Дети Луны

Глава 25

Собственно, ничего такого уж важного они и не обсуждали. Идеи ни о чем. Создавалось ощущение, что директор пытался запудрить мозги своим соратникам. Фальшь в его речах чувствовалась довольно сильно. Хотя не сказать, что звучала откровенная ложь.

Самое интересное началось, когда все разошлись, и Дамблдор остался наедине с Блэком. Директор начал пространный разговор, который в результате свелся к тому, что орден весьма нуждается в средствах, и любая помощь была бы высоко оценена. Возможно, и сам Гарри не отказал бы, но мальчик был еще несовершеннолетним, поэтому не мог должным образом распоряжаться своими деньгами.

Сириус внимательно слушал, а потом очень ловко вышел из положения, отговорившись тем, что гоблины тоже вряд ли разрешат ему распоряжаться счетом крестника в большей степени, чем это необходимо для его содержания. Дамблдор, кажется, поверил, но Гарри чувствовал исходящее от него недовольство, к которому примешивалось еще какое-то чувство, но его парень не мог точно классифицировать. К тому же, Поттер понял еще один момент: директор с удовольствием воспользовался бы и средствами крестного, только не знал, что тот не отлучен от рода. Этот маленький секрет Блэк предпочел сохранить, и, как былол видно теперь, не зря. Под влиянием Грейбека и Малфоя он уже не был таким верным последователем старика.

Выпроводив, наконец, директора, Сириус поднялся к крестнику, догадываясь, что тот не спит. Найдя парня сидящим на подоконнике и задумчиво смотрящим на улицу, Блэк спросил:

— Как ты?

— Да нормально. А ты?

— Честно говоря, как будто побывал в чем-то липком и не слишком хорошо пахнущем.

— Схожее чувство, — согласился Гарри. — А почему Дамблдор, если ему так нужны деньги, не воспользуется своими?

— Ты все слышал? — усмехнулся Блэк, присаживаясь рядом.

— У меня острый слух, — не стал отпираться Поттер.

— Понятно. Я не знаю, почему Альбус не пользуется своим счетом. Возможно, он не так велик.

— Но зачем организации деньги, если она, фактически, ничем не занимается?

— Хороший вопрос.

— Только без ответа. Ты меня извини, но этот ваш орден — чушь какая-то. И если брать во внимание первый состав, то все погибли из-за неумелого руководства. С моими родителями вообще такое ощущение, что их подставили, чтобы заманить Волдеморта в ловушку.

— То есть? — нахмурился Сириус.

— Ну сам посуди — вокруг них создалась такая шумиха! Скрыли дом, назначили хранителя тайны. Хотя я ведь подходил так же хорошо, как и Невилл. Но...

— Хочешь сказать, что Дамблдор спровоцировал нападение?

— Не исключено. Во всей этой истории много непонятного. И вроде как свидетелей событий не осталось, а все чуть ли не до минут события той ночи пересказывают!

— А ведь и правда... Не знаю, как-то это страшно звучит. Как ты-то додумался до такого?

— Мы вместе с отцом долго пытались разгадать эту головоломку. Ведь он-то как раз был одним из первых, кто явился тогда в дом в Годриковой лощине.

— Зачем?

Гарри вздохнул, обдумывая, стоит ли посвящать крестного в это дело, но потом все же решился и сказал:

— Понимаешь, есть вещи, которые я могу тебе рассказать, но с условием, что они останутся тайной.

— Хочешь, что бы я принес непреложный обет? — с некоторым удивлением спросил Сириус.

— Нет, достаточно одного обещания. Просто это не мой секрет, но мне кажется, ты должен знать, чтобы в будущем не допустить ошибок.

— Что ж, в таком случае, я обещаю.

— Отлично. Просто, понимаешь, дело в том, что мой отец и Волдеморт были парой.

— Какой парой? — не сразу понял Блэк.

— Супружеской, фактически. Говорят, волки находят ее на всю жизнь. И, в случае отца, я склонен этому верить.

— Хм... э... — Сириус застеснялся так явно, что Гарри едва сдержал улыбку. — А это тебя не смущает?

— С чего бы? Так бывает, и это же счастье — найти свою пару.

— И не страшно, что одного пола?

— Случается и так, — пожал плечами Поттер. — Я знаю, что отец и Том встретились очень давно, задолго до принятия титула Темного Лорда. Кажется, еще в школе.

