Биение истинного сердца

Глава 31. О сражении, последствиях и решении

Большая земля. Окраина леса. День.

Первым бросается вперёд Князев. Окутанный Тёмным дымом, он практически летит над землёй, сжигая и уничтожая всё, что попадётся на его пути. Тонкий слой снега шипит, моментально испаряясь, жухлая трава и мох иссыхают, земля, не выдерживая, горит и плавится, образуя жёсткую корку. Есения даже теряется на секунду. Она прекрасно понимала, что Князев и Волевой — маги вне рангов, силы которых весьма впечатляют. Но одно дело знать, а другое — видеть в действии обычных офисников, для которых привычнее сидеть по кабинетам, а из развлечений их максимум — пытки, не вовремя подвернувшихся под руку.

Казалось, что мир замер. Есения хоть и возмущалась, но до последнего верила, что у Арсения всё получится. А сейчас… Словно в замедленной съёмке она видела, как один маг за другим срываются со своих мест. Видела Князева, который поражал ловкостью и возможностями. Чувствовала, как Судьи отступают, не желая вмешиваться в эту битву. И внутри вновь ощущался тот самый мандраж, какой был перед первой битвой рядом с Арсением.

Только вот в тот раз рядом с ними был Горыныч. Козырной туз в рукаве, которого древние маги никак не ожидали. А сейчас они вдвоём. Никто с воздуха не подстрахует. И силы максимально не равны. Есения прижимается к земле, замечая, как по правому флангу скачет Пётр Алексеевич. Благим, праведным гневом он исцеляет этот мир от сущего зла и потенциального уничтожителя всего живого. Выжигает, как и Князев, землю, спасая свой мир. Отрезает путь вперёд, заключая в кольцо двоих, кто, по его мнению, несёт лишь разрушения. Он спасает, защищает этот мир, видя перед собой не двух сильных существ, способных привести Большую Землю к порядку, а тех, кто уничтожит вообще всё. Всех магов, всех существ, всё живое. Сломают нажитое веками, вмешиваясь в привычный порядок.

Глубоко вдохнув, Есения выскакивает вперёд. Прямо в скопление магов, что не успели обойти их. Острые когти впиваются в обжигающую землю, поднявшийся ветер приглаживает шерсть, а едкий дым забирается в ноздри, но Есении до всего этого нет никакого дела. Ей необходимо достать Князева, который скрылся за спинами магов. Подпитывал, направлял, руководил. Держал щиты и выжигал землю праведной Тьмой.

Мандраж, захвативший в первые секунды, отступает, стоит Есении полоснуть когтями по чьей-то коже. На смену ему приходит адреналин, отключающий страх и включающий концентрацию на максимум. По венам теперь бежит чистый азарт и желание защитить Арсения любой ценой. Хочется схватить того несчастного, что попал под лапу, и добить окончательно, но приходится вильнуть хвостом, окатывая ближайших врагов ледяной водой с искорками электричества, и убежать дальше, а то уже некоторые достали своими мечами до нежной кожи, оставляя на ней весьма неприятные порезы, которые Арсений моментально залечивал ещё до того, как из них прольётся хоть капля крови.

— Магов — обезвредить! — Арсений, бодро убежав из эпицентра, отсекал наступающих стихиями, стараясь не прибегать к мечу. — Убийство — крайняя мера. Цель — Князев.

Есения, молча дав понять, что услышала приказ, вновь пролетает тенью перед толпой, сбивая их с ног сильнейшим ветром. Они даже не успели ничего понять, только отлетели назад, сбивая своими телами товарищей, которым не посчастливилось оказаться рядом. Есения слышала, как ломаются кости, слышала стоны и чувствовала, как лекари тут же залечивали всех бедолаг с расстояния. Намного медленнее и хуже, чем Арсений. Чужие мечи ещё не успевали коснуться кожи, а он уже всё восстановил, умудряясь при этом точно так же отодвигать магов дальше, к лесу, где не будет столько места для манёвров.

Выверенными движениями она лавировала возле толпы, изредка кидаясь на совсем уж наглых и оставляя на их неприкрытой коже глубокие порезы. Есению не пугали кольчуги, щиты, броня, как физические, так и магические. Не тот уровень. Современные маги слишком уж привыкли к расслабленной жизни. Они не знают, что такое, когда ты не можешь спрятаться вообще нигде, когда ждёшь нападения каждую секунду, когда для банального выживания приходится сутками находиться в движении, постоянно подпитывая и обновляя свои защиты. Сейчас что физическая броня истончилась, что магическая. Есения, конечно, и сама давно не практиковалась в подобных стычках, но у неё тело хотя бы помнит, как двигаться, и половину работы делает за неё. А маги…

— Могу рвануть напрямую! — Есения, заприметив в толпе макушку Князева, отбегает подальше, быстро просчитывая свои шансы не оказаться задавленной.

