Черный Лотос. Воскрешенный любовью

Глава 22

Внутри меня ярость, пустота и сожаление. Сложный коктейль, противоречивый. Наверное, я должен радоваться, что наконец, испытываю такие живые, вкусные эмоции спустя столько лет.

Только это не к месту. Не время сейчас. Досадно это признавать, но Александра появилась во всех смыслах не в то время и не при тех обстоятельствах.

И в то же время, я не могу не смотреть в бескрайнюю пустоту пустыни, которая так меня наполняет, и благодарить ее за то, что она дала мне ее. Что она дала мне ее несорванным цветком.

Алекса невинна. Эта мысль набатом эйфории и адреналина стучит по вискам, сметая всю мою ярость и ревность. Ревность к ветру, солнцу, воздуху… Потому что эта женщина должна принадлежать мне.

Это сложнее, чем тупое понимание брака такими, как Немезов и его кукла-жена. Это то, что могут понять лишь помазанные Востоком, пустившие по своим венам жар огня песков… Мактуб. Написано. Скрижалями судьбы. Картушами с древнеегипетскими символами, которые смогли разгадать благодаря Розеттскому камню.

Написано кровью, которую она оставила, дав мне в нее войти там, на руинах священного Крокодилополя, сожранного временем, песком и забвением.

Я смотрел на ее хрупкую фигурку, свернувшуюся клубком на белых сатиновых простынях отеля – и сердце давало сбой.

Она волнует меня. Мне по-животному не терпится снова ощутить, как в ее красивом, гибком хрупком тельце замирает дыхание предвкушения или даже страха. Страх- неизбежный спутник возбуждения женщины. Женщина должна бояться мужчину. Потому что тогда она покоряется. А потом испытывает удовольствие, понимая, что покоривший не хочет убивать… Он хочет давать удовольствие, он хочет возносить… В ее слабости и покорности ее награда…

Эту нехитрую мудрость объяснили мне африканцы и арабы, среди которых прошла большая часть моей жизни. Оказавшись здесь в составе частной военной организации сразу после армии, совсем зеленым, я и думать не думал, что так проросту в эти места корнями.

Здесь я познавал мудрость жизни, здесь я обжигался, возвышался и падал, здесь я познавал самый черный порок и… самую высокую, жертвенную любовь…

Моя судьба смешна и нелепа. Так говорю себе я, всякий раз вспоминая предсказания старой колдунью в забытом богом оазисе Бахария на стыке белой и черных пустынь, частей великой Сахары. Много лет назад, зеленым юнцом, мы попали там в засаду, воюя с очередными радикальными исламистами на страже покоев государства.

Мы зашли в ее ветхую лачугу случайно, в поисках воды, которая была на исходе. В оазисах всегда были колодцы, а нам предстоял долгий переход на юг, вплоть до суданской границы.

Она выцепила меня глазами сразу. Словно бы других ребят и не было. Посмотрела, улыбнулась своим беззубым ртом… Темная женщина. Словно бы поцелованная мраком. Ее глаза были бездонными. По телу побежал озноб, словно бы я ребенок в темной комнате с кучей иллюзорных монстров. Наверное, только в детстве я так и боялся, потом страх попросту вытравился из моей крови…

– Вы все тут просто случайные путники, которым я дам воду, ибо это велит закон великой пустыни. Не откажи тому, кто страждет. Вода и два финика- кодекс чести в пустыне. Но ты, черноокий, ты отопьешь из отдельного стакана…

Мы переглянулись с ребятами. Что вещала эта полоумная?

Несколько парней в моей команде, совсем зеленых и потому пока очень нервных, напряглись и взялись за оружие… Провокация? Отравить хочет? Запугать?

Я кивком головы дал им понять, чтобы не кипишевали.

Просто старуха, сошедшая с ума от жары и одиночества.

Она не может мне быть опасной, даже если даст яд.

