Бывший, собака и прочие ужасы нашего городка (СИ)

5

Звонок телефона разбудил меня за полчаса до будильника. Вчера я долго не могла уснуть, а когда все же удалось, снилось мне всякая фигня, которую с утра я даже не смогла припомнить. Но проснулась я почему-то с чувством потери, словно что-то упустила, и никак не могла понять что. В первые минуты спросонья, я вообще не понимала, что происходит, а потом не глядя нащупала на тумбочке смартфон, поднесла к уху и произнесла:

— Да.

— Колосова Елена Андреевна? — спросил женский голос.

— Да.

— В нашей курьерской службе для вас пакет. Если мы привезём его в течение часа, вы будете дома?

— Да, — в третий раз ответила я, разом вспоминая события вчерашнего дня. — Конечно.

— Отлично. Для получения вам понадобится предъявить паспорт. А теперь давайте на всякий случай сверим адрес, — сказала девушка и стала диктовать мой адрес. В какой-то момент я подняла голову и увидела, что сквозь приоткрытую дверь на меня смотрит Санька. Поняв, что его заметили, сын забежал в спальню и запрыгнул на кровать. Я положила трубку и потрепала его по голове.

— С добрым утром.

— С добрым утром, — с какой-то осторожностью ответил сын. — А мы сегодня поедем к папе?

— Нет, малыш, не поедем, — с сожалением ответила я.

— А почему? Он всё-таки пропал?

— Нет, милый, надеюсь, что нет. Надеюсь, у него просто появились важные дела. И скоро он вернётся.

— Важнее, чем я или ты?

Ну и что прикажете отвечать на это?

— Нет, конечно, но бывают дела, которые нельзя отложить. Но это не значит, что они важнее семьи.

— Мне не нравятся такие дела, — недовольно заметил сын и вдруг добавил: — В прошлый раз ты так же говорила про бабушку, что у нее появились срочные дела в больнице, сделает их и вернется. Но вместо этого она ушла на небо, и я больше никогда ее не видел. — Санька насупился и отвернулся. — Не хочу, чтобы папа уходил на небо.

— Господи, — проговорила я, притягивая к себе сына. — Я тоже этого не хочу, и сделаю все, чтобы этого не случилось.

— Обещаешь? Честно-пречестно? — с надеждой спросил сын.

— Честно-пречестно, — торжественно ответила я и поцеловала сына в щеку, он тут же вытерся, всем своим видом показывая, что уже взрослый для таких «телячьих» нежностей. — Давай договоримся так, — я отпустила Сашку, — сейчас встанем, пойдём на кухню, и я приготовлю тебе на завтрак блинчики. А потом… — Я посмотрела на него с улыбкой. — А потом мы снова поедем к дедушке.

— Да! — Сашка тоже улыбнулся. — Мы снова поедем к дедушке. А знаешь, что он предложил мне? Он сказал, что я могу отпраздновать день рождения у него.

— Да? — переспросила я, мысленно благодаря бога за то, что мне удалось его отвлечь.

— Да. Можно? А Анна сказала, что сможет испечь торт.

— Конечно, можно. Торт — это отлично.

— Ура! — снова закричал он, подпрыгнул на кровати, а потом побежал на кухню.

Начинался новый день. И видимо, он будет ничуть не лучше, чем предыдущий.

Конверт из плотной коричневой бумаги принесли спустя сорок пять минут после звонка. Молодой человек в кепке с эмблемой компании-перевозчика несколько секунд разглядывал мой паспорт, а потом всё-таки отдал посылку. Я закрыла дверь, повертела конверт в руках. Он был довольно крупный, больше, чем формат А4. И плотно чем-то набитый, словно мне прислали стопку журналов.

