Бывший, собака и прочие ужасы нашего городка (СИ)

13

Продукты всю жизнь испортились. Я поняла это, когда разгружала багажник. Все кремы, сметану, молоко пришлось выбросить. Не знаю, как отразилась такая жара на вине, вряд ли хорошо, но выкинуть бутылки, которые заказывал свёкр, почему-то не поднялась рука. И я расставила их на столе на кухне, прикидывая, во сколько открывается магазин, чтобы успеть сгонять туда и всё-таки купить всё необходимое для праздника.

— Как ты? — спросил свёкр, появляясь на кухне.

— Нормально, — совершенно честно ответила я. — Спала мало, в остальном…

— Да уж, покой нам только снится, — пробормотал Валентин Иванович и вдруг добавил: — Анна сегодня взяла выходной.

— Правда? — спросила я. — А как же…

— А как же мой торт?! — выкрикнул появившийся на кухне Сашка и, повернувшись ко мне, спросил: — Мама, что, не будет торта? — На глазах у него набухали слёзы. — И не будет дня рождения?

— Ну что ты, — я обняла сына, — конечно, будет. Ты же обожаешь пирожные из кондитерской «У Лилианы»?

— Да, — с некоторым недоверием ответил сын.

— Ну вот. Сейчас мы с тобой съездим в торговый центр и купим самый большой и самый красивый торт, который будет у них на витрине, — пообещала я.

Он несколько секунд раздумывал, словно взвешивая, равноценную ли замену я предлагаю, а потом слёзы высохли, и он улыбнулся.

— Ура, мы едем покупать вкусняшки в «Лилиану»! — выкрикнул он и выбехал из кухни.

— Только сначала позавтракаете, — попенял тесть, с улыбкой глядя на внука.

— А в нашем деле ничего нового? — спросила я вполголоса, хотя и так уже знала ответ. Если бы что-то появилось, Валентин Иванович тут же бы мне рассказал.

— Ничего, — со вздохом ответил свёкр. — Надеюсь, это хороший знак.

— И я надеюсь, — эхом ответила я, открывая холодильник и понимая, что завтрак на всех сегодня придётся готовить мне.

Кондитерская «У Лилианы» располагалась в единственном торговом центре Жильевска большом и помпезном. Цены там были космические, но что касается выпечки она того стоила. Нам с Сашкой повезло: один из тортов, заказанных на день рождения, не забрали. И Лилиана тут же бросилась переделывать надпись с «Егору» на «Александру». А мы, пока шла работа, отправились в детский городок, где Сашка с восторгом начал носиться, то прыгая в сухой бассейн, то залезая в верёвочный городок. А я устроилась в кафе напротив с бутылкой воды. В такую жару ни кофе, ни чай совершенно не хотелось.

Люди ходили туда-сюда, заходили в бутики, несли пакеты с фирменными логотипами. И казалось, их ничего не беспокоит. Ни происшествия на пляже, ни пёс-убийца, ни даже то, что сегодня утром не было ни одного сообщения об убийстве — слава тебе, Господи. Для них жизнь текла своим чередом. И, думаю, если бы не исчезновение Романа, для меня она текла бы точно так же.

— Простите, — услышала я мужской голос, повернулась и увидела Матвея. — Простите, не смог пройти мимо и не поздороваться с вами.

— С тобой, — поправила я мужчину, потому что по моим внутренним ощущениям, если вы целовались с мужчиной, то, я думаю, вполне можете называть друг друга на «ты».

— С тобой, Лена, — эхом откликнулся он и сел на соседний стул.

— Как ваша… как твоя мама?

— Ничего, хотя врачи хотят подержать её ещё сутки в больнице. Но кризис миновал.

— Я рада.

— А вот я не знаю, рад или нет. Потому что ко мне домой она точно не поедет, а оставить её одну в нашем большом доме я уже не смогу.

Мы замолчали, и именно в этот момент к нам подбежал Сашка, схватил мою бутылку с водой, свинтил крышку и стал жадно пить.

— Мама, — сказал он, утолив жажду, — мама, а я там встретил Вадика! Мы вместе ходили в садик, помнишь?

