Дети Луны

Глава 7

Несмотря на плотное расписание занятий и тренировок, а также кучу домашних заданий Гарри все явственнее ощущал приближение полнолуния. Кажется, еще никогда Луна не звала его зверя так сильно. Наверное, дело было в том, каким напряженным выдался этот цикл. Обычно молодому оборотню не требовалось настолько контролировать себя.

Мальчик чувствовал, что стал более раздражительным, особенно если к нему прикасались без необходимости. Поэтому Гарри едва ли не вприпрыжку кинулся в подземелья, когда закончился ужин в день перед полнолунием, чем едва не разрушил их со Снейпом спектакль, разыгранный накануне. Мальчик сделал вид, что нечаянно испортил зелье, а профессор тут же назначил ему отработку.

К счастью, по пути к покоям зельевара Поттеру никто не встретился. И все равно, стоило ему войти, как Снейп сделал замечание:

— К чему столько шума, мистер Поттер?

— Извините, сэр.

— Надеюсь, ты достаточно контролируешь своего зверя и не перекинешься сей же час? — строго поинтересовался Северус, но его тон все же смягчился.

— Конечно, сэр. До наступления ночи я могу сдержаться.

— Так до ночи или до появления Луны?

— Когда день уступит место ночи, Луна начнет звать волка, независимо от того, будет ее видно или нет.

— Вот, значит, как... Любопытно.

— Обещаю, я буду хорошим, сэр. И ни на кого не нападу. Вам не стоит меня опасаться.

— Я и не опасаюсь, — усмехнулся зельевар. — На крайний случай у меня есть определенные методы.

— Методы? — с некоторым волнением переспросил Гарри.

— Да. Твой приемный отец не просто так обратился именно ко мне. Помимо того, что мы были знакомы раньше, я еще и анимаг.

— Анимаг? Как профессор Макгонагалл?

— Почти, но я превращаюсь в другого... зверя. А оборотни даже в полнолуние не реагируют на других животных.

— Это да.

Северус не стал пояснять, что в его способности крылась определенная ирония. Он начал обучение этому виду трансфигурации уже после происшествия в Визжащей Хижине, и каково же было удивление мага, когда его звериным обликом оказался черный волк. Но мальчишке пока незачем это знать. Найдутся охотники рассказать ему о Мародерах и без профессора зельеварения.

Чтобы перевести разговор на другую тему, Снейп сказал:

— Раз уж так получилось, что до ночи у нас еще достаточно времени, советую вспомнить об обязанностях ученика и заняться уроками.

— Хорошо, сэр.

— Не знаю, как на других занятиях, но на зельеварении ты не слишком внимателен, особенно там, где это необходимо — в практической части.

— Разве я сделал что-то не так?

— Зелья у тебя выходили... приемлемыми, это-то и удивляет, — протянул Северус, вглядываясь в мальчика. — Тебя кто-то учил этому раньше?

— Нет. Но те зелья, что мы проходили... там же все по запаху понятно! Какая трава от чего — это легко, со слизнями было немного непонятно — я таких еще не встречал. И еще с магическими растениями — мы же их только начали проходить.

— Любопытно. Значит, у тебя и сейчас острое обоняние волка? — в профессоре проснулся исследователь.

— Ну да.

— И ты способен определить свойство компонентов по запаху?

— Угу. Только я не знаю, как что правильно называется.

— Это поправимо, при определенных усилиях, конечно. С такими данными можно достичь немалых успехов в зельеварении.

— Правда?

— Я не склонен к лукавству. Но только интересно ли тебе будет такое занятие?

— Да, сэр.

— Но придется много работать, чтобы восполнить пробелы в твоих знаниях... названий. Например, на дополнительных уроках каждую субботу.

— Со мной будете заниматься вы? — уточнил Гарри.

— Да.

— Тогда я согласен! — и было в голосе мальчика столько радости, словно Северус ему увеселительную прогулку предложил, а не дополнительные занятия. Но почему-то разочаровывать ребенка не хотелось. Тем более, тот с энтузиазмом взялся за домашнее задание, и зельевар получил возможность закончить проверку контрольных работ пятого курса. Оставалось только надеяться, что те не опустошили за лето свои невеликие закрома знаний.

