстрами. Их висело сразу несколько в одном месте. В центре что-то вроде медного фонарика, одна, похожая на вазу, другая на колдовской котёл с вырезанными звёздами и месяцем на нём, ещё одна напоминала то ли аквариум, то ли магический шар и почему-то заканчивалась снизу железным конусом… И все они висели на цепях. Да так низко, что Арсений со своим ростом обязательно зацепит их, если не пригнётся…

— Это ещё что… — Есения хмыкает, замечая заинтересованный взгляд Арсения. — Дальше ещё веселее. Кстати, мы с Кирой на неделю еды наготовили, так что мог и не заезжать в магазин.

— Ну я же этого не знал. — Арсений жмёт плечами, снимая куртку.

И, кажется, понимает, что всё-таки знал. Или чувствовал. Или предвидел… Выезжая из офиса, он первым делом подумал, что надо сначала заехать в квартиру, а потом уже если что съездить до магазина, с полным ощущением, что это не понадобится. Но всё равно решил не мотаться туда-сюда и сделать всё сразу.

— Как твоя рука?

— Нормально вроде. — Арсений снимает ботинки и вновь замирает, хмурясь.

Кажется, Пётр Алексеевич не только уложил в нём магию, но ещё и принятие всего и вся выкрутил на максимум. Арсению бы сейчас вопросом задаться, откуда Есения про руку узнала, но в голове только «ну знает и знает». Хотя, Пётр Алексеевич же говорил, что способности Есении читать мысли, сейчас абсолютно нормальны. Мало ли, когда Арсений о руке успел подумать.

— Можно? — Есения протягивает руку, явно желая заполучить Арсеньеву.

Арсений хмуро, но всё же кивает, протягивая руку в ответ. Есения осторожно обхватывает её пальцами, крутит, вертит, рассматривает с интересом, а потом прикрывает глаза, и Арсений чувствует, как под пальцами Есении становится тепло. Она мягко обхватывает руку и почти невесомо ведёт по ней большими пальцами, словно массируя. Арсений замирает, почти не дыша. В движениях Есении нет хаотичности, как казалось поначалу, она касается только тех мест, где были раны или ожоги, приятно согревая их.

— Вот здесь, — Есения обхватывает одной рукой большой палец Арсения, — крохотная трещинка, которую не заметил Дима. Зажило бы само, но на любые перепады могло бы поднывать. А вот тут, — она переходит к указательному пальцу, — обожгло до кости. Он хорошо всё залечил, но глубинных уровней не касался. Не правил клеточную память. Это и не нужно, в общем-то, но приятнее жить без фантомной боли спустя много лет. — Есения открывает глаза и осторожно выпускает Арсеньеву руку из своих. — Иди переодевайся, руки мой и есть. А потом буду учить силой управлять.

— Ты? — Арсений в шоке хлопает глазами, всё ещё ощущая фантомные приятные прикосновения на руке. — Меня?

— Ну если так хочешь, то разбирайся сам. — Есения жмёт плечами. — Только предупреди, чтобы я успела выйти. Не люблю к состоянию трупа приближаться.