Четырнадцать дней для Вероники (СИ)

День пятый. Тобиас

Когда я вчера поздно вечером спасал Веронику от действия забудь-травы, я был уверен, что это градоправитель проявил великодушие и перевёл девушку в другую, более комфортную камеру. Сам я подобного приказа отдать не мог при всём желании, ибо инквизитор, даже уверенный в невиновности ведьмы и не скрывающий этого, не имеет права вмешиваться в условия её содержания. Иначе его могут обвинить в предвзятости и недобросовестности, а то и вовсе отстранить от расследования. Да, вот такая вот глупость, можно на всех углах кричать о том, что чародейка невиновна, но при этом нельзя и пальцем пошевелить для облегчения её пребывания под стражей. Градоправитель Элеас мне всегда казался человеком рассудительным и благородным, он вполне мог, всё тщательно обдумав, решить, что Вероника невиновна и постараться максимально облегчить ей жизнь. Вот потому-то, а ещё для того, чтобы обсудить с ним полученные от травницы сведения, свой пятый день расследования я и начал с визита к Элеасу. К моему искреннему удивлению, градоправитель об улучшении жизни Вероники ничего не слышал и никаких приказов по этому поводу не отдавал. Впрочем, не может не радовать то, что к полученному известию Элеас отнёсся вполне благодушно, решив, что это моих рук дело. Хм, неужели и, правда, Эрик от моего имени такой приказ отдал? С него, конечно, станется, но зачем тогда было травить Веронику забудь-травой? Я сделал небольшой глоток уже начавшего остывать чаю и покачал головой:

— Инквизитор не имеет права вмешиваться в подобные дела.

Элеас снова улыбнулся, в глубине его тёмных от навеки поселившейся печали глазах сверкнули озорные искорки:

— Правила существуют для того, чтобы их нарушать. Однако, мне бы всё-таки хотелось, чтобы стражники своевременно извещали меня обо всех событиях в жизни нашего города.

Оп-па, а вот это уже становится интересным.

— Хотите сказать, что стражник из тюрьмы ничего вам не сообщил?

— Более того, я его вообще ещё не видел.

Элеас резко помрачнел, решительно отодвинул в сторону чашку с чаем и поднялся из глубокого кресла:

— И это мне, смею заметить, очень не нравится.

Мне подобный поворот дела нравился и того меньше, поскольку по опыту службы могу с уверенностью утверждать, что, если кто-то должен был утром явиться на доклад, но не явился, значит, с вероятностью восемьдесят процентов из ста, искать его нужно уже в загробном мире. Вот ведь, хвост драконий!

Я резко вскочил, даже кресло зло чиркнуло ножками по полу, машинально поправил висящий на поясе меч:

— Я пойду с вами!

Элеас спорить не стал, впрочем, даже если бы он и рискнул возражать, я бы всё равно настоял на своём. Мне было жизненно необходимо найти стражника и узнать, кто именно отдал ему приказ о переводе Вероники в другую камеру. Ведь теперь я начинал подозревать, что этим загадочным некто двигали отнюдь не гуманистические соображения (кто ему не давал раньше гуманизм проявить?), безжалостный расчёт. Вероника — чародейка опытная, в травах виртуозно разбирается, вот её, перед тем как отравить, и ошарашили, ослабили бдительность как снег на голову свалившимися вдруг поблажками. И если моё предположение верно, стражник уже мёртв, ставшие ненужными пособники долго не живут. Только зачем нужно было травить Веронику, что ей следовало забыть? Или это попытка прекратить расследование, ведь со смертью главной подозреваемой инквизитор должен прекратить дознание и покинуть город?

— Кто-нибудь возражал против призыва инквизитора?

Элеас на миг замедлил шаг, подумал, напряжённо хмуря брови и кусая губы, а потом резко мотнул головой:

— Нет, никто. Наоборот, все искренне обрадовались, когда я сказал, что инквизитор скоро приедет и дознание по всей форме проведёт.

