Дефект плацебо

Глава 30. ФАНТОМ

Не помню, как вышел из борделя. В голове полный сумбур. Еле сдержался, чтобы не перекинуть девчонку на плечо и свалить с ней.

Внутри все органы пульсируют, оргазм задел каждый.

К черту план. К черту Король и его картонное королевство. Его дворцовые интриги и блядские дома.

Достаю мобильник и вхожу в приложение. Удобное, сука. Пару раз тыкаю пальцем по экрану и становлюсь счастливым обладателем двух билетов подальше отсюда. Нарочно выбирал необычный маршрут. Чтоб никто не вышел. Не взял след. Чтоб ни одна ищейка не унюхала.

Забираю Ягодку и валю к черту на кулички. Хватит. Наигрался в крутого киллера, в вершителя судеб, правую руку костлявой. Пора на пенсию.

Холодный воздух обжигает горло. С каждым днем здесь становится все холоднее.

Такси уже ждет меня.

— Как все прошло? — интересуется.

— Херово. Они накачали ее какой-то дрянью.

Блядь. Бью кулаком по панели. От одних воспоминаний, как она извивалась подо мной, хочется выть. Не моя. Сегодня она принадлежала не мне. Стала тем, кого я презираю больше всех. И виноват во всем этом был только я.

— Я кое-что узнал.

Гром выезжает на дорогу, ведущую в город. Поправляет кожаную кепку на голове. Артист. Усмехаюсь его образу. То ли боялся камер наблюдений, то ли решил постебаться. В обоих случаях, мне плевать.

— Жена Королева в больнице. Диагноз не знаю, но говорят вены себе резала.

— Кто говорит? — вспоминаю наш разговор.

— Проверенные люди. Немного странно, не находишь?

Поток мыслей несется дальше. Она что-то говорила о встрече через неделю. Вот черт.

— Я собираюсь свалить отсюда. Забираю девчонку, и мы улетаем.

Даю понять, что информация о Короле мне больше не нужна.

Протягиваю Грому трубу.

— Че опять?

— Набери эту старую шлюху. Скажи, чтоб больше не пичкала ее колесами.

Егор недовольно цокает.

Тормозит у обочины, поправляет кепку.

— Апельсины в багажнике есть для полного антуража? — нервно усмехаюсь.

— Да пошел ты.

Гром прикладывает телефон к уху, но это не обязательно. Писклявые гудки шуршат на весь салон.

— Слушай сюда, э.

Чешет затылок, тормозит.

— Че с девкой-то?

Обращаюсь вслух. Жду объяснений. Мамка что-то мямлит о покорности. Еле сдерживаюсь, чтобы не развернуть тачку и не проломить ей череп. И похуй на осторожность.

Вот Король удивится, когда обнаружит в своем борделе кучу трупов.

— Мы так не договаривались, э. В следующий раз давай хорошо делай, без сюрпризов. Мне нужно чистое мясо.

Сжимаю кулаки, всего передергивает, скулы сводит. Егор зажимает кнопку сброса и выдыхает.

— И какой дальше план?

Молчу. У меня есть две недели. Надеюсь, что за это время разгребу дерьмо, в которое сам же и влез.

— Разобраться кое с чем, забрать Алину и валить.

— Ясно. Подробности не расскажешь.

Гром заводит тачку и я прикрываю глаза, пытаюсь проработать четкий план своих действий.

Но полученная некстати информация отвлекает. Заставляет мысли путаться. Выбивает нитки из плотного клубка.

— В какой она больнице? — озвучиваю то, что тревожит.

— Ты что попрешься туда? — поворачивается в мою сторону и выпучивает глаза.

— Это не ответ, — гну свою линию.

— Во Введенской. Антон, там охрана. На кой черт она тебе сдалась?

— Есть вопросы.

— Ты тупо палишься. Вообще забыл про осторожность.

— Будешь меня учить? — спрашиваю раздражённо.

И без сопливых знаю, что земля под ногами не просто горит, а полыхает. Но вопросы действительно есть. Кажется, упускаю какую-то важную деталь, а жёнушка Короля ей владеет. Спишем это на чутье. Данная особенность ещё никогда не подводила.

— Был бы толк, — произносит с долей обиды.

— Ну не кисни, — толкаю его в плечо. — С Королем решу, хочешь с собой кости греть возьму?

— Мне в Москву надо. Насиделся я уже здесь.

— Как хочешь, — жму плечами и чувствую боль в мышцах.

