Черный Лотос. Воскрешенный любовью

Глава 14

Вечерний Каир – когда жару сменяет прохлада, а город превращается в огненного дракона: неоновые вывески, дым кальянов, крики уличных торговцев и бесконечный гул клаксонов – пугает и завораживает одновременно.

– Ну как, впечатлен? Да, Каир – это хаос, пыль и вечный бардак. Но в этом и есть его прелесть. Здесь история не хранится в музеях – она живет на улицах, в криках муэдзинов, в запахе жареных каштанов… и в твоей душе, даже если ты этого не хотел.

А эти несколько часов я решила оставить в стороне свои распри с Черным. Почему-то здесь, в другой стране, не на его территории, мне было поспокойнее.

Да и рассказывать про город тысячи дорог и миллионов зеленых огней было приятным. Я любила историю, а история любила меня,– как надо мной подтрунивали профессоры в институте, отдавая должное моему переросшему в дело жизни увлечению.

После нескольких часов изнурительной прогулки у подножья величественных пирамид Гизы, по извилистым улочкам мусульманского Каира- в его мамлюкской и фатимидской частях, на знаменитом рынке Хан-иль Халили усталость накатила легкими волнами, подобно тем, что играли на илистых берегах величественного Нила. Сейчас мы сидели и смотрели именно на него.

На закате, когда Нил окрашивается в медные тона, а Каир зажигает миллионы огней, наш отель, «Софитель Замалек», возвышается, словно изысканная шкатулка, полная восточных сокровищ. Его круглый, похожий на терракотовую помаду фасад, подсвеченный мягким золотым светом, отражается в темной воде, как будто дворец из «Тысячи и одной ночи».

Внутри – атмосфера томной тихой роскоши. Воздух пропитан ароматом жасмина и свежесваренного кофе с кардамоном. Мраморные полы с точными геометрическими узорами восточных кружев холодны, словно напоминание: здесь время течет иначе. Высокие пальмы в кадках шелестят листьями, будто перешептываются с гостями на забытом языке старых колониальных салонов, а серебристая тонкая оградка с трафаретами изящных цапель, которых тут изобилие, словно бы проводит грань между миром современности и царством Хаппи- водным богом Нила.

Нил – древний, вечный, неспешно несущий свои воды мимо яхт и фелук (прим. традиционные египетские лодки с парусом), мимо шума и суеты. Я всегда любила именно это место в Каире. Замалек- островок, с двух сторон окруженный хаотичной агломерацией. Он всегда улыбается, глядя нам в лицо… Нам, простым путникам, заезжим туристам, случайным знакомым или же коренным местным. И все мы все равно- только миг в его бесконечности.

Ресторан отеля, словно бы опоясывающий сферу здания – это пир для всех чувств. Здесь подают терракотовый тажин и дымящийся шашлык на углях, который тебе приносят на бронзовых подставках, и десерты, тающие на языке, как карамелизованные сны- знаменитый кнаффе с тягчим сладким сыром, ум али- рисовый пуддинг- мильфей, маслянистую пахлаву.

Мы пьем местное довольно сносное вино, а фоном льется живая музыка – томный саксофон в диалоге со страстным удом, заставляющий сердце биться в ритме Каира. Здесь неизбежно так- Восток встречает Запад. И как бы они ни бежали друг от друга, все равно настигают, как два неугомонных любовника.

Мне даже хорошо. Не считая трепета перед пряной ночью в его компании и факта того, кто такой Черный, хорошо.

Сейчас он другой- в льняных штанах и рубашке, со стильной соломенной шляпой от солнца, которая лежит рядом на стуле- он выглядит моложе, расслабленнее, реальнее…

Это не Анубис, нет.

Это красивый молодой мужчина, своим глубоким взглядом способный вызвать мой интерес.

Но потом я ловлю себя в моменте, понимаю, что это все чары Каира и его бесстрашия перед авантюрами- и одергиваю себя.

Черный- враг. Он пользует меня. Он угрожает и насильно присваивает.

Мы не можем быть с ним союзниками.

А совсем скоро я от него избавлюсь…

Главное сделано- я в Каире, мне удалось вырваться из Москвы, да еще и с флешкой…

Мы оба вцепляемся глазами в сошедшую с ума лодку с кислотной подсветкой, из которой грохочет музыка. Она несется мимо – в ночь и настоящее.

Да, здесь иногда приходится успевать даже в настоящее.

– Раньше мне часто приходилось бывать в Египте,– вдруг ошарашивает меня правдой Черный,– по работе.

Работа?

– В смысле работа? Ты же бандит… ну, в смысле, криминальный авторитет или как это у вас называется…

Черный лишь усмехнулся.

Его глаза сверкнули.

Я сразу поняла, что спрашивать дальше не стоит…

Это не просто черный ил. Это черная бездна.

Это те самые раны прошлого, которые корежат человека изнутри безвозвратно.

Нервно сглотнула.

Он поймал мою руку и нащупал пульс.

– Боишься меня все-таки… Даже здесь. Хоть тут я намного уязвимее…

– Плутуешь,– усмехнулась я,– как минимум за тремя столиками в ресторане твои люди. То же самое было на пирамидах… И на прогулке. Нас встретили у трапа. Так даже не всех иностранных министров тут встречают… С нами все время телохранители. В том числе кто-то из местных.

Он откинулся на стуле и улыбнулся мне.

– У меня тут есть друзья, верно…

– Ты ведь и Каир хорошо знаешь? Зачем тогда весь этот сегодняшний цирк с моей ролью экскурсовода?

– Еще никто мне не рассказывал о нем так вкусно… Ты очаровательна, Алекса. Здесь- тем более. Огни Каира тебе очень к лицу… Я хочу осыпать твою тонкую шейку столь же яркими камнями, чтобы вспоминать об этом дне всякий раз, когда буду смотреть на тебя, облаченную только в блеск бриллиантов…

Я нервно выдохнула.

– Что еще мне к лицу? Свобода, может?

– Нет. Свобода как раз тебе не подходит. Ты из того рода женщин, которые должны принадлежать мужчине. Мужчина дает ей красивую огранку- и она сияет… Цепи тебе пойдут, Александра. Золотые.

Я вздрогнула, когда совсем рядом подле меня на столик опустилась красная бархатная коробочка. Один из «безликих» теней Черного принес…

– Что это?

– Благодарность за сегодняшние усилия сделать мое пребывание здесь незабываемым. Я привык по достоинству оценивать усилия женщин. Это обязанность мужчины… Ком иль фо.

Я не прикоснулась к коробке

– А в чем обязанность женщин по-твоему?

– Удовлетворять мужчину,– усмехнулся он и его взгляд почернел еще сильнее,– даже не откроешь? Не интересно? Неужели любопытство женщины в тебе не победило?

– Нет…– выдохнула я,– это… как-то унизительно. При всех… Они смотрят… Я как содержанка…

– Сколько комплексов, оказывается,– провел костяшками пальцев по щеке,– тогда пойдем в номер, Александра. Откроешь там. И примеришь…

Я вздрогнула.

Он считал мой испуг.

И он ему понравился. Вкусно.

Ночь переставала быть томной. Мы перемещались туда, где придется снять маски и не только…

– Эту ночь мы проведем в одной постели, Александра…