Дефект плацебо

Глава 17. ФАНТОМ

Возвращаемся домой за полночь. Шли всю дорогу молча, но один раз она чуть не подвернула ногу. Или сделала вид. Схватилась за меня посильнее, прижалась своим тощим тельцем. Блядь, а я нихуя не железный. Начинаю реагировать на каждое ее прикосновение. Все от того, что с бабой уже больше недели не был. В роли няньки время течет намного медленнее обычного.

У меня же есть увлечение. Я собираю оружие. Разное. Не только винтовки. Мачете есть в коллекции холодного. Малазийский. До меня его таскал какой-то авторитет. Говорят, больше сотни голов перерезал.

Но сейчас это не актуально. Бабы не любят такие штуки. Шум поднимают.

Все ночь лежал и думал как дальше быть. Этот вопрос самый главный у меня теперь. Не спал вообще. И только к утру стало клонить в сон. Хотя я рано радовался. Сквозь сон слышал шаги, а потом...

— А, черт, — накрываю голову подушкой, пытаюсь перебить звук кофемашины.

— И тебе доброе утро, — отвечает.

Поднимаю подушку, рассматриваю худые ноги Ягодки и жалею, что на этой хате нет моего мачете. Мне было бы спокойнее.

— Будешь кофе? — спрашивает и становится на носочки, чтобы дотянуться до верхнего ящика.

Шорты приподнимаются и открывают вид на ее задницу. Совсем немного, но член тут же реагирует.

Теперь подушка перемещается ниже. Не хочу чтобы она видела. — Нет, — с опозданием отвечаю на вопрос.

На столе уже стоят две чашки.

— Поздно, — она пожимает плечами и опять тянется к ящикам.

Да блядь! Психую и резко встаю с дивана. Швыряю подушку и иду в душ. Быстро стаскиваю с себя одежду и врубаю на всю холодную воду.

Не знаю сколько проходит времени. Ледяной поток мешает соображать. Но в один миг мне кажется, что на меня падает раскаленная лава.

Дверь открывается и входит она. Чертово проклятие, которое свалилось на мою голову.

— Ниче не попутала?

Не могу моргнуть от шока, но ей кажется похрен.

— Ты слишком долго. Пришла поторопить тебя. Мне нужно в туалет, — нагло смотрит и даже не отводит взгляд.

Совсем отбитая что ли? Меня начинает напрягать мой вид, и то, что ее он как раз не смущает.

— А ты не боишься врываться в ванную к голому мужику?

Выхожу из душа и делаю шаг ей навстречу. Пытаюсь держать себя в руках, хотя это сложно.

— Ты приставлял к моему виску пистолет, приковывал к кровати, — загибает пальцы, — и ты спрашиваешь боюсь ли я чего то?

Смеется, типа я рассказал ей анекдот.

Хватаю за горло, потому что вымораживает ее поведение. Сука бесит, выводит. Готов в порошок перемолоть и развеять прах над Невой.

Но она не теряется и подается вперед. Это еще что за хуйня? Пытается поцеловать?

— Чего ты добиваешься? — спрашиваю прямо, когда уклоняюсь от ее губ.

— Просто хочу поцеловать тебя, — прикрывает глаза.

Надеется на то, что дам слабину. Ясно же что не тупая, видит как я смотрю на нее. Думает получить власть.

— У меня принцип: я не целуюсь, — отпускаю ее и хватаю с сушилки полотенце.

— Тогда в доме. Ты изменил своим принципам, — стоит у двери, перекрывает выход.

— И мне не зашло. Ты хуево сосешься, — отодвигаю ее и выхожу из ванны.

В кухне хватаю чашку с кофе и залпом осушаю.

Горько настолько, что морщусь.

Ни готовить не умеет, блядь, ни целоваться. Баба- беда. Тяжелый случай.

Нужно отвлечься на «Артериум», на Короля или на его жену. Покопаться в грязном бельишке, возможно получится что-то узнать. А то все время башка занята не тем.