Прошло, наверное, около полутора часов, когда Гарри резко собрал книги и пергаменты в сумку, проговорив:

— Пора.

— Тебе что-нибудь нужно? — Снейпу не удалось скрыть волнение.

— Нет. Можно я здесь, на полу возле камина?

— Ковер к твоим услугам, — кивнул зельевар, все-таки наколдовывая защитный барьер между собой и учеником.

Мальчик не обратил на это никакого внимания. Какими-то быстрыми, суматошными движениями он принялся раздеваться, а на вопросительный взгляд Северуса сказал:

— Иначе все испортится.

Снейп упрекнул себя за недогадливость, одновременно подмечая, что ребенку, кажется, совершенно не свойственно стеснение. Впрочем, оно и неудивительно, раз ему приходится вот так обнажаться каждый месяц.

Без малейших колебаний избавившись от последней детали туалета, Гарри буквально рухнул на ковер, а спустя минуту забился в конвульсиях. Потом началась форменная жуть. Северус всегда считал себя хладнокровным и за свою жизнь повидал немало страшных или омерзительных вещей, но это... Просто стоять и смотреть, как тело мальчика изгибается под немыслимыми углами уже был тяжело, а когда добавились звуки меняющих положение костей и мышц, лопающейся кожи, зельевар ощутил легкий приступ тошноты, и ему очень хотелось помочь, как-то облегчить страдания маленького оборотня. Хотя тот стоически переживал превращение.

А Снейп смотрел, не в силах отвести взгляд, как из человека рождается зверь. Вот уже вытянулись конечности, появились когти и клыки, кожу покрыла угольно-черная шерсть. Еще пара минут, и на ковре сидел, облизываясь, молодой волк, почти щенок. Весь черный, только на лбу и на задней лапе по небольшому белому пятнышку.

Оборотень заметил, что в комнате не один, принюхался и, радостно завиляв хвостом, потрусил к зельевару. Никакой враждебности в намерениях волчонка не угадывалось, и, чуть поколебавшись, Северус убрал барьер. Буквально в следующий миг мохнатый комочек врезался в его ноги и потерся о них. Снейп чисто инстинктивно нагнулся погладить, и в руку немедленно ткнулся мокрый нос, потом язык облизал ладонь.

Зельевар не смог сдержать улыбки и, присев на корточки перед волчонком, спросил:

— Ты хоть что-нибудь понимаешь или совсем как звереныш?

Гарри возмущенно фыркнул и сел, уставившись на профессора на редкость умными глазами.

— Видимо, все-таки понимаешь, — заключил Северус. — Это хорошо. Ты в состоянии выйти из замка и ни на кого не напасть?

Волчонок чрезвычайно торжественно кивнул.

— Что ж, тогда рискнем. Боюсь, неявку мне не простят. Но тебя никто не должен заметить, понял меня?

Ответом стал еще один кивок.

— Тогда пошли. И держись поближе ко мне.

В подземельях (да и не только в них) все знали крутой нрав декана Слизерина, поэтому здесь стояла просто невероятная тишина. Никаких учеников, шатающихся после отбоя. Даже Филч со своей кошкой предпочитали тут не задерживаться, так что странной паре удалось не замеченными никем выбраться из замка. Дальше было легче.

Во-первых, на улице волчонку легче затеряться и сделать вид, что его вообще нет, а во-вторых, кроме них в окрестностях замка вообще никого не должно было быть. Разве что Хагрид... Но богатырский храп полувеликана слышался даже отсюда.

Ночь выдалась на редкость ясной, можно было даже различить, как гигантский кальмар играет щупальцами на лунной дорожке. Поэтому странная пара быстро дошла до кромки Запретного леса.

Едва ступив под сень деревьев, Гарри принюхался, и тотчас заволновался, ощутив что-то такое родное в воздухе. И все-таки, прежде чем ринуться в чащу, он оглянулся на своего сопровождающего. Не зря. Северус нахмурился и сказал:

— Погоди. Ты, может, и пушистое умилительное существо, но чтобы идти дальше, мне нужно принять некоторые меры.

