Биение истинного сердца

Глава 19. О подслушанном, камне и мышке

Главный офис Стражей Света. Вечер.

Справится, как же… Денис качает головой, смотря вслед Есении и Арсению, которые унеслись куда-то к выходу, и продолжает спускаться по лестнице. Ты зачем в неё не веришь, а? В неё-то я как раз верю, а вот в её панику — нет. А чего паникует? Ты дурак или да? Не видел, что ли, метку у Арсения? Какую? Ой, ля-а… Голова, давай его отрубим, а? Надоел, сил моих больше нет. Ну как можно не додуматься посмотреть на Арсения глубже, когда у Кэса паники столько, что через край скоро польётся? Даже Арсений вон додумался прикрыться, пока мы рядом были, а ты… Тихо!

Денис, стараясь не шуметь, прокрадывается к кабинету боевых магов. Судя по полоске света, виднеющейся из-под двери, удача сегодня была явно на его стороне. Дежурные редко сидели в кабинете после окончания рабочего дня — предпочитали развалиться на диванах в комнате отдыха. Отслеживать патрули можно было и оттуда, к тому же, комната находилась ближе к выходу и из неё проще было выбегать в случае чего.

А чего мы тут хотим узнать? Вдруг про Кэса заговорят. Да они уже десять раз её обсудили, пока мы ходили туда-сюда. Ну про ведьму тогда. А про неё чё? Завтра с утра пораньше заберут из поселения, на окраине города выкинут и дело с концом. Не понимаю, зачем мы тратим время на это. Пойдёмте уже сделаем то, что должны, и уйдём со спокойной душой и не очень спокойной совестью отдыхать. Ишь, деятельность развёл! То «вы что, опасно, не надо, давайте как-то по-другому», а теперь «пойдёмте делать». Определись, дурак! Сам дурак! Объединились против меня, рептилии, слова сказать не даёте! А я, между прочим, всё ещё за то, чтобы рассказать обо всём и вместе подумать, что можно сделать! Чё там думать? Делать надо. Всё равно к одному всё сведётся.

— О, Слав, ты ещё тут? — За дверью слышится звон ключей.

— Отчёты. — Слава, судя по звукам, отодвигается от стола. — Графики. Кстати, Котову с какого числа в патруль ставить? И с кем? Она, вроде, на опыте, с физподготовкой полный порядок, погонял её сегодня, как и просили, но что там с патрулированием…

— Ты погоди её пока ставить. Пусть здесь сначала осмотрится, попривыкнет к правилам и уставу, а то видел я её в деле…

Эй! А что за драматичная пауза? Где «она — лучший воин из всех воинов»? Ну, после нас, разумеется. Ой, дура-ак… Да ты достал! Это ты достал! Когда глубже смотреть начнёшь, а? Не чувствуешь, что ли? Боится Куликов её. Не понимает, откуда у обыкновенной девушки-фамильяра такие способности к ведению боя. До такого уровня магов не одно столетие натаскивают. А Кэсу сколько в документы вписали? Сто пятьдесят лет? Невозможно за такой короткий срок освоить древнейшие приёмы и научиться просчитывать за доли секунды весь дальнейший расклад. Она так-то не особо-то и фамильяр, если ты не в курсе. Остальные так-то не особо в курсе, что она не особо-то и фамильяр, если ты вдруг забыл, дурень! Да сам ты дурень! Куликов не дурак, наверняка же понимает, что Кэс сильнее и способнее обычных фамильяров. Так это его и пугает, дурень! Сам дурень!

— Сильна, но к правилам не приучена? — Слава усмехается с каким-то пониманием.