— Я скоро уезжаю. Сама знаешь, что нужно делать, — говорю, когда слышу за спиной тихие шаги.

— Играть роль примерной заложницы, — отвечает и я киваю.

Обуваюсь, накидываю куртку и даже не оборачиваюсь. Закрываю дверь на все замки и на какой-то хрен дёргаю ручку. Куда проще было бы вывезти ее в тайгу, поселить в лесничем домике и оставить восвояси. Но нутро подсказывает что она и там нажила бы себе врагов.

Даже испытываю облегчение когда остаюсь наедине с собой, привычнее что ли. Сажусь за руль, врубаю на полную мощность новенький альбом. Классика в современной обработке. Истинный кайф. Будто во что-то мертвое вдохнули новую жизнь. Такое только в музыке прокатывает, в реальности проделать не удастся. Встреча снова назначена на нейтральной территории. Хрен знает кто из нас шифруется, но как-то издавна так задалось. На этот раз выбирал я. Хочешь прятаться — будь у всех на виду.

Оставляю недалеко тачку и пересекаю черту паркового комплекса. Марсово поле. Слишком много легенд у этого места. Максимально сильно местные жители бояться появляться здесь ночью. Особо впечатлительные наблюдают здесь тени мертвых. Когда-то давно военный плац превратился в место захоронения бывших революционеров. Сто восемьдесят неосвящённых гробов опустились под землю, и этот факт продолжает пугать впечатлительный народец. Я бывал здесь и ночью, бродил с одной единственной целью: встретить что-нибудь страшнее чем я. Наверное, тогда я ещё мог чувствовать. Ощущать какую-то вину за отнятые жизни. Прошли годы, и как отшептало.

— И не думай подкрадываться, — произношу вслух, а сам лезу в карман за сигаретной пачкой.

— Реально на спине глаза вырастил?

— Ушей достаточно.

Подкуриваю, а после жму руку.

— Че здесь? Холодно.

— Явно не бабу на свидание приглашал. Если разговор затянется, куплю тебе круассан и кофе, — киваю в сторону уличного ларька с едой.

— Да нечему затягиваться. Болтать по этому поводу мало кто станет, сам понимаешь.

— Но... — произношу с нажимом.

— Но есть один человек, которого Король в свое время сильно обидел.

— Удивительно что один, — ухмыляюсь.

— Влиятельный человек, — уточняет. — Очень влиятельный. Сейчас у него все схемы белые, бизнес полностью легален, никакой наркоты и проституции, но когда-то он с Королем начинал, сечешь?

— Пока не совсем, — признаюсь честно.

Нахуя какому-то фраеру, свою кристальную репутацию под вопрос ставить? Обратно в дерьмо окунаться, из которого вылез?

— Они опять пересеклись. Несколько месяцев назад. Одно производство вместе с Королем заприметили. Сам Король не стал сунуться, вместо себя другого человечка отправил, но там быстро хуй к носу прикинули.

— Ну поделят, впервой что ли?

Делаю глубокую тягу и точным броском отправляю окурок в урну.

— Пацаны говорят, последнее время Королев особенно дерганный. Только и успевают на почту бегать за всякими посылками. Думали игрушки всякие заказывает иностранные. Долбоебы, — усмехается и тоже за пачкой тянется.

Долго в руках вертит смятый прямоугольник и обратно прячет.

— Короче залезли они, спиздить хотели чего экзотичного, перед походом к шлюхам, а нет там игрушек, Фантом. Таблеток горы.

— Тоже мне, удивил, — не сдерживаю смех. — Король и приход это синонимы.

— Наркоту по почте не отправляют, — обрубает меня.

Заставляет задуматься. Неужели доплясался? Угробил окончательно внутренности? Сдыхает по-тихому?

— Производство в которое он вцепился тоже медицинской направленности. Какое-то оборудование производит, аппараты ИВЛ, ещё дичь какая-то. Не в этом суть. Я пробил в интернете детали, вся информация в открытом доступе. Есть ещё компания, фамилии соучредителей совпадают. Там таблетки всякие производятся.