Хм, изобразить радость от полученной новости дело, конечно, нехитрое, тем более что ничего другого всё равно не остаётся, город-то пока незамеченным да без оформления множества разрешающих бумаг всё равно не покинуть. Но почему на Веронику покусились только сейчас? Убрать её раньше было гораздо проще, вряд ли в городе кто-то стал бы оплакивать ту, кого искренне считают ведьмой-душегубицей. Веронику попытались устранить после того, как она рассказала мне о своём проклятии, уж не в этом ли всё дело? Надо во что бы то ни стало узнать у Вероники всё, что связано с этим проклятием. А ещё проверить травницу, в идеале, вообще перевезти её к себе домой. От этой женщины тоже могут попытаться избавиться, ведь она не только уверена в невиновности Вероники, но ещё и смогла в общих чертах описать ту, что наслала на город чёрный мор. И стражника надо обязательно найти, вдруг, он ещё жив, просто отсыпается после тюремного бдения? Мрак беспросветный, ну, почему я не могу быть в трёх местах сразу?! Придётся активировать срочный призыв дракона. Эрик, конечно, не обрадуется, но другого выхода у меня нет, один я везде точно не поспею, а я прямо физически ощущаю, как утекает сквозь пальцы время.

Стражник, уже знакомый мне по первому моему визиту в тюрьму, изрядно переполошился, увидев в своих владениях градоправителя, да ещё и вкупе с инквизитором. Впрочем, у нас не было ни времени, ни желания вести длительные дипломатические переговоры или устраивать нагоняи за излишне расхлябанный внешний вид, никак не подобающий грозному стражу.

— Ангус где? — выдохнул Элеас, даже не потрудившись поздороваться.

Стражник побледнел, икнул озадаченно, неуклюже пытаясь убрать со стола кувшин с молоком и трогательно завёрнутые в яркий платок домашние пирожки:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ангус-то? Так он как сменился, домой пошёл. Что-то в этот раз торопился даже, говорил, ждут его.

Значит, ждут. И учитывая, что на утренний доклад сменившийся страж так и не пришёл, скорее всего, дождались. Я медленно выдохнул через плотно стиснутые зубы.

— Ве… — я споткнулся, вовремя сообразив, что не стоит афишировать своё доброе отношение к арестованной, — ведьма арестованная на месте?

Стражник от удивления даже глаза выпучил, став удивительно похожим на болотную жабу:

— А куды ей деваться? Я как на пост заступил, первым делом её проверил. Токмо камеру ей сменили, Ангус сказал, приказ такой ему поступил, вот он её и перевёл.

— И от кого приказ поступил?

Вопрос, конечно, больше риторический, вряд ли доброхот с забудь-травой оказался настолько наивен, что назвал своё имя, но спросить всё же не помешает. Вдруг, случится чудо? Чуда, как вы сами понимаете, не случилось.

— Дык, э-э-э, — стражник замялся, звучно заскрёб голову, кося на меня глазом и растерянно переминаясь с ноги на ногу. — Ангус-то не говорил, но я подумал, что… Но, если вы против, я её сей же миг обратно прямо за волосья оттащу!

— Отставить.

Холодный звучный приказ, словно удар кнутом, разлетелся по крошечной каморке, заставив стражника испуганно подпрыгнуть и даже Элеаса вздрогнуть и неодобрительно головой покачать. Мрак пожирающий, моя выдержка и навыки конспирации летят к демонам в бездну, стоит мне только представить, как этот недоумок смеет поднять руку на Веронику. Я вскинул голову, холодно сверкнул глазами и ледяным тоном процедил:

— Отведите меня к арестованной, я должен убедиться, что она никуда не исчезла. Кроме меня и моего слуги никого к ней более не пускать, это понятно?

Стражник так отчаянно закивал головой, что мне на миг показалось, что его голова не выдержит тряски и покатится по полу, гулко стуча костями по камням.

