Четырнадцать дней для Вероники (СИ)

День девятый. Вероника

Никогда раньше не представляла, до чего же непросто живётся оборотням и драконам! В человеческой ипостаси им нужно жить по одним правилам, в звериной же меняется абсолютно всё! Иными становятся цвета, звуки, вкус и главное запах. О, люди даже не представляют, сколь многообразные ароматы их окружают, мельчайшая песчинка на дороге имеет свой неповторимый запах, то притягательный едва ли не до головокружения, то отталкивающий чуть ли не до рвотных позывов. От массы свалившихся на меня впечатлений я сначала совсем растерялась, хорошо Тобиас подхватил меня на руки и долго почёсывал за ушком, негромко шепча разные успокаивающие нежности. От моего дорогого инквизитора веяло таким спокойствием и несокрушимой надёжностью, что я моментально успокоилась, расслабилась и замурлыкала, непроизвольно то выпуская острые коготки, то снова втягивая их. В таком вот блаженном умиротворении я пребывала всю дорогу до Краснозорья, постепенно привыкая к своему новому кошачьему состоянию.

В Краснозорье мы встретили милую девушку, так густо пахнущую травами, что лично мне её родство с нашей травницей стало понятно ещё до того, как девчушка представилась. Бедная девочка, весть о смерти бабушки оказалась для неё сильным ударом, но к чести молодой чародейки надо заметить, что страшную новость она приняла с достоинством, какому и потомственная аристократка позавидовала бы. Надо будет обязательно поближе познакомиться с этой Береникой, уверена, у нас найдётся много общего, возможно мы даже сможем подружиться. Кстати, о друзьях. Маг-огневик и его супруга оказались замечательными людьми, от них так и веяло теплом, искренностью и любовью друг к другу и всему миру. А их малыш, такой живой и любопытный, пробудил во мне мечты о том, что и у нас с Тобиасом однажды тоже появится свой дом и свой очаровательный малыш или малышка. Правда довольно скоро я поняла, что маленький ребёнок — это не только море умиления и нежности, но ещё и серьёзное испытание.

Тобиас и его друзья отправились изучать собранные моим дорогим инквизитором улики, а я осталась в няньках. Опыт, откровенно говоря, для меня новый, поскольку прежде я с детьми один на один не оставалась, в Лихозвонье к наделённым магией относятся всё-таки настороженно и дорогих кровиночек с чародейками наедине стараются не оставлять. А может это моя замкнутость привела к некоторой изолированности от горожан? Хм, никогда раньше не задумывалась над этим. Впрочем сейчас предаваться размышлениям над этим или ещё каким-либо вопросом возможности у меня не было, оставленный на моё попечение Кроха сидеть в уголке очаровательным пупсом не собирался. Сначала мальчуган основательно меня потискал, потормошил, проверяя на прочность ушки, усы, лапки и хвостик. Я жмурилась, порой, если мальчуган совсем уж увлекался, фыркала, но терпела, прекрасно понимая, что руководит карапузом искреннее любопытство, а не злоба и коварство. После, как говорят целители, визуального осмотра Кроха приступил к дегустации меня на вкус, с азартом людоеда запихав моё ухо в свой пока ещё, хвала светлой магии и первому заклинанию, малозубый рот. Сосредоточенно почамкав, изрядно обслюнив и даже пару раз цапнув ухо зубами, малыш решил, что хвост, такой большой и пушистый, наверняка окажется вкуснее, и принялся сосредоточенно его ловить.