Когда ты взваливаешь на себя такую работу, как взвалил я, тебя не пугает ни яд, ни лихорадки, не редкие болезни. Мы привиты от всего, от чего только можно, в аптечке первой помощи- самый важные жизненные антидоты. Не помру. А все остальное покроет страховка, как никак…

Я подошел к ее столу по кивку.

Взял из дрожащих скукоженных рук глиняную чашку…

Пока пил до дна, даже не представляя, что вода может быть такой холодной и вкусной, она смотрела и причмокивала.

– Пустыня поцеловала тебя, черноокий. Она выбрала тебя в свои спутники, и как бы ты ни сопротивлялся, она будет находить тебя снова и снова… Все, что у тебя будет, даст тебе пустыня. Пустыня же и заберет, если ты будешь к ней неуважителен. Женщина… Твоя женщина тоже будет тебя ждать в пустыне. Странный парадокс, насмешка богов. Это будет чужачка… Она придет оттуда же, откуда и ты- с холодного севера… Но судьба сведет вас в пустыне… Она либо спасет тебя, либо погубит… Прости, но скорее второе. Ты обречен на несчастную любовь. Осирис, чье тело будет разорвано на множество частей. Соберет ли она их воедино, подобно Исиде?

Тогда мы просто посмеялись над словами старухи, стоило нам покинуть оазис, пополнив провиант. А спустя несколько лет, когда по долгу службы меня отправили в ливийскую Киренаику, я снова почувствовал тот самый первородный страх, когда судьба свела меня с Ней…

Майя была юной, затравленной и жутко испуганной игрушкой шейха Киренаики. Русская девочка, которую он выкрал из Москвы, приехав в Россию на конференцию. Студентка- переводчица, сопровождающая его делегацию, имела неудачу понравиться похотливому, не знающему отказа ни в чем наследнику престола. ¹

Судьба послала мне ее спасать, когда шейха попытались свергнуть. Он сам доверил мне ее как самое ценное. Он любил эту безукоризненно красивую блондинку со сливочной кожей и голубыми глазами…

А потом ее полюбил я… думал, что люблю. Верил в нас. Верил, что она сможет забыть, что я смогу растопить ее сердце.

Не судьба… Мактуб вырвал у меня Майю клещами, когда шейх словно бы воскрес из песков и предъявил на нее права…

Тогда мое сердце приказало больше не любить…

Я наслаждался жизнью. Менял женщин. Шел по своей судьбе без угрызений и сомнений. Судьба тоже не спала. Спустя годы она закинула меня обратно на родину, в новом качестве. Из опытного, матерого военного специалиста, долгие годы налаживающего систему безопасности для иностранных лидеров в Африке, я подался в криминалитет. Это тоже не был мой сознательный выбор, а скорее долг жизни. Так сложилось, так было нужно…

Я забыл про старуху. Я почти не вспоминал пустыню, пусть иногда и приезжал сюда, так как за эти годы я и мои друзья по жизни- коллеги и сослуживцы- обросли капиталами и возможностями в этих краях…

А потом случилась она. Александра.

Снова усмешка судьбы?

Глупость?

Прихоть? Совпадение?

Я не знал этого.

Но точно знал другое.

Она пришла в мою жизнь не вовремя. Совсем не вовремя.

Когда я хотел проучить зарвавшуюся дочуру Немеза, и предположить не мог, что она так зацепит, что снова всплывет эта чертов пустыня и мои воспоминания о том странном оазисе Бахария и его жительнице…

И вот… мы тут…

И я понятия не имею, что делать…

Александра совершенно точно особенная. Сам Анубис потрудился над ее мозгом. Сотканная из сомнений, противоречий, авантюризма и упертости… Мне хотелось ее разгадывать. Мне хотелось бежать за загадками вместе с ней…

Она дрожала. А ведь я накрыл ее теплым одеялом и приказал развести камин… Всему виной ее шок, все еще отходняк после сильного стресса. Даже у ребят в Москве, первый раз идущих на разборку, бывает такой откат…

– Александра…– я глажу ее по волосам и прошу развернуться, поднося к губам горячее вино с медом. Прекрасный, животворящий рецепт родом еще из древнего Египта.