— Значит, уже Том?

— Ну, это же его имя. Мы ведь уже говорили о моем отношении к нему. Так вот, в ту ночь...

— Постой, — прервал его Блэк. — Не хочешь ли ты сказать, что Волдеморт был оборотнем?

— Нет, не был. Это неважно. Да, обычно мы находим себе пару среди своих, но бывает и иначе.

— Ладно, продолжай.

— Так вот, в ту ночь обеспокоенный отец едва ли не первым оказался в доме, и произошедшее вогнало его в звериную тоску. Но произошедшее выглядело скорее как несчастный случай. Том не собирался меня убивать. И моих родителей тоже, но кончилось тем, чем кончилось.

— Хм. Теперь я совсем не понимаю, как Грейбек мог усыновить тебя. Прости, конечно.

— Ничего. Дело в том, что он изначально не винил меня. К тому же, то проклятье, которое оставило мне этот шрам, как-то объединило нас с Реддлом. И отец ощутил эту связь. Что стало решающим фактором в моем обращении.

— А Фенрир откровенен с тобой.

— Мы оборотни и чуем ложь. А между своими должна быть правда, — проговорил Гарри, словно процитировал заученную истину.

— И ты можешь ответить мне честно на вопрос? — как-то уж излишне осторожно спросил Блэк.

— Да. Какой?

— Кто у тебя вызывает большее доверие? Дамблдор или Темный Лорд?

— Хм, я не могу в полной мере сказать, что последний. Волдеморт творил великие, но временами ужасные вещи. Он не невинная жертва, а в последние годы был на грани безумия из-за определенного рода магии. Но, скажем так, его мотивы мне понятнее и где-то даже ближе.

— Мне странно слышать такие слова от тебя, — признался Сириус. — Особенно в свете того, кем считает тебя директор, но я могу понять причины. Моя вера в безупречный мир тоже изрядно подточена годами заключения.

— Ты не будешь пытаться меня перевербовать в сторонники Дамблдора?

— Нет. Я-то знаю, что ты уже волен сам принимать решения, это раз. Во-вторых, я теперь и сам не понимаю, чему верить.

— Все очень запутано, — согласился Гарри. — Но надо как-то с этим жить.

— Верно. Ты мне кажешься разумнее многих взрослых.

— Так надо, — просто заметил Поттер.

Фактически этой встречей Дамблдор ничего не добился, о чем, возможно, и не догадался. Сириус, в принципе, был не против предоставлять дом для собраний ордена, но только по предварительному договору, а не просто открыть здание для всех орденцев. Да и с предложением стае...

Фенрир долго смеялся над идеей Альбуса, а отсмеявшись, сказал:

— Я бы не пошел на такую сделку, даже если бы очень нуждался. Во-первых, это предательство памяти дорогого мне человека. А во-вторых...

— Она ничего нам не даст, ведь так? — предположил Гарри.

— Совершенно верно. Дамблдор, пестуя свои идеи, пошел даже против министерства, уж каким бы оно там ни было. А решать что-либо относительно нас может только оно. Да и не вижу я сильных союзников на стороне директора, способных занять ключевые позиции в министерстве. Разве что Кингсли. Но над ним Грюм, который, похоже, не дает развиться таланту Шаклболта в полную силу, а это рано или поздно выльется в конфликт, что тоже может привести к перестановке сил.

— Политика — сложная вещь.

— Согласен. Но тебе, при твоем положении, нужно уметь разбираться и в этом.

— Угу.

— И старайся не идти с директором на открытую конфронтацию. Пока.

— Это я уже понял. Люциус объяснил. В этом году в Хогвартсе в самом деле будет наблюдатель от министерства?

— Да. И с ним, вернее с ней, тебе лучше найти общий язык. В крайнем случае намекни на свое положение. Она чувствительна к авторитетам.

— Хорошо.

Сила рода и принятие титула лорда изменили Гарри довольно значительно, так что это не осталось незамеченным друзьями. Если у них в пятнадцать лет сохранялось еще много ребяческого, то Поттера мальчиком уже язык не поворачивался назвать. В школу ехал молодой мужчина: сильный и уверенный себе, и искрящий магией. Гарри хоть и учился скрывать свои таланты, но все их спрятать не мог. Поэтому Гермиона сразу заметила:

— Ты прямо возмужал!

