Биение истинного сердца

Глава 13. О дороге, злости и тренировке

Машина Серёжи. День. Дорога на тренировочную базу.

— А нас из города выпустят? — Арсений с сомнением косится на медленно отдаляющийся дом Петра Алексеевича.

— А чего нет? — Серёжа бросает на него взгляд через зеркало заднего вида и вновь сосредотачивается на дороге.

— Есения без регистрации. — Арсений чувствует, как жжёт затылок от её взгляда, но окно ужасно интересное.

— И смс? — Серёжа хихикает себе под нос, а потом ловит вопросительные взгляды и закатывает глаза. — Проедем. В крайнем случае в багажник её засунем. У меня там отвод глаз шикарнейший стоит.

Воздух внутри машины какой-то густой и ментально холодный. Вдыхаешь сухое тепло от печки, а внутренности неприятно холодит. И поворачиваться вновь страшно — вдруг взглядом убьют. Прямо как тогда, когда их Пётр Алексеевич отвозил к Арсению на квартиру. Только Есения теперь не кошка, а холодит всё равно. Хочется попросить Серёжу остановиться, выйти из машины и спрятаться в своей квартире, где убрались, конечно, но всё равно та ещё разруха. Арсению совершенно не нравится идея провести выходные на базе, хотя, казалось бы, природа, тишина, развлекайся с магией как хочешь и ничего тебе за это не будет. Там нет Тёмных, нет городской суеты, нет страха, что Арсения вновь переведут в подозреваемые из свидетелей. Там даже до Есении не доберутся, ибо всё максимально закрыто от взора Тьмы. Выдыхать и радоваться. Но Арсению что-то как-то не выдыхается и не радуется совсем.

Его отчаянно беспокоят вчерашние вечер и ночь. Он помнит, как затягивал рану на голове Есении. Помнит, что ложился подпитывать энергией под её рассказ про мага и изучение кошачьего. А потом... Арсений хмурится, стараясь выцепить хоть что-то из памяти. Он точно видел сон. Яркий такой, но не в хорошем смысле. Подвалы? А при чём тут подвалы? Вон ноябрь за окном, скоро снегом всё засыпет, можно будет надеть варежки, пойти в парк, слепить маговика. Они отличались от обычных снеговиков тем, что всякие вандалы не снесут им голову. Даже не подумают об этом, мимо пройдут. А у людей с добрыми намерениями при виде маговика поднимется настроение и удача будет преследовать ближайшую неделю.

Арсений мысленно чертыхается, моргая. При чём тут вообще маговики? Он же точно думал о другом. Ему снилась темнота, боль... Боль... Большой воздушный шар? Или это был дирижабль? Арсений на таком не летал. Да и на воздушном шаре тоже. Там наверху, наверное, классно, виды красивые. Под ногами земля, маленькие человечки, а ты стоишь, вдыхаешь прохладный воздух, улыбаешься рассветным лучам... Есения вчера улыбалась. Арсений, кажется, помнит, что он просыпался посреди ночи. Смотрел на Есению, гладил её по щеке... Или то была самая обыкновенная дворовая кошка из его детства? Бегала такая всегда беленькая, но ничейная. Арсений её часто выносил воду, кости, оставшиеся от обеда, мелкую рыбёшку, которую ловил в речке неподалёку на самодельную удочку, а кошка за это тёрлась об его ноги со сбитыми коленями и мурчала.

Арсений вновь чертыхается, смотря на ноябрь за окном. Чего ему детство-то? И о чём он думал? Ах да, о холодном воздухе, который тёплый, но что-то как-то нет. Неужели Есения что-то чудит? Арсений хмурится, собираясь отвернуться от окна, но передумывает. Вряд ли это она. Зачем ей воздух холодить?

— Без багажника обойдёмся.

В голосе Есении такие же холодные нотки, как и в воздухе. Арсению и это не нравится. Есения будто мгновенно стала чужой, хотя и своей-то не была, но вчера вечером, когда она требовала от Арсения сделать невозможное возможным, веяло теплом. Арсений совершенно не верил в свои силы и возможность сделать с ними что-то адекватное, но зато чувствовал от Есении такую веру, что вариантов не сделать не было. Да и таким воодушевлением от неё тянуло, что у Арсения шансов никаких не оставалось. Лишь поддаться и пробовать. И верить, что даже у средненького мага без суперспособностей, всё получится.