— Вы тогда идите к ведьме, а я вас на улице подожду. Полагаю, вы захотите вместе со мной к Ангусу отправиться?

Я коротко кивнул Элеасу, от всей души возблагодарив всех богов разом за то, что градоправитель Лихозвонья не только мудрый, но ещё и деликатный мужчина, не растерявший своих душевных богатств в пору суровых испытаний. Стражник, который из кожи вон готов был выпрыгнуть, лишь бы услужить господину инквизитору, едва ли не вприпрыжку помчался по тюремному коридору, спеша исполнить мой приказ. Идти, к слову сказать далеко и не пришлось. У низкой обитой железом двери страж остановился, пыхтя от усилия и непривычной физической нагрузки, выбрал из внушительной связки (не иначе по всему городу для солидности ключи собирал) помеченный красной краской ключ и повозившись с замком распахнул передо мной дверь.

— Прошу, — прошелестел стражник, проворно отскакивая с моего пути.

Эта камера, определённо, была лучше того сырого каменного мешка, в котором обитала Вероника раньше. Тут даже окошечко небольшое в стене имелось, да и грубая лавка с узким, неприятно напоминающим гроб ложе, каким-то чудом были втиснуты в небольшую камеру.

— Прикажете разбудить? — прошелестел стражник, кивая на свернувшуюся калачиком на ложе Веронику, крепко спящую после вчерашнего отравления.

Я молча показал стражнику кулак, одними губами, даже не сомневаясь, что меня поймут, напомнил, что никого, кроме меня и моего слуги пускать к Веронике нельзя и вышел, бережно укрывая в глубине сердце образ меднокудрой чаровницы, слабо улыбавшейся во сне. Я должен хоть в лепёшку разбиться, но доказать для меня уже очевидное — невиновность Вероники. Скажете, что я поддаюсь чувствам и теряю объективность? Надеюсь, что нет. Хотелось бы в это верить.

У выхода из тюрьмы меня ждал встрёпанный, заспанный и злой до невозможности Эрик, который мрачно ковырял носком сапога землю, видимо, тренировался рыть могилу для одного наглого инквизитора. Я сельхозработами друга не проникся, крепко за плечо его взял, слегка встряхнул, чтобы хоть часть сонной дури из его головы выветрилась и прошептал негромко:

— Глаз с Вероники не спускай, а как она проснётся, расспроси её подробно о проклятии, понял?

— Ты меня тюремщиком решил сделать?! — возопил до глубины души оскорблённый творящимся произволом пылкий сын неба.

Только мне вот было абсолютно не до шуток и пустых препирательств.

— Нет. Своим помощником и другом, единственным в этом городе, которому я могу доверить и доверять.

Эрик польщено улыбнулся и непринужденно направился к тяжело переводящему дух после свалившегося на него с утра пораньше «счастья» стражнику. Голову готов дать на отсечение, что уже через десять минут молодой дракон станет этому стражу верным другом и собутыльником. Что ж, по крайней мере, я могу не волноваться за безопасность Вероники, и полностью сосредоточится на расследовании. Уже хорошо!

Увы, на этом хорошие новости для меня и закончились, без предупреждения и какого-либо знака сменившись чередой страшных провалов. Во-первых, Ангус оказался мёртв. Он лежал на кровати, запрокинув голову назад, и на его бледных морщинистых губах навеки застыла блаженная улыбка. Забудь-трава дарит своим жертвам дивные видения, которые мягко и ненавязчиво уводят добычу в мир мёртвых. На столе недалеко от кровати стояли остатки скромного ужина: миски с каплями похлёбки на дне, кружка с недопитым квасом и огрызок пирога с капустой. От всей еды шёл сладковатый запах забудь-травы, видимо, убийца в этот раз решил не скупиться.