Она прикладывается, отпивает, щеки чуть розовеют, но взгляд все такой же потерянный и опущенный вниз.

Я ведь сам ей приказал быть такой, а теперь и меня колбасит.

Тихо, Черный. Ты опять на неправильном пути. Тебе нужно сейчас про другое… Иначе всему крышка, всем планам.

– Александра, я набрал тебе ванную… Давай горничная тебе поможет и ты полежишь в теплой воде, отдохнешь…

– О, это не просто вода. Это ослиное молоко, госпожа,– тут же вступает в партию девушка, которой я щедро заплатил, чтобы она привела в чувства мою Алексу,– сама Клеопатра…

– Я хочу остаться одна,– говорит она твердо,– на арабском, а потом смотрит на меня умоляюще и добавляет на русском,– на эту ночь… Пожалуйста… Одна…

Просит меня… Боится…

Я мысленно чертыхаюсь про себя и выхожу.

Ночь встречает меня роскошным ковром из звезд на небе. Только здесь, в сердце оазиса, на берегу священного Каруна, они такие яркие. Нет, конечно. Тоже вранье. Много где они такие яркие. Просто рядом с ней все стало как-то особенно преисполнено смысла впервые за эти годы…

Иду в сад. Красиво тут, конечно. Старик Петтигрю молодец. Знает толк в создании тихой роскоши. Этот небольшой бутик- отель- мое секретное пристанище с Алексом, другом, с которым мы вместе ставили бизнес военных компаний ² . Это мы когда-то дал деньги одному опытному отельеру, решившему уйти на отдых, чтобы тот сделал место, куда бы можно было приехать и погрузиться в аутентику. Таких мест у нас по Египту еще несколько и каждый со своим колоритом.

Закуриваю. Рядом появляется гибкая тень брюнетки. Кто-то из немногочисленных постояльцев. В этот отель тяжело попасть, надо бронировать как минимум за полгода. Либо непростая. Возможно, актриска или певичка. Судя по типажу, Ливан или Иордания.

– Почему такой красивый мужчина скучает один?– хороший английский, но с типичным арабским налетом.

Смотрю на нее. Сексуальная. Голодная.

Еще неделю назад она бы уже через десять минут прыгала на мне, но сейчас…

Не хочу. Неинтересно. И главное, не потому, что не даю фантазии разыграться. Я реально не испытываю даже толики мужского интереса.

Я хочу Александру. И сейчас не про секс. Сейчас про ее живые эмоции, про наши словесные дуэли и искреннее погружение во что-то новое. И я сейчас не про себя. Это мне хочется открывать Саше то, что она не знает и не видела. Радость от этого испытывать. Удивлять и баловать. А сейчас, судя по всему, найдется много чего, куда мне можно будет ее погружать…

– Я не скучаю, красавица. Я отдыхаю… Один…

Она улыбается. Нет, не оскорблена, скорее заинтересована и не намерена сдавать стратегические позиции.

– Я тоже… Какое совпадение. Если захотите отдохнуть вместе, я в пятом номере, кивает в сторону одной из дверей, выходящих прямо к бассейну…

Уходит от меня, виляя задом, а я иду от греха подальше в свою комнату. Смотрю на догорающие угли в камине.

Магнитом тянет хоть одним глазом посмотреть, что там делает Алекса, но я держусь. Она просила меня об уединении. Если я хочу ее приручить, нужно выполнять обещания.

Засыпаю на пару часов. На рассвете уже снова в строю. Это тоже привычка со службы. Обожаю купаться в бассейне, когда воздух в пустыне еще пронзительно свеж. На рассвете, когда пески покрываются чуть заметным инеем, это ощутимо вдвойне. Красиво… Как же красиво!

