Цапля для коршуна

Глава 15. Женская магия

У бровки тротуара стоял знакомый экипаж. Его дверца была открыта, на корпусе и высоких колесах вспыхивали россыпи цветных огоньков. Едва беглянки плюхнулись на синий диван, родда тронулась с места, дверца захлопнулась на ходу.

Лена ударилась в легкую панику.

— Это ты… Ты, Дотти, ведешь родду?

Девушка, все еще бледная, покачала головой.

— Ваш эм-рэйд… У него должен быть дифен — управляющий артефакт.

— И он может подавать команды на расстоянии?

— Конечно, — Дотти не видела в это ничего необычного.

— Куда мы едем? Ты можешь определить?

За окном проплывал длинный дом, одетый в кружево каменной резьбы, как горшок в плетеное кашпо. Резьба переливалась радужным мерцанием, будто в нее вставили светодиодную подсветку.

— Не знаю. Куда-то к реке. Я бы попробовала… — Дотти запнулась, — остановить родду. Если вы позволите, эм-рэйди. Вы ведь… отпустите меня?

Ее взгляд выражал мольбу и тревогу, да что там — страх.

Во рту у Лены стало кисло.

— Слушай, Дотти. Рэйд Герд наверняка знает, что делает. Уверена, он не даст тебя в обиду.

Беглую одаренную. Целительницу. Да он костьми ляжет, чтобы вырвать девчонку из лап хозяина. Если Лена верно оценила этого человека.

Правда, его костей может оказаться недостаточно. Кто знает, как здесь решают спорные вопросы. Он ведь ударил того парня. Может, его уже волокут в местный полицейский участок. Или того хуже — к истинным. Это же что-то вроде инквизиции. А то и совсем просто: подоспели холуи черноволосого и мутузят сейчас почтенного рэйда Герда, заставляя давиться собственной кровью в пыли мостовой…

Пока Лена соображала, что делать, если Диона прибьют или арестуют, с Дотти произошла чудесная перемена. Страх испарился, уступив место восторгу и благоговению.

— Рэйд Герд?!

Вот так. Лена и не сомневалась, что по нему даже сейчас девушки с ума сходят. Но чтобы впадать в экстаз от одного имени…

Родда бодро катилась по улицам столицы, сама собой притормаживала на поворотах, объезжала препятствия, пропускала пешеходов, а Лена расспрашивала свою внезапную попутчицу о жизни и о побеге.

Дотти служила у рэйда Квора с тринадцати лет. Молодой и здоровый рэйд редко нуждался в ее услугах, зато охотно делился целительницей с родственниками, друзьями и нужными людьми. Иногда поводом был серьезный недуг, иногда пара синяков. А ревнивая супруга одного из пациентов избила девушку зонтом. На виске у Дотти остался шрам: белый, тонкий, как нить, след на коже под рыжеватой прядкой…

Только сейчас до Лены дошло, окончательно и бесповоротно, что представляет собой процесс исцеления.

— Стой, с тринадцати лет? — выпалила она в ужасе. — Он спал с тобой с тринадцати лет?

Дотти просто кивнула, не понимая, кажется, что так потрясло рэйди.

— А сколько тебе сейчас?

— Шестнадцать.

Детское личико сердечком, вздернутый нос и брызги веснушек, на плече тугая коса. Одета в простое коричневое платье, серые бумажные чулки, стоптанные туфли без каблуков. И ни капли не похожа на девицу легкого поведения…

— Тебя как-то учили быть целительницей? — спросила Лена, вспомнив, что в королевское училище магии брали только мальчиков.

Палевые, будто шерстка колонка, бровки Дотти удивленно дрогнули.

— Как обычно. Когда дар стал заметен, приставили к элдре… наставнице. Я и ходила за ней хвостиком. Смотрела, куда налагать руки, как забирать хворь, где вливать силы…

— И что делать с мужчинами в спальне?

— Нет, конечно! — Дотти засопела от возмущения. — Такому не учат!

Лена поняла, что запуталась.

— То есть ты лечишь прикосновением? К примеру, если у меня насморк, ты просто подходишь, дотрагиваешься, перенаправляешь энергетические потоки, и все, я здорова?

