Дефект плацебо

Глава 13. ФАНТОМ

В голове какое-то сплошное отрицалово. Девка эта на привязи совсем не вяжется ни в мой образ жизни, ни распорядок дня. Ее тощие коленки и выпирающие кости даже собакам не скормишь.

Ночь проходит более менее спокойно. Набегалась малышка, поплакала и уснула. Не нравится мне такой расклад. Сижу в кухне, потому что не хочу будить чертей, которые ютятся во мне.

С самого утра завел тачку и поехал к Королю. Ночное животное могло уже завалиться спать, но мне было похер. Я был готов разбудить зверя. Дороги пустые, пробок нет. У простых смертных сегодня выходной, поэтому за полчаса доезжаю к бару. В такое время уже все расползаются по домам.

Иду по коридору и надеюсь, что Королев еще восседает на своем троне. Вхожу без стука и тут же жалею об этом.

— Подожди, я скоро закончу, — обращается то ли ко мне, то ли к бабе, которая стоит перед ним на коленях.

Прохожу в комнату и сажусь на диван. Стараюсь не смотреть в сторону развернувшегося представления.

— Не хочешь воспользоваться услугами? — движения Короля становятся еще резче.

— Спасибо, — отвечаю коротко.

— Ты же меня знаешь. Я с другом и хлебом и бабой… Ах да, я забыл. Ты же не трахаешь шлюх.

Игнорирую его слова. Жду пока эта сволочь кончит и прогонит девку. Проходит, наверное, пару минут и в комнате остаемся только я и Король.

— Зря отказался, Тоша. Зачетная телка. Я бы сказал не телка, а пылесос. А насчет твоих предрассудков… Так все бабы по своей натуре шлюхи, — Король падает рядом на диван и закидывает руку мне на плечо.

— Даже твоя жена? — срывается, прежде чем успеваю подумать.

— Моя жена – произведение искусства. Фарфоровая статуэтка в мире резиновых кукол. Ее как дорогой сувенир ставишь на полочку и пыль протираешь. Она не создана для этой грязи, понимаешь? – философствует Король, а я усмехаюсь.

В деталях вспоминаю как драл ее сначала в туалете, а после в машине. Протер пыль с фарфоровой статуэтки, так сказать.

— Зачем пришел? – Король быстро меняет тему.

— Я хочу знать, что за игру ты затеял, — становлюсь серьезным.

— Фантом, ты о чем? Какая игра? — удивляется.

— Игра с «Артериумом». Сперва ты делаешь заказ на владельцев акций, а после, заставляешь меня таскаться с одним из них. Где логика, Королев?

— Ты пришел поговорить о сладкой куколке? Понимаю. Я сам еле сдержался.

— Я не об этом, — обрываю, — я просто хочу знать, кто заказчик.

— Даже если я дам ответ на этот вопрос, мой любопытный друг, ты все равно не сможешь связать тонкую нить причины и следствия. Поэтому давай оставим все как есть: я мозг. А ты – смерть. И к кому тебе приходить, а кого оберегать – решать мне.

Король был слишком близко. Так близко, что я мог одной рукой сжать его горло и перекрыть кислород. Снюханный и скуренный, с прожженными легкими, он бы и минуты не продержался.

— Ты что-то путаешь. Я не твоя собачка, — резко произношу каждое слово.

Так, типа это удары по его грудине.

— Так о псах и не было речи. Ты мой друг, Тоша. Я тебя очень ценю. Особенно, когда ты делаешь то, что я мать твою, говорю и не пытаешься лезть в ебаные дебри.

Голос Короля становится низким и хриплым.

— Значит я отказываюсь возиться с девкой. Привезу ее сегодня и делай, что хочешь.

— А если я захочу ее поиметь? — говорит и глаза загораются нездоровым огоньком.

— Мне плевать, — пожимаю плечами.

— Хорошо, — хлопает ладонями по коленям, — так тому и быть. Не хочешь возиться с девкой – значит замочи ее. Мне тоже лишние траблы ни к чему. Прикопай в лесу возле дома. Искать ее никто не станет.

Король встает с дивана, а я подрываюсь следом.

— Мы так не договаривались! – хватаю его за шиворот футболки, и она издает треск.

— А как мы договорились, Тоха? Ты помнишь? Я даю задания, плачу, а ты не ебешь мой мозг лишними вопросами. Так было? Или я блядь что-то путаю? Может быть хочешь подраться? Как в детстве? Только не советую этого делать, потому что я никогда не проигрываю. Или ты нянчишься с девкой, или убиваешь. Время решить у тебя – до полуночи. А теперь свали, я ужасно хочу спать.

Король толкает меня к выходу, а я безвольно подчиняюсь ему. Мои мысли заняты его словами. И на кой хер я сюда приехал? Вопросов стало еще больше, а ответы которые я пытался связать, разбежались в стороны как тараканы при включенном свете.