— Название? — цежу, а сам чувствую как челюсти стискиваются.

— «Атриум» вроде, — пожимает плечами.

— «Артериум», — на автомате исправляю.

— Или так. А ты что в курсах? — сводит брови.

— Был бы в курсах без твоей помощи обошёлся бы, — бросаю грубо.

Начинаю злиться, ничего не могу с собой поделать. Изначально знал, сука, что все не так просто как могло показаться на первый взгляд. Сначала крупный заказ, потом резкие перемены. Видимо хотел завалить всех по-быстрому и к рукам прибрать, а тут в поле зрения появилась фигура мощнее. Раздражает, что понять не могу для чего ему все это.

— В общем, — продолжает Гром, — этот человек готов поделиться информацией. Говорит есть убойный компромат. Доказательства, как Король в свое время умело нагнул сильных мира сего. Все красиво провернул, никто докопаться не смог. И, собственно, он готов поделиться.

— Почему сам не вскроет тайник? — озвучиваю как мне кажется, разумную мысль.

— Ну так и он вряд ли чист, это же все путанный клубок. А так можно сказать и не при делах.

— И что он хочет за эту информацию?

— Везёт тебе, Фантом. Заявка по твоей части. Нужно аккуратно убрать посредника Короля.

Молчу. Размышляю. Понимаю, что Король не дурак. Можно конечно все по красоте провернуть, так что не подкопаться, но все равно поймет ведь откуда ветер дует. Но спускать на тормозах тоже чревато.

Он давно перестал делиться планами, отдалился. Осторожно держится. Когда у тебя такая мощная власть, невольно начинаешь параноить, видеть в каждом встречном врага.

— Короче, вот ключ от ячейки, — достает из кармана и протягивает мне. — Площадь Карла Фаберже. Ланта-Банк. Девяносто восьмой сейф.

Сжимаю в кулаке ключ. Шестерёнки в голове продолжают усиленную работу.

— Там фотографии, вся информация о том кого нужно убрать. Лично в банк наведываться не советую. Сам понимаешь. Лучше отправить того, кому доверяешь. Я тоже не пойду, не обессудь. Не готов в данный момент к подобным вендеттам.

Киваю. Лично там делать действительно нечего. Но вот вторая часть про доверие, звучит очень смешно. Доверие заслужить нужно, но никто особо и не пытался этого сделать. Может потому что сам близко никого не подпускаю? Но так безопаснее. Один в поле ещё какой воин.

— Сразу после выполнения заказа, он передаст второй ключ, от другой ячейки. В ней вся информация о Королёве. Решать тебе, Фантом.

— Сам как? — съезжаю с темы.

Далее обсуждать нечего. Тут в одиночку обмозговать надо. Оценить риски. Расставить приоритеты. Если соглашусь, начнется лютый замес. Всех зацепит.

— Да нормально, спасибо что живой. Ощущения странные правда преследуют. Такое чувство что в бочине дыра, порой. Док говорит, что это фантомные боли. Так что делиться придется погремухой.

— Хрен тебе, — отвечаю беззлобно, — почему в Москву не вернулся, ты же терпеть не можешь Питер.

— В Москве я мертв, здесь жив. Иронично, правда?

— Ну ты философа не включай. Тема закрыта, так и скажи.

Я холоден к разнообразным сплетням, но тут интерес разбирает. Егор Громов. Отморозок дикий. Впервые его увидел, когда он с Вантового моста на замёрзшую Неву прыгал, с каким-то захудалым самодельным парашютом. Менты наехали сразу же, а я за каким-то хреном спрятаться ему помог. Он тогда ещё совсем пацан был, я немного постарше. Он воспитанник детского дома, я выпускник. А потом завязалось. Я охреневал с его отбитости, думал своей смертью точно не помрет. Все приговаривал что Питер ненавидит. Дождется как разрешат над сестрой опекунство оформить и свалит в Москву. Свалил. В столице тоже пересекались несколько раз, спустя много лет, и каждый раз я убеждался в том, что нихера в нем не меняется. Он утверждал что любит жизнь, но каждый день подвергал себя риску. Разыгрывал свое завтра со смертью в покер, на дурь подсел. А сейчас однозначно что-то поменялось. От былого безумства и следа не осталось.