Дотти принялась объяснять, что насморк насморку рознь. Если у эм-рэйди от холода из носа потекло, поправить дело можно за пару минут. Если сопли — признак настоящей болезни, лечить надо саму болезнь. С простудой справиться проще, на грипп может уйти несколько дней. С хроническим насморком разной природы проходится бороться неделями, а то и месяцами. Аллергический вообще непобедим — остается только помогать больному в периоды обострений. Проще всего, как ни удивительно, исцелять резаные раны, особенно свежие.

— Один раз наш повар уронил себе на ногу топор…

— Подожди-подожди, — не выдержала Лена. — А зачем тогда рэйд Квор заставлял тебя ложиться в постель со своими приятелями?

— А-а, — Дотти сразу поскучнела. — Некоторые болезни только так и можно вылечить. Волчанку, скажем. Артрит или астму. Но только у мужчин. Сенную лихорадку — вообще за одну ночь. А главное, у них общее самочувствие улучшается. Наутро прилив сил, бодрости. Нравится им это…

— А тебе — не нравится?

Девушка взглянула исподлобья, прошептала еле слышно:

— Кому же такое понравится?

Лена на секунду зажмурилась. Что за больной мир! Посмотрела на понурую Дотти, на собственное запястье, которое вечером опять обовьет рабский браслет, и спросила:

— Как тебе удалось бежать?

Родда повернула на очередном перекрестке, в окно ударило солнце, и веснушки на носу Дотти вспыхнули золотистой россыпью. Девушка расправила плечи, словно в ней зажегся огонь, рвущийся наружу горячим блеском в голубых глазах.

— Избавитель подал пример всем нам! У меня не было денег, чтобы выкупить себя. Но Рони показала разрывы и слабые места в запирающем узоре энтоля…

"А вот отсюда поподробнее, пожалуйста!" — мысленно вскричала Лена и в следующие пятнадцать минут выспросила о разрывах и слабых местах все, что только можно. Непонятно, правда, зачем. Дара у нее нет. Добраться до невидимой схемы энтоля без посторонней помощи она не сможет.

Но если Дион перекупит Дотти и заберет с собой в Скир… И будет спать с ней в надежде вылечить свое лицо?!

— Дотти, ты видела иллюзию рэйда Герда?

— Конечно, эм-рэйди, — девушка почему-то смутилась.

— Только давай без официоза. Просто Леннея и на "ты". Договорились?

Дотти испуганно моргнула.

— Ладно, как хочешь, — не стала настаивать Лена. — Ты бы могла его исцелить?

Девушка вмиг съежилась.

— Нет-нет, я не в том смысле, что ты должна. Ты ничего не должна!.. — поспешно заверила Лена, успев подумать с некоторым облегчением: похоже, не настолько она в восторге от Диона, чтобы ради него вернуться к прежней "работе". — Просто интересно, это вообще возможно?

— Не знаю, — растерянно протянула Дотти. — Я видела у него в голове что-то черное, подвижное, ядовитое… Похоже на скорпиона в клетке. У клетки гнутые прутья, и они врастают в мозг. А скорпион мечется по кругу, и я не знаю, как его прогнать.

Скорпион, значит.

Лена задумалась, разумно ли будет попросить девчушку все-таки остановить экипаж — и сбежать с ней вдвоем… Куда-нибудь. А Дотти в это время рассказывала, что избавившись от энтоля, скрывалась в городе, работала в овощной лавке и как раз несла капусту и кабачки одной постоянной покупательнице, когда наткнулась на хозяйского мага, того еще мерзавца.

— Насилу вырвалась от него…

Юная целительница умолкла на полуслове, уставившись на Лену странным взглядом.

— В чем дело?

— Простите, эм-рэйди, примерещилось.

Родда кружила по городу около часа. Закончив с расспросами, Лена достала из-под диванов свои покупки и заставила Дотти сменить рваное платье на клетчатый костюм. Целительница была ниже ростом и плотнее сложением, юбка на ней застегнулась с трудом, но в остальном костюм сел вполне пристойно, даже туфли подошли. Когда родда вдруг остановилась у тенистого скверика и в салон забрался невредимый Дион, его встретили две встревоженные, но нарядные барышни.