Это только в фильмах враги бьют по очереди, здесь же начнут атаковать сразу все. Из плюсов — они ещё и друг друга знатно покромсают, из-за размеров и юркости Есении. Из минусов — её достаточно легко схватить, и пока она будет вгрызаться в руку того, кто держит, остальным ничего не помешает также схватить за остальные конечности и просто разорвать.

— Нет. — Арсений отвлекается на особо шустрого мага, который отделился от своих и подкрался сзади. Больше не отделится. — Они этого и ждут. — Арсений сжигает заговорённую стрелу, летящую прямо в Есению, и быстро латает свой купол, на который, не прекращая, льётся энергетическая атака. — Хотят ослабить. Экономь силы, мы здесь надолго.

— Приняла. — Есения, кувыркнувшись, отходит подальше от магов, нагло виляя хвостом. — Меч.

Арсений, быстро уловив, чего именно от него хотят, достаёт меч из ножен и вонзает его в землю. Выкованный из настоящей магической крови, он сильно отличался от заговорённых, которые, разумеется, давали преимущество, но совершенно не были способны впитывать окружающую энергию и высасывать её из раненых. И для Князева с Волевым это стало огромной неожиданностью, когда они поняли, что происходит. Есения чувствовала их панику, чувствовала, как приходится на ходу перестраивать все планы, ибо такого они никак не могли учесть. Ждали мощи, кровожадности, непривычных атак стихиями, но такую подпитку…

Есения, тихо ликуя, возвращается поближе к Арсению. Никаких лишних движений, никакой паники, Есения умело уворачивается от атак, даже не видя их, и бьёт в ответ стихиями. Не сильно, скорее играючи и пока только разминаясь и разогреваясь. А у Арсения уже опустились с плеч призрачные полы плаща, словно они вновь вернулись в те времена кровавых боёв. Эти волны смерти за его плечами не давали подбираться близко к спине и подло атаковать. Маги, рискнувшие подойти поближе, поскальзывались, падали и умирали от ядовитого тумана, что струился возле Арсения, расплачиваясь за свою жадность и за желание пролить невинную кровь.

Есения, искренне наслаждаясь мощью Арсения, который теперь выглядел и ощущался больше как воин, а не маг, мягко ступает по обожжённой земле, привыкнув к чарам сильнейших Московии, которые вновь немного отступили, быстро продумывая дальнейшие действия. Такого они тоже не ожидали. В их тихом мирке не могла ненавистная кошка без боли стоять на земле, которую они сами же выжгли. Надеялись, что загонят двоих в небольшой круг и просто задавят количеством. Быстро, без особых потерь и усилий. Наивные…

Истинно-равные существа сильно отличались даже от современных магов, в которых по сути текла и Тёмная и Светлая энергия, потому что полосы настолько истончились, что родиться на какой-то одной было просто невозможно. И истинно-равных существ было слишком мало, чтобы изучать. Есении с Арсением сейчас это было на руку, ибо обращённые к общей энергии без каких-либо проблем приспосабливались к любой магии в кратчайшие сроки. От прямого попадания, естественно, такая особенность не спасёт, а вот от энергетических полей, что растянули сильнейшие Московии, без проблем. Так же против них были абсолютно бессмысленны однонаправленные защиты и барьеры. А ведь обычные маги пытались по привычке прикрыться либо от Света, либо от Тьмы. Неопытные… Рвались вперёд, уверенные, что именно их атака поможет ослабить, что не достанут когти сквозь однонаправленные щиты, подпитываемые огромным количеством фамильяров, что получат, как минимум, благодарность от сильнейших Московии…

Прикрывая спины друг друга, Арсений с Есенией медленно смещались в сторону леса. Маги, привыкшие к городской среде, вряд ли смогут так же активно атаковать среди деревьев и кустарников, а вот Арсению с Есенией к таким условиям не привыкать. Особенно Есении, которая не только воевала в древности среди деревьев, но и почти всю свою долгую жизнь провела в них, пережидая взросление Арсения и спасаясь от магов, которые часто начинали что-то подозревать и объявляли на неё охоту. А если учесть, что даже в спокойные современные времена леса были полны диких зверей и беглых существ, не желающих подчиняться Кодексу… Есения чувствовала себя на природе как дома, в отличие от магов, которые про бои в лесу знают лишь теоретически и постановочно.