— Где родился, там и пригодился, — отшучивается.

— Ну если помощь какая нужна, ты знаешь...

— Она тебе самому скоро понадобится. Подумай хорошо кого под камеры банковские отправишь, — стопорит на ходу тачку с шашками.

— Бывай, — жму руку.

Провожаю взглядом такси. Подумай кого отправишь. Блядь, типа у меня есть выбор.

Никогда не думал, что попаду в детектив. Сыграю в нем крутого главного героя.

Но я готов рискнуть чтобы докопаться до правды, хоть и не люблю копать. Такая грязная работа не по мне. Но это раньше. Раньше многое было по-другому.

Не замечаю, как доезжаю до дома. Мне придется убедить Ягодку сделать кое-что для меня. И буду ли я использовать кнут или пряник — зависит только от нее.

— Есть дело, — сразу начинаю с главного.

— Дело? Или грязные, бессердечные преступления? Надо кого-то замочить, а мне постоять на стреме? — валяется на моем диване и даже не поворачивается.

— Все куда проще. Зайдешь в банк и откроешь ячейку, — швыряю ей на живот ключ.

— И даже не надо ничего взламывать или кого-то мочить?

— Не базарь, — обрываю ее.

— А то что? Опять пригрозишь что убьешь? — она начинает переключать каналы со скоростью света, а я не могу сосредоточиться.

Сам понимаю, что уже выгляжу смешно. И мои попытки напугать ее тоже. Превратился в ебаного клоуна.

— Предлагаю сделку. Ты оказываешь услугу мне, а я тебе.

— Любую? — оживляется и на время оставляет в покое пульт.

Понимаю, что она запросит свободу. Да и черт с ней. Мне не нравится к чему ведет эта кривая дорожка. Я никогда не ходил по минному полю, потому что обычно мины расставляю сам.

— Идет! — вскрикивает она и подбегает ко мне.

Напоминает фурию. Выдерживаю эпическую паузу пока она заглядывает в мои глаза, как питомец которому пообещали сладкий сахарок.

— Куда едем? — с нетерпением спрашивает.

Касаюсь ее щеки и провожу по гладкой коже. Сентиментальность не присуща зверям, но почему-то допускаю мысли о том, что вижу ее последний раз. Оно и к лучшему.

— Одевайся, я буду ждать тебя в машине.

Оставляю ключи на столе.

Сам не понимаю что за хрень со мной творится, но такое чувство, что меня пропустили через соковыжималку. И вот он я, выжатый в хлам.

Не закрываю дверь, спускаюсь вниз. Даю шанс слинять? Пофиг, просто пускаю все на самотек.

Но не проходит и десяти минут, как она присоединяется ко мне. Садится рядом, бережно пристегивается, кладет руки на колени.

— Поехали, Леон.

Мысленно усмехаюсь этому дурацкому прозвищу и завожу мотор.

Когда в жизни Леона появилась Матильда, его жизнь пошла под откос. И в итоге ему выпустили пулю в башню.

— Что там? — отвлекает меня от мрачных мыслей.

— Где?

— В ячейке.

— Не твое дело, — отрезаю.

— Это мое условие. Я вскрою ячейку только если буду знать, что внутри.

Что? Даже поворачиваюсь в ее сторону. Не верю своим ушам.

— Ты серьезно? — переспрашиваю.

— Абсолютно.

— Ты могла попросить свободу, свалить от меня, да что угодно. Но блядь, бездумно спускаешь такую возможность?

— Мне некуда идти, — пожимает плечами и тупит взгляд, — а пока я с тобой — бояться нечего. И в твоем доме мне больше не сняться кошмары.