— Помню, — с улыбкой сказала я и добавила: — Саш, помнишь, чему я тебя учила? Поздоровайся.

— Здравствуйте! — выпалил сын, уставившись на Матвея, а потом невежливо спросил: — А вы кто?

— Ну, смею надеяться, друг твоей мамы, — с улыбкой ответил Матвей.

— Друг — это хорошо? А вы придете на мой день рождения?

– Сашка, – укоризненно сказала я. – У человека скорей всего есть планы, а ты приглашаешь его вот так…

— Так придете? – не слушая меня спросил сын.

— Буду очень рад.

— Круто. Я пошел, у Вадика там пистолет с мыльными пузырями! — на ходу бросил Сашка и побежал обратно к детскому городку.

— У вашего сына глаза отца, — неожиданно произнёс женский голос, и я увидела Лилиану, которая с улыбкой посмотрела сначала на меня, потом на Матвея.

— Он не… — начала я.

— Я польщён, — перебил меня Матвей с улыбкой.

— Ваш торт готов, — сказала она. — Как будете готовы, можете забирать.

— Хорошо, — сказала я, поднимаясь. — Поможешь донести?

— Может, я помогу… — произнесли мы с Матвеем одновременно и едва не рассмеялись.

— Давай я помогу донести торт до машины.

— Это было бы здорово, — с улыбкой ответила я, глядя на мужчину.

Я помахала Сашке рукой, жестом показав, что пошла забирать торт. Он кивнул и снова скрылся в лабиринте верёвочного городка.

— Хочешь знать, чем я занимался почти всю ночь и утро? — спросил Матвей, когда мы отошли от столика.

— Ты меня интригуешь, — едва не рассмеялась я.

— Никакой интриги. Всё просто: я стирал бельё. Что-то постирал, что-то испортил, а что-то привёз сюда в химчистку, — с улыбкой пояснил он. — И заставил Наташку сделать то же самое. Потому что я опасаюсь… Опасаюсь того, что на нашу одежду тоже могли нанести этот грёбаный запах.

— Да уж, — только и могла сказать я, на миг представив себя на месте Матвея, срочно перебирающей и перестирывающей свои и Санькины вещи.

– В полиции сказали, что запах был нанесён на накидку матери, – заметил Матвей и, когда мы остановились у прилавка кондитерской, добавил: – Кто-то очень хорошо нас знает. Например, знает, что мать даже дома носит вечерние платья.

– И что полиции по-прежнему никаких догадок, за что этот неведомый дрессировщик вам мстит? – спросила я и обернулась с беспокойством, ещё глазами Саньку. Ах, вот он, забрался на верёвочную лестницу.

– У них нет, а у тебя?

– У меня?

– Не скромничай, – с улыбкой произнёс Матвей, подхватывает торт, который нам вынесла одна из работниц кондитерской. — Ты намного у мнее всех этих сыщиков вместе взятых.

Я бы предпочла, чтобы он ответил не мой ум… Вернее не только ум, а еще, например, отличную фигуру.

– И у меня ничего. – Я поймала взгляд сына и махнула рукой, указывая на торт, пора было возвращаться, пока и он не растаял на этой жаре. – Я больше занята приготовлениями ко дню рождения и сына, так что… – Я замолчала, глядя, как Санька слезает лестницы и бежит к нам. – Я просматривала бумаги Романа, и если судить по ним, то Литовы почти святые. Один раз они отвалили кучу денег в больнице, чтобы те вылечили их горничную.

– Кучу бабла больнице? Ради горничной? – удивился Матвей. – Маман как-то вычла из зарплаты поварихе стоимость заточки ножей, мол, та слишком быстро их тупит.

– Мама-мама! А можно, я и Вадьку приглашу на день рождения?

– Если его родители не против, то можно, – сказала я, взъерошив волосы Саньки. И пока тот бегал назад извещать своего друга о том, что он достоин чести быть приглашённым на день рождения, я посмотрела на Матвея и с сожалением произнесла: – Простите, но сейчас я должна заняться сыном его праздником.