Пока Сашка на кухне уплетал блины, а я не утерпела, вскрыла коричневую бумагу и вывалила на стол содержимое. Не знаю, чего я ждала, возможно, что там окажется нечто, проливающее свет на исчезновение Романа. Или какие-нибудь тайные документы тайного общества. На худой конец, компромат на отца мэра, как в криминальных ромах, что так любил читать Ромка. Но на деле всё оказалось очень прозаично: там были все те же распечатки разных газетных статей, выдержки из научных журналов по истории, какие-то журналистские заметки в стиле: «вставить это во второй абзац». И куча стикеров с краткими указаниями, номерами телефонов и чьей-то электронной почтой. То есть он действительно работал над статьёй. И, судя по всему, статьёй исторической. Хотя семья мэра несколько раз упоминалась в связи то с каким-то постановлением, то с пожертвованием городской больнице.

Я несколько раз просмотрела бумаги, но никакого криминала в них не нашла. У меня даже появилось лёгкое разочарование. Поэтому я быстро собрала всё обратно в коричневый конверт и положила в сумку. Валентин Иванович сказал, что разберётся. Надеюсь, у него получится.

К свёкру мы приехали ближе к десяти часам. И он, как всегда, вышел встречать нас на крыльцо. Обнял Сашку, отправил его в дом, взглядом задал вопрос, на который я утвердительно кивнула, и тут же протянул ему коричневый конверт.

— Давай, устраивайся в гостиной, а я пока просмотрю, что нам бог послал, — сыронизировал Валентин Иванович и ушёл в кабинет.

Санька включил мультики. А я действительно устроилась рядом с ним в гостиной и даже сделала пару звонков по работе. После заключения крупной сделки каждому из агентов выделялся один-два дня на оформление и подшив всех документов, на утрясание мелких деталей, да и вообще, как говорили мои коллеги, просто отдохнуть. Пара дней плюс выходные – это все, что у меня было. Потом придется выходить на работу независимо от того найдется Ромка или нет. У меня уже были назначены две встречи, которые в принципе можно без особого ущерба перенести, но... Надеюсь, что без особого, потому что были клиенты, которыми нужно было заниматься сразу, иначе они уходили к другим. В какой-то момент ко мне присоединилась Анна с чашкой чая, и мы даже о чём-то поговорили, правда, я не помню о чём. Валентин Иванович не показывался из кабинета, тщательно изучая заметки сына.

Я не знаю, кто переключил канал, скорее всего, мультики кончились, или Саньке надоело смотреть рекламу, и он щёлкнул пультом, а потом побежал просить у Анны яблочный пирог к чаю. Я бы в принципе не обратила на это внимания, если бы в этот момент снова не начались наши городские новости. Глядя на экран, я испытала лёгкое дежавю, потому что снова увидела оцепление на пляже. Вернее, не совсем на пляже, а на мощёной набережной, которую так любят туристы. Корреспондентка, миловидная девушка с карими глазами, с серьёзным лицом говорила:

— Сегодня утром найдено ещё одно тело с признаками насильственной смерти. Его уже опознали. Это один из бизнесменов нашего города — Лавицкий Семен Олегович. Он занимался доставкой продуктов и межрегиональными перевозками. — На экране появился логотип фирмы, и я машинально отметила, что именно они привезли мне утром конверт. В принципе, ничего удивительного, такая фирма в нашем небольшом Жильёвске одна. — Также он жертвовал много денег детскому дому и был куратором нескольких сирот. — В отличие от прошлого случая на этот раз оператору даже удалось подобраться поближе к месту происшествия и до того, как его прогнали полицейские, успел заснять лежащее на тротуаре тело в белой олимпийке, которую пропитывала алая кровь. Конечно, верхняя часть тела была заблюрена, но даже и этого мне хватило с головой. — К этому часу известно, что Лавицкий возвращался из спортклуба, когда на него предположительно напала дикая собака. Напоминаю, что вчера при похожих обстоятельствах погиб отец нашего мэра — Литов Алексей Иванович. Мы уже получили комментарии правоохранительных органов, но они малосодержательны. Сегодня наш корреспондент будет разговаривать с главой городской службы отлова бездомных собак, и надеемся, что ему удастся прояснить эту ситуацию. А пока просим жителей города проявлять осторожность при любом контакте с бродячими животными.