— Вроде того. — Судя по паузе, Серёжа задумчиво кивает. — Была бы дикой, я бы ещё понял, но она прекрасно социализирована…

И опять молчит… Ну а как ещё-то? Не будет же он подчинённому выкладывать всю информацию! Тем более не станет рассказывать, что по первому впечатлению и повадкам Кэс вряд ли держала что-то тяжелее ложки! А она со всеми видами оружия прекрасно ладит, ещё и рассказать о каждом может! Ой, может, она просто умная, вот и всё. Ага. И умная, и сильная, и с опытом, равным тысячелетнему магу. И это по самым скромным подсчётам и при целенаправленном натаскивании мага на полевой бой в самых отвратных условиях. Не нравится она Серёже. И то, что Арсений рядом с ней совсем другой, не нравится. Этот же совсем в боевую магию не мог, а тут внезапно получаться стало. Ещё и подозрительно хорошо для мага его уровня. Ну так он же поднял уровень! Мало ли, как сила дрыхла, так и способность к бою отдыхала. А тут проснулось и всё. Чего очковать-то? Ой, дубина…

Арсений, как и Есения, вёл бой на базе вообще не по современным правилам. Учат по другим стандартам. А то, что они там вытворяли, маги изучают отдельно. Долго, муторно, проходя через отшельничество, погружение на долгое время в подпространство и практически круглыми сутками оттачивая движения до автоматизмов. Откуда у хиленького мага, который вообще ничего не умел, реакции бывалого воина, прошедшего не один бой? Дело ведь не в том, что они сильные. А в том, что умения ну никак не тянут на их официальный возраст. Ну странно, да… Дошло наконец! То, что Кэс не просто фамильяр, понимают все. Но не все осознают, насколько она не простая. А Куликов догадывается. Только не понимает, пора бить тревогу или Волевой всё проверил и решил, что ничего страшного в этом фамильяре нет. Как и странностей в изменениях Арсения, которых слишком уж много.

— Займи её завтра с утра уставами, пусть зубрит. А я подъеду и разберусь, ага?

— Без проблем, Сергей Борисович.

Э, пацаны, он выходить собирается! Так и будем под дверью стоять? Ой, вот тебя с радостью бы оставил. Голова, погнали, пока нас не заметили! Если выйдет, то никакой отвод глаз не поможет. Денис кивает сам себе и тихой мышкой идёт к дальней лестнице, которой практически не пользуются. Амулет для отвода глаз — вещь сильная, но против прямого контакта с магом уровня Серёжи абсолютно бесполезная. Максимум заставит передумать копаться в чужой голове. Но вопросы явно возникнут и без этого. Чего повару, который должен быть дома, в такое время около кабинета шастать? Быстро спустившись, Денис на секунду замирает, прислушиваясь, и, убедившись, что хвоста за ним нет, выходит в вечернюю прохладу.

До офиса Тёмных всего пара улиц. Хотели разнести здания по разным концам города, как сделали в Винете, но Московия умудрилась сконцентрировать основные потоки энергий в одном месте. Долго маги спорили за землю, почти разнесли весь центр в попытках урвать именно себе сильный кусок, но в итоге пришлось смириться и учиться жить рядом. Не без помощи, разумеется. И не без жертв. Которых могло бы быть намного больше, если бы Есению не отключало каждый раз, как умирал Арсений. Не тянула половина души поддержание сознания во внешнем мире, хотя практически у всех ныне живущих души своей мощью и размерами не дотягивали даже до четверти от её половины, и всё равно прекрасно существовали.

А Кэс не могла.

Консервировалась в животной сути, умудряясь удерживать свою сшитую душу на поверхности, в то время как Арсеньева падала на подпространственное дно. Удивительный феномен, на самом деле. Как и деление душ с последующим их смешением. В теории-то всё просто: спускаешься в подпространство, делишь пополам один сгусток энергии, делишь второй, меняешь куски местами и вуаля! Как два яблока — зелёное и красное — пополам разрезать и поменять части местами, получая на выходе зелёно-красные. Главное подопытных не забыть спустить на тот же уровень и временно усыпить сознание. А вот на практике души срастались лишь однажды. И этот раз пришёлся именно на Арсения с Есенией. В целом душу достаточно беспроблемно можно раздробить и распихать по разным телам. Функционировать будут, но чем больше дробишь — тем слабее становится существо. Это практически как деление клеток, когда из одной получается две самостоятельных, из двух — четыре и далее до бесконечности. Но если клетки по итогу остаются такими же, то души с каждым делением всё сильнее мельчают. Они и сами по себе постоянно дробятся. Уходит в подпространство одна, а возвращается уже две. Тел со временем становилось всё больше, новые души рождались редко, а древние души старели и не хотели перерождаться в той мощи, которую успели накопить, обитая на дне подпространства. Вот некоторые и решили разделяться, тем самым омолаживаясь и давая новый смысл своему существованию.