– Понимаю. Повезло ему. Не у всех такие матери, – с улыбкой сказал мужчина и всё же помог нам донести торт до машины. И даже помахал сыну, когда мы отъезжали.

Торт мы привезли в целости и сохранности. И он сразу удостоился почётного места в холодильнике, который свёкр оглядел с некоторой тоской и добавил: – Вот угораздило же Анну взять выходной. И чем мы будем кормить гостей?

– Валентин Иванович, бросьте, это же дети. У нас есть лимонад, фрукты, торт, мороженое в морозилке, а в остальном, – я пожала плечами, – закажем побольше пиццы, и увидите, они будут в восторге.

– Так-то дети, а мой нежный желудок требует селёдки под шубой и оливье.

– Так и быть, приготовлю вам персональную порцию, – со смехом сказала я, и поняла, что, несмотря ни на что, несмотря на ужасные события последних дней, улыбаюсь. Как когда-то сказал один из философов, жизнь продолжается, хотя порой это кажется несправедливым. Следующие несколько часов я занималась тем, что надувала воздушные шарики, блин, у меня безумно устали щёки. Вешала надпись «С Днём Рождения». И едва не навернулась с лестницы. Варила овощи на салаты, прикидывала, где мы разместим гостей, и вообще пыталась узнать у Сашки, скольких маленьких человечков он пригласил к нам в дом. Но он и сам толком не знал. С теми, что ещё с утра носились с ним во дворе и поливали друг друга из шланга, казалось, человек девять-десять. Завтра нас ждал весёлый день.

– Пришёл ответ с того электронного адреса, на который мы писали, – сказал свёкр, заглядывая на кухню.

– И что? – осторожно сказала я, выключая газ.

– Цитирую: «Что вам надо?»

Я вытерла руки полотенцем и последовала за Валентином Ивановичем в его кабинет, где он действительно продемонстрировал мне сообщение.

– И что вы ответили? – спросила я.

– Написал кратко: «Поговорить».

Именно в этот момент раздался сигнал принятого сообщения. Мы со свекром одновременно склонились к монитору.

«О чём? Кто вы?» – появилось в открытом окошке почтовой программы.

– Ну и что будем писать? – свёкр посмотрел на меня.

– Правду, – ответила я, совершенно некультурно садясь на место Валентина Ивановича и выдвигая к себе клавиатуру. – Мы скажем правду.

«Я жена Романа Колосова», – отправила я краткое письмо неизвестному адресату.

«Я всё рассказал вашему мужу», – пришёл через несколько секунд лаконичный ответ.

– Ну хоть не утверждает, что не знает Романа, – задумчиво проговорил свёкр.

«А теперь расскажите мне, прошу», – набрала я и нажала «отправить». На этот раз пауза была долгой, минут десять, и мы уже отчаялись увидеть ответ, гадали, как ещё можно найти человека по электронному адресу, как вдруг…

– «Хорошо, приезжайте прямо сейчас, я работаю охранником в средней школе номер тридцать восемь. И у меня как раз обеденный перерыв. Да и детей летом в школе нет. Нам никто не помешает».

– Я должна поехать, – проговорила я, поднимаясь из-за стола.

– Я с тобой, – заявил Валентин Иванович.

– Нет, Сашку мы одного оставить не можем. И взять с собой тоже.

– Да как же всё-таки не вовремя Анна взяла выходной, – который раз повторил Валентин Иванович. – Я так привык, что она всегда рядом, что без неё как без рук.

– Значит, поеду я. И не возражайте. Я еду в среднюю школу, а не на псарню. Вернусь засветло, обещаю.

Вместо ответа Валентин Иванович несколько секунд пристально смотрел мне в глаза, а потом неожиданно обнял и тихо проговорил:

– Будь осторожна. Если не ради Романа и меня, то ради Сашки.

– Буду. Обещаю, – проговорила я, твёрдо намереваясь на этот раз сдержать обещание.

Наш город не очень большой, но и не посёлок. Чтобы добраться до средней школы тридцать восемь, расположенной на противоположном конце, мне потребовалось около получаса. А когда я остановилась на пустынной парковке напротив небольшого двухэтажного здания, которое летом действительно пустовало, у меня зазвонил телефон.