— Чует мое сердце, что ты ссышь, — доносится до меня голос Короля.

— Не неси дичь.

— Ссышь, Фантом, — утверждает он, — что втрескаешься в девку. Находиться рядом страшно тебе. Что если понравится и войдет в привычку? Как потом зубами разрывать свое нутро будешь, когда придется спустить курок?

— Дурь свою в парашу спусти, гандон, — отзеркаливаю, — от нее в твоей башке помойка.

— До встречи, друг.

Железная дверь закрывается.

Мой кулак несколько раз с силой впечатывается в металл.

— Сука, — кричу, но понимаю, что Король меня уже не слышит.

Вылетаю из клуба, хватаю пачку. Достаю сигарету и выкуриваю за несколько тяг. Я докажу гребанному ублюдку, что для меня люди — ходячие куски мяса. Гребанная мишень в тире, не больше. И девчонка не исключение.

Сажусь в машину, завожу мотор. Сегодня же я покончу с этим. Когда подъезжаю к дому, начинает срываться дождь. Холодные крупные капли падают на лицо и я скорее валю в дом.

Внутри стоит полная тишина. Сбежала, интересно? В глубине души, наверное, хочу чтобы моя мысль подтвердилась.

Достаю из кармана ключ, открываю один из кухонных шкафчиков. Здесь храню свое богатство. На всякий случай. Хватаю ТТ и прячу его за ремень.

Вхожу в комнату, а сердце замирает.

Такое чувство у меня уже было однажды. Тогда я шел по тайге, и было два исхода событий: или я, или меня.

Сейчас я ступал по прогнившим доскам, но ощущение было идентичным.

Поднимаю глаза и выдыхаю. Ягодка лежит на кровати. Бросаю короткий взгляд на ее окровавленную руку. Адреналин разгоняется по венам от запаха и вида крови.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Это только в фильмах так просто выскользнуть из наручника. В жизни же, для того чтобы это сделать, нужно выломать руку. Не думаю, что у тебя хватило бы смелости это сделать, — сажусь рядом и мягкая перина прогибается подо мной.

— Если ты моя защита, тогда почему держишь меня на привязи? — спрашивает.

Заглядывает прямо в душу своими кукольными глазами. Длинные ресницы слиплись, на щеки осыпалась тушь.

— Это уже неважно, — достаю ствол и снимаю с предохранителя, — правила изменились. Я передумал.

— Нет, пожалуйста, — ее губы дрожат, а глаза наполняются слезами, — я буду делать все что ты скажешь. Клянусь.

Она пытается подняться с кровати и ее тощие ножки скользят по простыне.

— Открой рот.

Я готов вставить ей в глотку дуло и пусть весь мир горит в аду, когда я спущу курок.

— Нет, — судорожно хватает меня за край футболки, — пожалуйста. Я сделаю все, что ты захочешь.

— Я хочу, чтобы ты открыла рот, — кайфую от ее эмоций.

Я всегда молча приносил смерть. Человек шел по своим делам, а потом для него наступала вечность. Здесь же все было наоборот. Мне нравились ее мольбы.

— Открывай рот, — внезапно сумасшедшая мысль пронзает мое сознание, — открой рот, сука!

Кричу на нее и приставляю дуло к виску.

Она вздрагивает и повинуется, а я крепко прижимаюсь к ней. Размыкаю губы, нахожу ее язык и жадно поглощаю страх. Приставленный к виску ствол делает ее покорной. Мне кажется, она даже старается. Делает все, чтобы меня завел этот поцелуй.

— Хватит, — отстраняюсь от нее и прячу пистолет, — надеюсь, теперь до тебя дошло, что со мной лучше не шутить. Попробуешь сбежать — найду и начиню твое тело свинцом.

— Я ненавижу тебя, — шепчет и вытирает свободной рукой губы.

— Ты так работала языком. Мне показалось, что тебе понравилось, — усмехаюсь.

— Мне никогда не понравится с таким, как ты. Ты убийца. Маньяк. Монстр. Тебя никто никогда не захочет целовать по своей воле.

— Так даже лучше, — соглашаюсь с ее словами, — какая разница кто что хочет, если я могу взять все, что захочу? Ты не исключение. Поэтому заткнись и не провоцируй меня.

Она замолкает и отворачивается в сторону. Так-то.

Пожалуй, стоит ненадолго отложить казнь. Ягодка явно редкий экземпляр. И пока я не узнаю что задумал Король, ей лучше быть живой.

Выхожу на улицу и направляюсь за дом. Бешусь от того как меня метает. С ноги открываю ветхую дверь сарая, достаю алюминиевое ведро. Направляюсь к колодцу. Цепляю его за крюк, и начинаю раскручивать ручку. На улице холод, но очень надеюсь, что вода ещё не замёрзла.