— К родным своим ушёл, — вздохнул Элеас, закрывая старику глаза и на миг низко опуская голову. — Жаль его, славный старик был.

Я коротко кивнул, понимая, что моё присутствие здесь больше не требуется, убийца ловко подчистил все следы, даже магические отпечатки стёр. Тьма первородная, кто бы ни был этот гад, он знает, как противостоять инквизитору! Надеюсь, до травницы он ещё не добрался. Я попросил градоправителя внимательно осмотреть дом Ангуса и решить вопрос с похоронами старика, а сам опрометью бросился в лес, к одинокой избушке почтенной травницы. Даже магию быстрого переноса активировал, хоть подобные чудеса у инквизиторов и не приветствуются, они сильно истощают резерв, порой даже запас жизненных сил истощая.

Уже плавно опускаясь на траву неподалёку от домика травницы, я понял, что и в этот раз опоздал. Да и невозможно было поверить в лучшее в этой бьющей по ушам мёртвой тишине, такой густой, что её можно было ножом резать. Я активировал защитный щит и бесшумно двинулся вперёд, внимательно осматриваясь по сторонам. Вытоптанная трава, сломанные, а порой и вывернутые с корнем кусты, пятна крови, пятнающие свежую зелень… У самого порога скукожившегося, словно опустевшая скорлупа, домишка лежал верный страж госпожи травницы, густая борода растрёпанным веником топорщилась на бледном обескровленном лице. Так-так-так, а вот это интересно. Я склонился над убитым, внимательно осмотрел и ощупал его. Так, если я правильно понимаю, то бородач отчаянно сопротивлялся и полз за своим убийцей, даже схватить его смог, вон, в кулаке обрывок одежды зажат. Не без труда разжав скрюченные пальцы, я достал лоскут и засунул себе в поясной карман. Не стоит оставлять улики на месте преступления, кто знает, вдруг, убийца ещё не ушёл и только и ждёт момента, чтобы вернуть себе этот обрывок? Я внимательно осмотрелся, прислушался. Всё та же напряжённая безжизненная тишина. Перешагнув через лежащего на пороге бородача, до последнего защищавшего свою госпожу, я шагнул в дом.

В крошечном домике травницы всё было перевёрнуто, истерзано, растоптано, словно здесь метался обезумевший зверь. В самой дальней комнатке на заботливо вырезанной и украшенной завитушками кровати лежала травница, точнее то, что от неё осталось после многочисленных ударов ножом. Я смотрел на крошечное безжизненное тельце и понимал, что безнадёжно и безвозвратно опоздал. Теперь некому подтвердить невиновность Вероники, некому опознать ту женщину, которую травница считала повинной в произошедшем. Убийца рассчитал всё верно, отравил Веронику, чтобы я бросился спасать её, а сам хладнокровно расправился с травницей и её верным стражем. Мрак пожри всё вокруг! Я зло шарахнул кулаком в пол, ещё и ещё раз, вымещая злость и отчаяние на деревянных досках. Одна из половиц, не выдержав моих ударов, дрогнула и зашаталась. Отлично, осталось только доломать тут то, что не успел уничтожить убийца! А может… Я отодрал доску и восхищённо присвистнул, обнаружив старательно замаскированный тайник. А травница-то была отнюдь не так проста, тайничок сделала по всем правилам науки маскировки, то, что я его обнаружил — чистой воды удача! Нет, не удача, последняя милость хозяйки домика, её душа светлым полупрозрачным облачком порхнула к тайничку, повисела над ним, а затем растаяла, оставив после себе терпкий до зуда в носу запах трав. Я прошептал краткую благодарственную молитву, пожелав доброй душе без задержек добраться до светлого мира покоя, вытер влажные от волнения руки о штаны и вытащил из тайника небольшую стопку листов, аккуратно сшитых друг с другом тёмно-синими шерстяными нитками. Что ж, надеюсь, в этих записях я найду не только рецепты отваров от простуд и мазей от бородавок.