Да и в целом, реальных противников, что представляют угрозу, не больше трети среди всех собравшихся. И то, преимущество у них только в количестве. Волевой с Князевым хоть и участвовали в стычке под Винетой, но это совсем не тот опыт, который пригодился бы им в данный момент. Кажущиеся лёгкой добычей, Арсений с Есенией пока даже не напрягались. Все энергетические атаки магов не долетали, разбиваясь о защитный купол, который растянул Арсений. Заговорённые стрелы и пули сжигались на подлёте, а мечи не успевали доставать до кожи. Арсений не пользовался физической бронёй. Да, она неплохо защитила бы от ударов и стрел с пулями. И ужасно ограничила бы движение, что в их случае фатально. При таком огромном количестве врагов, скорость — чуть ли не главное преимущество. Поэтому помимо защитного купола Арсений окутал их с Есенией энергетическим полем, которое не сковывало и при этом было прочнее любой заговорённой стали.

— Фамильяры засели в глубоком лесу ближе к Московии. — Арсений вытаскивает свой меч из земли и взмахивает им, отсекая бедолаг, которые подошли слишком близко. Их, разумеется, залечат, но на это всё равно уйдёт время, которое сейчас дороже всего на свете.

— Лекари тоже где-то там. — Есения прыгает на чью-то голову, вцепляется когтями в щёки и моментально отскакивает, пока её не прихлопнули. Чей-то меч всё же попадает по коже, оставляя глубокий порез на боку, но Арсений быстро реагирует, затягивая рану. — И ещё несколько сотен магов уже идут на подмогу.

— Отрываемся. — Арсений отвлекается на восстановление защитного поля. — Сбиваем след. Отрезаем фамильяров. Без подпитки им будет сложнее.

— Сколько нам надо продержаться? — Есения вновь пробегает тенью перед магами, отсекая их.

— Три-четыре дня.

Тихо усмехнувшись, Есения поджигает голубым пламенем выжженное Князевым. Три-четыре дня стычек — лёгкая разминка. Арсений с Есенией неделями могли отбиваться от врагов, практически не отдыхая и не питаясь. Сон если и был, то по паре часов раз в несколько суток, из еды — быстро перехватить ягод прямо на бегу. Реже — мясо. Не было времени ловить дичь и поджаривать её. Да и надобности особой не было. Чем больше в маге или фамильяре энергии, тем меньше он зависим от человеческих потребностей. Они не исчезают совсем, но пережить неделю голода и отсутствия сна можно без каких-либо проблем. А уж три-четыре дня при постоянной подпитке от меча — как лёгкая прогулка по парку. Тем более, современные маги просто не знают, как защищаться от подобного и скоро перестанут быть серьёзной угрозой даже при наличии фамильяров.

Тёмная энергия, направленная против двоих, возмущается яркими всполохами, беснуется, конфликтует с чистейшей равностью и отрезает магам путь. Теперь эта территория не в их власти. Приспособившись к Князевским чарам, Есения без проблем подчиняет эту энергию себе и направляет куда нужно. Арсений, воюющий с противоположной стороной, которой управляет Волевой, занимается в целом тем же. Приручает праведный Светлый гнев и обращает его против магов. Пока не разрушительно, но явно намекая, что одно лишнее движение и все присутствующие станут трупами.

Получив небольшую передышку, Есения внимательнее всматривается в настроения магов, продолжая потихоньку отступать вместе с Арсением. То, что травить землю и воздух — плохая идея, они осознали и усиленно придумывали, как ещё можно использовать массовые атаки так, чтобы они не обернулись против них. Ожидаемо. Через три-четыре попытки до них дойдёт, что таким образом они только себе жизнь усложнят, и окончательно перейдут к точечным атакам, чтобы ослабить. И артефакты, которые всё же пронесли с собой на поле боя, решили оставить на попозже, ибо сейчас это трата в никуда. Все самые сильные и опасные экземпляры, способные снести любую защиту и уничтожить что угодно, всё равно хранятся у Судей в хранилищах, в которые вообще никак не проникнуть, а остальное для них двоих сильной опасности не представляло. По крайней мере пока.

