Черный Лотос. Воскрешенный любовью

Глава 34

Я выскочила из бабушкиной квартиры, как будто меня оттуда вытолкнули. Воздух Москвы казался вязким, грязным, чужим. Юркнула в машину. Дыхание сбивалось, голос дрожал…

– За город. – Голос сорвался. – В дом отца.

Охранники переглянулись в зеркале. Но вопросов не задали. Машина рванула с места, а я сидела, уткнувшись лбом в стекло, и внутри все полыхало. Что мне делать?!

Месть. Игрушка. Я – кукла в чужих руках. Он со мной только потому, что я дочь своего отца. Чтобы наказать. Чтобы унизить. Чтобы отыграть боль своего детства. Вот о чем говорила Марго…

Сердце колотилось в висках, руки дрожали. Я закусила губу, и почувствовала вкус крови. Телефон вибрировал, высветилось имя. Даниил.

Я дернулась. Я не могу. Не могу сейчас ответить. Пока не узнаю правду, я даже слышать его голос не в силах.

– Перезвоните? – осторожно спросил водитель, которому, судя по всему, тоже поступил звонок…

– Нет, – отрезала я. – Не сейчас. Пожалуйста…

Тот кивнул, перехватывая мой взгляд в зеркале заднего вида. Возможно, он уже далеко не в первый раз становился свидетелем драм девушек из-за Черного… А чего я ждала, дура?

Дорога уходила все дальше за город. Мне казалось, что каждую минуту кто-то выдернет меня из этой реальности и скажет: «Шутили. Этого всего нет». Но нет.

Правда была сокрушительной и пугающей даже больше, чем Фейруз, угрозы отца Фаиза, бордель и та женщина… Господи, женщина… Как так?! Я видела ее! Я видела его мать! Это помешательство какое-то?! Может план Чернова в том, чтобы свести меня с ума, назло отцу?! Боже!!! Я уже не знаю, что и думать…

Сейчас все домыслы Риммы тоже начинали расцветать и разрастаться… Подстава со скарабеем, мои злоключения в пустыне… Разве можно быть таким жестоким?! Неужели все это правда?!

Я позвонила Марго.

– Что? – ее голос был ленивым, раздраженным. Подняла она только с моего второго настойчивого вызова.

– Мы должны поговорить. Срочно,– ответила тоном, который не требовал возражений. Я знала точно, чего бы это мне ни стоило, сегодня наш разговор состоится! Иначе я просто умру!

– Саша, ради Бога, у меня маникюр.

– Я приеду!

Она что-то сказала на прощание, но я уже отключила.

Салон был из тех, что пахнут одновременно хлоркой и духами. На входе – зеркала, навязчивый арт деко.

Не стала слушать навязчивые верещания девушки на входе, которая своей широкой приторной улыбкой пыталась придать этому безвкусному месту еще больше дороговизны. Нашла Марго сразу. Кресло, бокал воды со льдом, тлеющая сигарета в золотой пепельнице от Ерме, но явно купленная на «Садоводе»… Вытянутая рука с безупречной холеной кожей.

Над ее ногтями колдовала маникюрша-хабалка: длинные ресницы-веера, вытравленные брови, пышные локоны, крикливая помада. Она скребла пилкой по акрилу, и звук действовал на меня, как нож по стеклу.

Или просто у меня сейчас все рецепторы обострены…

– Саша? – Марго прищурилась. – Ты что, спятила?! Реально приехала?! Как нашла меня?!

– Водитель твой подсказал, да я и сама знала. Ты вечно тут пропадаешь по полдня. Мне нужно поговорить, – я встала напротив, сложив руки на груди,– сейчас, Маргарита!

– Вижу! Но я занята,– огрызнулась в ответ.

– Это важно. – Голос был твердым и уверенным, – Это про отца и… про Черновых. Я сейчас про его военное прошлое…

Марго замерла. Рука с сигаретой застыла в воздухе.

– Замолчи,– осекла меня, бросив острый взгляд на навострившую уши маникюршу. Удивительно, но именно она сейчас невольно была моим союзником. Ей просто узнать что-то горяченькое, а мне… Заставить Марго вылезти из своей золотой скорлупы стервы и поговорить!

– Принеси кофе. И девушке тоже,– кивнула она мастерице, убирая намазанные яркой фуксией когти из-под лампы.

Маникюрша скривилась, но послушно вышла, оставив нас вдвоем.

И только тогда Марго сбросила маску усталой светской дамы. Ее лицо стало жестче. Глаза блеснули сталью.

– Ты какого хрена тут трепешься при всех?! Совсем что ли?! Не знаешь, что мы за семья?!

– Я говорила тебе, что мне нужно кое-что обсудить! Я знаю про отца и мать Чернова. Расскажи мне, что знаешь ты. Когда ты сказала, что папа сделал нечто ужасное, ты про измену говорила? Про то, что он погулял с ней?

Марго усмехнулась. Печально.