Волчонок посмотрел на зельевара, вопросительно склонив голову и явно давая понять, что готов ждать. Вид у него при этом сделался по-детски глупым, так что Снейп невольно усмехнулся и приступил к анимагии. К счастью, для этого вовсе не нужно было раздеваться. Выворачиваться наизнанку тоже.

Всего минута, и рядом с юным оборотнем стоял черный, как ночь, волк. Новый вид профессора способствовал облегчению понимания и возможности взаимного общения. Не удержавшись от соблазна, Северус почесал себя за ухом и сказал:

— А теперь идем. Нас, наверное, уже заждались.

— Кто?

— Увидишь. Или почуешь. Ты же оборотень.

Даже в зверином облике Снейп умудрился усмехнуться, и, вильнув хвостом, поманил волчонка за собой. Тот ринулся за старшим товарищем, а вскоре припустил впереди него: он учуял такой знакомый, такой родной запах!

Вскоре они оказались на маленькой полянке, где их ждали не один, а целых три волка. Но это нисколько не насторожило Гарри, он кинулся к ним с радостным воплем:

— Отец! Грегор! Гидеон!

Фенрир тотчас склонился над приемным сыном, позволяя тому потереться об себя, а потом мордой опрокинул щенка, пощекотав живот. Оказывается, волки волне могут хихикать. По-своему, конечно.

— Я так скучал! — счастливо вздохнул Гарри.

— Я тоже, — кивнул Грейбек.

— Нам тебя не хватало, волчонок, — подтвердил Гидеон.

Получив разрешение вожака, он вместе с Грегором подошел к щенку, затеяв веселую возню.

Северус наблюдал за этой семейной идиллией с откуда-то взявшейся щемящей тоской. И все-таки он не мог отвести глаз от подопечного. Вскоре Фенрир перехватил его взгляд и сказал:

— Рад, что ты тоже здесь.

— Не мог же я позволить ребенку одному бродить по Запретному лесу.

— Он не ребенок, он оборотень, — осклабился Грейбек и ласково прикусил Гарри за загривок.

— Все равно.

— Что ж, я не ошибся, доверившись тебе. И, кстати, в таком облике ты смотришься лучше. Давненько не видел тебя таким.

— Не было необходимости.

На это Фенрир лишь усмехнулся и пространно заметил:

— Однажды услышав зов ночи, уже не сможешь его забыть.

Северус не нашелся с ответом на это, да его, кажется, никто и не ждал. Вервольф снова склонился над сыном. Тот сказал:

— Сегодня чудесная ночь!

— Верно, малыш. И она только началась. Пусть большой охоты устроить не получится, но задать перцу местным зайцам мы ведь в силах?

— Конечно! — радостно взвизгнул Гарри.

— Идем. Северус, ты с нами?

— Видимо, да.

Во время охоты Снейп заметил, что Грейбек старательно обходил тропы кентавров и единорогов, не желая беспокоить этих магических существ. Оборотни были хищниками, но не искали ссор с другими разумными расами. Это зельевар понял давно, когда только-только освоил анимагию. К сожалению, многие волшебники подвержены предрассудкам, а ведь достаточно обладать цепким умом и наблюдательностью, чтобы сделать соответствующие выводы. Например, те же гоблины относились к вервольфам куда почтительнее, чем к магам.

Скромная охота получилась удачной. Фенрир дал сыну показать себя, и тот ловко загнал кролика. Грегор и Гидеон поймали еще пару, так что на ближайшей прогалине устроили настоящее пиршество. Северус благоразумно отказался, но и отвращения не испытывал, наблюдая за тем как волки потрошат свою добычу.