Это всё Есения просматривала без какого-либо интереса. Во-первых, реакции и действия магов достаточно стандартны, а во-вторых, ветки реальностей она запомнила настолько хорошо, что даже если вдруг Князев сейчас снимет штаны и пойдёт обниматься с Волевым вместо боя, Есения и ухом не поведёт, просто побежит дальше прореживать армию. Планы, стратегии, атаки, перемещения… Это всё ужасно приелось когда-то, и Есения совсем не скучала по массовым бойням. Да и по не массовым тоже, если честно. Интересно было другое. Пётр Алексеевич и Князев совершенно точно договаривались на уничтожение двоих. Причём Пётр Алексеевич решил взять Арсения на себя. Не захотел Свет отдавать Тьме, решил, что уж лучше сам избавит своего сотрудника от страданий, а не отдаст на растерзание врагу. И позволил Князеву разобраться-таки с сильнейшей девушкой-фамильяром, которая когда-то сбежала от ужасных пыток.

Только вот целились сильнейшие Московии совсем не по тем, кого выбрали. Не явно, разумеется, но Есения прекрасно видела, как Пётр Алексеевич осторожно ведёт свою часть магов именно к ней, в то время как Князев пробирался к Арсению. Оба хотели уничтожить «лишнее» и забрать «своё» себе. Пётр Алексеевич с надеждой, что сможет помочь Арсению, если не будет коварной Баюна. Князев же хотел забрать ту силу, которая сбежала из-под носа и избавить мир от Тёмного Арсения. И их видение Арсения вызывало кучу вопросов. Истинно Светлый для Петра Алексеевича и искренне Тёмный для Князева, при том, что Арсений как был равным, так и оставался. Не маскировался под какую-то из сторон, не заставлял думать других как-то иначе. Пётр Алексеевич сам видел в каждом его действии стремление к Свету. Бой во имя избавления от Тьмы, которой для него стали все ныне живущие маги. Для Князева же это выглядело искренним наслаждением от кровожадных убийств. Без цели, без морали. Просто захотелось.

— Зеркало. — Арсений, оказавшись возле первых деревьев, переходит на бег.

— И Свет, и Тьма, но не Свет и не Тьма. — Есения, оставив магам дружелюбное торнадо, сносящее всё на своём пути, быстро нагоняет Арсения, и прислушивается к происходящему в лесу, шевеля вибриссами. — Каждый видит лишь своё отражение.

— Да. Уходим на километр и маскируемся. Пусть тратят силы на поиски. Вечером начнём отрезать фамильяров.

— Лекари? — Есения не без радости замечает, что маги отстали. И решили, что они с Арсением испугались, спасаясь бегством.

— С осторожностью. Там Кощей. Незаметно, но помогает нам, а не им.

— Как? — Есения аж тормозит, вкладывая в вопрос сразу всё. И как его обратно приняли, и как до боя допустили, и каким таким волшебным образом он додумался рисковать собой, помогая «врагам».

— Ёкки травы для убедительности насыпал. И не надо его недооценивать. Он прекрасный воин и лекарь. — Арсений хмыкает и машет рукой в сторону севера. — Там хорошая яма есть. Спрячемся ненадолго. А дальше…

А дальше всё смешалось в бесконечную кровавую кашу. Маги наступали, находили их, просто обезвреживать не всегда получалось и количество трупов с каждым часом всё сильнее росло. Сильнейшие Московии даже не пытались притормозить, попытаться вывести на переговоры, не хотели слышать и видели перед собой только одну цель — убить.

Одни маги сменяли других, и на вторые сутки это стало уже ощутимым. Пока у врага была возможность передохнуть и восстановиться, Арсению с Есенией приходилось постоянно быть начеку и постоянно отбиваться. Они прятались в лесу, выбегали на поле, чтобы обезвредить побольше магов разом, вновь уходили в лес и убивали. До фамильяров, подпитывающих армию, сильнейшие Московии дотянуться не давали. Понимали, что если лишатся их, то шансов на победу не останется совсем. В одну из вылазок в ту сторону, Есения практически лишилась кончика хвоста и уха. Пришлось хватать их прямо с земли и нестись обратно к Арсению, чтобы вернул как было, стараясь при этом не лишиться всего остального.

Лёгкая прогулка по парку обернулась весьма неприятной экспедицией через непролазный лес. Меч всё ещё подпитывал, маги всё ещё не знали, как от него защититься, и в большинстве были намного, намного слабее, но их количество, их упорство оказалось намного сильнее и страшнее, чем предполагала Есения. Она видела и помнила ветки реальностей с максимально тяжёлым для них боем. И всё равно надеялась, что им улыбнётся вероятность лёгкого исхода. Но…

Оставив попытки добраться до фамильяров и признав, что двое против толпы — это скорее минус, Арсений с Есенией усиленно начали выводить магов из строя. Убивали, лишали конечностей, наводили порчи, которые очень сложно было снять. И всё активнее подбирались к сильнейшим Московии, чтобы прекратить наконец это безобразие.