А вот соединяться они почему-то упорно не хотели. Вступали в конфликт и самоуничтожались. Даже если пытались срастить не разные души, а когда-то единую обратно. В конечном итоге подобные эксперименты прекратили, ибо смерть души — процесс весьма мучительный для мира и всех живущих существ. Глобальные катаклизмы и общее падение количества доступной энергии мало кого радуют. К тому же, души и без окончательного уничтожения катастрофически мельчали. Лишь немногие из раздробившихся могли выбраться обратно на свой уровень. Не популярно сейчас тянуться к знаниям, развиваться духовно, питать себя, принимать новый опыт, мудреть с благодарностью. Проще ведь оставаться на том же уровне, где не нужно напрягаться.

Возможно, Арсения с доступом ко всем его знаниям удерживала именно двойная душа. Умирали-то половины от когда-то целого, а вторые части выживали и вытягивали на поверхность первые. А может, ещё что-то удерживало его здесь. Экспериментировать особо не с кем было. Да и не заморачивался с этим Денис. Помогал, чем мог, но в исследовательские дебри не лез. К тому же, Кэс вряд ли бы одобрила эксперименты над Арсением, который и без них постоянно умирал.

В офис Тёмных Денис привычно заходит через чёрный вход. Меньше знают — крепче спят, как говорится. В здании царит такая же тишина, как и у Светлых в это время. Перерабатывать никто не хочет. Поэтому он без особых проблем добирается до нужного кабинета и прислушивается. Двое обсуждают несовершенство системы, которая почему-то позволила фамильярам жить свободно. Весьма цинично, если учесть, что в кабинете, помимо магов, присутствует ещё и фамильярша. Денис делает глубокий вдох, на всякий случай опуская сознания двух голов поглубже, чтобы не мешались, и коротко стучит.

— Здрасти. — Денис приоткрывает дверь и просовывает голову в щель. — Я тут принёс кой-чего.

— Тебя что, манерам совсем не учили? — Алиса с нескрываемым презрением смотрит на него, явно намереваясь мерзотненько улыбнуться, когда Влад выгонит незваного гостя, но тот лишь вздыхает и машет рукой, приглашая войти.

— Девочка моя, не требуй с контуженных животных того, на что они не способны. — Влад кивает на свободный стул. — Что у тебя?

— Во! — Денис, расплывшись в глупой улыбке, вытаскивает из кармана руку с камнем и неуклюже втискивается в кабинет. — Ка-му-шек. Не простой. — Он плюхается на стул, который жалобно скрипнул под ним. — Кра-си-виш-ный.

— Он притащил камень. — Алиса вздыхает и смотрит на Влада взглядом «ну дурак же!»

— Красивый. — Денис активно кивает, кладёт камень на стол и пальцем подталкивает к Алисе. — Девочкам нравятся красивые.

Алиса с тяжёлым вздохом закатывает глаза, но камень всё же берёт после одобрительного кивка Влада. Думает, что ближе к ночи фамильяр совсем с катушек слетает. А Арина жалеет. Грустно ей, знает, что как только пользы станет чуть меньше, так сразу в расход пустят, чтобы ничего лишнего не сболтнул. А Владу нравится, что под его песню пляшут, и что прямо сейчас Алиса получит очередной урок. Ох уж эти маги… Навыдумывают себе игрушек и играют… Шуме-ел камы-ыш. Деревья гну-улись. А ночка тё-омная была…

— Ну и что здесь? — Алиса кладёт камень на стол, не заметив, как Влад поморщился, уловив фальшивое мысленное пение. — Камень как камень. Даже не амулет.

— Сейчас нам Денис расскажет. — Влад оценивающе посмотрел на Алису, решил, что камень вреда в себе не несёт, раз уж с ней всё в порядке, и взял его в руки. — Да, Денис?