— Много тренировался с родными, — многозначительно усмехнулся Гарри. — А ты еще больше похорошела.

И это было правдой. Из лохматой девочки выросла прелестная девушка с пышными волосами. К тому же, теперь Грейнджер все чаще собирала их в хвост или аккуратный пучок.

— Ты очень мил, — улыбнулась Гермиона. — А где Рон?

— Здесь я, — рыжик ввалился в вагон, будто за ним гнались. — Уф, боялся, что не успею. Привет всем!

— Что ты так спешил? — удивился Гарри.

— Да, — отмахнулся Уизли. — Потом поговорим. Кстати, скоро сюда явится Джинни. И я тебе заранее сочувствую.

— Почему мне? — удивился Поттер.

— Моя сестрица вбила себе в голову, что ты ее суженый и, похоже, решила действовать.

Кажется, Рона еще что-то беспокоило, и он хотел этим поделиться с другом, но явно не здесь. Тем более, угроза оказалась явной. В купе ворвалось настоящее рыжее торнадо, и Гарри понял, почему ураганам обычно дают женские имена.

Джинни тоже повзрослела, хотя не сказать, что слишком похорошела. Да и от нее слишком сильно пахло духами, от чего Поттер едва не расчихался, пытаясь прочистить чувствительный нос. Не успел, так как младшая Уизли буквально кинулась ему на шею с воплями:

— Гарри, я по тебе так соскучилась! Я так рада тебя видеть! А почему ты летом не приехал к нам погостить?

— Джин, остановись! Мало того, что ты его оглушила, так теперь еще и задушить пытаешься! — попытался урезонить сестру Рон, но та только бросила на него злой взгляд и сказала:

— Отстань, ты ничего не понимаешь.

— Рон пытается тебя образумить, — тотчас возразила Гермиона, как обычно не терпящая несправедливости. — Юная леди не должна вести себя подобным образом, это в первую очередь выставляет ее в нелестном свете.

— Не тебе учить меня манерам! — Джинни стала похожа на фурию.

— Так, успокойтесь все! — рявкнул Гарри, одновременно легко ссаживая со своих колен рыжую. — А ты, Джинни, и правда, веди себя чуть тише. Я едва не оглох. К тому же у меня, кажется, аллергия на твои духи.

Словно в доказательство своих слов Поттер оглушительно чихнул. Младшая Уизли надулась и фыркнула:

— Вы сами могли бы быть и повежливее!

С этой фразой она отсела на самый дальний угол дивана, и сделала вид, что никого не замечает. Впрочем, утешать или разубеждать ее никто не поспешил. Вместо этого Гарри спросил у Рона:

— А где близнецы?

— Наверное, со своими или затаились где-то. Они все лето постоянно куда-то пропадали или шушукались вдвоем. А когда они разговаривают между собой, их вообще бывает трудно понять. Кажется, что-то замышляют.

— Понятно.

Джинни так и дулась всю дорогу, но в другое купе не пошла. А Гарри был занят разговором с друзьями. Пусть основные события лета не для обсуждения здесь, но оставалась куча других тем. К тому же, вскоре к ним присоединились Невилл, Луна и под конец Драко. Последний, кажется, вознамерился включить в их компанию Крэбба и Гойла. Впрочем, никто не возражал. Ребята были хоть и простоватые, но на рожон не лезли.

На ежегодной церемонии распределения в Большом зале Поттер наконец смог увидеть инспектора из министерства — помощника министра Долорес Амбридж. Неприятная женщина в розовом, больше всего походившая на жабу, сразу ему не понравилась. Но именно из-за этого чувства Гарри решил присмотреться к ней. Чутье подсказало, что рюшки, розовый цвет и гаденькая улыбка — это все мишура, за которой скрывается цепкий ум и редкая наблюдательность. Действительно, опасная персона.

Поттер засомневался, сможет ли он найти с такой общий язык, хотя, учитывая с какой благосклонностью Амбридж смотрела на Драко и еще нескольких наследников древних родов... Возможно, не все еще потеряно.

Тем временем Дамблдор представил ее как нового преподавателя защиты от темных сил, а также наблюдателя от министерства. Любопытно, что директор умолчал о том, что полномочия Амбридж несколько шире. Гарри сомневался, что Альбус не в курсе этого. Возможно, он хотел сохранить хотя бы видимость непоколебимости своего влияния.