Не переборщил ли, когда впечатывался в хрупкую девчонку? Захлёбывался злостью и хотел наказать ее. Выбить из идиотки всю дурь. Чтобы поняла: я тот, кто уничтожает. Разъебывает в пух и прах. Но ее глаза... По-щенячьи преданные, смотрели не как на убийцу, а на спасителя. Я то уж разбираюсь.

— Хочу совет дать. Ты за эту неделю столько боков напорол, что хрен удастся реабилитироваться. Знаю тебя как облупленного, знаю, какой ты. Но единственный выход, Фантом, валить. Въебывать, пока Король дает фору.

— Тебе Сова тоже фору дал? Поэтому ты сейчас гниешь здесь? Залег на дно? — бью по живому.

Замирает. Смотрит в одну точку.

— Да пошел ты, — выплевывает Гром и резко дает по тормозам.

Моргаю.

— Делай че хочешь. Ты уже ходячий труп.

Егор выходит из машины, громко хлопает дверью и так еле живого «ланоса».

Смех распирает грудную клетку и вырывается из глотки каким-то собачьим лаем.

Пересаживаюсь на водительское и набираю номер. Номер, который наверняка прослушивается. Одним следом больше, одним меньше.

— Я сейчас буду у больнички. Разговор есть.

Сбрасываю и труба летит в открытое окно. Из бардачка достаю пушку и заправляю за пояс. Если что-то пойдет не так, я готов выносить мозги. Сука, всех поголовно готов мочить, как в ебучих шутерах. Только бы с ее головы ни один волос не упал. Я вляпался по уши не тогда, когда разворотил череп правой руке Короля. И ни тогда, когда на дно пустил Хасана. И даже не тогда, когда трахнул девчонку. Нет. Перепрограммирование произошло в тот день, когда в прицел винтовки я увидел ее. Нужно было еще тогда спустить курок второй раз. Но система дала сбой. Ебучая трясина засасывала все больше и больше. Я тонул в болоте, которое знал вдоль и поперек.

Подъезжаю к пятиэтажному зданию светло-желтого цвета. Навигатор утверждает, что это то место, которое мне нужно. В душе закрадываются сомнения. Слишком простенько. Бедновато что ли. Ещё раз перепроверяю запрос и исключаю ошибку. Что же, так даже лучше. На улице курят санитары. Узнаю у них, в каком из корпусов психосоматическое отделение. На парковке сразу замечаю два тонированных джипа. Сталь за моим ремнем безмолвно откликается, жалит своим холодом. Догадки подтверждают и две плотные фигуры бесцельно слоняющиеся по широкому крыльцу. Натягиваю на рожу медицинскую маску. Придуманный вирус, впервые играет мне на руку. Не смотря на преграду, в нос ударяет запах медикаментов стоит оказаться внутри городской больницы. Поднимаюсь по лестнице, пропускаю совсем чахлых товарищей. Никогда не имел проблем со здоровьем. Всегда был здоров как бык. Даже не знаю, предпочел бы подобное жалкое существование быстрой смерти? Когда оказываюсь на этаже, безошибочно определяю палату которая мне необходима. Все такие же мрачные тени, обивают порог и блокируют выход. Нагло зайти не получится и приходится искать варианты. Счастливый билет, в виде молоденькой медсестры сам плывет мне в руки. Заворачиваю за угол, даю ей возможность немного пройти вперёд, а после притягиваю сестричку к себе.

— Что вы, — успевает пискнуть, прежде чем закрываю ей рот ладонью.

— Штука баксов. Наличными. Сразу.

Ограничиваюсь короткими, но такими действенными фразами.

Глаза малышки округляются. Губы дрожат, стоит мне убрать руку.

— Я не буду никого убивать, — шепчет пораженно.

Наверное стоит признать, что я переборщил с суммой, но деньги сейчас совсем меня не ебут.

— Мне нужно просто поговорить с Королёвой. Короткий разговор.

Перемещаю ладони на ее плечи, слегка сжимаю в доверительном жесте.

— Только в моем присутствии, — выдвигает условия.

— Я же сказал не трону. Просто поговорим.

Пытаюсь обуздать ярость. Заглушить желание скрутить ей руки и заставить кости трещать.

— Ее охраняют. Они знают что такое обход. Я и врач заходим вместе. Если что-то пойдет не так, это вызовет вопросы. Они могут сообщить.