— А? — Денис хлопает глазами, словно только что очнулся. — Ага. — Он активно кивает. — Там отпечатки энергий мага Тернитасова и фамильярши Котовой.

— Спасибо, конечно. — Влад удивлённо вскидывает брови. — Но зачем? Тернитасов давным-давно в базах висит, на Есению сегодня всё пришло. В этот раз Светлые решили не задерживаться с отчётностью.

— Ой, да ничего он не знает. — Алиса, презрительно поморщившись, машет рукой, мол, никогда не было толка от этих фамильяров и не будет. — Такой же бесполезный, как и все остальные. Его попросили сделать простейшую вещь: разузнать у Светлых, чем именно занимались на тренировочной базе с Тернитасовом и в каком составе, а он и этого не смог. Всего-то нужно было у кабинета Волевого потереться, когда Куликов с отчётом пошёл. А где ты в это время был, а?

— Со мной он был. — Влад довольно улыбается, когда замечает недоумение на Алисином лице. — Ты же не думаешь, что я просто из жалости держу возле себя контуженную зверюшку?

Думает, ещё как думает, хотя пристыженно мотает головой. Денис, чтобы не скучать, пока Арина суетится у шкафов, доставая хрустальный шар, цепляет со стола бумажку и начинает медленно рвать её на длинные лоскуты. Разделение. Нарушение чужого целого. Маги, объединяясь с кем-то, становятся сильнее. Даже если действие это не целенаправленно. Два мага могут не особо контактировать, и при этом не любить третьего, и это их усилит в борьбе против него. Но если начать нарушать целостность их пространства, есть все шансы обратить объединённую мощь против кого-то из них. Причём глупые маги даже не почувствуют, что что-то происходит не то. Действие-то не напрямую, а, к примеру, на бумагу направлено, по их мнению. Почему-то современные маги не думают о том, что сила не в действии, а в намерении, которое так-то намного сильнее и проще.

Можно погладить мага. Ласково, нежно, с улыбкой на губах, а внутри желать, чтобы у него рука плесенью покрылась и понос начался. При этом можно даже говорить ему самые добрые слова. И современные маги, сфокусированные на действиях, не поймут, из-за чего же у них жизнь под откос пошла после такого добродушного случайного встречного. Будут искать, кто порчу наложил, или на мир несправедливый обижаться. И сейчас Алиса медленно, но верно разочаровывалась в Владе, ведь он принял не её сторону, а сторону какой-то зверюшки. А Влад всё сильнее убеждался в её беспросветной глупости. Хотя минуту назад Алиса бы покорно приняла своё поражение, с обожанием смотря на великого мага, а Влад радовался бы её покорности и пониманию.

Разумеется, простая бумажка не сломает их налаженный контакт окончательно. Но вечер совершенно точно подпортит. А Денис всего-то представил на месте бумажки их целостность и немного её нарушил. Эх, маги. А у бумажки катастрофически мало половин. Мало-мало половин. Мало половин. Мало-мало половин…

— Смотри. — Влад кивает на крупный шар, который Арина установила по центру стола. — Он не просто контуженый. Он диковинная зверюшка.

Денис, отстав от бумажки, — у Алисы на лице и так уже куриная попа нарисовалась, — смотрит на шар, в котором медленно появляются очертания подвала. На тёмных сырых стенах играют языки пламени от факелов — Владу почему-то нравился там именно живой огонь, а не электричество, хотя и оно было проведено. На полу возле стен вырос то ли мох, то ли густая плесень. За решётками вздрагивали фамильяры, чувствуя приближение главы Стражей Тьмы. А Влад всё шёл в самую глубь, и Денис покорно семенил следом, стараясь не смотреть на пленников. А вот Влад с каким-то наслаждением осматривал каждую камеру и каждого пленника, упиваясь их страхом, неведением и собственным превосходством над слабыми.

Подойдя к самой дальней камере, Влад достал ключи и открыл решётчатую дверь, пропуская Дениса пройти первым. В тёмном углу сидел маг, стараясь посильнее сжаться в комочек. Алиса смотрела на шар с застывшим ужасом на лице, приоткрыв рот, словно никогда не видела подобного. Вряд ли до неё дошло, что это её любимый начальник таким образом стресс снимал после того, как какой-то подлый маг нагло разорвал его насильную связь с сильнейшей фамильяршей. Думала, что это наказание за провинность. Наивная. Чтобы наказать того мага достаточно было просто поставить на его должность другого. Остальное же Влад делал в своё удовольствие.