За спиной что-то со звоном разбилось. Я обернулась. На пороге гостиной стояла Анна, которая наверняка решила принести мне ещё одну чашку чая, которая теперь валялась у её ног. Светло-коричневая лужица впитывалась в ковер. Женщина закрыла глаза, а потом сдавленным голосом произнесла:

— Прости, что-то я сегодня не в форме.

— Ну, такие новости кого угодно выбьют из колеи, — заметила я.

— Верно. Господи, неужели еще одно убийство? — прошептала женщина и сказала: — Переключи, пока Санька не вернулся.

И я последовала её совету. Про себя думая о словах мужчины, что я встретила у отделения полиции. О том, что собаку нужно тренировать, чтобы она стала убийцей. Интересно, в нашем городе есть такие специалисты? Или сумасшедшие, которые делают жаждущих крови зверей из своих питомцев?

— Лена, — раздался голос Валентина Ивановича, — подойди сюда.

Мы с Анной обменялись понимающими взглядами. Я тут же направилась в кабинет, полная безумной надежды, что сейчас мне всё объяснят. Даже не знаю почему. А женщина позвала Сашку и проговорила:

— Помнишь, я рассказывала тебе о том, что научилась вышивать?

— Ага, — ответил сын.

— Тогда может ты угадаешь, что я вышила в эти выходные?

— Ну, не знаю. Может быть, собаку?

— Угадал. Хочешь посмотреть?

— Да-да!

— Присаживайся, — сказал свёкр, когда я вошла в кабинет и закрыла дверь, чтобы не слышать восторгов сына по поводу хоть и вышитой, но все же собаки.

— Нашли что-нибудь интересное?

— Да, как тебе сказать… — ответил Валентин Иванович, спуская очки на кончик носа. Перед ним на столе были разложены те бумаги, что прислал мне Роман. — Тут всё интересное. Но, кажется, ничего смертельно опасного. Эти факты в принципе известны каждому школьнику и каждому, кто ходил в местный краеведческий музей. Смотри, — он протянул мне распечатку статьи, — это рассказ о собаках-охранниках, которых разводили в Жильёвске два века назад, ещё когда здесь жили потомки графов.

Я аккуратно взяла листок и стала читать. Да, в принципе, эту легенду знали, наверное, все школьники нашего города, но после услышанного в новостях она уже не показалась мне такой безобидной. В свете случившегося, старая городская байка приобрела зловещий оттенок.

Когда-то давно графья Жильё стали известны по всей стране благодаря тому, что вывели специальную жильёвскую породу собак. Говорят, сам император, тогда заказывал у них щенков для царской псарни. Я не особо разбиралась в этом, и мне трудно было судить, на что она была похожа. Из старого рисунка в статье я поняла, что это была очень крупная и крепкая порода. Также в те времена рядом с городом была тюрьма, куда отправляли беглых каторжников, убийц, насильников и прочий асоциальный контингент. Можно сказать, сюда отправляли только за тяжкие преступления. Но не все осужденные жаждали смиренно отбывать наказание, иногда кому-то удавалось сбежать. Иногда их ловили сразу, а иногда они успевали покуролесить по городу, нанося жителям моральный и имущественный вред. После очередного громкого случая, жители Жильевска взмолились своему господину с просьбой защитить их от лиходеев людских.

И тогда граф Жильё предложил интересный вариант. Он издал указ, по которому после восьми вечера горожанам было запрещено находиться на улицах. Потому что в это время город патрулировали собаки-охранники из его личной псарни. С восьми вечера и до шести утра город отдавался на откуп зверям. И каждого, кого встречали на своём пути, они считали законной добычей. Граф не принимал ни жалоб родственников, не отвечал на слезные просьбы помочь, если единственного кормильца, скормили этим самым собакам. Кто бы не задержался в корчме, хватив лишней браги, мещанин, солдат или крестьянин, он становился завтраком для собак-охранников. И никакие претензии по этому поводу в расчет не брались. Очень скоро слух об этом распространился среди заключённых, и побегов сразу стало на порядок меньше. Да и вообще преступность в городе пошла на спад.

