Бывший, собака и прочие ужасы нашего городка (СИ)

14

Да, летом школа пустовала. Дети не носились по коридорам, не швырялись рюкзаками, не кричали, не хлопали дверьми, не оставляли тёмные полоски на линолеуме и не смеялись так, что дрожали окна. Я поневоле задумалась, что через год Санька отправится в одну из таких. И, чует мое сердце, разнесет все на своем пути. Сейчас же без учеников двухэтажное здание выглядело даже немного сиротливо, как и пустой холл, как и пустые коридоры. Не пуста была лишь будка охранника, в которой сидел полностью седой мужчина в чёрной форме с нашивками какого-то охранного предприятия.

– Вы Елена Колосова? – спросил он, едва увидев меня, а я кивнула. Тогда он перевёл взгляд на Матвея и вопросительно поднял брови.

– Матвей Самарский, – ответил мужчина, а я удивилась тому, что он не спешил представляться Литовым. – И эта девушка без меня не ходит на свидания к незнакомым мужчинам. – Вроде бы в шутку попенял Матвей, а получилось всерьёз.

– Да, – неожиданно согласился охранник, – времена нынче такие. Я Павел Алексеев, – вряд ли вы меня помните, – добавил он, глядя при этом на моего спутника. А когда тот непонимающе нахмурился, с улыбкой добавил: – Вы думаете, я не узнаю одного из Литовых? Да я у них двадцать лет у них отпахал, пока они меня пинком под зад не выгнали.

– Я… – Матвей даже растерялся.

– Не берите в голову. Вы ведь младший сын? Вы тогда были совсем ребёнком и не несёте ответственности за своих родителей. Так что вы хотели узнать? – Мужчина снова посмотрел на меня.

– Когда к вам приезжал Роман?

– Пять дней назад, – сказал охранник.

– Что он хотел узнать?

– Он спрашивал меня о прежних хозяевах, о Литовых, – охранник перевёл взгляд на Матвея и пожал плечами. – Я рассказал всё, что знал.

– За деньги хоть рассказали? – рассмеялся мой спутник.

– Да вот, дурак, нет. Даже в голову не пришло.

– А нам расскажете? – сказал мой спутник, демонстративно доставая кошелёк и кладя его на стол.

– Молодой человек, я бы и так рассказал, в моём рассказе нет ничего крамольного. Но раз уж вы сами предложили, – он тоже посмотрел на бумажник, – отказываться не буду, зарплата охранника невелика. Присаживайтесь.

Что я и сделала, заняв единственный свободный стул. Матвей же остался стоять.

– О чём именно Роман вас расспрашивал?

– Об одной старой истории. А именно, – охранник повернулся на стуле и посмотрел куда-то над моим плечом, словно возвращаясь с мыслями в прошлое, – он расспрашивал меня об Ангелине.

– Об Ангелине? – нахмурился Матвей.

– Молодая девушка, она работала горничной у Литовых. Пришла к нам сразу после профессионального колледжа. Почему именно к Литовым, не знаю, я никогда её об этом не спрашивал. Хотя и хотелось.

– Она вам нравилась? – по его тону догадалась я.

– Да, очень. Она была красива, как ангел. Что ни говори, а имя у нее говорящее. – Он вздохнул и повторил: – Очень нравилась. А вот я ей – нет. Она предпочитала хозяина.

– Отца?

– Да, вашего отца. И можете мне не верить, но он никогда не был ангелом. А тут такое испытание, устоять перед молодой красивой девушкой, которая смотрит на тебя чуть ли не как на бога… – Охранник покачал головой. – Никто бы не устоял. Но это всё равно его не оправдывает.

– Я так понимаю, произошло что-то нехорошее? – тихо спросила я.

– Очень нехорошее, – согласился охранник. – Знаете, Литовы каждый год вывозили всю прислугу на пикник в развалины старого замка Жильё. Можно было взять с собой семью, детей. Это всегда было весело. Хозяин доставал из погребов вино, пусть не самое дорогое, но всё равно очень хорошее. На кухне в корзинки упаковывали еду. Мы брали покрывала, игры, кто-то даже собак, и уезжали на целый день на природу. Целый оплачиваемый день не работы, а сплошного отдыха, – на этот раз мужчина улыбнулся. Я видела, как ему не хочется переходить к главному. – Это случилось летом. Помню, погода была очень хорошая, как сейчас. Термометр показывал выше тридцати градусов, тёплое море, комарья было… Мы вылили на себя целую тонну репеллентов, но нас всё равно кусали. Помню, как Антон и Глаша, это дети нашей тогдашней кухарки, играли во фрисби со своим псом Аликом. Кричали, смеялись, носились. Мы с Михаилом, тогдашним дворецким, пили вино из хозяйских погребов. Девчонки собирали цветы, кто-то даже отважился слазить внутрь старых развалин, хотя это было строго запрещено, так как состояние этих самых развалин оставляло желать лучшего. Меня не было в тот момент на поляне перед входом в старую графскую псарню, когда это случилось. Я просто услышал крик и бросился туда, а там… А там прямо на камнях лежала Ангелина, её лицо было залито кровью, а ваш отец оттаскивал от неё хозяйскую собаку. Поговаривали, что в ней течёт кровь собак-охранников графа Жильё. Правда или нет, этого мы не знали, да и не до того тогда было. Ангелину увезли в больницу. Как мы потом узнали, Барт разодрал ей лицо, и от её ангельской внешности ничего не осталось, хотя врачам удалось спасти ей глаза и губы.