Остальные преподаватели тоже выглядели напряженными. Но не все. Снейп сидел, как ни в чем не бывало, профессора Вектор, Флитвик и Спраут тоже. А вот Трелони даже в лице переменилась и специально старалась не смотреть в сторону нового преподавателя ЗОТС. Профессор Макгонагалл наоборот сверлила Амбридж неодобрительным взглядом, а когда их глаза ненароком встречались, поджимала губы.

Гарри стало интересно, что выберет его декан в случае конфликта: преданность Дамблдору или благо детей? Макгонагалл всегда производила впечатление ответственной и принципиальной, но тут он просто не знал.

Ученики восприняли новое назначение с еще большей неприязнью, чем обычно. Нет, слизеринцы и рейвенкловцы держали себя в руках — сказывалось влияние деканов, а вот остальные... Гарри даже пришлось пнуть Рона под столом, чтобы отвлечь его от этой темы, пока друг сам себя не закопал. Одновременно Поттер задумался над тем, как велико влияние директора на учеников. Слишком многие безоглядно поддерживали его, следуя за эфемерным идеалом светлого и доброго волшебника. Так что, лучше заранее подметить, от кого в будущем можно ждать проблем.

Правда, вечером состоялся разговор, который заставил юного оборотня на время забыть о наблюдательнице из министерства.

Едва все ученики разбрелись по спальням, как Рон подкараулил Гарри и заговорщическим шепотом сказал, что им нужно поговорить без свидетелей и как можно быстрее. Несколько удивившись подобной оперативности, Поттер достал мантию-невидимку, и под ее прикрытием парни отправились в выручай-комнату.

Устроившись на появившемся по случаю диване, Гарри, заинтригованный происходящем, не удержался от вопроса:

— Что-то случилось, Рон?

— Угу, — буркнул рыжий, почему-то отводя глаза. — Только я не знаю, как лучше сказать.

— А ты начни сначала, — подбодрил друга Поттер.

— Попробую. Понимаешь, у меня все лето не выходили из головы наши разговоры. Ну о будущем, своей жизни и чужих ожиданиях. Я стал больше присматриваться к близнецам, как активно они взялись за организацию своего дела, опять же, как Билл и Чарли, да даже Перси нашли свое призвание. Представляешь, Персик этим летом поссорился с родителями. Он ведь занял должность Барти Крауча, который должен был уйти в отставку после всего того, что случилось с его сыном.

— Здорово!

— Угу. Только это очень не понравилось маме. Не знаю, она словно ожидала, что Перси всегда будет рядом, а тот поставил условие, что съезжает. Он же теперь живет в Лондоне. Так до работы удобнее, и самостоятельная жизнь начнется. Но матери и отцу очень не понравилось, что Перси настолько поддерживает министерство.

— Как он может не поддерживать своего работодателя? — удивился Гарри.

— Мне тоже это показалось странным. Тем более, отец ведь тоже работает в министерстве. Перси, конечно, может быть еще той занозой в заднице и форменным занудой, но он всего добился именно упорством. Но последней каплей стало то, что брат бросил в пылу ссоры, что с такой фамилией ему вообще несказанно повезло найти подобную работу, и он будет держаться за нее до последнего.

— Хм. В чем-то он прав, — признался Поттер, пусть ему и хотелось поддержать друга.

— В смысле? Все из-за того, что нас называют предателями крови?

— Угу. Это ведь не просто ругательство или обидное прозвище. Проступок вашего предка отрезал потомков от магии рода, его силы. С таким проклятием мало кто захочет иметь дело.

— И… с этим невозможно ничего сделать?

— Выход есть — кому-то нужно ввести в семью на правах супруги магическое существо. Вейлу или оборотня, к примеру. Их кровь смоет проклятье.

— Правда? Может, в этом причина маминой активности…

— О чем ты?

— Понимаешь, собственно, о чем я и хотел сказать. Мама внушает Джинни, что она станет твоей невестой.

— Как именно?

— Я случайно слышал ее разговор с Дамблдором.

— Обо мне?

— Угу. Они говорили так, будто твоя помолвка с Джин дело уже решенное. Особенно меня покоробила фраза директора о том, что это для твоей же пользы, тебя нужно только подтолкнуть к правильному решению.

— И как именно он собрался меня толкать? — нахмурился Гарри.