На второй день Есения отправилась прощупывать защиту сильнейших. Перевоплотилась в человека, измазала лицо землёй, сняла с Тёмного трупа одежду, облачилась в неё и вышла к остальным магам, прикидываясь их союзницей. Зелье Ёкки, которое он вручил им на всякий случай перед выходом, очень сильно помогло немного отвести от себя лишние взгляды, и Есения практически добралась до скромной палаточки, которую обвешали защитами как новогоднюю ёлку гирляндами. Князев спал. Перевоплотившись обратно в кошку возле костра, Есения практически добралась до него, умело усыпляя бдительность охраны, но рядом слишком невовремя оказался Волевой, и пришлось быстро удирать куда подальше, ибо с двумя сильнейшими Есения точно не справилась бы.

Судьи так и оставались в стороне, предпочитая не вмешиваться. Видимо, считали, что силы равны, хотя на вторые сутки Есения уже готова была с ними спорить, ибо энергия таяла на глазах, даже с учётом, что шли они полные под завязку и постоянно подпитывались благодаря мечу. Не обращали они внимания и на многочисленные раны, которые только и успевали залечивать. Если бы не Арсений, то Есения развевалась бы полосочками кожи на чьём-нибудь копье. На теле не оставалось ни одного места, где не было бы ран. Даже глаза утром второго дня приходилось залечивать, ибо не успели прикрыться от ослепляющего заклинания. И действовать наощупь. Благо, что Есении хватало других обострённых органов чувств, и она смогла защитить Арсения от нападения, пока тот восстанавливал обоим зрение.

Над головами, не прекращая, летали шары и молнии энергий. Сталкивались между собой, взрывались, попадали по куполу, пускали по нему трещины, обжигали, заставляли мёрзнуть и мокнуть, когда просачивались в бреши, что Арсений не успевал латать. Вокруг свистели пули, стрелы, гремел металл и не прекращались крики. Запах земли, гари, пота, крови и влажности въелся настолько, что казалось будто мир всегда так пах и ничего другого просто не существует. Только напряжение. Только боль и смерти. Только опасность. И трупы.

К третьим суткам их стало непозволительно много. Так же, как и когда-то давным-давно. Есения с Арсением честно старались просто обезвреживать, но обезумевшие маги сами кидались на их защиты и ловушки, хотя прекрасно всё видели. Жертвовали собой, чтобы расчистить путь остальным. Искренне жалея, что очередной труп совсем не похож на Князева, Есения впрыгивала в наступающую толпу и без разбора кромсала всех когтями. Кусалась, рычанием вселяла ужас, а шипением парализовывала, не обращая внимания, что где-то сбоку торчит обломок стрелы. А где-то сзади оставался Арсений, которому было часто даже тяжелее из-за роста. Есения хоть и крупная кошка, но по сравнению с магами маленькая и юркая. А вот в Арсения попадали намного чаще, и помогать с затягиванием ран приходилось Есении. Пока тело кромсало врагов, ментально она постоянно была с Арсением. Как одно целое, у которого даже сердца бьются в унисон.

И именно это единение придавало сил и мотивации не сдаваться. Есения, конечно, понимала, что рано или поздно, но они дожмут магов. Отобьются, победят и поведут мир к светлому будущему, но с каждым часом всё сильнее хотелось забросить эту идею и просто вернуться на Буян. Закрыться там ото всех, похоронить мечту о мире, погрязнуть в одинаковых днях…

К вечеру третьего дня Есения с Арсением решили, что пора это всё заканчивать. Миром уже не пахло даже в мечтах. Можно было бы разом обрушить на магов смертоносные стихии, но толку было бы не так много, ибо главные действующие лица здесь не эти несчастные. Грязные, потные, с нескрываемым безумием в глазах. Даже Светлые уже бросались в атаку не ради какой-то великой цели и защиты мира, а из злости и усталости. Хотели прикончить двоих, лишь бы самим отдохнуть наконец. Многие, конечно, держались. Но их безумие — всего лишь дело времени, которое надоело тратить впустую.