— У вас все в порядке? — он перевел взгляд с Лены на Дотти и обрадовал беглянку: — Ты свободна. К завтрашнему дню мой законник оформит документы. А сейчас мы отвезем тебя в убежище.

Девушка всхлипнула, сползла на пол и хотела поцеловать ему руку. Он не дался. А Лене пришлось стать нянькой: усаживать Дотти обратно, обнимать, утирать слезы и обещать, что все будет хорошо. При этом Дион смотрел на Лену так пристально и недоверчиво, что по спине у нее бежали холодные мурашки.

Убежищем оказался неприметный двухэтажный особняк красного кирпича, расположенный на окраине столицы. В мрачноватом холле гостей встретили молодой мужчина и улыбчивая пожилая женщина в клетчатом фартуке. Дион представил их просто: Нирт и Вийла. Женщина по-матерински обняла Дотти, а Нирт, коротко поклонившись дамам, обменялся рукопожатием с Дионом.

Надо же, подивилась Лена. Какая привычная картина: мужчины проходят мимо женщин, чтобы пожать друг другу руки. Совершенно, как в родном мире. У нее даже глаза защипало — до того захотелось домой.

Но пришлось защемить ностальгии нежное горлышко и вместе со всей честной компанией подняться на второй этаж, где в гостиной на четыре окна коротали время человек десять-двенадцать. Поднялся радостный гомон, мужчины повскакивали с кожаных диванов.

И только один не пожал Диону руку. Остроносый, лет тридцати пяти, в светлом щеголеватом костюме. Он протолкнулся к вошедшим, смерил Диона взглядом:

— Никак сам избавитель пожаловал? Деньжат отсыпать от рэйдовских щедрот? О, да ты не один! Рэйди Дювор, — остроносый отвесил Лене издевательский поклон, затем повернулся к испуганной Дотти. Но не успел ничего сказать или сделать.

Дион шагнул вперед так резко, что наглец отшатнулся.

— Прекрати пугать девочек, Эктор! — Вийла стукнула щеголя по плечу.

Он скривился. Как видно, рука у доброй матушки тяжелая.

Потом было шумное знакомство, имена, лица, улыбки, шутки, ужин за общим столом на три десятка мужчин и женщин, громкие разговоры всех со всеми и стаи веселых огоньков над головами. Лена ловила на себе любопытные взгляды, не всегда приветливые, но открытой враждебности никто не проявлял. Даже зловредный Эктор вел себя смирно. Дотти робела, жалась к новой подруге. На прощание горячо обняла Лену — и тут же, испугавшись своего порыва, принялась извиняться…

На улице успело смеркнуться. Лену и Диона посадили в родду, дали с собой домашних пирожков, будто в замке у рэйда есть нечего, и помахали вслед. Экипаж тронулся. Стало оглушительно тихо, шорох шин казался далеким ласковым шепотом.

Лена прикрыла глаза, пытаясь расслабиться, но нервное возбуждение не спадало. Слишком долгим и беспокойным был день. Слишком много впечатлений, переживаний, эмоций. Сумбур в голове. И миллион вопросов. Вот хотя бы:

— Ваше убежище для одаренных… это не секрет?

Таинственная энергия, питающая родду, наполняла салон блеклым желтушным светом. Дион сидел напротив, устало откинувшись на спинку дивана, и думал о своем. В восковом сумраке его лицо казалось старше, взгляд темнее, жестче, тени придавали чертам скульптурную четкость и несколько хищное выражение. Казалось, перед Леной другой человек. Незнакомец.

Прежде чем ответить, этот другой на секунду поджал губы.

— Иными словами, не прячут ли тут беглых? — в его глазах вспыхнули стальные искры. — А если прячут? Побежишь докладывать надзирающим?

— Можно подумать, ты мне позволишь! — Лена отвернулась к окну.

Какая муха его укусила?

Все же было хорошо…

Или он, как и Лена, день за днем притворялся? Старался быть милым, надеясь приручить Леннею. И просто не выдержал. Тяжело все время носить маску — и кожаную, на ремнях, и маску фальшивой любезности. Лена свою почти сбросила. Он тоже позволил себе отвлечься, расслабиться. Стал собой.