Такое положение дел сохранялось довольно долго. Но спустя сто пятьдесят лет эти собаки загрызли кого-то из местных дворян. А конкретно — молодого баронетта Андрея Колсо, который возвращался от своей дамы сердца под утро. Его семья была богатой и влиятельной, вхожей в покои графа. Не знаю как, но им всё же удалось уговорить потомка первого графа Жильё покончить с этой странной традицией и разрешить людям гулять по улицам своего города. Возможно, решающую роль в этом сыграло то, что тюрьму к этому времени уже перенесли на один из обособленных островов, а старый форт, в котором она находилась медленно приходил в упадок.

Как итог, слава собак-охранников стала угасать. Они престали быть столь популярными у знати, что медленно приводило к сокращению поголовья на псарне. И через несколько десятилетий та пришла в полный упадок, оставшиеся щенки были проданы или усыплены. О жильевской породе с тех пор больше ничего не слышали.

А жителям осталась лишь красивая легенда о страшных зубастых тенях, что бродили по улицам города в семнадцатом-восемнадцатом веках, да изображение зубастого зверя на гербе города.

— То есть Роман писал статью о городской легенде? — предположила я.

— Я еще не получил ответа от его редактора, но думаю, да. Но в свете происходящего, это внушает некоторое беспокойство. И хоть мне очень не хочется это признавать, но кажется убийства и исчезновение моего сына как-то связаны.

— Но это ведь всего лишь легенда? — заметила я. — Неужели вы думаете, что кто-то вновь взялся разводить собак-убийц? А Роман как-то узнал об этом?

— Не знаю, Лена. Но ничего другой версии у нас пока нет. А ещё… — Он протянул мне квадратный лист бумаги, так похожий на листочек для заметок, на котором был написан телефон и имя: «Сергей».

— По номеру телефона я выяснил, что это за Сергей. — Свёкр развернул ко мне монитор своего компьютера, на котором красовалась фотография мужчины средних лет, почти лысого и немного полноватого. — Это Сергей Сахаров, местный заводчик бойцовских собак. И не просто заводчик, таких у нас в городе полно. А у этого целый питомник за городом на старых каменоломнях. Нет, пойми меня правильно, на первый взгляд всё очень прилично: держит породу, продаёт щенков в нашу страну, в соседние. Зачастую спасает бездомных собак, тренирует, обучает, отдает в добрые руки. Никаких жалоб на него не поступало. Но… — Он замолчал, а потом со вздохом продолжил. — Но прошлое этого парня подкачало. Он неоднократно привлекался за организацию собачьих боёв. Последний раз десять лет назад.

— И что вы думаете? Ромка что-то раскопал на него, когда писал статью и этот Сергей его… — Я не могла произнести слово «убил», но ничего другого в голову не приходило.

— Надеюсь, что нет. Но я прошу тебя съездить в этот питомник, осмотреться, поговорить с владельцем, может, что-то привлечёт твоё внимание.

— Меня? — удивилась я. — Вы предлагаете мне съездить к потенциальному преступнику?

— Да. Я не прошу тебя припирать его к стенке, или требовать в чем-то признаться. Я прошу тебя поехать туда средь бела дня под видом клиентки и поговорить. Санька постоянно просит собаку, так что твой интерес вполне объясним. — И, видя, что я колеблюсь, добавил: — Если хочешь, позвони мне по видео связи, под предлогом того, что хочешь показать питомник отцу, пусть знает, что ты, образно говоря, не одна… — Блин, почему-то от его слов стало еще страшнее. И даже захотелось попросить Валентина Ивановича поехать со мной. И Анну тоже. И моего начальника. И коллег. И половину города… Для безопасности, так сказать. Но тут свёкр спросил: — Ты же хочешь найти Романа?

«Честно-пречестно?» — спросил меня сын сегодня рано утром. Тот же самый вопрос, только заданный другими словами. И утром, я уже на него ответила.

«Конечно, хочу», — мысленно ответила я, взяла сумочку и пошла к машине.