За этой необычной трапезой Гарри делился с отцом первыми впечатлениями о школе. В частности, о том, что его сделали ловцом гриффиндорской команды. Услышав об этом, Грейбек переглянулся со Снейпом и, получив его кивок, сказал:

— Я горжусь тобой, малыш. Как я уже говорил раньше, ты у меня талантливый. Но ты должен знать — если тебе разонравится эта игра, то ты можешь бросить ее в любой момент. Никто не вправе заставлять тебя заниматься чем-то, что тебе не по душе.

По мнению Северуса подобная рекомендация звучала не слишком педагогично, но он просто промолчал. А юный оборотень потерся о мохнатый серый бок, проговорив:

— Спасибо, папа, — и потом совсем-совсем тихо добавил: — Мне так не хватало тебя. И стаи!

— Понимаю. В твоем возрасте это нормально — постоянно нуждаться в стае, но обстоятельства таковы, что тебе необходимо узнать и другую жизнь. Ты ведь у меня еще и волшебник. Сильный волшебник. И магией также необходимо учиться управлять.

— Знаю, — грустно кивнул Гарри. — И мне нравится учиться. Только там почти все постоянно напоминают мне о моих родителях, ну, Джеймсе и Лили, сравнивают с ними. Словно сам по себе я ничего не значу.

— Если кто-то хочет видеть в тебе того, кем ты не являешься — это их проблемы, — фыркнул Грейбек. — Ты ведь знаешь, кто ты есть?

— Да. Я волк, твой сын!

— Вот и отлично. А остальные... если желают обманывать себя, пусть так. Это лишь поможет тебе лучше скрывать свою суть.

— Угу, — кивнул щенок, невольно клюнув носом.

— Да ты у меня совсем сонный, — в голосе Фенрира ощущалась улыбка. — Поспи. До рассвета еще есть время.

Ответом ему стало тихое посапывание свернувшегося клубочком Гарри. Грейбек лег рядом, так что малыш все еще утыкался в его бок. Грегор и Гидеон тоже устроились неподалеку, дремля в полглаза. Но по тому, как дергались их уши, было заметно, что волки начеку.

— Он не перекинется обратно во сне? — поинтересовался Снейп.

— Только если проспит рассвет и начну перекидываться я. В полнолуние ему пока лучше проводить в волчьем облике не меньше пяти часов.

— Пока?

— Мы тоже взрослеем и набираем силу, Северус. Растет и способность управлять зверем. Если, конечно, ты не омега. Но Гарри точно нет.

Зельевар кивнул, соглашаясь с этим, и подумал, что с взрослеющим лидером придется нелегко.

— Как ты справляешься с ним? — словно подслушав его мысли, спросил Грейбек.

— Нормально. Но прошло еще слишком мало времени, чтобы давать оценки. Во всяком случае, он дисциплинированнее многих, и это облегчает задачу.

— Он же оборотень, а мы стайные существа.

— Я вижу, данное обстоятельство имеет не только плюсы, но и минусы.

— Да, в нем есть то, что непосвященные сочтут несамостоятельностью, а на самом деле это тяга к стае, к своим. Для таких маленьких стая — это дом, защита и утешение.

— Хочешь сказать, со временем это пройдет?

— Скорее переродится в другую форму, когда щенок станет волком. Пока он детеныш — он вне иерархии стаи, но пройдет пара-тройка лет, и это изменится.

— То есть лет в пятнадцать, даже раньше?

— Волк взрослеет быстрее человека, но куда дольше сохраняет «активный» возраст. Не беспокойся, внешне это не будет так уж бросаться в глаза.

— Рад слышать. Гарри и так выглядит младше своих лет.

— Такая уж у него комплекция. К тому же недокормленность в раннем детстве не могла не сказаться. Кое-что, конечно, удалось наверстать. Останься он у тех магглов, выглядел бы еще более заморенным.

— Там было так ужасно?

— Похоже на то. Коул почти ничего не рассказывал о них, но никогда не просился назад. Странное для маленького ребенка отношение к дому, не находишь?

— Хм.

— Неужели Дамблдор не знал, к кому отправляет мальчика? — сокрушенно вздохнул Северус.

— Не мне учить тебя подозрительности, — фыркнул Грейбек, приобняв хвостом щенка. — Теперь мы его семья.