— У Тёмного случится приступ диареи примерно за пару минут до того, как подъедем к посту. А Светлый в курсе и пропустит без вопросов.

— Откуда инфа? — Серёжа с интересом косится на Есению через зеркало заднего вида.

Арсений всё-таки отрывается от окна и тоже смотрит на Есению. Даже Дима с интересом разворачивается в кресле. Пользование подпространством у фамильяров отличается от магов. Те всё же рождены со способностями, а маги этому ещё учатся. Но, как и у магов, глубина вхождения в подпространство определяется уровнем удерживаемой внутри себя энергии, ведь чем глубже, тем больше силозатрат.

— Пётр Алексеевич предупредил его. — Есения жмёт плечами, скользнув взглядом по всем смотрящим. — Сразу после того, как отдал вам распоряжение линять из города.

— Как-то ты подозрительно много знаешь. — Дима хмурит брови, сильнее разворачиваясь в кресле, чтобы сверлить взглядом Есению.

— Это не знание. — Есения цокает, закатывая глаза. — Логика обыкновенная. Вчера никто никуда не собирался ехать, иначе кто-то из нас четверых точно бы знал об этой поездке. Пётр Алексеевич не из тех, кто предупреждает в последний момент без повода. Отправить нас с Арсением на тренировочную базу на выходные он явно решил либо глубокой ночью, либо с утра, что более вероятно, потому что от дежурных могла поступить какая-либо информация. Было бы заранее в его планах тренировать Арсения вдали от города, он бы сказал ещё вчера, когда выделял ему неделю на подготовку к экзамену. А значит, сразу после решения отправить нас всех загород, Пётр Алексеевич начал предупреждать патрули, чтобы пропустили, ибо он знает, что я без регистрации.

— Да чего вы к нашим привязались? — Серёжа осуждающе смотрит сначала на Диму, а потом на Есению. — По Тёмному откуда инфа? Тоже линии вероятностей просматриваешь? Почему тогда я поноса не вижу? И почему опять понос? И как? Дежурные амулетами от вмешательства защищены получше, чем офисы.

— Ты смотришь не на человеческие факторы, а на магические препятствия. — Есения тяжело вздыхает. — Дежурные защищены от сглазов, порч, атакующих заклинаний, очаровывающих. Но совершенно беззащитны против некачественной шаурмы, купленной с утра в спешке, ибо подняли того патрульного вне очереди. К тому же, там совсем новичок. Только-только работать начал. Остальные все в городе заняты и в офис стянуты для инструктажа. Пока сообразит, как себя от боли в животе избавить, мы уже проедем. А там Светлый над ним сжалится, поможет.

— Могёшь. — Серёжа одобрительно хмыкает и тянется включить музыку. — Никто не против же?

Дима, качнув головой, теряет всякий интерес к Есении. И Арсению тоже хочется отвернуться к окну, а ещё лучше всё же выйти и сныкаться в квартире, но каким-то нечеловеческим усилием он заставляет себя продолжать смотреть на Есению, которая кажется инородной в этой машине и обстоятельствах. И дело даже не в том, что она явно сильнее всех вместе взятых. И не в том, что она фамильяр. Кира с Петром Алексеевичем смотрелись бы здесь вполне уместно. А вот Есения…

Арсений ловит её вопросительный взгляд и вновь борется с желанием потерять к ней интерес. Кажется, что если он сейчас отвернётся, то никогда не разгадает эту голубоглазую загадку. У Арсения вопросов в голове — миллион, но лишь по ощущениям. Ни один из них сформулировать не получается, как бы он ни старался. А в глазах напротив бездна. Поглощающая, затягивающая, ужасно тихая и такая незнакомо-знакомая. Арсений тонет в ней, отчаянно пытаясь зацепиться хоть за что-то. Ему бы ниточку поймать. Самую тоненькую. Ухватиться за неё и клубок поддастся...