— Не знаю, — вздохнул Рон. — Может, Дамблдор передал какое-то зелье или еще что. Он же с моими родителями часто встречается по орденским делам.

— Хм… Спасибо, что предупредил.

— Понимаешь, Джин все-таки моя сестра, и я вижу, как мама ее портит, особенно после того, как ты прочистил мне мозги. Мама чуть не с самого твоего поступления в школу втолковывает ей, какой ты замечательный, и что вы буквально созданы друг для друга, что если она станет твоей женой, то будет как сыр в масле кататься и все такое, а та и рада верить красивой сказке. Маленькая ведь еще, сплошной ветер в голове. А уж после того, как ты ее спас из Тайной комнаты, то вообще буквально бредит тобой.

— И ее не пугает, что прекрасный принц оборачивается серым волком? — усмехнулся Поттер.

— Это же девчонки! — фыркнул Рон. — Они готовы любую гадость романтизировать. Вот Гермиона, она не такая.

— В уникальности Гермионы я не сомневаюсь. Но все-таки, мне стоит опасаться твоей семьи?

— Не исключено, — нехотя признался рыжик. — Дамблдор был так уверен в своих обещаниях. Честно говоря, мне даже не по себе стало. Он раньше казался мне совсем другим.

— Наш директор вовсе не любящий дедушка, и я рад, что ты понял это сейчас, а не когда стало слишком поздно, — горько заметил Гарри. — Джин для меня как сестра, не более. Какие-либо отношения между нами исключены целиком и полностью. Во-первых, я не могу ввести в свой род ту, на ком лежит проклятье Предателя крови. Кровь Поттеров ее просто не примет, а возможно, и отрежет от себя. Семейная магия сама себя охраняет, если ты не знал.

— Не знал. Правда?

— Ага. И очень изощренно. Например, у нашего союза может не быть детей, и род просто прервется, или по Джин ударит таким откатом, что она всю магию потеряет. Так что, наш союз исключен. К тому же, сколько бы Дамблдор ни мнил себя моим магическим опекуном, он не вправе заключать договоренности о моем браке. Даже Сириус не смог бы, хоть он и мой крестный.

— А почему?

— Тут тоже несколько причин. Во-первых, магия признала моим опекуном отца, ну, оборотня, принявшего меня в свою семью. Во-вторых, я последний из рода. Это тоже накладывает определенные ограничения.

— Как все сложно! Но откуда ты столько знаешь?

— Ото всех понемногу, — улыбнулся Гарри и, чуть подумав, пояснил: — Что-то рассказал отец, что-то профессор Снейп, как мой опекун в школе, что-то Люциус Малфой.

— А с ним вы где встречались? — вытаращился Рон.

— Профессор Снейп его уговорил со мной заниматься, чтобы подготовить из меня главу рода Поттеров. Там знаний нужно — уйма.

— И он согласился?

— Да. Они все неплохие люди. Со своими тараканами, но у кого их нет? А вот директор разлюбезный, наоборот, всячески старался умолчать, что я будущий лорд Поттер. Уж не знаю, почему.

— А почему тебя Сириус не обучает?

— Крестный рассказывает, что может. Но после Азкабана ему самому нужно во многом разобраться.

— Непросто ему?

— Угу.

— Ты прости меня, Гарри. Я раньше такой дурень был, даже не понимал, что мной манипулируют.

— В каком смысле?

— На первом курсе меня всячески подталкивали к дружбе с тобой. Мама и директор. А я совсем не знал жизни, хоть и вырос в волшебном мире, в окружении братьев. Казалось, что наконец-то меня заметили, выделили. Я ведь всегда был никем. Ты же мне представлялся богатым и знаменитым мальчиком. Никто же не знал, как ты жил все эти годы. Потом я понял, что все совсем не так, меня откровенно вводили в заблуждение.

— То есть? Можешь рассказать подробнее?

— Ну, ты вовсе не нуждался в проводнике в волшебный мир, да и я меньше всего подходил на эту роль. Ты изначально был серьезным, собранным, немного скрытным, но в детстве ведь тайны привлекают. С тобой в самом деле хотелось дружить. Возможно, поэтому Дамблдор уже через два года перестал зазывать меня на беседы.

— Интересный у нас директор, — глаза Гарри гневно сузились. — Что же ему покоя не давало?