С силой стискиваю зубы, но соглашаюсь на подобный расклад за неимением лучшего. Медсестра выносит мне халат, всучивает в руки допотопного вида кейс с красным крестом. Если удастся выбраться живыми из этой передряги, бля буду, отправлюсь в Венецию. Грешно не использовать в полной мере такой потенциал к маскарадам.

Стараюсь не смотреть по сторонам, непривычно буравлю взглядом пол и свои ботинки, когда мы идём по светлому коридору. Кажется, у меня на роже написаны все мотивы. Пытаюсь влезть в шкуру рядового докторишки. Она трещит, но пока ещё держится.

— Внеплановый осмотр, — бормочет моя подельница.

Проходит безумно длинная минута и громилы расступаются. Скорее всего, уже через несколько часов их не будет в живых. Особенно жестоко, Король наказывает именно за тупость.

В палате четыре кровати, но занята только одна. Вижу сгорбившейся силуэт отвернутый к стенке.

Медсестра опускает на тумбочку свой металлический поднос и принимается перебирать пузырьки, изображая безумную занятость и полное отсутствие.

Преодолеваю расстояние в несколько шагов и касаюсь плеча. Она оборачивается, а меня изнутри обдает холодом. Наверняка, не успеваю вовремя взять себя под контроль. Коктейль из противоречивых эмоций фонтаном выбивает наружу.

— Страшно? — растягивает губы в улыбке. — За все надо платить, Фантом. Все имеет свою цену.

— Выглядишь и правда хреново.

Всего лишь констатирую факт.

— Ты так сильно хотел меня увидеть? Фантом, который подставляет свою шкуру ради бабы — это что-то новенькое, — пропускает мое замечание мимо ушей.

— Это закрытый показ. Только для избранных.

Сажусь на кровать и она значительно прогибается под моей массой.

— Для избранных? — пианистка кивает в сторону медсестры.

— Не переживай, все хорошо, — уверяю.

— В детстве я слышала занятную сказку...

— Ляля...

— Тсс, Фантом. Не перебивай.

Тонкие пальцы накрывают мои губы.

— Там шла речь о существе, которое имеет множество обличий. Меняет их, как по щелчку пальцев. В детстве казалось это забавным. А потом я встретила его. Оно существует.

— Я слышал эту сказку. В конце существу скрутили башку, — ухмыляюсь, когда замечаю что медсестра на мгновение замирает.

— У этой истории много альтернативных концовок, — пианистка слабо улыбается.

— Мне нужно знать, чье имя прописано в бумагах. Поможешь? — смотрю прямо в глаза и вижу там доверие... Преданность?

— Я попробую, — кивает.

— И тогда у сказки будет правильный конец.

— Один раз ты уже освободил меня. Я верю в тебя и в мощь твоей пули сильнее, чем в Бога, — она кладет мне руку на колено.

— Время вышло, — медсестра резко разворачивается к нам и указывает мне на выход.

— Увидимся позже.

Накрываю ладонь пианистки своей, а после двигаюсь вслед за фигурой в белом халате.

Двое качков сидят на стульях и потягивают кофе, аромат которого наполняет коридор.

— Где сестринская комната? — сжимаю локоть своей подельницы и та бросает на меня тревожный взгляд.

Улыбаюсь, хотя это скорее всего напоминает звериный оскал.

Она в любой момент может привлечь не нужное внимание, и я опускаю руку ей на талию.

— На пару слов.

Она кивает и толкает дверь в одну из комнат длинного коридора.

Пара секунд чтобы достать ствол. Секунда, чтобы снять с предохранителя. Мгновение, чтобы выстрелить. Я укладываюсь.

Глухой шлепок больно бьет по перепонкам, хрупкое тело громко падает. Темно-красная лужица расползается по белоснежному кафелю, а я прячу ствол и выхожу. У меня нет времени. Больше ни на что его нет. Об этом красочно напоминают часы на моей руке. Возвращаться домой за машиной, или брать такси — совсем не выход. Будний день. Час пик. Гребанные пробки — проклятие этого города. Одергиваю воротник куртки, когда выхожу на улицу. Мелкие капли срываются с неба, плавят на коже свинец тяжёлого неба. Спускаюсь в метро. Специфический запах наполняет лёгкие. Возвращает в прошлое ворохом воспоминаний. Кажется, в последний раз я был здесь в прошлой жизни. Покупаю в окошке жетон, не замедляю шаг когда прохожу через рамки и миную турникет. Пушка за поясом брюк не вызывает никакой реакции. Ни у сотрудников, ни у отключенного оборудования. Ступаю на эскалатор, слишком медленно движусь вниз. Успокаиваю себя тем, что на машине все равно было бы дольше. Игнорирую дискомфорт, когда оказываюсь в битком забитом вагоне. Сжимаю над головой поручень, а сознание продолжает услужливо подкидывать картинки. Вынуждает злиться на себя и презирать. Тогда мне казалось, что я придумал идеальный план. Спрятал Ягодку в месте, полностью изолированном от всех. Хитрый ублюдок имеет очень большую власть над этим городом, способен перевернуть каждый затаенный уголок, обнажить всех призраков.

