Бывший, собака и прочие ужасы нашего городка (СИ)

3

Мне приходилось раньше бывать в отделении полиции нашего городка. Один раз в подростковом возрасте, когда нас отвезли туда прямиком с дискотеки. А всё потому, что парни перебрали пива. Второй раз, когда я забирала одного из клиентов, который должен был сегодня заключить договор страхования квартиры, но вчера, отмечая её покупку, позволил себе несколько выйти за рамки привычного праздника, за что и угодил в наше отделение. Туда в основном всегда попадали за хулиганство, пьянство в неположенном месте, за приставание к прохожим, за шумные вечеринки, реже драки и, конечно, в основном туристы. Ну что же им ещё делать на отдыхе, как не отдыхать?

Но этот раз отличался от всех остальных, хотя бы потому что там было полно народу, хотя бы потому что с меня сняли наручники и оставили в маленькой комнатке без окон, с одной дверью, со столом и стулом. Как я предполагала, это комната для допросов. И мои предположения в основном базировались на просмотре сериалов по телевизору. Но, как оказалось, сериалы не врут. Ибо всего лишь через полчаса напротив меня уже сидела та самая блондинка с короткой стрижкой и недовольным лицом.

— Меня зовут Ничеева Мария Николаевна, — представилась она, — старший оперуполномоченный Жильёвска.

Да, именно так назывался наш город. Жильёвск. Хотя когда десять лет назад ему возвращали историческое название в честь графа Жильё, многие были против и хотели, чтобы мы по-прежнему назывались Южноленск. Но, как видите, теперь мы жили в Жильёвске, что зачастую влекло за собой недоразумения, а иногда и откровенные насмешки. Нас часто путали с Жигулёвском или с Железногорском и прочими. А жителей частенько называли то жмотами, то жлобами, то теми же Жигулями. Но тем не менее казалось, все уже привыкли.

— Я арестована? — спросила я у женщины. — Или задержана?

— Нет, — после паузы ответила она. — Мы просто хотели с вами поговорить.

— И наручники как нельзя лучше отразили это желание, — с сарказмом заметила я, демонстративно потирая запястья. Не то, чтобы мне было больно… Просто иногда нужно произвести правильное впечатление. И я его произвела.

— Ну, в свете случившегося вы должны войти в положение, извинить, моего коллегу, — проникновенно заметила она.

— В свете случившегося? — удивилась я.

Женщина вместо ответа побарабанила пальцами по столу и в свою очередь спросила:

— Вы знаете, где находится Колосов Роман Валентинович?

— Нет.

— Тогда, что вы делали в его доме?

— Он позвонил и попросил приехать.

— Не объяснил зачем?

— Нет.

— Скажите, а вы всегда кидаетесь по первому зову вашего бывшего мужа?

Вместо ответа, я достала смартфон и проиграла ей первое сообщение, что оставил мне Роман на автоответчике.

— А вы бы не кинулись? — спросила я. Но женщина не ответила, она продолжала спрашивать.

— И вы по-прежнему утверждаете, что погром в его доме устроил кто-то другой?

— Да. Мне-то это зачем?

— Ну, мало ли, при разводе всякое случается, бывает, обиды, как и суды тянутся годами. Может, вы ложки не поделили? Или этот самый дом?

— Этот самый дом ему завещала мать, а деньги на квартиру, в которой мы жили до развода, мне одолжили родители лет за пять до нашего с Романом знакомства. Машина у нас у каждого своя, так что… — Я развела руками. — Делить нам действительно нечего. И поверьте, если бы Роман хотел забрать из нашего дома ложки, я бы ему их отдала. Как и пододеяльники, как цветы в горшках и упаковку туалетной бумаги. Но его, как и меня, такая ерунда не волнует. Это все, что вы хотели узнать?

— Нет, — со вздохом сказала женщина и протянула мне свой смартфон, на котором появился короткий отрывок видеозаписи, сделанной камерой уличного наблюдения. Чёрно-белое изображение, на котором мой муж явно что-то эмоционально выговаривал пожилому седому мужчине, затем к ним подбежала молодая девушка, и Роман поднял руки в примирительном жесте, а потом ушёл. Пожилой мужчина обнял девушку, явно пытаясь её успокоить.

— Это ваш бывший муж? — спросила женщина.

— Да, — я не видела никакого смысла отрицать.

— А второго мужчину вы не узнаёте? Или девушку?

— Нет, — честно ответила я. И не стала добавлять, что эти люди стояли к камере спиной и я при всём желании не могла их узнать.

— Это Литов Алексей Иванович, отец нашего мэра. А девушка — Литова Мария, дочь нашего мэра.

— И что? Людям запрещено с ними разговаривать? Это ведь, судя по всему, произошло у какого-то кафе?

— Ресторана, — поправила меня оперативница.

—То есть в общественном месте. Так за что вы ищете Романа? Судя по этой записи, он ничего не сделал?

— Ну, — протянула она, — это как сказать. Сегодня утром, ровно через два дня после этого разговора, на пляже найдено тело Лидова Алексея семидесяти четырех лет. Тело этого человека, — она указала на собеседника Романа на записи.

— И… — спросила я, абсолютно не понимая, каким образом оказалась замешана в эту историю.

— И вы не можете отрицать, что разговор, о содержании которого мы можем только догадываться, шёл явно на повышенных тонах.

— Я и не отрицаю, — пожала плечами я. — Но я по-прежнему не понимаю, как это всё связано с Романом и со мной.

— А так, что отец нашего мэра не просто найден на песке, он был убит сегодня ночью, — сказала она.

И я наконец поняла, почему сегодня утром оцепили больше половины пляжа.

— Скажите, у вашего мужа есть собака?

— Нет, но наш сын просит щенка на день рождения, — добавила я. Почему-то упоминать о сыне в этих стенах мне показалось не очень правильным.

— Вы уверены, что собаки нет?

— Да, я уверена. А что такое? При чём тут собака?

— А то, что убитому перегрызли горло.

Я выдохнула и откинулась на спинку стула. Представляла, какое страшное зрелище ждало полицейских.

— Неужели вы думаете, что это Роман? Это абсурд. Как такое вообще возможно? Скорее уж я поверю в какую-то одичавшую дворняжку…

— Ну натравить собаку, на пожилого человека, много ума не надо, — высказалась женщина. — Так вы по-прежнему будете настаивать на том, что не знаете о местонахождении вашего бывшего мужа? — спросила она.

— Да. И вместо того, чтобы вешать на него всех собак, простите за тавтологию, вы бы лучше занялись его поисками. Потому что разгром в его доме явно намекает на то, что там случилось что-то нехорошее.

— Разберёмся, — сказала она. — Сперва подайте заявление о его пропаже… Или лучше не вы, так как вы «бывшая», — Она выделила голосом последнее слово. — А кто-то из других родственников. У него ведь есть другие родственники?

— Да, отец, он сейчас на пенсии, но когда-то работал…

— Вот пусть он и озаботиться, — перебила она меня.

— … следователем, — все-таки закончила я. И это очень не понравилось оперативнице. Она поднялась и добавила:

— А пока вы свободны.

Я подхватила сумочку и направилась к двери, у которой меня догнал её голос:

— Но если Роман объявится раньше… Я очень вам советую сразу связаться с нами.

— Свяжусь, — пообещала я. — Обязательно.

И вышла из допросной.