Есении с Арсением нужны были сильнейшие Московии. Если уж и убивать, то начиная с головы, до которой практически невозможно было дотянуться. Сильнейшие прекрасно всё понимали и защищались из последних сил, которых, к счастью, и у них оставалось не так уж и много. Подпитывающие фамильяры истощались, те, которые воевали наравне с магами уползли в леса, восстанавливаться, сами маги не особо владели искусством впитывать большое количество энергии из окружающего пространства, да и Арсений с Есенией старались собирать всё, что можно, лишь бы не оставлять врагу.

В ночь Есения оставила Арсения. Прыгнула в очередную толпу, ранила всех, кого могла и скрылась в лесу, тихой тенью прокрадываясь в самый эпицентр. Она рисковала. Сильно. И собой, и, что намного важнее, Арсением. До утра он точно продержится, а вот дальше… Есения понимала все риски, как и Арсений, который прекрасно чувствовал её замысел, но не приказывал остановиться. Есения отбивалась. Пряталась как могла и снова отбивалась, совершенно не церемонясь с врагом. По трупам без проблем можно было отследить её путь, но Арсений умело отвлекал на себя внимание и принимал основной удар. А Есения шла. Практически не замечая тех бедолаг, которые попадались ей на пути. Притормозить. Убить. Забрать силу и идти дальше. К одной единственной цели, что даже не подозревала о приближении благодаря Арсению, который не только отвлекал на себя внимание, но и бросил почти все силы на маскировку Есении.

Шаг за шагом она приближалась всё ближе и ближе, пока не оказалась на расстоянии одного прыжка. Прижавшись к земле, Есения собрала всю энергию, которую только могла, и прыгнула, вцепляясь всеми лапами в голову Князева. Влад кричал, пытался скинуть, бил изо всех сил, но попадал лишь по щиту, что контролировал Арсений. Стихиями Есения окружила их с Владом так, что остальные маги просто не могли к ним прорваться.

С трудом и болью из-за ударов, Есения смещается ниже. Каждое движение — испытание, ибо противник даже не пытается встать спокойно. Есения на такое и не надеялась. Понимала, что её вылазка больше похожа на безумную отвагу отчаявшегося самоубийцы. Шансов на успех ровно половина, как и у Князева. Слишком неприятный процент для настолько важного решения. И в любой другой ситуации Есения не стала бы рисковать собой и Арсением. Но сейчас…

С юга на восток лети лепесток. Ветер изнутри на себе его прокати…

Изогнувшись, Есения из последних сил впивается зубами в шею Влада и смыкает челюсти, вырывая кусок. Горячая кровь ударяет прямо по глазам, лишая возможности видеть, однако Есении плевать на такие мелочи. Слизнув кровь с носа, она крепче впивается когтями в кожу, а зубами обхватывает позвонок и вновь смыкает челюсти, с хрустом перемалывая кости. А затем и вовсе отрывает голову от тела, бросает её на сырую землю и спрыгивает следом, заглядывая в ещё видящие глаза, полные ужаса. Два ярких голубых огонька среди кромешной тьмы — последнее, что запоминает Влад…

Князев вздыхает так громко, что Есения вздрагивает, ведя языком по клыкам, на которых ощущается вкус Тёмной крови, и отряхивается от тумана надпространства. Арсений рядом медленно опускает руки, позволяя белому мороку отступить, а магам в полной мере насладиться ощущениями. Вокруг так тихо, что если бы не Князевские судорожные вдохи и нервное ощупываение шеи, то было бы слышно, как снежинки оседают на земле. Есению, если честно, и саму слегка потряхивает после такой подробнейшей демонстрации последствий. Она прожила эти бесконечные дни, как и маги. Чувствовала абсолютно всё, и казалось, что даже Князевская кровь всё ещё ощущается чем-то металлическим на языке.

Секунды осознания растягиваются в долгие минуты. А Есения всё смотрит, не отрываясь, на Князева, который растерял вообще весь свой пыл и кровожадность. И даже взгляд в итоге предпочёл отвести в сторону от греха подальше. Маги за спинами сильнейших потихоньку приходили в себя и начинали перешёптываться, опуская мечи и медленно отступая назад. Вряд ли ослушаются приказа, если такой всё же последует, но и воевать теперь будут с намного меньшим запалом, и сильнейшие это понимали, как и Судьи, уважительно качающие головой в стороне.

— Думаю… — Пётр Алексеевич опускает поводья, быстро переглядывается с притихшим Владом и спускается с коня, выходя чуть вперёд. — Мы сможем договориться без боя…