— Ты повернутая, — это все, что я могу ей ответить, — то есть, правда думаешь что рядом с убийцей ты в безопасности?

— Я хочу в это верить, — отвечает, а я морщусь.

Не нравится такой расклад.

— В конверте новый заказ, — исполняю ее желание.

В ответ она лишь глухо вздыхает. Вижу в ее поведении странные изменения и не знаю с чем их связать. Что блядь случилось, Ягодка? Но этот вопрос так и остается незаданным.

Подъезжаем к банку и я торможу у обочины.

— Я пошла? — сжимает в руке ключ, а я сухо киваю.

Она выходит и не оборачивается.

Растираю затекшую шею. Все дорогу ехал, типа к затылку ствол кто-то приставил.

Включаю радио и слушаю свежие новости. Сейчас форсится только одна тема. Количество заболевших, новые госпитали, режим повышенной готовности.

Все это напоминает какой-то сбой системы.

Эффект ноцебо — полное самовнушение и разрушение.

Говорят, что мозг человека — удивительная вещь. Неизведанная как космос. И он может самоизлечить организм или погубить.

Но субъективно плацебо прекрасно действует. Объективно - нет.

Я же видел это неизведанное. На асфальте. И понял одно: космос привлекает меня намного больше.

Из банка выходит Ягодка и движется к машине.

— Вот твой заказ, — кидает мне на колени белый конверт.

— Молодец, — хвалю и откидываю его назад.

— Теперь можно считать, что я твой пособник? — она опять пристегивает ремень.

— Ага. Добро пожаловать в ОПГ.

— Куда?

— Забей, — отмахиваюсь и перевожу тему, — считаю, что ты хреново использовала свое желание. Даю тебе еще одну попытку.

— Откуда такая щедрость? — вытягивает ноги на панель, пока я пытаюсь не врезаться в задницу красного «пежо».

— Просто заткнись и радуйся.

— Хочу новую одежду. Моя сумка так и осталась тогда на улице. А твои шорты конечно очень модные и удобные, но...

Прекращаю ее слушать. Хочу изо всех сил ударить по коже руля.

Черт! Черт!

Замечаю торговый центр и резко торможу. Так резко, что она и не ожидала.

— Пароль 2809, — достаю из кармана кошелек и протягиваю ей карту.

— Не пойдешь со мной?

— Не люблю таскаться по магазинам.

— А если я захочу потратить слишком много? — пытается выдавить из меня хоть какие-то эмоции.

Знала бы она, что творится у меня внутри.

— Ты столько не потратишь, — отвечаю равнодушно.

— И не боишься, что я сбегу?

Надеюсь. Очень блядь на это надеюсь.

— Знаешь же, что я найду тебя, — отвечаю вместо этого.

— Ладно...

Выходит из машины, а я оборачиваюсь назад. С заднего сиденья хватаю конверт и разрываю его.

Номера, адреса, все данные. Где живет, где работает, где встречается с любовницей, где ужинает, в какие бары ходит. Надо же, одно название мне знакомо. Свингер-клуб в одном из загородных коттеджей. Ниже описаны все пристрастия. Задерживаю дыхание, чувствую как отвращение просыпается где-то в желудке.

Ничего и не нужно делать. Выслеживать, вынюхивать. Ни-че-го. Все сделали за меня.

Проходит наверное битый час, прежде чем Ягодка оказывается в поле моего зрения. В руках у нее несколько бумажных пакетов, а на губах светится улыбка.

— Ты стал беднее на несколько сотен, — радостно объявляет она.

Угрюмо киваю.

— Ты злишься? — устраивает допрос.

— Нет. Я устал.

— Поэтому я взяла вино. Устроим ужин, расслабимся.

— Расслабимся? — ухватываюсь за приятное слово.

— Так и знала, что это тебя оживит. Я имею в виду расслабимся за бокалом вина.

— Ты сегодня на удивление покладистая. Никаких попыток сбежать, никаких подколов и упрямства. Пока меня не было — тебя подменили? — интересуюсь.