Я на взводе. Мне срочно необходимо остыть. Иначе реально разряжу в нее всю обойму. Кровь, оружие, ее податливость завели меня не на шутку. Я бы вытрахал из нее всю душу, но не хочу поощрять мелкую дрянь. Не хочу даже повода давать усомниться в том, что способен на какие-либо порывы в ее адрес. Мишень. И дырка у нее одна может существовать, — между глаз. Когда курок наконец будет спущен.

Снимаю куртку и футболку. Клонюсь вперёд и окатываю себя ледяной водой. Тело не реагирует. Никакого стресса. Никакой перезагрузки. Кромешное блядство. Какого-то хуя думаю о том, что ей тоже следовало бы помыться, а таких экспериментов она точно не выдержит. Дом летний, горячей воды тут нет и никогда не было.

Трясу башкой. Стряхиваю капли и бред, который на чердак давит. Прикидываю варианты своих жилищ, которые могли бы оказаться более комфортными для меня конечно же. Блядь, самому себе вьебать хочется. Совсем не нравится волна на которую заносит. В дом свой везти не хочу, не правильно это. Не выношу посторонних, даже клининг вызываю не чаще чем раз в месяц. А если везти в квартиру, там соседи. Понятия не имею что эта полоумная задумает, как ещё решит отыграть на моих нервах. Но торчать здесь — голяк. Цель была проверить отсутствие хвоста. На всякий, чтоб удостовериться. Шанс был слишком мал, что ее пасти от самого участка будут. Значит, никто не знает о ее местонахождении, а Король намекнул, что я могу делать что хочу. На понт взял, белыми нитками шито, но продолжаю убеждать себя что хочу до чего-то там докопаться.

А может нахрен все? Терпеть вредно. Может вернуться и воспользоваться по назначению? Спустить пыл, яйца опустошить и скинуть Королю адрес? Сам пусть решает что дальше делать. А самому свалить из Питера. Оборвать все связи, контакты. Не первый раз лажу подсовывает, как замышляет что-то.

Вырываюсь в дом, пугаю внезапным появлением. Вся съёживается, словно по глазам читать умеет.

Приближаюсь вплотную и чувстаую как дрожит. Блядь, в миг так паршиво становится, словами не передать. С каких это пор о побеге помышлять начал и перед бабами самоутверждаться?

— Мы уезжаем, — цежу сухо.

Отстегиваю наручник, бросаю на кровать куртку и направляюсь к выходу.

Она не сразу поднимается. Приросла что ли? Ловлю в ее глазах страх. Почему-то это начинает подбешивать. Я типа на благо ее шкуры стараюсь. А она мне: убийца, чудовище. Не по понятиям.

— Что ты вылупилась? — не выдерживаю.

— Куда мы поедем? — спрашивает и хватает куртку.

Прижимает кожу к себе так, что она скрепит под ее пальцами.

— В место, где будет...

Думаю какое слово подобрать.

Где будет лучше?

Вряд ли я могу ей это обеспечить.

— Комфортнее, — заканчиваю фразу.

Она на удивление кивает и поднимается с кровати.

Выходим из дома. Пока запираю дверь, она стоит ровно. Не рыпается. Неужели дошло?

— Можно тебя попросить? — говорит неуверенно.

— Нельзя, — сразу отсекаю.

Эти все просьбы ничем хорошим не закончатся. Бля буду.

— Я хотела заехать домой. Мне нужны кое-какие вещи. Пожалуйста, — все-таки начинает уговаривать.

Куртку также держит прижимая к груди. Идиотка.

Вырываю ее из рук и накидываю на плечи. Не сопротивляется. Неужели поцелуй так отрезвляюще подействовал на нее?

— Я же сказал: нет!

Тащу под локоть к машине. Когда садится, задирает ноги, опять демонстрирует свои коленки. Отворачиваюсь. Заебало.

— Мне нужно забрать чистое белье.

Ох и настырная.

— А еще прокладки и...

— Хватит! Нахуй подробности, — морщусь.

Я об этом как-то не подумал. Наверное, реально гораздо проще заехать к ней, чем таскаться по магазинам. Это небезопасно. Тем более, я до сих пор не знаю, чего от нее ожидать.

— Знаешь где я живу? — спрашивает, когда замечает как я уверенно еду в правильном направлении.

— Ты хотела, чтобы мы заехали? Мы это делаем. Не слышу слов благодарности. А?! — говорю громче обычного и она вздрагивает.

— Спасибо, — выдавливает из себя, но я уверен, что мысленно она желает мне гореть в аду.

Да и хрен с ним. Я люблю жару.

Подъезжаем к дому. Торможу и провожу инструктаж.