В шаре Арина за их спинами осторожно прикрыла дверь и осталась стоять возле решётки, опустив взгляд на каменный пол. Влад что-то сказал, или даже скомандовал, и тело в углу вздрогнуло, медленно поднимаясь на ноги. Злость на нём срывали дня три или четыре. От когда-то сильного мага осталась лишь оболочка с загнанным в угол сознанием. Покорённым, сломленным, отключившимся от мира, лишь бы не чувствовать больше происходящего. И всё же ещё живым. И даже поддающимся восстановлению, если отсечь барьером воспоминания о произошедшем. Если…

— Смотри внимательнее, дитя, на что способно это контуженная зверюшка. — Влад аж сглотнул, предвкушая появление воистину ужасающего для Алисы зрелища.

В шаре Влад практически нежно опустил руки на плечи Денису и что-то шепнул ему на ухо. Шар звук не передавал, зато Денис прекрасно помнил, каким тоном это было сказано. Взбудораженным, предвкушающим, с нотками нетерпения. Хорошо хоть слюной не капал. Тело, в котором угадывались черты Птахова, безвольно опустило руки и смотрело на сырые камни. Он тогда отсчитывал секунды с какой-то болезненной радостью. Понимал, что для него наконец-то закончатся пытки. Смерть казалась лучшим даром. Ценнейшим. И он её ждал, прекрасно осознавая, что в ближайшую минуту всё предыдущее будет казаться нежными поглаживаниями. Но зато это точно закончится. И на этот раз навсегда.

Денис, рвано кивнув, сделал шаг назад и выставил перед собой руки, максимально раздвинув пальцы в стороны. Влад предусмотрительно вышел за решётку, утянув за собой Арину, а Денис собрался, встал поудобнее, расставив ноги, и стало видно, как к пальцам начинает стекаться огонь. Из воздуха, с тела, с факелов, он концентрировался на ладонях, превращаясь в слепящий шар… Даже смотря на это со стороны, Алиса щурилась, стараясь прикрыть глаза. А Влад, наоборот, не отрывал взгляда от шара и предвкушал, тяжело дыша. Денис видел, как расширились его зрачки, мог почувствовать, как по телу Влада прокатилась волна мурашек, как кровь побежала быстрее. Прямо как тогда, в подвале.

…А потом шар разорвался, и Птахова охватило пламя. Существа в соседних камерах вздрогнули. Секунда, две, три, пять. Денис уверенно направлял огонь, даже камни вокруг высохли и местами потрескались. А потом всё стихло и погрузилось во тьму. Можно было даже не проверять, осталось ли хоть что-то. И так было понятно, что нет. Влад довольно втянул носом раскалённый воздух, пропахший гарью, жжёной плесенью, шерстью и развернулся, чтобы уйти, оставляя Дениса в камере прибирать. Не свои же руки марать.

— Это невозможно. — Алиса качает головой, смотря на опустевший шар.

Внутри у неё отвращение смешивается со слезами. Приходится даже пару раз сглотнуть, чтобы не выплеснуть на стол всё, что она думает и чувствует после увиденного. Интересно, но отвращение её направлено на Птахова, за то, что он настолько плохо выглядел, и на Дениса за жестокость. Ни одной даже крохотной мысли в голове не пробежало, что это всё из-за её любимого начальника, что это именно его руками сделано. А вот на то, что он это показал без предупреждения, обида есть... Ты просто космос Влад, ты просто ко-осмос... Впадаю я в экстаз. Ты просто космос, Влад...

— Меня это… — Денис чешет затылок, решая отвлечь Алису от попыток в очередной раз сглотнуть рвущееся наружу. — Когда ударом накрыло, маг какой-то прикрыл. А потом трах брум бра! — Он с силой ударяет по столу, заставляя Алису вздрогнуть. — Мага нет, а я почти отключился. Потом как-то отвалялся в яме этой и теперь могу иногда огоньком играть. Хочешь стрижку-вспышку? — Денис расплывается в хищной улыбке, щёлкает пальцами, оставляя их сложенными в «сердечко», и наклоняется к Алисе, которая с ужасом в глазах мотает головой.