— Нет, — она мрачнеет и улыбка сползает с ее губ.

Ладно. Если она что-то задумала, то до правды все равно не добраться.

У дома забираю все покупки и плетусь за ней. Смотрю как она бодро перебирает ножками и злюсь на себя.

Ягодка открывает дверь и оставляет ключи на комоде.

— Я приготовлю ужин.

— Да ну нахрен. Давай лучше закажем еду из ресторана. Это обезопасит нас от пожара. И от отравления.

— Ха-ха, — фыркает она, но я уже достаю телефон.

Захожу в первый попавшийся ресторан, который работает с доставкой и беспорядочно тыкаю по изысканным блюдам. Прихожу в себя, когда сумма заказа достигает лимита. Последнее время сам не свой. Отменяю несколько блюд, все равно нам столько не сожрать. Да и вообще, кусок в горло сейчас не лезет.

Оплачиваю покупку и мне обещают доставить заказ через час.

Заваливаюсь на диван, закрываю глаза и несмотря на бубнеж Ягодки, проваливаюсь в глубокий сон.

— Леон... Проснись...

Резко дергаюсь, когда вижу перед собой лицо. Не сразу доходит, что меня так быстро срубило в сон.

— Ужин приехал, я уже все подготовила, — Ягодка отстраняется от меня когда понимает, что находится слишком близко.

— Курьер приходил?

— Ну да.

А я даже не слышал. Впервые за свою жизнь я не проснулся от легкого шороха. Неужели я теряю бдительность?

— Я не хочу, — отмахиваюсь.

Какой нахрен ужин.

— Пожалуйста, — она садится на край дивана, — сегодня ровно полгода, как мамы не стало...

Хочу съязвить, но совесть не позволяет. Последнее время эта сволочь сильно меня мучает.

Поднимаюсь и иду в ванную. Открываю кран и подставляю ладони под ледяную воду. Набираю ее и окунаю лицо. Пытаюсь взбодриться, но получается хреново.

Когда выхожу из ванной, Алина уже сидит за столом. Ровная осанка поражает.

На ней одето красивое черное платье с тонкими бретельками. Изящно, сексуально, но как-то траурно. Тем более в сочетании с ее печальным лицом.

— Я не знал, — произношу и занимаю свои руки бутылкой.

Хватаю штопор и с силой вгоняю винт в корковую пробку.

С приглушенным звуком выдергиваю ее. В нос ударяет цветочный запах вина.

Это конечно не «Эшезо гран крю», но пахнет тоже кайфово.

— Мама любила это вино, — нарушает тишину.

Молча разливаю темно-бордовую жидкость по бокалам.

— Иногда я думаю о том, что она сказала, если бы была жива и видела в какое дерьмо я вляпалась.

Алина смотрит в бокал, а после залпом осушает его. Повторяю за ней и опять наполняю бокалы.

— Наше знакомство она точно не одобрила бы, — ухмыляюсь.

— Ответь мне. Только честно, — Ягодка подвигается, будто это поможет узнать правду.

— Что ты хочешь знать? — одним глотком выпиваю вино.

Это не похоже на ужин. Не напоминает тихий поминальный вечер. Просто две измученные души решили нажраться и забыться. Лирично и так банально.

— Это не ты?

— Что не я? — не понимаю.

— Не ты убил... Ее? — она жмурится, боится моей реакции.

— Не я, — честно отвечаю.

Полгода назад я жил прекрасной жизнью и знать не знал нихрена про загадочный «Артериум» и его плацебо.

— Спасибо, — облегченно выдыхает.

— За что? — вскидываю бровь.

— За правду.

Я опять хватаюсь за бутылку. Организм прям требует.

— Как тебе мое платье? — она спускает одну бретельку и оголяет плечо.

— Пытаешься соблазнить меня?

— Я просто жду комплимент.

— Платье как платье, — стискиваю зубы, пытаюсь не поддаваться на провокации.

— Ты так галантен, — она смеется и осушает очередной бокал.