Мимо проплывала вечерняя Мелья. Темные улицы, одинокие фонари на перекрестках, деревья, выступающие из мрака лохматыми чудовищами, редкие прохожие. Идут себе без опаски. И все вокруг чисто, ухожено. Даже на окраине — благополучный, хорошо устроенный город.

Лена немного успокоилась. Но обида ершиком скреблась в горле.

— Я обещала проведать Дотти, не спросив твоего разрешения, — сказала холодно. — Сожалею, забылась.

На стенах проснулись и заморгали знакомые огоньки, однако светлее в салоне не стало. Цветных рефлексов тоже не было. Словно огоньки обитали в какой-то параллельной реальности, не имевшей связи с материальным миром.

— Леннея, — начал Дион примирительным тоном. Осторожно потер переносицу — с правой стороны. Вздохнул. — Прости меня. Конечно, ты можешь проведать Дотти. Заедем к ней дня через три-четыре. Кстати, ты хотела познакомиться с Айделем. К тому времени он как раз вернется. А убежище — это просто общество взаимопомощи. Некоторые маги снимают энтоли, но остаются на службе у прежних хозяев. Другие пытаются найти новое место в жизни. Им трудно, и они поддерживают друг друга.

Лена постаралась не обращать внимания на покровительственные нотки в его голосе — едва слышные, но неприятные, как сквозняк из оконных щелей. Следовало помнить: он видит перед собой Леннею, а за ее спиной — длинный шлейф драм и взаимных обид.

— Можно узнать, почему тебя называют избавителем?

На лице Диона появилось отвращение, настолько сильное, что Лена чуть не рассмеялась.

— По глупости, — сказал он с досадой. — С королевских магов сняли энтоли сразу после оглашения эдикта. Для остальных ничего не изменилось. Владельцы не хотели отпускать своих одаренных, его величество не спешил настаивать. Потом был заговор, — короткий взгляд на "невесту". — Сразу после этого первые маги получили свободу. Рэйды поняли, как опасно перечить королю. Но мое имя было на слуху, и перемены связали со мной.

Ладно, кивнула Лена. Хочешь быть скромным? Хозяин — барин.

— А кто такой Эктор?

— Бывший маг рэйда ин-Райма. Ты его не узнала?

Лена пожала плечами, мысленно отвесив себе оплеуху. Этот Эктор обратился к ней по фамилии. Нетрудно было предположить, что они с Леннеей знакомы. И кажется, Дион уже называл это имя. С другой стороны, ото всех проколов не убережешься.

— И чем ты ему не угодил?

Дион дернул углом рта.

— Эктор Фарби тоже отказался покушаться на короля, но рэйдом сделали меня одного. Кроме того, он пока не нашел себе заработка и живет на деньги общества. А общество в основном содержу я.

Повисла настороженная пауза.

Это в смысле "содержу на деньги твоей семьи?" Лена хмыкнула про себя. Да на хорошее дело денег не жалко, особенно чужих! Ей стало любопытно:

— Сколько ты заплатил за Дотти?

— Семь тысяч керм.

Денежная система Гадарии была сложной и путаной, почти как в старой Англии с ее соверенами, гинеями, фартингами, кронами, шиллингами, пенсами и пенни. Лена нашла подходящую книжку, но разобраться в прочитанном не успела. Запомнила только, что мелкие деньги назывались стагами, покрупнее — таллами и поллами, а самые крупные — кермами.

За все Ленины обновки в розовом магазине с Диона попросили одиннадцать керм. Значит, семь тысяч — умопомрачительная сумма.

— Я стараюсь помогать всем, кому могу, — сказал он сухо.

А меня держишь на цепи, подумала Лена. И постаралась улыбнуться. Мило. Очень мило. Фауст с Мефистофелем тебя побери, Дион Герд!

— Ты отдала Дотти свою одежду, — заметил он.

— Ты против? Приплюсуй к своим семи тысячам еще пару керм.

— Леннея, — голос Диона налился чугунной тяжестью, — скажи мне наконец, что с тобой случилось? Где ты провела эти месяцы? У кого? Что с тобой сделали?