— Его очень интересовали твои приемные родители, сама твоя жизнь. Но ты же ничего такого особо и не рассказывал. Только когда я узнал, кто ты, то понял почему. Тебе ведь нельзя?

— Угу, — кивнул Поттер, все еще не отошедший от подобных «новостей».

— Я понимаю, что несколько запоздал со своим раскаяньем, просто эта ситуация с Джинни стала последней каплей. Но я действительно считаю тебя своим другом! Конечно, я порой бываю полным болваном, но ты и Гермиона — самые важные для меня люди. Я бы не хотел разрушить нашу дружбу.

Гарри прислушался к своим ощущениям. Рон не врал и, кажется, находился в полном отчаянье, так как не верил, что подобное можно простить. Поттер и сам было засомневался, но они через столько прошли вместе, да и рыжик в самом деле менялся в лучшую сторону… Поэтому Гарри хлопнул парня по спине и сказал:

— Дело прошлое. Да и ты ведь не побоялся сейчас пойти против семьи и рассказать мне о замыслах Молли. Надеюсь, ты не будешь больше откровенничать с директором обо мне.

— Ни за что! — вскинулся Рон. — Ты мне веришь?

— Верю. Я же чую ложь, ты не забыл?

— Да, точно. Значит, друзья?

— Друзья!

От чувств рыжик немедленно сгреб Поттера в объятья, от которого у него затрещали бы ребра, не будь он оборотнем.

— Осторожнее, — хохотнул Гарри. — Видел бы нас кто, подумал, что мы куда больше, чем друзья.

— Скажешь тоже! — усмехнулся Рон, но все-таки чуть отступил. — Всякое, конечно, бывает, но ты в этом смысле меня не привлекаешь.

— Ты меня тоже, — все еще смеясь подтвердил Поттер. — К тому же, я прекрасно знаю, что ты сохнешь по Гермионе.

Рыжик густо покраснел, но отнекиваться не стал.

— Кстати, интересно, Дамблдор Герми тоже обрабатывал?

— Думаю, пытался, но не получилось. Ты же ее знаешь, до Хогвартса у нее совсем не было друзей, поэтому дружбу она ценит превыше всего. Директор, конечно, и камень разговорит, но сомневаюсь.

— Ладно. Давайте завтра, после уроков здесь втроем соберемся. Мне есть что вам рассказать.

— У тебя что-то еще случилось?

— Не без этого. Но все завтра.

— Ладно, — согласился Рон. — Ты точно на меня не обиделся?

— За то, что ты ради меня пошел против семьи? — усмехнулся Гарри.

— Ну…

— Мы друзья, Рон. И я рад, что сегодня в этом убедился.

Рыжик снова от избытка чувств обнял парня, но на этот раз быстро отпустил, смущенно пробормотав:

— Нам, наверное, пора возвращаться. Пока наше отсутствие не заметили.

— Идем.

На следующий день их ждал первый урок ЗОТИ у Амбридж. Она оказалась даже хуже Злотопуста Локонса. Ничего не объясняя по предмету, Долорес велела всем открыть учебники и конспектировать первые три главы. И все. Никаких практических занятий. Палочки вообще было велено убрать. При этом Амбридж очень почтительно общалась с такими, как Малфой, и буквально с первой минуты ополчилась на Поттера. Неудивительно, что к концу занятия он получил отработку.

Встречу с друзьями из-за этого пришлось отложить. И Гарри очень не понравилось, что Снейп, чьи уроки в этот день были последними, велел ему задержаться, а когда все ушли, посоветовал вести себя с помощницей министра очень осторожно. Оказывается, Амбридж уже развила в Хогвартсе бурную деятельность, инспектируя не только учеников, но и учителей. Не исключено, что некоторые могут лишиться места.

Поттер понимал, на кого намекает зельевар, но тут, к сожалению, претензии были обоснованы. Например, Трелони или Хагрид — хорошие люди (или полулюди), но как учителя очень слабые.

Наверное, впервые Гарри шел на отработку, будучи таким настороженным. Во-первых, не хотелось сразу раскрывать все козыри, а во-вторых, он не обладал таким уж покладистым характером, поэтому опасался не сдержаться.