Меняю вагон метро на маршрутку. Добираюсь до Царского села и покупаю у кассира билет, как какой-то захудалый турист. Поздняя осень поубавила роскошь этого места, но кажется, слоняющихся зевак это не смущает. Громче всех ведут себя китайцы, неотъемлемая часть экскурсий в любой точке этого шарика. Мой целенаправленный маршрут прерывает пожилая чета. Они вырастают как грибы после дождя. Протягивают мне плёночный фотоаппарат и просят их сфотографировать. Просто божьи одуванчики. Понимаю, что не могу им отказать. Язык не поворачивается, а это не самое приятное открытие за сегодняшний день. Чую как размякаю изнутри, травлюсь непрошенной человечностью. Прикладываю к лицу фотоаппарат, гляжу в маленькое окошко и прикрываю второй глаз. Это почти как винтовка, только все до противности наоборот. Обычно я стираю память, а сейчас, получается, дарю. Делаю на всякий случай несколько снимков. Пожилое лицо старушки отчаянно кого-то напоминает, но нить ускользает, не позволяет ухватить суть. Возвращаю старинный девайс обратно и бабуля поспешно ныряет рукой в свою плетенную сумку и протягивает небольшую коробку конфет.

— Спасибо вам и возьмите, — произносит с улыбкой.

— Это лишнее, — рублю любезности на корню.

— Импортные, угостите свою девушку вкусными сладостями. Не отказывайте в удовольствии сделать в ответ что-то приятное.

Поправляет цветастый платок. Настойчиво тычет в руки чёртову коробку.

В очередной раз за эти несколько минут, иду на поводу чужих желаний. Забочусь о чужих чувствах, или как нахрен, это называется? Беру злосчастный презент, для того чтобы поскорее отвязались.

— Обязательно попробуйте, — доносится в спину, когда я ускоряю шаг.

Под ботинками чавкает болотистая земля, а я высматриваю ближайшую урну. Но как бы не углублялся в дебри бывших царских владений, ни встречаю по дороге ни одного гребанного мусорника. Опаздываю всего лишь на пару минут. Сверяюсь с часами, достигая оговоренного места. Сажусь на округлую лавку и вытягиваю ноги. Основная масса торчит у вычурного дворца. Любуется позолотой и лепниной. Штампует однотипные фотки. А я сижу по уши в грязи и жду Мелкого.

С ним меня в свое время тоже познакомил Егор. Ну как, познакомил. Мелкого пиздила кучка отморозков, а Гром пытался этому препятствовать, после чего их пиздили уже обоих. Пришлось приложить достаточно много усилий, чтобы отодрать от стены зашуганного малого. У детдомовских свои правила. Для того чтобы подружиться, вначале нужно подраться. Иначе проверку не пройти. Худой, неуклюжий, с вечно разбитыми диоптриями. Типичный ботан, который волей судьбы стал беспризорником. Гром часто таскал его за собой, или Мелкий за ним таскался, в поисках защиты.

Выглядели они вместе нелепо и несуразно. И возможно, однажды его таки прибили бы, не обьявись родители с душещипательной историей. Отнятого волей судьбы сыночка, вернули домой. Однако, сложно забыть то, что вкладывала в тебя прогнившая среда с детства. Когда слово «воровать» становится синонимом слова «есть», некие навыки перерастают в привычку. Спустя несколько лет, я узнал что Мелкий и Гром вывели бабло из первого игрового компьютерного клуба в городе, а ещё через лет десять, отлично сработались и он удаленно помогал Егору с подделкой документов на собственность в его черных схемах. С тех пор, Мелкого я не видел, но Гром рассказывал, что он ни капли не изменился. Продолжал жить с родителями, в двух коммунальных комнатах. Самый большой вопрос: куда он девал деньги, которые регулярно капали на его счёт от Егора и внушительной клиентской базы, которую он успел наработать? Он словно боялся богатства, подсознательно открещивался от него. И ко всему прочему, был достаточно скрытным. В обмен на свои услуги согласился принять только крипту. Я готов был уже лично его пристрелить, пока разбирался как перевести ебучие баксы в биткоины. В валюту, которую не отследить никак и никем.