Стекляшка предупреждающе кольнула, и Лена подавилась воздухом. А Дион смотрел так, будто стремился взглядом выдавить ей глаза, протиснуться через образовавшиеся дыры в мозг и увидеть там обнаженные мысли.

— Хотела бы я ответить, — сказала она совершенно искренне.

— Ты не помнишь? Тебя заставили забыть?

— Почему ты так думаешь?

Ну давай, догадайся! Спроси: "Ты из другого мира?" Или: "В тебе чужая личность?" Предположи — просто в порядке бреда. Может, у нее получится хоть кивнуть…

— Потому что ты действительно стала другим человеком, — сказал Дион, — за каких-то полгода. И я не верю, что это произошло само собой.

Он вздохнул, перестав сверлить ее взглядом.

— Ладно. Переживем прием, я разгребу дела, и попробуем разобраться.

— Как? — оживилась Лена, чувствуя и предвкушение и тревогу. — С помощью магии?

В прошлый раз они использовали какую-то печать правды — результат нулевой, а ощущения почти шоковые. Если взять что-то посильнее и это "что-то" придет в противоречие со стекляшкой-цензором… Как бы у нее мозг не вскипел.

— Не бойся. Для начала мы просто сядем и поговорим. Ты расскажешь, как жила все эти месяцы, очень подробно, шаг за шагом, начиная с побега. Я расспрошу обо всем, что мне непонятно. Согласна? Хорошо. Если найдем несоответствия и провалы в памяти, а я почти уверен, что найдем, значит, на тебя кто-то воздействовал. Я знаю пару толковых специалистов по ментальной магии, но стоит ли посвящать их в наше дело, решим позже. Честно говоря, — он улыбнулся напряженно и… виновато, что ли, — мне нравится, как ты изменилась. Если бы полгода назад мне сказали, что ты сделаешь то, что сделала сегодня, я бы не поверил.

Лена растерялась. Что она сделала? Просто поступила так, как поступил бы на ее месте любой нормальный человек. Стало даже обидно:

— По-твоему, полгода назад я не пожалела бы девочку, которая чудом вырвалась из лап мерзавцев?

— Нет, не пожалела бы.

— А может, ты просто плохо меня знал?

Воланд и Бегемот! Как ей притворяться Леннеей, если в самых изначальных, самых естественных человеческих побуждениях они настолько несхожи? Кем надо быть, чтобы убедительно играть дочь рэйда Дювора ин-Скира — бесчувственной стервой, капризной дурой? Ну так она не будет играть! А Дион пусть делает выводы…

— Я одного не понимаю, — заговорила Лена. — Ведь нормальный город, люди милые, приветливые. И весь этот ужас с одаренными. Дотти же совсем девчонка, ей всего шестнадцать лет. Как так можно?

— Тое тоже было шестнадцать, — произнес Дион таким тоном, что у Лены вмиг заледенели пальцы.

Он держал в руках ее жизнь и судьбу, но пугал по-настоящему всего пару раз, и сейчас был именно такой момент.

К счастью, гроза миновала очень быстро. Тень ушла с лица Диона, и следующие слова прозвучали с легким нажимом, но спокойно:

— Именно поэтому я поддерживаю короля Лаэрта. Во всем. Даже в том, с чем не согласен. На выкуп одаренных отведено десять лет. За это время свободу должны получить все, кто этого хочет.

— А есть те, кто не хочет? — удивилась Лена.

— Есть. И немало. Одного из них ты сегодня видела. Бельдин Айверон, маг рэйда Квора.

— Это который чуть не поймал Дотти?

— Он самый. Цепной пес своего хозяина. Энтоль для него — власть, деньги, привилегии, защита.

— Не понимаю, — вздохнула Лена.

Дион посмотрел на нее долгим внимательным взглядом.

— Верю, — сказал мягко.

Потом она спросила, почему Айверон не применил к ним магию.

— Он применил, — улыбнулся Дион. — Но Дотти сильнее, хоть и не обучена. А напасть на рэйда поднадзорный маг вправе только по приказу хозяина. В любом случае я продержался бы несколько минут за счет защитных дифенов. Айдель сделал для меня парочку как раз на такую беду.

— Так вот почему ты ударил мага?