— Я так думаю, над ним опыты успели поставить наши братья, пока тот ещё в адеквате был. — Влад откидывается на спинку стула, вновь беря камень в руки. — Давно бьются над выведением полумага-полуфамильяра. Возможно, это один из относительно удачных образцов.

— Так можно ж память его раскопать. — Алиса с презрительным опасением косится на Дениса.

— Чист как белый лист. — Влад жмёт плечами. — Контузило на войне под Винетой. Что было до — неизвестно. Но нам ведь важна работа сейчас, верно? — Он выразительно смотрит на Дениса, который активно кивает. — Не переживай, дитя. Его желание служить нам такое же искреннее, как и его неадекватность. Я проверил вдоль и поперёк.

— И поэтому он притащил камень с уже известной информацией? — Алиса морщится и отворачивается, когда Денис начинает облизывать разорванную бумагу и соединять обратно.

— Там… — Денис облизывает ещё кусок и с громким шлепком прилепляет его к предыдущему, который лежал на столе. — Другая энергия. Эта фамильярша умная. Умеет скрывать сущность. А маг без этой фамильярши отпечаток оставлял. Они ж эти… — Денис облизывает ещё кусок. — Какие-то тама хитрые. Слышал я, как они в подпространство опускались после экзамена. Говорили, шо на самое дно ныряли. Гордились, шо дураков обманули и их не заметили. А я чё? Услыхал ихнюю болтовню, да и решил на всякий случай камушек впитывающий подсунуть.

— На дно подпространства незамеченными не нырнуть… — Влад хмурится, выпрямляясь. — Всё, что ниже третьего уровня, прекрасно отслеживается по всплескам энергии.

— Так они это… — Денис шлёпает ещё кусок. — Не силой туда, а как-то иначе. Та, которая фамильярша, мага этому учила. Рассказывала, что надо не своё тратить, а внешнее перенаправлять. Тогда типа и отследить по всплескам не смогут.

— Чё? — Алиса, словно трёхлетка, которой процитировали учебник по квантовой физике, хлопнула глазами и уставилась на Дениса как на дурака.

— Древнее учение. — Влад отмахнулся от Алисы и поднёс камень ближе к лицу.

— Там, наверное, глубоко смотреть надо, раз к отпечаткам ни у кого вопросов не возникло. — Денис с интересом разглядывает свою ладонь, затем от всей души облизывает её, приглаживает волосы и протягивает эту же ладонь Алисе, мол, хочешь, и тебе укладку сделаю. — Я в этой, книжке какой-то умной видел, которая со схемами, что не всё можно сверху рассмотреть. Некоторое надо с этого, с низа подглядывать.

— Ты уверен в том, что слышал? — Влад хмуро косится на Дениса и вновь сосредотачивает внимание на камне.

— Голову на отсечение даю! — Денис с чрезмерным энтузиазмом кивает. — Они ушлые какие-то. Знакомые давно. Мутят что-то. Я ж не только слышал, но и глазом одним глядь, а они та-ам…

— Ты иди, Дениска. — Влад откладывает камень в сторону. — Отдохни.

— Ой, спасибо! — Денис подскакивает с места и кланяется в пол. — Храни вас Свет! Ой, то есть, да прибудет с вами Тьма!

Странно хихикнув, Денис показывает Алисе язык и мешком вываливается из кабинета, прикрывая за собой дверь. Алиса даже не дожидается, когда Денис отойдёт подальше, и начинает заваливать Влада вопросами, пытаясь ещё и как-то восхититься им, чтобы подлизаться обратно. Почуяла конкуренцию. Денис тихонько стучит кулаком по своему виску и отходит от кабинета. Подслушивать корявые подлизывания нет никакого желания. Пусть Арина развлекается.