Время шло, а я продолжал сидеть на скамейке в полном одиночестве. Подмерзая и попутно зверея.

Старался думать о чем угодно, отгоняя от себя красочные картинки того, как ломаю об колено его сутулую спину. Только Мелкого не было. Усмиряя ярость, начал прикидывать в голове другие варианты, почему он мог не явиться. Проанализировал маршрут, в попытке выявить подвох. Снова мысли вернулся к пожилой чете, единственному препятствию на пути к назначенной цели. Меня по прежнему смущало лицо женщины. А точнее то, что оно показалось мне знакомым. А после как током ошпарило. За одно мгновение разодрал пальцами толстый картон коробки, которую какого-то хрена, до сих пор не выкинул. Внутри конфет не оказалось. Только две красные корочки и тетрадный листок сложенный вдвое, сверху пустого коррекса. Проверил документы, отправил их в карман и принялся за любовное послание.

«За тобой следят».

Коротко и как-то бесчувственно. Упустил нервный смешок вперемешку с облегчением. Гром был прав, Мелкий ничуть не изменился. Как был ссыклом, так и остался. Вспомнил его смешную рожу, стопроцентно унаследованную от своей мамочки. Только подобный фэйс более гармонично смотрелся на женщине в возрасте.

Отряхнулся. Оставил на скамье разорванную коробку и пошел к выходу. Половина дела была сделана. Без новых документов, нам не светило ни хрена. О том что Король навострил свои уши, я знал и без сопливых посланий.

— Фантом!

Мужской голос заставил затормозить и замереть.

Обернулся на звук, невзначай откидывая полы куртки чтоб было удобно выхватить в пушку. После нашей ущербной ночи, я уже реально не видел берегов.

— Тише, ты чего...

Мужчина сделал шаг вперёд и приподнял руки, демонстрируя, что кроме трубы у него в руках ничего нет.

— Тебя к телефону, — сделал несколько шагов вперёд.

Мне хватило секунды, чтобы оценить изобретательность Мелкого. Интуиция подсказывала, что его бы здесь и порешили.

Новая волна ярости вскипала в самых глубоких недрах.

Вырвал телефон из рук, и прижал к уху. Вдавил с такой силой, что затрещал пластик.

— Какого хуя ты меня пасешь? — прорычал злобно.

— Слова подбирай, Антоша. Не пасу, а в очередной раз тебе напоминаю: пока ты окультуриваешься, слушаешь скрипочки и любуешься архитектурой, я до сих пор не наблюдаю на своем столе фотографии с изображением одной очень симпатичной, но простреленной головки. Очень глупая затея, испытывать моё терпение.

— Координаты. Где. Когда. Во сколько, — процедил в ответ. — Я не занимаюсь частным сыском. Я не нянька. В последнее время ты часто меня с кем-то путаешь.

— Как заговорил.

Из трубки послышался мерзкий смех Короля.

— А может мне оставить за тобой наблюдение? Может ты сам приведешь меня туда, куда нужно? Где эта тварь?!! — не сдержался и перешёл на крик.

Завидное самообладание, подпитанное тонной отупляющих наркотиков, слетело и подтвердило все мои догадки. Королёв перерыл здесь все. На меня вышел, а ее найти не смог.

— Я даю тебе два дня, — уже спокойнее произнес он. — Труп Островской, и я дам тебе возможность объяснить, какие мутки у тебя с моей женой. Не будет тела, пожалеешь, что на свет родился. Моё слово закон. Ты знаешь.

Когда вызов завершился, на дороге я остался стоять один. Посланник исчез, лишая меня удовольствия выпустить пар. Я бы мог возразить, спровоцировать, взять на понт Королёва. Блядь, я именно так бы и сделал несколькими месяцами ранее. Только теперь я боялся. Впервые ощущал это мерзкое чувство, ползущее холодными червями по загривку. Я был связан по рукам и ногам. Не мог позволить себе совершить ошибку. И мразь Королёв, как оказалось, тоже это чувствовал.