В бездне паника. Она волнуется, трепещет, отчаянно пытается выплюнуть Арсения, но никак. Это Арсеньево. Знакомое до миллиметра, но зачем-то спрятанное под чёрную плёнку, чтобы не разглядел. Арсений больше не падает. Стоит твёрдо на ногах посреди полиэтиленовой тишины и осматривается. Видит очертания, почти понимает, на что именно он смотрит, но суть не разглядеть никак. Он тянется рукой, чтобы уже наконец сдёрнуть мешающую черноту, и слышит тихое «не надо, Арсений». Угрожающим шёпотом заставляющее вздрогнуть и проморгаться. Впереди Дима с Серёжей нескладно и мимо нот поют какую-то незамысловатую попсовую песенку, за окном город проносится, а рядом Есения с отрешённым безразличием на лице прячет взгляд...

Главный офис Стражей Тьмы. Кабинет Князева. Или уже руины. День.

Стул врезается в стенку прямо над головой Арины и разлетается на куски, чудом её не завалив. Где-то под ногами поскуливает Птахов, так не вовремя зашедший выяснить, почему Всеволод его место занял и шлёт в некрасивые места. А Влад хватается за шкаф, переворачивая его. Легче не становится совсем. Хочется собрать как минимум армию и размазать по всей Московии офис Светлых. А ещё лучше, лично прихлопнуть Волевого.

Явно его позорными руками Влад был нагло вышвырнут из сознания Есении. Надеется, видимо, что силу её себе заберёт, если будет защищать якобы несчастное животное. Приставил к ней полудохлого Тернитасова, чтобы его выжали и выкинули на помойку. Есения ведь была почти на грани. Влад чувствовал, как сопротивления становится всё меньше и меньше, слышал сквозь бреши в защите тихое «Арс», явно с целью задобрить, запудрить мозги и выкачать силу. Ещё немного и он бы вбил этой фамильярше воспоминания о пытках. Заставил бы вновь прочувствовать всю ту боль и безысходность. А потом его просто выкинули. Так легко и беззаботно, словно он никто и звать его никак. Отмахнулись как от назойливого комара и дальше легли спать. Ещё и без какого-либо всплеска чужой силы!

Влад косится на Птахова, которому ногу придавило шкафом, и переступает через него, идя на выход, но тормозит возле двери. Нет, к фамильярам сейчас нельзя. Хоть те и бесполезные животные в большинстве своём, но Влад не палач. На его руках море крови, но смертей ни одной. Нечего статистику портить. Убиенные чужими руками по его воле не в счёт. Мертвецы не расскажут ни сказок, ни былин. Свои руки он побережёт для одной единственной, которую нужно было придушить ещё тогда. Думал ведь. Каждый день об этом думал. Потому что знал, чувствовал, что нельзя её выпускать. Нельзя оставлять шансов сбежать. Нагадит, гадина…

— Птахов, солнышко. — Влад разворачивается с елейной улыбкой на раскрасневшемся лице. — Пойдём со мной, сладулечка.

Ужас в глазах подчинённого греет душу. Он мотает головой, прекрасно понимая, что его сейчас не спасёт даже чудо. Ногу из-под шкафа с трудом вытаскивает, отползти пытается. Влад поднимает руку и вытягивает её в сторону Птахова. Хочет сложнее — будет. Влад не жадный. С радостью отсыпет мозговыкручивающую головную боль. И чтобы в зубы отдавало невыносимо. Птахов ойкает, сжимаясь, пытается хоть как-то облегчить своё существование и совершенно не видит, как к нему уже подползает Арина с железным ошейником, к которому пристёгнута цепь. Влад не гордый. Проведёт его по всему офису, устроит весёлый вечер, а потом примет горячую ванну и подумает над тем, как бы ему получше использовать Тернитасова, который явно трётся возле его фамильярши.

Леса недалеко от Московии. Тренировочная база Стражей Света. День, перетекающий в вечер.