– Ты просто не знаешь своего папаню, девочка моя. Измена? Поверь мне, в их мира измена- не самое ужасное… Ужасны- последствия…

– Тебе туда нельзя, Саша. Ни шагу. Абсолютно. Переживи Чернова, дай ему наиграться- а потом вали в свой Египет и забывай, как про страшный сон…

– Говори, – прошептала я. – Я должна знать…

Марго достала еще одну сигарету и затянулась. Дым пошел в потолок. Она говорила быстро, как будто хотела покончить с этим поскорее:

– После того, как твой отец погулял с женой Чернова… Тот сошел с ума. Он командиром был твоего папани. Начал всякие вещи творить дикие. Еще и эта женщина. То, что я знаю, опять же, не факт, что все это правда… Она как помешалась на Вячеславе. Преследовала его, сама же твоей матери про них созналась… И на ребенка своего наплевать было. Даниил тогда уже в школу пошел, все понимал… Короче, баба съехала на твоем папаше… Он и не рад был, думаю. Потому что Немезов может и кобелина, но страсть как не любит что-то в своей жизни менять. Если бы не уход твоей матери, думаю, и я бы не стала его женой. Не пошел бы он сам на развод…

– Что с ними случилось, Марго? Что с их семьей? Они помирились? Утихомирилась она? Как я понимаю, мама и отец ведь не сразу после этого развелись.

Марго горько хмыкнула…

– Шутишь?! Этот Чернов утащил свою жену в лес. Искалечил, говорят. Жуткое что-то. Он ведь до этого в Афгане служил. Контуженный был. И так кукушка у него поехала. Говорят, что он когда сознавался, что делал, бормотал что-то, что наказал ее так, как талибы неверных наказывали… Много всяких слухов ходило. И что камнями забил, и что отрезал ей конечности и половые органы. Фу не знаю я, Саш. Психи они… Он весь в крови в часть заявился. Без нее. Бросил в лесу умирать. Что сделал- сказал, но место, где она- показывать отказался наотрез. Так ее и не нашли…

Мир дернулся. Пол под ногами поплыл.

– До того, как в часть пойти, он, говорят, вернулся домой и все рассказал сыну. Все. В подробностях. Чтобы тот понял, что женщинам доверять нельзя. Они – предательницы. Все до одной. Я не могу тебе сказать, что из этого правда, а что ложь, но… у меня, как ты сама знаешь, пташки свои везде- без этого в нашем мире долго не задержишься. Вот это вот все посплетничали работники Чернова. Со слов его родственницы. Ну, и я когда про твоего отца вызнавала, тоже нарыла страстей. Там в части про эту историю долго потом говорили. Тихий городок за Уралом, и такие страсти… Даже сериал можно бы было снять. Про психов…

Она говорила, а мир вокруг вертелся. Хохотал, скалился, пальцем на меня показывал. Больно было. Мне было так больно…

– Чернова-старшего заперли в психушке, – Марго щелкнула пеплом о пепельницу. – Там он повесился на веревке спустя пару месяцев. А мать… никто так и не нашел. Исчезла. Пропала она. Даже следов крови не нашли. Даже мысли были, что он вовсе ее не убивал, а отпустил. Но а то, что в крови весь пришел- так может, это… Как в «Белоснежке и семи гномах»– просто взял и животное какое пристрелил вместо…

Я вцепилась в край кресла. Тело трясло, дыхание сбилось, в груди будто разверзлась пустота.

Значит, он со мной ради мести. Потому и плевать было, какую дочь брать…. Ради того, чтобы я чувствовала ту же боль, что он. Я – не женщина для него. Я – оружие против моего отца. Я – продолжение его кошмара.

В горле встал ком, дыхание перехватило. В висках стучало, глаза заслезились.

– Саша, – Марго смотрела прямо в меня. – Ничего хорошего от Чернова ты не получишь. Он псих. Как его отец. Он жил в этом аду. И да, он ненавидит твоего отца. Эта идея с браком была нужна, чтобы он не порешал Немезова, нашу семью и всех людей его. А сейчас… Сейчас не знаю, что даже будет дальше…

Паника. Воздуха не хватало, я хватала ртом, как рыба. Хотелось закричать, но голос пропал. Ладони похолодели, а сердце билось так, будто хотело вырваться наружу.

Я падаю. Падаю…

Слезы жгли глаза, но я не могла даже заплакать – все тело онемело.

Марго затушила сигарету в пепельнице и какое-то время просто смотрела на меня. Без издевки. Без маски. В ее взгляде впервые было нечто, чего я не ожидала – тень жалости.

– Успокойся, – сказала она тише, чем обычно. – Дыши. Слышишь? Медленно. Я так всегда делаю, когда панические атаки. Ничего ты уже не поделаешь. Против течения тут не поплывешь. Просто прими. На время. Как мы все, кто в этом мире оказался… С такими мужчинами…

– Твой отец натворил слишком много, Саша, – продолжила она. – Но это был его путь, не твой. Ты не обязана расплачиваться. Я уверена, что все образумится… Хорошо, что Ирка от этого в стороне хоть… Не знаю, что у него в голове. Но знаю одно. Он вырос в ненависти. И если ты думаешь, что сможешь это изменить любовью… – она посмотрела на меня, и глаза ее впервые не кололи, а резали мягко, как нож тупым лезвием. Резали правдой. – Не обманывайся. Такие раны не лечатся. Он мертвый. Это даже внешне видно. Потому и Черный Лотос.

Я сжала руки до боли. В груди было пусто, холодно, как будто вычерпали все тепло.

В этой оглушающей тишине только сейчас заметила, что все это время снова и снова дребезжал в сумке мой телефон. Это и Марго, кажется, услышала. Напряглась.

В этот момент зашла маникюрша с подносом…

Марго махнула рукой, словно прогоняя собственную слабость:

– Иди уже. Маникюр мне испортила.

Но голос ее предательски дрогнул.