Стоило войти в кабинет Амбридж, как Поттер едва не зарычал: карамельно-розовые стены были сплошь увешаны тарелками с самыми разными котятами, которые мяукали, дремали, вылизывали сами себя. Зверь внутри весь ощетинился, и пришлось приложить усилие, чтобы его успокоить. К счастью, голос прозвучал ровно, когда Гарри сказал:

— Здравствуйте, профессор Амбридж.

— Гарри Поттер, — улыбка женщины не предвещала ничего хорошего. — Как ни странно, ты вовремя. Присаживайся. Ты так безрассудно подрываешь авторитет министерства, утверждая, что Тот-кого-нельзя-называть возродился.

— Но я ничего такого не говорил, — сухо возразил Поттер.

— Вот за свою патологическую ложь и нужно держать ответ. Приступайте к отработке. Возьмите пергамент и вот это перо. Вам предстоит сто раз написать фразу «Я не должен лгать».

— А где же чернила?

— Они вам не понадобятся, — усмешка Амбридж стала совсем уж гадкой.

Гарри наградил ее подозрительным взглядом, а потом буквально принюхался к перу. От него разило темной магией и застарелой кровью. За применение таких артефактов, вообще-то, полагался Азкабан. Никакая сила не заставила бы Поттера воспользоваться этим пером. Сжав его в кулаке, парень заметил:

— Вообще-то использование темномагических орудий пыток запрещено самим же министерством.

Долорес несколько спала с лица, видимо, не ожидая, что ее разоблачат, но тут же заявила:

— Суровые времена требуют жестких решений.

— Вы правы, — согласился Гарри, и легким движением переломил перо пополам.

— Да как ты..! — захлебнулась возмущением Амбридж, но парень осадил ее ледяным взглядом и словами:

— Предлагаю успокоиться и поговорить как двум взрослым людям.

— Что ты себе позволяешь, мальчишка?

— Не стоит бросаться словами. Думаю, вы разумная женщина и сможете увидеть дальше той репутации, которую приписывает мне Дамблдор, вспомнив некоторые факты, которые всем известны.

— Например? — подозрительно сощурилась Долорес, чутье подсказывало ей, что все не так просто. Парень и правда сейчас казался совсем другим. Волевой взгляд, твердый голос, горделивая осанка.

— Мой отец был единственным наследником древнего магического рода, а с моей матерью он сочетался полным магическим браком. После их смерти кому перешел титул и звание главы рода? Особенно принимая во внимание поныне действующее уложение от 1007 года.

Говоря это, Гарри как бы невзначай положил правую ладонь на стол и сделал видимым родовой перстень. Амбридж так выпучила на него глаза, что казалось, еще чуть-чуть — и они лопнут, да и голос ее хрипел, когда она произнесла:

— Лорд Поттер.

— Собственной персоной.

— Но… но почему министерству об этом неизвестно?

— Я очень не люблю славы и пристального внимания, поэтому решил не афишировать это событие, но все необходимые записи в документах были сделаны.

— К чему такая таинственность?

— Что бы там обо мне ни писали, но не доверяю я именно директору. Поэтому пока не хочу, чтобы он был в курсе, что я совершеннолетний маг.

— Как… неожиданно, — Гарри чуял удивление Амбридж, а еще злорадство. Еще бы, заполучить такой козырь! Но Поттер решил подпортить ей настроение и сказал:

— Тем не менее, кто надо — в курсе. Как думаете, что сделает совет лордов не только с вами, но и с вашим… боссом, если узнает, что вы пытались применить пыточный артефакт к юному лорду Поттеру, последнему из рода? И не где-нибудь, а в Хогвартсе?

Долорес Амбридж привыкла к практике запугивания, вот только если она сама этим занималась. А смотреть в эти пронизывающие глаза цвета Авады и слушать вкрадчивый голос, от которого сама душа холодела, будто рядом дементор, оказалось страшно. Потому что то, что говорил Поттер, было правдой. Совет лордов довольно неповоротливая организация, но только не тогда, когда дело касалось своих. Да и Фадж, каким бы он ни был политиком, за такой промах по голове не погладит. Придется договариваться.

Женщина нарочито спокойно отпила чай из розовой чашки с белым котенком (вот только Гарри прекрасно чуял ее состояние) и лишь потом спросила:

— Что вы хотите предложить… лорд Поттер?

— Я не буду чинить вам препятствий в инспекции школы, к учебному процессу давно надо присмотреться, особенно к некоторым преподавателям. И не буду рассказывать о вашем… промахе сегодня. Но только при соблюдении нескольких условий.