Серёжа подъезжает к скромному на вид деревянному дому и останавливается, глуша двигатель. Арсений, находясь в каком-то ужасном раздрае, предпочитает сразу вылезти на воздух и жадно втягивает в лёгкие теперь уже логичную прохладу. Это в городе достаточно тепло и сыро. А за городом уже чуть-чуть зима. Земля прикрыта тонким слоем куцего снега, в воздухе ощущается зимний мороз, кусающий щёки и кончики пальцев. Пока осторожно, будто пробуя свои силы, чтобы уже через месяц заморозить всех окончательно и заморить холодом и серостью.

Напротив непримечательного домика такой же непримечательный ангар, за ним открытая спортивная площадка, которую уже законсервировали на зиму, а вокруг кажущиеся бескрайними и дикими леса. Аромат влажной хвои настолько сильный, что Арсению кажется будто он просто подошёл к дереву и занюхнул колючую веточку. Магия. Здесь всё настолько ей пропитано, что даже природа бушует, впитывая в себя эту светлую энергию. Здесь и деревья по лету зеленее, выше, крепче, и хвойные радуют своей пушистостью и ароматом, и кусты горят вкуснейшими ягодами.

Арсению уже доводилось бывать на этой базе. Летом Пётр Алексеевич часто отправляет сюда сотрудников отдохнуть и потренироваться. Да и зимой тоже. Полюбоваться на такую красоту. Дом, который кажется маленьким и скромным, на самом деле может вместить в себя до пятнадцати человек с комфортом. Вокруг нет ни проводов, ни намёка на цивилизацию, зато внутри есть и электричество, и вода, и тепло.

— Погнали закинем вещи и в ангар. — Серёжа машет Арсению рукой, доставая из багажника спортивные сумки. — Расположитесь потом.

Арсений кивает и бросает взгляд на очарованную Есению, которая с восторгом и уважением разглядывает окружающее пространство. Причём дом её интересует в меньшей степени, а вот леса и ангар так и манят. Арсения они сейчас не манят. Классно, конечно, когда можно попробовать всё, что душе угодно и не бояться получить за это по шапке, ведь в городе использование магии часто ограничено условиями, самое поганое из которых — разрешение Тёмным на использование силы такого же уровня. До шестого уровня в целом всем всё равно. Там нет ничего такого критичного, за что следовало бы бояться. А вот выше… Сильную магию стараются не применять ни Светлые, ни Тёмные, ибо без весомых причин, которые ещё поди докажи, автоматически разрешается применение подобного и другой стороне. А там вещи куда страшнее поноса можно натворить.

Внутри ангар был двухуровневым. Явно применяли трансформацию пространства, ибо запихнуть в не сильно большое строение бассейн, тир, тренажёрную зону, пару маленьких залов и один большой с трибунами — весьма проблематично. А ещё там были раздевалки, душевые, зона отдыха, баня и джакузи для любителей расслабиться. А большой зал легко трансформировался в кинозал, концертный, спортивный с трибунами и в просто большую бетонную коробку для отработки боевых навыков. Сейчас там была как раз бетонная коробка, устланная матами, с вышкой у стены, чтобы можно было наблюдать и руководить оттуда действиями.

— Арс, сгоняй за Эдиками и Егорками. — Серёжа бегло оглядывает помещение и уверенной походкой идёт к вышке. — Дим, со мной наверх. Есения… — Он задумчиво тормозит и оглядывается на неё. — Ты как, с нами посмотришь или хватит сил против Арсюшки постоять.

— Главное, чтобы у него хватило. — Есения хмыкает довольно и смотрит на Арсения. — Пойдём, покажешь этих ваших Егорок.

Арсений с тяжёлым вздохом «за что такая жизнь» молча кивает и идёт к двери напротив, где организован склад со всяким боевым хламом от манекенов до арбалетов. У него в голове такая пустота, что впору панику разводить, но что-то как-то не разводится. Он даже о случившемся в машине думать не хочет, как и о том, что совершенно не помнит, что снилось ночью, хотя обычно проблем с этим не возникало.

— Егорки и Эдики — мелкие куклы, чем-то похожие на вуду. — Арсений озирается по сторонам в поисках нужных коробок. — Ну запрятали...