Спорим, к Волевому побежит? Денис выскальзывает на улицу через тот же чёрный вход, оглядывается и идёт в сторону лабиринта из дворов. Эй, голова! А мы не домой, что ли? Нам же в другую сторону! Ты сегодня решил побить все рекорды по тупости, да? Дома нас будут ждать угрюмые Тёмные. Владу не нужен такой осведомлённый свидетель, пусть и контуженный. Убрать нас по-быстрому собрался, наивный. А завтра к Волевому потащится и преподнесёт всё так, будто Алиса ему помогла. Она-то точно болтать лишнего не станет. А мы теперь неудобная единица. Мы теперь предатели. Пока ещё спасители.

Денис ныряет в переход, на ходу снимая куртку и выворачивая её наизнанку, вновь надевает и накидывает капюшон на голову. Эй, дурак, следи, чтобы за нами ничего не оставалось. Мы не оставляем следов, дурень! Ну надо же тебя чем-то занять, чтобы ты не начал опять ныть. К тому же, зная, что искать, нас найти можно. Они ищут контуженного фамильяра. Они его не найдут и возможно начнут копать глубже. Но явно не сегодня. Кстати, а с чего ты решил, что Князев завтра к Волевому пойдёт, а? Он же может сегодня позвонить, попросить экстренно встретиться, показать ему всё, да и накрыть быстренько шерстяную попу с её прелестью. Ну точно тупень! Ему, чтобы увидеть необходимый отблеск, нужно спускаться ещё ниже. А без разрешения он этого сделать не может, а если рисковать и опускаться, то всё равно Светлые засекут и потребуют разрешение на ответное действие. А если там ничего нет? Просто так дарить им такие возможности Влад не хочет. Пока с собой договорится, пока убедится, что предчувствие не обманывает, и в отпечатках действительно не мерещится отличное от нормы мерцание. Его же практически не видно и можно с чем угодно спутать. Завтра ближе к обеду пойдёт к Волевому. Надо же ещё убедительную и не унизительную речь придумать, чтобы того уговорить обоюдно использовать одинаковую силу.

Выйдя из перехода, Денис сворачивает к дому, который стоит впритык к офису Тёмных. Организовать дополнительное убежище в непосредственной близости от врагов настолько глупо, что аж гениально. Денис на всякий случай оглядывается и спускается в подвал. Тёплый, уютный и светлый, в отличие от подвалов Тёмных, хотя находятся они на одной глубине. Ну вот кому придёт в голову искать нарушителя спокойствия за стенкой дальней камеры? Ни энергию толком засечь, ни выследить. И всё же я думаю, что мы зря это делаем. Замолчи. Зря, зря, зря. Да замолчи ты! Ради своего же блага это делаем! Чем быстрее закончится это всё, тем быстрее начнётся спокойная жизнь, которую мы не видели уже… Сколько тысяч лет ты не чувствовал себя в абсолютной безопасности, а? А ничё, что это всё может и не получиться, а? Помрём и не увидишь ты больше спокойной жизни! Оба помолчите, а?

Денис разувается, вешает куртку и проходит на небольшую кухоньку, чтобы включить чайник. Он здесь устроил себе дублёр квартиры, чтобы если и пришлось где-то ныкаться, то с привычным комфортом. Руки помой! Денис мысленно цокает, включает воду и споласкивает руки. А до ванны не дойти, да? Да какая разница? Вода что тут, что там одинаковая! А средство для мытья посуды такое же мыло! И вообще, голова, быстрее давай, есть охота! Вздыхая, Денис вытирает руки и идёт к холодильнику. Хочу бутерброд! Иди погуляй со своим перекусом! Давай суп греть, голова! Горяченького охота. Да ты надоел со своим супом! Мы после него через полчаса опять есть захотим. А после твоих бутербродов не захотим, что ли? Зато они не жидкие! И их так-то тоже можно сделать горячими! А если ещё сверху чаем шлифануть, м-м-м...