Кажется, что Ягодка уже захмелела.

— У тебя когда-нибудь была женщина? — еще один вопрос, которым она шарашит меня, как сковородкой по башке.

— Хочешь проверить?

— Господи, я не в этом смысле, — прикладывает ладони к щекам, — ты такой дикарь. И судя по общению, вряд ли ты в курсе как общаться с девушками.

— Мне похуй, — коротко отвечаю, — главное, что я умею быть убедительным. Еще ни одна не устояла.

— Спорим: я смогу? — тянет ладонь через весь стол.

— Какой смысл от этого спора? Спор интересен тогда, когда выигрыш того стоит. Тебе нечего мне предложить, — аргументирую свою позицию и не забываю подливать вино.

— Я так и знала что ты никогда не жил с женщиной, — переводит тему.

— А как ты вообще себе представляешь жизнь с таким как я? Та, кто на такое поведется — чокнутая. Шизанутая на всю голову. Никто в здравом уме не станет делить квадратные метры с тем, кто запросто может прицелиться и спустить курок.

Не знаю зачем это говорю. Скорее всего вино ударило по шарам и потянуло на откровения.

— Ну я же делю, — возражает.

— Не по своей воле. Мы оба об этом знаем.

— Ты спас меня два раза. Поэтому не нужно выставлять себя хуже, чем есть на самом деле.

— Тебе что-то нужно? Просто не понимаю к чему ты пытаешься задобрить меня. Если хочешь свалить — так сегодня уже был шанс, — перехожу к делу.

— Мою маму нашли в гостиничном номере отеля. Мертвую. Она лежала в ванной, где по версии полиции и перерезала себе вены. В ходе следствия, все показания указывали на то, что она самоубийца...

— Зачем ты рассказываешь мне это? — перебиваю ее.

— Это называется — поделиться своей болью, Леон. У тебя когда-нибудь болело здесь?

Она подходит ко мне и хватает мою ладонь. Прикладывает к своей груди и я слышу бешеное сердцебиение. Наверняка с такой скоростью бьется сердце у птички, которая попадает в силки.

— В номер никто не входил. Дверь была закрыта изнутри.

— Окно?

— Исключено. Девятый этаж.

— Из соседнего номера? — выдвигаю еще одну догадку.

— Соседние номера пустовали в тот день.

— Тогда...

— Тсс, Леон. Я не верю, что она сама это сделала. После того как я вступила в наследство и получила акции в «Артериуме», один из соучредителей настойчиво требовал меня отказаться от доли, — смотрит на меня своими опьяненными глазами, по-щенячьи доверчивыми.

— Они убрали ее специально, — облизывает губы, — тот, кто заказал тебе убийство Садальского, наверняка имеет отношение к смерти моей мамы.

— Даже если и так, — опускаю глаза, чтобы не смотреть на нее.

Так проще быть непробиваемым.

— Тебе лучше забыть это и принять версию, которую выдвинули менты.

— Я хочу, чтобы ты помог мне, — бормочет уверенно, но выглядит смешно.

— И как же? — усмехаюсь.

— Ты найдешь убийцу моей матери, а потом научишь меня стрелять.

— Так, пора спать, — не выдерживаю и поднимаюсь, но Ягодка преграждает мне дорогу.

— А взамен я сделаю все что угодно. Что попросишь. Ты же сам сказал, что тебя интересует выигрыш.

Призывно прижимается ко мне, но это только злит.

— Тебе спать пора. Набухалась и несешь всякую херню, — отталкиваю ее от себя, и хватаю пустую бутылку.

Надо же как развезло.

Выбрасываю бутылку в мусорный бак и иду в ванную. Закрываюсь и достаю из кармана брюк мобильный Ягодки.

Зажимаю кнопку включения и жду пока он заработает.

За считанные секунды приходят несколько сообщений и звонков.

Но больше меня парит только одно. Не свожу глаз с черных букв, пока они не плывут в разные стороны.

Следователь. Шесть пропущенных.