— Сколько здесь всего… — Есения с нескрываемым восторгом подходит к стенду с луками и арбалетами. — Ещё и подлинники есть…

— Есть, конечно. — Арсений, вздыхая, опускается на колени возле одного из стеллажей и начинает вытаскивать ненужные коробки, чтобы добраться до нужных.

— Хорошие времена были… — Есения ведёт пальцем по резным стрелам. — Каждый лук— искусство. И владеть им не каждому было дозволено…

— Я больше по мечам. — Арсений с кряхтением старой бабки подныривает под стеллаж и цепляет пальцами коробку.

— Знаю.

— А? — Арсений цепляет вторую коробку и тянет их на себя, выбираясь из-под стеллажа.

— Говорю, это можно было бы магией достать. — Есения с ехидной улыбкой смотрит на взъерошенного Арсения, которому то ли под землю провалиться хочется от такого взгляда, то ли обратно под стеллаж заползти. — Хотя мне понравилось. Красиво. Больше ничего доставать не нужно?

Арсений с невнятным бурчанием пододвигает нужные коробки поближе к Есении и задвигает остальные обратно, стараясь больше не изображать странных поз. Стыдоба-то какая, а… Хотя… Это Есении, вообще-то, должно быть стыдно за такое наглое разглядывание. Арсений задвигает последнюю коробку и разворачивается, чтобы высказать Есении всё, что думает, но она уже куда-то испарилась. Что за фамильяр, а…

Со вздохом Арсений выпрямляется, оглядывает склад, в поисках ещё чего-нибудь нужного, понимает, что в душе не чает, чего Серёжа удумал, и выходит. «Коробку» уже обставили декорациями летней городской улицы. Выглядело всё весьма натурально, хоть и было энергетическим миражом, в который Есения с интересом тыкала пальцем. Прямо в кирпичную кладку одного из зданий. Подобные миражи хоть и казались настоящими, да и если удариться о них, то будет весьма неприятно, но всё же были похожи на плотную резину, которую при желании можно немного продавить. Деревья, кусты, фонари, лавочки — всё идеально вписалось в «коробку». Серёжа с Димой даже небо и дорогу сотворили. И себя посадили на «крышу» небольшого технического здания. Только коробки с куклами немного выделялись среди этого.

— Тернитасов! Глазами не хлопаем. На исходную! — Серёжа левой рукой поднимает из коробки Егориков и направляет их в сторону Арсения. — Есения Львовна, будьте добры не деформировать раньше времени декорации.

Арсений фыркает, идя на обозначенное крестиком место. Ему, видите ли, «Тернитасов», а любительнице посмеяться над трудами других людей «Есения Львовна». Когда только успел отчество узнать… Или тут только Арсений дурак дураком, а остальные знают всё? Со вздохом он встаёт на обозначенное место и со всей осторожностью пропускает в руки энергию, пока Серёжа с Димой поднимают кукол на ноги. Те тоже резиново-твёрдые, в активном состоянии ростом с человека и весьма безмозглые, поэтому управление ляжет на плечи Димы и Серёжи, если не додумаются перекинуть это на Арсения, который всей душой надеется, что не додумаются. Ему бы с собой разобраться для начала.

— Без заклинаний, помнишь? — Есения кричит со своего места, с интересом рассматривая Эдиков. В одного даже потыкала.

— Помню. — Арсений, разочарованно взирая на Егориков, которыми управляет Дима, кивает.

— Была когда-нибудь в симуляции? — Серёжа открывает Эдикам глаза и на пробу заставляет их прыгать, махая руками.

— Нет. — Есения качает головой. — Полевых хватило.

— Значит боевой опыт есть. — Серёжа одобрительно кивает. — Здесь проще. Ситуации полностью подконтрольны. Друг друга не убьёте — поле съест лишнее, так что силу, Арсений, не экономь. Главное в рукопашку не переходите. Хотя… — Он поворачивается к Диме. — Ты ж свёрнутую шею поправить сможешь?

— Тебе — да. — Дима заставляет Егорок приседать. — Этим двум вообще не факт.