– Странно, но я ничего такого не помню, – растерянно сказал Матвей.

– А вас там не было. Как и вашего брата. Насколько я помню, вас отправили в лагерь. Обоих. Младшего в отряд, а старшего вожатым. Помню сколько споров было, Сергей… Ваш брат очень не хотел ехать, но ваша матушка его уговорила, взяла тем, что больше некому присмотреть за младшим.

– Лагерь помню. И немудрено, это был первый и последний раз, когда я туда ездил. Значит все случилось именно тем летом? А что, собственно, произошло? Почему собака напала? – напряжённо спросил Матвей.

– А вот здесь я могу только предполагать, слухи ходили разные. – Он замолчал и отвернулся, словно не зная, стоит ли рассказывать.

– Вы рассказали эти слухи Роману? – спросила я.

– Да, рассказал. Видимо, придётся и вам. – Он вздохнул и снова посмотрел на Матвея. – Ходили слухи, я лично узнал об этом от нашей кухарки, что Ангелина была беременна. А ещё говорили, что как-то ваш старший брат застукал вашего отца с Ангелиной в постели. Застукал и, несмотря на все увещевания отца, всё-таки рассказал вашей матери. А ещё свидетели говорили, что, когда собака сорвалась с поводка, этот самый поводок был в руках у вашей матушки, не к ночи будь она помянута… Простите. – Он покачал головой. – И не все поверили, что собака сорвалась случайно, потому что знали: Амелия Литова готова на всё, чтобы защитить свой брак. А что из этого правда, а что ложь, я действительно не знаю. Меня уволили через пять лет после этого события, и я больше никогда не имел дела с Литовыми. Что, только к лучшему, поверьте, не в обиду вам будет сказано, Матвей.

– А что стало с ребёнком? – спросил мой спутник. – Он родился?

– Честно говоря, понятия не имею. Я приезжал в больницу к Ангелине два раза, но она никого не хотела видеть. Поэтому я разговаривал с Анной, это медсестра, которая о ней заботилась. Тоже очень красивая женщина, знаете, мы потом даже сходили на пару свиданий. Но, увы, не сложилось. Последний раз я слышал об Ангелине, что она выписалась из больницы и куда-то уехала. Куда, никому не сказала. Вот и вся эта несчастливая история, – охранник развёл руками.

– А фамилию Анны не подскажете? – спросила я, чувствуя, как где-то в груди собирается холод. Нехорошее предчувствие. Очень нехорошее, хотя, казалось бы, с чего? Сколько в нашем городе Анн? Думаю, много. Сколько из них медсестёр? Тоже немало, но…

– Самарина Анна, – ответил охранник. – Очень интересная женщина, но очень занятая. Оно и понятно, персонал в больнице в те годы не хватало, медсёстрам приходилось часто выходить во внеурочные смены и подменять коллег, а она еще параллельно училась на врача. Мне кажется, именно поэтому наш роман сошёл на нет.

– Спа… Спасибо, – пробормотала я, поднимаясь с жёсткого неудобного школьного стула. – Вы нам очень помогли.

– Да пожалуйста, только не знаю, чем, – ответил охранник и с некоторым смущением посмотрел на купюры, которые Матвей достал из кошелька и положили перед ним на стол. Посмотрел, но всё же взял и убрал в карман.

– Лена, Лена, подожди, – услышала я. Обернулась: Матвей догнал меня на парковке перед школой и спросил: – Лена, что такого ты услышала? Я понимаю, история очень некрасивая, и, как сказал этот человек, мой отец не ангел, но…

– Анна, – повторила я, всё ещё не веря в то, что услышала. – Самарина Анна работает у моего свекра домработницей. Она много лет проработала в нашей городской больнице акушером-гинекологом, была подругой моей свекрови. А теперь выясняется… – Я замолчала.

– И что выясняется? – спокойно сказал мужчина и взял меня за руку. – Больница в нашем городе одна. Так что нет ничего удивительного, что она в те годы пересекалась с травмированной горничной. Правда, я не очень понимаю, что акушер-гинеколог делала в травме, – он нахмурился.

– Она сперва была обычной медсестрой, потом выучилась на врача, но если девушка была беременна… – Я посмотрела на Матвея.

– А мы можем поговорить с этой Анной? – спросил он.

– Да, – решительно ответила я. – Мы должны с ней поговорить.