Я бы хотел сейчас разделить этот момент с ней. Уверен, ей бы зашло, но… вместо этого из пятого номера в бикини с утра пораньше выныривает «ливанская порнозвезда».

Она покачивает бедрами, небрежно машет гарсону, чтобы он принес континентальный завтрак (конечно же, моветон в таких аутентичных местах, но не для ливанок), а потом с разбега ныряет в воду, обрызгивая меня.

– Не говорите мне, что Вы так и не легли…

Выныривает грациозно, улыбаясь.

Грудь вздымается в такт частому дыханию. Бьюсь об заклад- силиконовая. Даже забавно было бы потрогать…

– Не поверите…

– Страдаете от любви?

Я улыбаюсь, пожимаю плечами, откидываясь на бортик, отпиваю гранатового соку, которого мне только что принесли.

– Значит, да…– продолжает она соблазняющий монолог,– интересно бы мне было посмотреть на ту, кто может увлечь такого мужчину…

Наверное, боги реально гогочут над нами. Как минимум, им интересно наблюдать за нашей жизнью, как за телесериалом. Потому что ее желание тут же исполняется.

В этот момент дверь номера Александры отворяется- на пороге она- в огромном белом халате на несколько размеров больше ее хрупкой фигуры и с пучком на голове. Очаровательно милая, беспомощная и такая какая-то домашняя сейчас…

Девица тут же ловит ее глазами, переводит подозрительный взгляд на меня, дает свою профессиональную оценку…

Алекса словно бы тоже подбирается и реагирует так же. Я чувствую ее острый взгляд. Черт побери, он даже забавляет меня… Нечто похожее я испытывал, когда она танцевала кошечкой передо мной в клубе, а я и не знал, кто же это… Когда узнал этот дерзкий взгляд на свадьбе, увидел нелепую подделку на спине малолетки Немезова и… испытал такое острое, такое живое возбуждение в туалете на строптивую Алексу в платье монашки, что аж тело прострелило…

Как я кайфовал, когда шлепал ее, когда уже понимал, какое сокровище мне достанется с миром или кровью… Она терпела. Терпела и сопротивлялась. Вкусная, вкусная Александра. Моя Клеопатра…

Я ликовал, увидев, что вчерашняя слабость и подавленность уступили место привычной воинственности. Кто бы подумал, что я буду радоваться ее строптивости. Нелепость…

Она подходит к бассейну, нагло ложится на шезлонг, складывая руки.

Ливанка фырчит и смотрит так, словно бы Алекса украла у нее последний кусок хлеба…

– Простите, не могли бы вы сменить свое положение? У нас тут разговор… –говорит она нагло, намекая, чтобы Саша заныкалась в угол… Подальше от нас.

Алекса встречает ее взгляд спокойно, выдержанно и… убийственно…

– Могла бы. С легкостью.

Она произносит это, а дальше я немею, потому что моя строптивица, как ни в чем не бывало, скидывает с себя халат, под которым только трусики- и то бежевые. Совершенно не пряча своей голой высокой аккуратной груди, она подходит к бассейну и плюхается в него, обрызгивая нас. Особенно гурию…

– Этот бассейн для всех клиентов отеля. Хотите приватности- поговорите с ее владельцем,– вскидывает подбородок Сашка. Вот же змея. Острит специально, подкалывает.

Ливанка раздраженно хватает ртом воздух.

– Вы… Вы… Вообще-то это и есть владелец отеля!– выдает себя с потрохами. Конечно же, как типичная охотница за деньгами, она не могла вчера не пробить за небольшую взятку в виде чаевых обо мне все и вся у сотрудника. Надо узнать, кто шкура-стукач и выгнать вон…

Алекса не дослушивает. Она начинает энергично грести руками и ногами, всем видом показывая, что на нас ей наплевать.

А я закипаю моментально, когда вижу, что появившийся с завтраком паренек- официант жжет глазами не порнодиву с микроповязками бикини и вываливающимся наружу четвертым размером, а мою девочку…