— Слышали? Шеи не сворачиваем! Противника в комок не скатываем и в стены не швыряем! — Серёжа хлопает в ладоши, и Эдики выстраиваются вокруг Есении. — Начинаем с простого. Прорваться сквозь противника и занять его сторону любым способом. Хотите — идите стенка на стенку. Хотите — пользуйтесь магией. Упали на пол — изображаете из себя труп. Можно пользоваться укрытиями. Можно пользоваться животной сутью. Чужих кукол себе не подчиняем. Вопросы?

— А Арсения подчинить можно? — Есения с ехидной улыбкой подмигивает весьма обалдевшему Тернитасову.

— Арсения можно. — Серёжа кивает. — И ему тебя можно. Только чур дурью не маяться и не заставлять противника строить куличики в песочнице.

— И такое было? — Есения с интересом смотрит на Серёжу.

— И не такое было. — Серёжа с ухмылкой кивает. — Куклы танцевали вместо боя, рыбками себя представляли, песни пели, пикники устраивали, внезапно решали изучить свою физиологию и сравнить с соседской… Начали!

Арсений теряется на секунду, но этого вполне хватает, чтобы абсолютно все разбежались по кустам, включая Есению. Замерший столбом посреди дороги, он сразу получает от кого-то не смертельный, но весьма болючий удар в плечо огненным шаром и предпочитает сныкаться в ближайшие кусты. Мыслей, как действовать, ровно ноль, ибо Серёжа даже не дал обсудить стратегию. Ещё и боевой мощи и опыта у него намного больше, чем у Димы, и Арсений по сути один против двоих должен бороться.

Ему уже доводилось участвовать в подобном. И даже не один раз, но его опыт ограничился задними позициями, где ты ничего не решаешь и в принципе не особо нужен, но раз пришёл, то пусть. А сейчас ему надо впереди планеты всей нестись. Ещё и что-то делать. Против лучшего боевого мага Московии и закалённой в боях Есении. Откуда Арсений знает последнее, он сам не знает. Очередная аксиома. Воевала. Много. Боролась. Выживет даже в полнейшем ужасе, ещё и миру недружелюбному улыбнётся.

В кустах думается явно лучше, чем на открытом пространстве. Пару секунд на оценку обстановки, ещё секунда, чтобы заметить крадущуюся по кустам Есению, взмах рукой, чтобы Дима кукол вперёд выдвинул, и Арсений быстрыми короткими перебежками несётся навстречу Есении. Проще было бы пойти по противоположной стороне, да и логичнее, что Арсений и планировал изначально, но ноги сами понесли его к Есении. Практиковаться так по полной. Заметив тёмную макушку, пробирающуюся где-то около стены, Арсений на пробу кидается в ту сторону сгустком энергии. Получается как-то легко, будто он уже не первый раз подобным занимается, хотя ещё вчера так и не справился с огоньком. Энергия врезается в стену прямо возле удивлённой макушки. Есения даже притормаживает на секунду и с любопытством поглядывает на Арсения. И получает за это тушкой Егорки, который прилетел прямо в неё. Арсений почти улыбается ехидно, но не успевает даже подумать о том, какой он молодец, а Есения не очень, как от души получает в плечо сбивающей волной энергии и падает прямо на мягкую траву. Явно от Серёжи привет, чтобы не тормозил.

Сныкавшись за очередным кустом, на этот раз сирени, Арсений трёт плечо, на котором точно появится синяк, и вспоминает о воздушном щите. От летящего на полной скорости тела или снаряда не спасёт, конечно, но магическое воздействие приглушит, не давая сбить себя с ног. Где-то недалеко изящно кувыркается Есения, уходя от атак, которые на неё направил Дима. Арсений, в попытках разобраться куда и чего направлять, чтобы не убило, даже залипает на её грациозность и кошачью мягкость в движениях. Это настолько прекрасно, что Арсений случайно путает стихии и сжигает своё укрытие. Приходится бежать до нового, на ходу пробуя справляться с силами. Лучше всего, конечно, получается просто чем-то энергетическим кидаться. А вот вокруг себя что-то сооружать…

— Есения! Победа! — Серёжа хлопает в ладоши, тормозя кукол.

— В смысле? — Арсений удивлённо высовывается из кустов и замечает довольную Есению на своём крестике. — Как так-то?