— За это я тоже заплатил рэйду Квору, — Дион пожал плечами. — Его это устроило. Трепать себе нервы в суде ради одаренных он не готов.

Мелья давно осталась позади, родда летела по шоссе под пологом ночи. За окном лежали черные поля, лишь изредка сквозь облака проглядывал краешек луны, озаряя небо бледными призрачными разводами. Лена ощутила, как сильно устала. Глаза неудержимо слипались, голова отяжелела, будто в ней открылась черная дыра массой в пару солнц — и алчно поглощала сознание, спутав его с астероидами и кометами. Хотелось забраться на диван с ногами, лечь и уснуть. Но не при Дионе же!

Лена понадежнее уперлась затылком в спинку дивана и позволила векам сомкнуться.

А в следующее мгновение обнаружила, что ее голова лежит на плече Диона, который сидит почему-то не напротив, а рядом, и что-то теплое укрывает тело до самого подбородка.

Возможно, это был сон. Ну и пусть, подумала Лена.

Еще через мгновение ей почудилось прикосновение губ к макушке, и тихий голос произнес:

— Леннея… просыпайся. Приехали.

Лене пришлось всем весом опереться на поданную руку, чтобы достойно выбраться, а не выпасть из родды, потом — держаться за локоть Диона, поднимаясь на крыльцо замка. Ноги у нее гудели, в голове стоял сонный туман. На плечах был пиджак, которым Дион укрыл "невесту" в экипаже. После короткой дремы в летнем платье ее морозило.

Пробежаться бы сейчас по подъездной дорожке, поприседать, размяться — глядишь, теплее станет и в мыслях ясности прибавится.

Тело Леннеи явно не было готово к такому подвигу, да и Дион не понял бы. Однако недолгая прогулка от родды до замка помогла Лене немного взбодриться. Ночной ветерок омыл ей лицо, садовый воздух наполнил легкие свежестью. Усталость никуда не делась, но к своим апартаментам Лена подошла вполне твердым шагом.

Вот только… Сейчас надо было изобразить по-настоящему убийственный взгляд, а сил не осталось.

Она протянула руку.

Дион нахально погладил тыльную сторону ее ладони. Потом вовсе стыд потерял: взял и прижался губами к запястью — примерно в том месте, где обычно застегивал браслет.

Следовало вырваться, возмутиться. Пусть не думает, будто она не понимает, какую игру он ведет. Вместо этого Лена вяло думала о том, что руки у него холодные, а губы горячие.

— Доброй ночи, Леннея, — Дион улыбнулся, и сердце у нее в груди сделало кувырок. Неужели все? Он точно ничего не забыл? — Постарайся хорошенько выспаться. Завтра непростой день.

Кровь в висках стучала, как двигатель на высоких оборотах.

Высплюсь, обязательно высплюсь, думала Лена, с улыбкой входя в гостиную, озаренную слабым светом ночника. Да без проклятого энтоля я буду спать, как младенец!

Она ошиблась.

Сон был предельно реальным — будто на самом деле. Красный интимный свет, запах тяжелых благовоний. Широкая кровать, на смятых черных простынях — трое. Зрелый мужчина с рыхлым бледным телом, молоденький парень, худой, как жердь, и белокурая девушка, совсем юная.

Лена смотрела на них откуда-то сбоку, через узкую высокую щель.

С губ сорвался тонкий испуганный вскрик:

— Что вы делаете?!

Старший мужчина повернул голову на голос, дернул девушку за косу:

— Убери!

Лицо красное, потное, волосы на лбу слиплись.

Но Лена смотрела не на волосы — на другое. В животе лавой закипал ужас. Черная постель с белыми телами начала отдаляться, взгляд занавесила дымчатая вуаль.

В лицо Лене метнулся рой огоньков, невидимая рука мягко толкнула в грудь, и дверь захлопнулась, скрыв неприглядную сцену.

Лена никогда не видела этих людей, но знала наверняка, что перед ней — Аспер Дювор, его сын Тобиас. И… Тоя? Лена глядела на них глазами Леннеи.

И похоже, это был не просто сон, не мрачная выдумка подсознания, навеянная событиями дня. Это были воспоминания.