— Когда это станет известно, многие весьма неприятно удивятся.

— Знаю. Главное, чтобы эта «новость» не была предана широкой огласке слишком рано.

— Какая новость? — сонно пробормотал Гарри, обхватив лапами хвост отца.

— О том, что ты оборотень, — тихо ответил Фенрир. — Поспи еще.

— Не хочу, — возразил волчонок и сладко зевнул. — Я никому не говорил, кто я такой. Только директор и так узнал.

— Это не страшно. Главное, ему неизвестно, что ты мой сын.

— Ага. Но он меня настораживает. Постоянно наблюдает за мной, когда думает, что я не вижу. Профессор Квиррелл так же делает.

— Что за тип? — тотчас спросил Грейбек у Северуса.

— Учитель защиты от темных искусств, откуда-то из Албании, кажется. Дамблдор постоянно приглашает на эту должность каких-то подозрительных личностей. Попробую узнать о нем побольше, если хочешь.

— Пока он не пытается причинить моему сыну вред — он меня не интересует, а даже если и посмеет — потом он будет меня интересовать лишь очень ограниченное время, — угроза в голосе оборотня была такой явной, что Снейп даже поежился. Не стоит забывать, какой Фенрир на самом деле хитрый и опытный хищник.

А хищник задрал морду, принюхался и заключил:

— Коул, вам с Северусом пора возвращаться в Хогвартс.

— Уже? — волчонок нехотя поднялся с травы.

— Да. Рассвет уже близко. И ты скоро превратишься обратно. Лучше, если в безопасном месте. Профессор, возвращающийся со щенком, вызовет куда меньше вопросов, чем если будет идти с голым мальчиком.

— Прости, отец, я не подумал.

Грейбек лишь усмехнулся, потрепав волчонка за полуприподнятое ухо, потом, подтолкнув носом в бок, велел:

— Ступай. Будь молодцом. Присматривай за ним, Северус.

— Я ведь уже обещал. Идем, Гарри.

Мальчик потерся на прощание щекой о щеку отца и потрусил вслед за опекуном, особо не скрываясь. В столь ранний час шансы быть замеченными сводились практически к нулю. Да и оборотень почуял бы сразу приближение кого бы то ни было. Из всего многообразия существ лишь единицы не имели запаха.

В покои Снейпа они вернулись очень вовремя. И четверти часа не прошло, как Гарри заскулил, повалился на пол и забился в конвульсиях обратного превращения. Оно прошло быстрее, но почему-то произвело на зельевара более тягостное впечатление. Возможно, потому, что по завершении «процесса» на полу остался не бодрый волчонок, а сжавшийся в комок мальчик.

Быстро призвав плед, Северус накрыл ребенка, который нехотя открыл глаза, пробормотав:

— Спасибо, но мне не холодно.

— То-то тебя всего трясет, — фыркнул Снейп, перенеся мальчика вместе с пледом на диван.

— Это мышцы привыкают, а еще большой перерасход сил. Поэтому в сон клонит.

— Вот и спи. Если что — я в соседней комнате.

Кажется, этой фразы мальчик уже не слышал. Он сладко посапывал, уткнувшись в спинку дивана. Поправив плед, зельевар удивился было, какая горячая у ребенка кожа, но потом вспомнил, что температура тела оборотня вообще выше человеческой. Также Северус сделал себе заметку на будущее, что надо заранее позаботиться о кровати для подопечного.

К завтраку Гарри вернулся к гриффиндорскому столу, как ни в чем не бывало. Друзьям была выдана заранее заготовленная легенда про больничное крыло, на что Рон лишь согласно кивнул, а вот Гермиона, кажется, до конца не поверила, но и расспрашивать не стала.

Что до преподавателей, то Дамблдор лишь проводил мальчика благодушной улыбкой, а вот Макгонагалл попросила Поттера задержаться после урока и намеками пыталась выяснить, все ли прошло хорошо в полнолуние, и нормально ли обращался с ним Снейп. На это Гарри изумленно поинтересовался, почему вдруг опекун должен с ним плохо обращаться. Минерва поджала губы и посоветовала даже с малейшим недомоганием обращаться к мадам Помфри. Мальчик пообещал и удалился.