— Легко и непринуждённо, Тернитасов. А тебе выговор за неправдоподобное изображение трупа. Что за восстание зомби? В следующий раз получишь сильнее! — Серёжа уводит Эдиков на место. — На исходную! Есения — пленница. Арсений, твоя задача: прорваться сквозь противника и спасти. Засчитываю по касанию! Начали!

Арсений, толком не успев встать на положенное место, вновь кидается в подгоревшие кусты. Куклы Серёжи разделились. Половина отбивалась от Егорок, а вторая явно искала Арсения. В этот раз он решил не тормозить и потихоньку двигался к спасению Есении, изредка кидаясь энергией в противника. Меткость, к его огромному удивлению, не страдала, и почти все удары настигали свою цель. Перед глазами мелькали кусты, деревья, трава, здания, асфальт, а внутри расцветало чувство, что он уже так прорывался. Только щита энергетического не хватало и гарью не пахло.

И Есения прорывалась тоже. И так же, и совсем тихо, чтобы не заметили, прячась за каждым кустом, а открытое пространство чуть ли не перелетая в животной сути. Арсений пригибается, уворачиваясь от Серёжиной атаки, и всё-таки изобретает подобие щита, выставив ладонь и создав вокруг неё энергетическое поле. Небольшое, размером с теннисную ракетку, но всё же. Арсений идёт вперёд, пытаясь нащупать что-то важное внутри себя. Какое-то значимое воспоминание, которое расставит всё по своим местам. Оно опять так близко и одновременно так далеко…

— Закончили! Арсений — Молодец!

Хлопок в ладоши вырывает Арсения из размышлений. Он косится на свою руку, которую держит на плече Есении, а потом и на неё саму. Есения стоит с тёплой улыбкой и бесконечным спокойствием на лице. А Арсению опять ничего не понятно, кроме того, что он, кажется, сходит с ума.

— По местам! — Серёжа вновь сгоняет Эдиков в кучу. — Есения — Тёмная. Арсений, задача — прорваться и обезвредить. Физическую силу не применять! Только магия. Егорок на сторону Есении! Один против всех, Арсений!

— Это нереально! — Арсений отворачивается от Есении и угрюмо плетётся на свою сторону. — Дай хотя бы отдохнуть!

— А кто сказал, что будет легко? — Серёжа ухмыляется. — Это только оценка сил и способностей, Арсений. Сейчас с этим заканчиваем, затем час перерыв. Разложим вещи, перекусим, и опять сюда. — Серёжа спускается с вышки. — Сегодня побегаете-попрыгаете-поразвлекаетесь. Завтра утром отработка защиты и атаки. Днём — аналитика. Вечер — моделируем бои. В перерывах отработка поиска, лекарство, бытовая магия. Начали!

Арсений давится возмущением, так и не дойдя до своей точки, и чувствует, как в него массово летят колючие молнии. Совершенно не опасные, но весьма неприятные, когда впиваются в кожу словно иголочки. Он мечется ровно секунду, пытаясь сообразить, какие кусты ближе и как вообще работает этот щит, но этого хватает, чтобы оказаться на полу. Сверху давит воздух, не давая подняться, и Арсений просто обречённо выдыхает, смотря на то, как к нему приближаются ботинки Серёжи. А за ними идут Димины ноги и где-то бегут Есеньевские.

— Долго думаешь, Арс. — Сверху ухмыляется голос Серёжи и воздушный пресс перестаёт давить на тело.

— Все на одного не честно. — Арсений игнорирует протянутую руку и садится, недовольно сверля взглядом Серёжу.

— Скажи это Тёмным. — Серёжа качает головой. — Скорость реакций тоже будем отрабатывать. Идёте? Или посидите ещё?

— Посидим. — Есения с улыбкой кивает Серёже и садится напротив Арсения.

— Час пошёл. Не забывайте. Маяться дурью всё ещё под запретом!

Арсений машет рукой Серёже с Димой, смотря на Есению. Такая она… Арсений совсем не понимает, почему ему сейчас так спокойно в её обществе. Не понимает, почему в машине хотелось убежать. Не понимает, почему в голове так приятно пусто. Зато прекрасно осознаёт, что Есения вполне может придвинуться ближе, и это будет комфортно и даже правильно.