Я лежала на боку, блаженно жмурясь и вроде как даже не глядя на сосредоточенно сопящего карапуза, примеряющегося к моему так спокойно лежащему хвостику. Вот сопение стало громче, малыш подался вперёд, крошечные кулачки сжались. Кроха победно загулил, но тут же ещё не принявшие взрослый цвет бледно-голубые глаза малыша удивлённо распахнулись: кулачки оказались пусты, а хвост беззаботно расположился уже с другой стороны. Честно говоря, я думала, что пара неудач охладит Кроху, но парнишка проявил завидное упорство, снова и снова пытаясь поймать неуловимый хвост, а после того, как я великодушно поддалась, с довольным угуканьем засунул его себе в рот и принялся жевать с таким трудом добытый трофей. Убедившись, что и хвост несъедобен, малыш разочарованно скуксился и деловито пополз в сторону двери, от которой так и тянуло стихийной магией (видимо, это и была лаборатория). Я прекрасно знала, что магические эксперименты не терпят грубого вмешательства и невнимания, а потому решительно преградила малышу путь, метким ударом лапы бросив к нему какую-то маленькую тряпичную игрушку, изрядно обслюнявленную. Кроха обстоятельно изучил игрушку, пожевал её, а потом отбросил в сторону и опять направился к двери. Ух, какой упорный, интересно, в кого: маму или папу? Насколько мне известно, огневики упрямством не отличаются, их интерес стремительно вспыхивает и быстро затухает, значит малыш удался в маму. Я подхватила игрушку лапой, подбросила, поймала, опять подтолкнула лапой, снова поймала, пару раз куснула… Кроха смотрел на меня широко раскрытыми глазами, что-то восторженно лепеча. А знаешь, малыш, в эту игру можно играть и вдвоём! Я подтолкнула игрушку Крохе и требовательно мяукнула. Паренёк оказался сообразительным, бросил игрушку мне и заливисто расхохотался, когда я поймала её прямо в воздухе и, мотнув головой, опять направила свой трофей к малышу. Мы с азартом играли и возились, а затем Кроха сладко зевнул, свернулся клубочком, решительно притянув меня себе под бок, и уснул, щекотно посапывая мне прямо в живот. Я негромко мурлыкала, убаюкивая малыша, а потом и сама задремала. Честное слово, никогда бы не подумала, что маленькие детки способны так вымотать!

Проснулась я уже на руках у Тобиаса, мой любимый инквизитор нежно почёсывал меня за ушком, что-то негромко обсуждая со своими друзьями. Прислушиваться я не стала, прикрыла глазки и расслабилась, с головой погружаясь в негу окружающей меня любви. Мр-р-р, как же это замечательно, даже просыпаться не хочется! Я позволила себе ещё немного подремать, а затем природное любопытство, усиленное кошачьими инстинктами, выбросило меня из сонной неги, напомнив, что вокруг уже произошло много всего интересного и неразведанного. Я сладко зевнула, потянулась и требовательно ткнулась носом Тобиасу в щёку, требуя поделиться успехами в расследовании. Инквизитор быстро поведал мне о том, что им удалось узнать, затем Роберт и Марина накормили нас вкусным ужином, вручили с собой целый мешок снеди и, стеребив клятву непременно навестить их ещё, проводили до небольшой лавки артефактов и амулетов. Судя по отчаянному, до раздражённого чихания и рези в глазах, запаху псины, хозяин магазинчика любил собак, но требовать у инквизитора, чтобы он оставил кошку за порогом, не посмел. Я же чинно уселась у прилавка, церемонно обернув лапки хвостиком, и терпеливо дожидалась, пока Тоби запасётся целой связкой всевозможных артефактов и амулетов.

— Какая у вас кошечка воспитанная, — криво усмехнулся хозяин лавки, а я с трудом удержалась от согласного кивка. Да, я умница и, если верить словам Тобиаса (а какой мне резон ему не верить?), красавица и вообще редкая прелесть. Особенно в кошачьем обличье.

— Да, она у меня чудесная, — Тоби улыбнулся, почесал меня за ушком, а потом надел мне на шею небольшой защитный амулет на кожаном ремешке и шепнул мне прямо в ухо, опаляя кожу дыханием.

— Никому не позволю тебя обидеть.

— Мряв, — отозвалась я, что означало, что своего ненаглядного инквизитора тоже никому в обиду не дам.

Когда мы покинули лавку, солнце уже клонилось к закату. Надо же, как быстро день пролетел, а я и не заметила! У защитного купола переминалась с ноги на ногу молодая чародейка Береника, внучка нашей травницы. Глаза у девчушки были красные и опухшие, но губы упрямо сжаты, подбородок решительно выдвинут вперёд. Не мямля и не плакса, дурная весть ранила, но не сломала, чародейка сумеет преодолеть боль и жить дальше. Я спрыгнула с плеч Тобиаса и ласково потёрлась о ноги Береники, щедро делясь теплом и по капле впитывая тоску и боль.