В очередной раз вздохнув, Денис достаёт из холодильника колбасу, сыр, хлеб, кастрюльку с супом и, на всякий случай, банку варенья, банку сгущёнки, огурец и пару сосисок. Слу-ушайте... Ну раз уж суп достали, то, может, пока он греется, попробуем сосиску в вареньку окунуть, а? Вдруг нам понравится? Или сыр давайте сгущёнкой польём. О! У нас есть копчёный сыр? Хочу его со сгущёнкой! Меня сейчас вывернет... Голова! Сделай с ним что-нибудь! Он отвратителен! Я не хочу с ним рядом существовать! Качнув головой, Денис ставит кастрюльку на плиту и, не успевает даже моргнуть, как под ней вспыхивает пламя. Да такое, что аж до потолка достало. Упс... Какой же ты криворукий, а! А ну иди сюда! Сдуру решил прикончить нас, а? Да я сейчас контроль над телом заберу и голову твою в другую сторону разверну!..

Денис легонько стучит кулаком по виску и осматривает подпалённый потолок, пока двое ушли поглубже собачиться между собой. Потемнел, но из страшного только необходимость отмывать кастрюлю от гари. Вздохнув, который раз за вечер, Денис регулирует огонь и убирает в холодильник всё остальное. Те после ругани и не вспомнят, что хотели что-то ещё съесть кроме супа. Да и в целом им главное, чтобы достали. А поругаются в любом случае. Всё-таки включив чайник, Денис достаёт огромную кружку, кидает туда пакетик с чаем, берёт половник, снимает с кастрюли крышку, перемешивает, решает, что может ненадолго оставить его греться самостоятельно и вновь идёт к холодильнику.

Прислушавшись, Денис достаёт из холодильника морковку, кивает сам себе и идёт в комнату. Где-то наверху в соседнем здании Алиса вовсю нахваливает Влада за его находчивость и восторгается тем, как он ловко придумал избавиться от Птахова так, чтобы и следов не осталось. Тьфу, подлиза. Ещё днём жалела этого мага, а теперь «так ему и надо». Да за должность свою боится. Это ж обыкновенный инстинкт самосохранения. Это стокгольмский синдром, дубина! Сам ты синдром, дубина! Это вообще другое! Ой, ну давай тут ещё психологическую лекцию развезём на половину вечера. Да я тебя щас развезу!

Вздохнув, Денис садится на диван и наклоняется к клетке с мышкой, которая стоит на столе. Мышь, внимательно посмотрев на причину беспокойства, отходит в угол, и Денис приоткрывает дверцу, просовывая в неё морковку. Принюхавшись, мышь решает, что это вполне съедобно и обхватывает её лапками, начиная грызть. Ну какая прелесть, а. Лапушка прям. Мышь, явно услышав восхищения, предпочла развернуться спиной к причине своего беспокойства. Не, ну всё равно прелесть. Цыц! Ты его смущаешь! Ой, да подумаешь, какие мы нежные. Переживёт уж как-нибудь восхищения в свой адрес.

— Ты помнишь наш уговор? — Денис внимательно смотрит на мышь, которая замирает, а потом медленно разворачивается, продолжая удерживать лапками морковку. «Помню». — И давай без сюрпризов. Выполнишь всё как договаривались, обретёшь безбедную и беззаботную жизнь.

Мышь шевелит хвостом, сбивая опилки в одну кучу. Слушайте, а в целом ему тут неплохо, да? Опилки меняют, кормят, поят. По решётке не стучат. В тепле, уюте… Может, так и оставим, а? Хорошенькая мыша. Тихая, мирная. Да на кой он тут тебе, а? Планируешь остаться? Я вот не хочу тут застрять ещё на неопределённое количество времени. К тому же, мыши обычно года два живут. Эта? Ну лет пять, может, протянет. А потом что? Уж лучше отпустить его и самим свалить. А ты прям веришь, да, что мы без каких-либо последствий умотаем на покой? Всё у нас будет нормально, если ты болтать прекратишь! Да ты первый начинаешь! Сам начинаешь! Замолчи. Сам замолчи!

— Ты готов? — Денис слегка наклоняется поближе к мышке, внимательно вглядываясь всеми головами в чёрные бусинки-глаза.

Мышь принюхивается, шевелит усами, встряхивается, выпускает из лапок морковку и мелкими шажками подходит к выходу из клетки. «Наконец-то»…