— Выкинешь какой-нибудь фокус — замочу на месте. И тебя и свидетеля. Мне не составит труда, поверь, — хватаю ее за подбородок.

Пытается вырваться, но хрен там. Если я чего-то хочу — я это делаю. И чем быстрее до нее это дойдет, тем лучше.

— Ты поняла?

— Да поняла я! — истерично вскрикивает.

Чтобы не пустословить, достаю из бардачка пистолет и провожу металлом по ее коленкам. Она громко сглатывает, а я больше не могу сидеть в тишине.

— Вперед. У тебя пятнадцать минут. И время пошло.

Выволакиваю ее из тачки, она послушно идет рядом. Я доволен таким эффектом.

Заходим в лифт, а я любуюсь нашим отражением. Выше нее примерно на голову. Она рядом кажется такой малой, совсем крошечной.

Вот это вляпалась крошка. Чувствую себя заботливым папиком.

Протягиваю ключи, которые еще тогда изъял. Она дрожащими руками открывает замок и мы оказываемся в квартире. Уютно, но как-то пустовато.

— Время пошло.

Но она кажется не слышит меня.

Хватает из шкафа сумку и начинает хаотично метаться по комнатам. В сумку летят шмотки, косметика, какие-то пузырьки.

Прислоняюсь к стене и на секунду представляю типа я не я. Типа мы с ней парочка, и сейчас она собирает вещи для совместного отдыха. Полетим на острова какие-нибудь. Там где жарко и красиво до опизденения. Будем греться на солнышке и трахаться до потери пульса.

Бред какой-то.

— Время вышло, — возвращаюсь в реальность.

Я — это я. И никаких других реальностей не существует. Как и островов, на которые я мог бы полететь с кем-то.

— Нет, не вышло, — она застывает посреди комнаты, — дай мне еще несколько минут.

— Когда оно заканчивается решаю я. Ты живешь по моим часам. И я говорю, что твое время вышло.

Смотрит с ненавистью и застегивает на сумке замок.

Оборачивается и обводит взглядом свое жилище. Правильно, пусть попрощается.

— Ну все, идем.

Открываю дверь, выпускаю ее в парадную.

Перехватываю из ее рук сумку, и наши пальцы соприкасаются. Она тут же одергивает руку, но сумку отдает.

Я немного расслабляюсь и даже пропускаю ее вперед.

— Иди прямо к машине, — даю наставление.

Молча кивает.

— Я привезу тебя в одну квартиру... Там ты сможешь принять душ и отдохнуть.

Отвлекаюсь, когда мы выходим на улицу. Во дворе подозрительно темно. Я точно помню, что когда мы приехали, фонари горели.

— Стой, — резко хватаю ее за руку, когда слышу шорох.

Глаза быстро привыкают к темноте, но и этого времени достаточно, чтобы тот кто нас подстерегал спустил курок.

Закрываю девчонку, швыряю сумку и хватаюсь за пистолет.

В воздухе одновременно гремят два выстрела.

Уши закладывает, но ненадолго.

Когда прихожу в себя, понимаю, что сижу на земле. Глаза не могут сфокусироваться, стук сердца заполняет барабанные перепонки.

Где девчонка?! Но вопрос быстро отпадает, когда чувствую на своем лице теплые ладони.

— Ты в порядке? Не ранена? — грубо хватаю ее за шею и прижимаю к себе.

Развели как лоха. Вот так тупо мог сдохнуть. Сколько раз я сам лично, своими руками лишал людей жизни, и никогда не думал, что кто-то сможет так же навести на меня прицел.

Оружие — моя стихия. Я не мог сдохнуть от этого.

— Ты ранен, — всхлипывает и перемещает руки на мои плечи.

Футболка окрасилась в красный, это видно даже в темноте.

— Ерунда. Я сейчас поднимусь, а ты не отходи от меня ни на шаг. Хорошо?

Судорожно кивает. Помогает мне встать, типа я инвалид какой-то.

— В машину быстро, — командую.

Она послушно скрывается в салоне.

Сажусь рядом, и наконец начинаю ощущать боль.

— Моя сумка! — вспоминает и рвется открыть дверь, но я грубо пресекаю ее порыв.

— Забудь. Купим новые шмотки.

— Но...

— Послушай. Тебя только что хотели убить. И я не знаю, попал ли я, потому что не целился. Вслепую невозможно предугадать куда улетела пуля. Я ориентировался только на внутреннее чутье. Но рисковать ради тряпок мы не будем. Это ясно?

Завожу мотор в подтверждение словам. Она молчит. Значит удалось убедить.

— Спасибо, — шепчет.

А мне прямо хочется прибить ее. Злость распирает. Я впервые потерял бдительность, подставил себя, получил ранение, с которым еще предстоит разобраться.

И больше всего меня злит то, что я понимаю: это только начало.