— Каких?

— Во-первых, никаких противозаконных наказаний учеников или их допросов под действием чар или зелий. И не стоит думать, что я об этом не узнаю. Вы же все-таки символизируете закон!

— Допустим, — нехотя кивнула Амбридж.

— Во-вторых, вы не нападаете на меня. Я догадываюсь, почему вы поддерживаете Драко Малфоя, и теперь вы убедились, что у меня те же обстоятельства. Более того, я уже лорд. Думаю, по этому вопросу мы пришли к взаимопониманию.

— Хм…

— В-третьих, вы делаете вид, что учите, мы делаем вид, что учимся. Но вы уйдете, а нам-то дальше жить, экзамены сдавать. Во время С.О.В. или Т.Р.И.Т.О.Н.ов не объяснишь, что нам просто с учителем не повезло, с нас потребуют знания. Поэтому вы не будете обращать внимания на то, что мы организуем дополнительные практические занятия по ЗОТИ.

— Тайную организацию? — недобро сощурилась Амбридж.

— Всего лишь кружок по дополнительным занятиям, не более того. Никакой политической подоплеки, слово лорда.

— Вот как. Это все?

— Да. Если вы соглашаетесь, то я не выступаю против вашей… деятельности и в будущем, не исключено, даже поддержу министра. Особенно если вы найдете что-то на Дамблдора.

— Вы в самом деле его не на его стороне? — во взгляде женщины появилась подлинная заинтересованность делом.

— Сначала сделка. Поклянитесь своей магией, что принимаете мои условия.

— Почему же не Непреложный обет?

— Для него нужен третий, а лишние свидетели нам ни к чему, не так ли? — хитро усмехнулся Гарри. — Магия и так не даст вам нарушить договор. Да и совет лордов не стоит недооценивать.

— Что ж… — Амбридж на секунду задумалась, а потом сказала: — Магией и силой своей клянусь выполнить условия договора.

— Отлично, — впервые за весь разговор в улыбке Поттера промелькнуло что-то мальчишеское, но тут же исчезло, растворилось в серьезном взгляде. — Теперь можно вернуться к вопросу о нашем досточтимом директоре. Скажем так, я очень недоволен его методами. Он возомнил себя вершителем судеб человеческих и своими действиями не раз преступал закон.

— У вас есть доказательства? — оживилась Долорес.

— Дамблдор нарушил волю моих родителей, хотя прекрасно знал об их завещании, но вопреки ему отправил меня к магглам. Только выдвигать обвинения я пока не хочу. Во-первых, я все еще ученик, что делает меня зависимым от директора. Во-вторых, я предпочитаю до поры до времени не афишировать свое совершеннолетие и вступление в наследие. Но вам стоит обратить внимание и на другие факты.

— Какие же?

— Например, оба Темных лорда пришлись именно на Дамблдора. Причем второй вырос на его глазах и не без его участия. Поразительное совпадения, не находите?

-Ты? Оправдываешь Волдеморта? — удивилась Амбридж, даже подавшись вперед, словно ей было плохо видно парня.

— Честно говоря, я просто не знаю, как к нему относиться. Мне все время твердили, что он жестокий тиран и убийца, погубил моих родителей, но кто знает, как на самом деле все было? Ведь свидетелей событий той ночи в живых не осталось. А история с Сириусом Блэком? Именно Дамблдор возглавлял Визенгамот, когда его осудили. С массовыми нарушениями, стоит заметить.

— Хм… а с вами интересно беседовать, лорд Поттер.

— Благодарю. И особо прошу не трепать лишний раз мое имя в прессе.

— Думаю, в этом министерство сможет пойти вам навстречу, — благосклонно кивнула Амбридж.

— Отлично. В таком случае, я пойду.

— Ступайте.

Долорес еще несколько секунд не сводила взгляд с двери, когда та захлопнулась за лордом Поттером. Кто бы мог подумать! Она-то думала, что знаменитый мальчик-который-выжил — придурковатый парень, фанатик и оружие Дамблдора, а оказывается, что все совсем не так. Сегодня Амбридж увидела взрослого мага, расчетливого хищника, за которым стоит род. С такими надо дружить. Чутье подсказывало, что Поттер может вырасти куда опаснее Малфоя.