— Хорошая киса, — Береника погладила меня и слабо улыбнулась. — А я боялась, что вы не придёте.

От Тобиаса так и полыхнуло раздражением, хоть голос и остался мягким:

— Мне показалось или ты инквизитора обманщиком назвала?

Ох ты, первое заклинание, какие мы обидчивые! Я метнулась к инквизитору, с мурчанием принялась тереться о его ноги. Береника же и сама поняла, что ляпнула что-то не то, смешалась, покраснела так отчаянно, что на её щеках запросто можно было яичницу жарить, залепетала:

— Простите, я…не подумала…

— Думать иногда весьма полезно, мозг тренирует, — лекторским тоном возвестил Тобиас, подхватывая меня на руки и уже привычным жестом устраивая на плечах. — Ладно, забыли, только в следующий раз думай, что и кому говоришь.

Чародейка закивала, полная самых благих намерений, но очень скоро мы с Тоби убедились, что язык Береники не подвластен воле разума. Едва встретив Эрика (весьма недовольного нашей длительной отлучкой и непрекращающимся потоком пациентов), чародейка широко распахнула глаза и ясным, звонким голоском выпалила:

— Ух ты, самец дракона!

— Я не самец, — огрызнулся молодой дракон, сверкнув на Беренику зелёными глазами с так и норовящими вытянуться в щель зрачками.

Внучка травницы ахнула и восторженно прижала ладошки к груди:

— Самка?! Вы в процессе трансформации в человека можете ещё и пол менять?!

Если чародейка мечтала о смерти в пламени дракона, она не смогла бы сделать ничего более успешного для исполнения своей мечты. И так-то не блещущий спокойствием и оптимизмом Эрик сначала опешил, глупо хлопая глазами, а затем начал медленно трансформироваться, в груди у него глухо заклёкотало пламя.

— Эрик, стой!

Тобиас заслонил собой Беренику, выставил правую ладонь в останавливающем жесте и глядя другу прямо в глаза.

— Успокойся.

— Как она меня назвала? — прорычал дракон, поводя крыльями и выгибая шею. — Самкой? Эта пигалица совсем страх потеряла?

— Нельзя потерять то, чего нет.

— Тоже верно, — фыркнул Эрик, возвращая себе облик человека. — Запомни, девочка, я — мужчина. Не самец и уж тем более не самка, а муж-чи-на. Тебе понятно?

Чародейка вздохнула, явно готовясь ляпнуть ещё что-то, но Тобиас в одно мгновение зажал ей рот ладонью и ответил за неё:

— Она всё поняла, не переживай.

— Ещё раз самкой назовёт, сожру.

— Ты же не питаешься девицами.

— Ради неё сделаю исключение, — фыркнул дракон и направился к двери. — Я восстанавливать силы и попранную мужскую гордость. Вернусь утром.

Только когда за Эриком бухнула дверь, мы с Тобиасом выдохнули и укоризненно воззрились на Беренику.

— Что? — занервничала внучка травницы. — Что я не так сказала?

— Ты назвала его сначала самцом, а потом и вовсе самкой, — терпеливо напомнил Тобиас, поглаживая меня по спинке.

Чародейка виновато засопела:

— Ну, да, с самкой я промахнулась, но чего он на самца обиделся?

— Эрик — мужчина, — озвучил Тоби очевидную лично для меня вещь.

Береника скептически хмыкнула:

— Какой же он мужчина, он же дракон, а не человек. Он самец, альфа, если клан возглавляет, особь мужского пола…

Тоби вскинул ладонь:

— Достаточно, я тебя понял. А теперь и ты постарайся меня понять. Если не хочешь оказаться съеденной драконом, будь любезна называть его Эриком. Без уточнения, скажем так, всего остального. Надеюсь, ты меня услышала и поняла?

Береника пристыженно кивнула и, пролепетав, что ей пора навестить дом бабушки, поспешно скрылась. Ох, каждой шерстинкой чую, что эта внучка травницы ещё попортит нашему сына неба крови! Да и нам с Тобиасом тоже.