«Номер неизвестен», – появилось многообещающая надпись на экране.

– Да, – бросила я в трубку.

– Лена, — раздался голос Матвея, — Я забыл попросить у тебя номер телефона и поэтому, пришлось напрячь своих подчиненных…

— Надеюсь, ты не сказал им, что недоволен моей работой? — в шутку спросила я.

— Что ты, наоборот, сказал, что очень доволен и впредь буду работать только с тобой, — Он замолчал на полуслове и чувствовалось в этой паузе какое-то беспокойство. Он явно позвонил не для того, чтобы пригласить меня на свидание. А жаль. — Я… Я был в больнице у матери и… – судя по звукам, носившимся из аппарата, Матвей куда-то шёл. – Знаешь, мне не давала покоя та история про горничную и пожертвования, что ты сегодня мне рассказала. И я после того, как навестил мать, пошёл к главврачу, а тот…

– Послал тебя к чёрту, – вставила я, когда пауза затянулась.

– Угадала. Во-первых, это было более тридцати лет назад. Во-вторых, медицинская тайна, а в-третьих, как оказалось, я больше не брат мэра и больше не могу самодурствовать. Вот. – Он вздохнул, словно уже скучая по старым добрым временам. – Единственное, что я узнал, это то, что горничную привезли в травму. Так что речь-то шла не о болезни, а, боюсь, о каком-то несчастном случае. Как бы нам узнать, о каком? Есть идеи?

– Может быть, попросить ваших слуг? Кто-нибудь из них проработал у вас в доме достаточно долго?

– Нет, я уже думал об этом, и самый старый – это садовник, но он был нанят около пятнадцати лет назад, так что с тех времён у нас никого не осталось.

– А твоя мать? Она может помнить ту горничную?

– Может. Да я более чем уверен, что помнит, только вот говорить со мной отказывается. Не только об этом, а вообще в принципе. Как не вовремя она решила обидеться. А как у вас с сыном дела? – спросил Матвей после паузы. – Готовитесь к празднику? Я могу приехать?

– А что, думаете, Санька пригласил вас для красного словца?

– Ну, он всё-таки ребёнок, мало ли, времена сейчас такие, что вы вполне могли отменить праздник.

– Нет, всё в силе, если у вас есть желание, то, конечно, приезжайте. Многого не обещаем, пиццу да селёдку под шубой – максимум, ну и какое-то мудрёное вино, которое одобрил свёкр.

– Обожаю селёдку под шубой, но, увы, не пью вина, ни мудрёного, ни какого остального, – рассмеялся Матвей, когда я заглушила машину и вышла на улицу. Где-то над головой пронзительно и тоскливо закричали чайки.

– Лена, ты где? – тут же спросил мужчина. Несколько секунд я раздумывала, а потом поняла, что не вижу ни одной причины скрывать от Матвея наши с Валентином Ивановичем изыскания, и рассказала про странный имейл, и переписку с ним, и чем она закончилась.

– Стойте, – проговорил мужчина в трубку, и я услышала звук заведённого двигателя. – Я от вас буквально в десяти минутах. Лена, очень прошу, подождите меня, я очень хочу услышать, что скажет этот охранник. Если вы не против, конечно?

– Вы задаёте этот вопрос мне уже второй раз. Я не против, Матвей, приезжайте, жду.

И я действительно дождалась его. Дождалась, когда красная спортивная машина выскочит из переулка, заложит крутой вираж и остановится рядом с моей малолитражкой. Как говорила когда-то моя мама, в такой машине только длинноногих девчонок катать. Впрочем, может, он и катает, какое мне до этого дело? Но неприятное чувство всё же осело льдинкой внутри. По всему выходило, что есть дело. И я пока не знала, как к этому относиться.

Матвей вышел из машины, всё в тех же светлых брюках и льняной рубашке, в которых был в торговом центре. Ну почему же мне так хочется провести рукой по его плечу?

– Спасибо, – с улыбкой проговорил он и добавил: – Идёмте, послушаем этого охранника.