— Ты как? — Есения с интересом наклоняет голову и действительно придвигается чуть ближе.

— А то ты не знаешь. — Арсений цокает с деланным недовольством. — Мысли разучилась читать?

— И слышу, и чувствую, Арсений. — Есения вздыхает и двигается ещё ближе. — Но хочу услышать это от тебя. Так гораздо приятнее и правильнее.

— Я ничего не понимаю. — Арсений, качая головой, прикрывает глаза и выдыхает. И даже как-то легче становится.

— Тебе и не нужно. — Есения придвигается совсем близко и почти касается коленом Арсеньевой ноги. — Ты делаешь успехи, Арсений. Не просто шагаешь вперёд, а скачешь сразу через десять ступенек. Ещё вчера ты не мог даже зажечь огонёк. А сегодня вырубил всех кукол Серёжи. Не глядя. Просто шёл. — Есения неуверенно кладёт руку на ногу Арсения. — Отключай голову. Она сейчас ни к чему. Позволь телу самому управлять. Оно знает, как и куда направить энергию. Доверься самому себе. А то получается, что ты делаешь, думаешь об этом, начинаешь сомневаться в том, что только что сделал, убеждаешь себя, что это невозможно и получается непонятно что. Отпусти сомнения и просто делай как получится.

— Довериться, говоришь… — Арсений ухмыляется, смотря на руку Есении на своей ноге.

А затем поднимает взгляд и смотрит в голубые бездны. Есения сейчас не враг. Не чужой человек. Не опасная кошка. Есения просто… Есения. До ужаса знакомая. Арсений накрывает её руку своей, а второй тянется к щеке, пропуская через неё такую необходимую энергию. Дискомфорт присутствует, но на него так всё равно, если честно. Есения и сама тянется. Прижимается к ладони щекой, глаза довольно прикрывает, улыбается. Кажется, что ещё немного и замурчит. Арсений бы послушал.

— Ты мне думать мешаешь? — Арсений ведёт большим пальцем по щеке Есении, с улыбкой наблюдая за тем, как кожа в местах касаний слегка подсвечивается голубым и будто переливается.

— Как раз-таки думать не мешаю, Сюш. — Есения осторожно достаёт свою руку, лежащую на Арсеньевой коленке, из-под его и переплетает пальцы. — Если бы мешала думать, то ты бы сидел и слюни пускал. Я просто торможу твою мыслемешалку, успокаивая. И не даю в плохом утонуть. В мире столько всего прекрасного, светлого, доброго, приятного. Ни к чему на плохом концентрироваться. Оно и без нас случается. Куда лучше свою сказку создавать.

— В них насилия часто больше, чем в жизни. — Арсений тихо усмехается, пуская через руку больше энергии.

— А у нас своя сказка. Личная. Добрая и с хорошим концом. И пусть остальные пытаются своё навязать. Они всё равно не в силах сломать то счастье, что мы с тобой способны сотворить.

— Ты меня знаешь. — Арсений сжимает чуть крепче руку Есении, осознавая такую простейшую, но в то же время ужасно сложную истину.

— Даже лучше, чем ты себя. — Есения кивает, не открывая глаз.

Они знакомы. Давно знакомы. Арсений совершенно не понимает, как, зачем и почему он не помнит, но и не важно это. Есения не чужая. Настолько не чужая, что где-то внутри теплеет от мысли, что она самая близкая в этом мире. Та, которая без слов поймёт. Та, которая поддержит, отдаст плечо и никогда не предаст. Вопросов задавать не хочется, хотя Арсений чувствует, что может. Не к чему они. Есении наверняка и без них тяжело видеть неузнавание в знакомых глазах. А они на сказку нацелились. Добрую такую. С концом хорошим.

Арсений осторожно, весьма неуверенно, но подаётся вперёд, касаясь Есеньевского кончика носа своим. И это кажется таким правильным, таким нужным, что Арсений прикрывает глаза и выдыхает, чувствуя, как внутри теплеет и становится спокойнее. Сидеть бы так и сидеть...

— И я тоже скучала, Арсений...