Возможно, его заперли бы и на эту ночь, но Северусу удалось объяснить остальным, что зов Луны силен лишь в первую ночь, и если оборотень поддастся зову и проведет в зверином облике не меньше пяти часов, то дальше не опасен. Рассказывая об этом свойстве, зельевар не стал напоминать о таком факте, что большинство вервольфов могут перекидываться и без всякого полнолуния. И если Поттер этого пока не может, то, наверняка, лишь в силу возраста.

Что до самого Гарри, то он снова весь погрузился в учебу, тренировки и студенческий быт. До самого Хэллоуина. А потом случился тролль. Когда профессор Квиррелл возопил о нем и лишился чувств посреди обеденного зала, мальчик еще успел удивиться, как учитель ЗОТС может быть таким припадочным, а Рон тут же зашипел ему на ухо, что Гермиона где-то там, и утянул приятеля спасать девочку.

Подумай Поттер чуть больше, и он непременно обратился бы к опекуну за помощью, но тут было две проблемы: во-первых, того не оказалось в зале, а во-вторых, воспользовавшись всеобщей суматохой, Рон уже увлек его в коридор, и они почти добежали до места назначения.

Грейнджер, в самом деле, плакала в туалете. Гарри сразу учуял, что это она, а больше там никого нет. Поэтому, отбросив неуместное стеснение, мальчики вошли и постарались уговорить подругу выйти. Им это почти удалось, но тут, сметая все на своем пути, ворвался тролль.

Вот тут-то Поттер себя едва не выдал, стремительно отшвырнув друзей к стене и сам вжавшись в нее. Очень вовремя, так как в пол, где они стояли секундой ранее, ударила палица. Гермиона взвизгнула от ужаса. Зря. Тролль тотчас обратил на них внимание.

Лихорадочно соображая, что же делать, Гарри подметил, что дубина уже занесена для нового удара. Отбросив размышления, парень прыгнул троллю на загривок и что есть силы дернул его за уши. Силы оборотня помогли, и тролль взвыл от боли, выронив свое орудие.

В кои-то веки Рон не растерялся и применил к дубинке единственное заклинание, которое смог вспомнить — Вингардиум левиоса. Получилось на редкость удачно — она резко взмыла в воздух, а потом рухнула вниз — прямо на голову тролля, как раз в тот момент, когда Гарри вогнал ему в ноздрю свою палочку. Почему-то воспользоваться ею более практично в голову не пришло.

То ли взрыкнув, то ли всхлипнув, тролль рухнул на пол, как подкошенный. Собственное оружие сильно его оглушило, а может и что похуже.

Поттер едва успел выдернуть свою палочку и кое-как оттереть ее от соплей, как в злосчастный туалет ворвались преподаватели во главе с Дамблдором. Серебряными призерами этого «забега» были Снейп и Макгонагалл, которые едва не свалили директора на тролля, так как Альбус резко затормозил.

Ошарашено переводя взгляд с огромной туши тролля на троих потрепанных детей, Дамблдор спросил:

— Что здесь произошло?

Почти сразу же вперед протолкнулась Минерва с более насущным вопросом:

— Никто не пострадал? Как вы вообще здесь оказались? Всем ученикам велено было идти в спальни!

Гарри сглотнул. Врать не хотелось, тем более от скачек на тролле до сих пор голова шла кругом. Но тут вперед вышла Гермиона и самым беззастенчивым образом заявила, что это она во всем виновата, так как ей очень хотелось посмотреть на тролля, а мальчики просто отправились на ее поиски, и нашли как раз вовремя.

— То есть вы хотите сказать, юная леди, что вы втроем справились с горным троллем? — очень вкрадчиво, почти шипя, поинтересовался Северус, буравя взглядом всех троих. Им оставалось только кивнуть.

— Вижу, вам удалось пережить удивительное приключение, — хмыкнул Альбус.

Затем последовала невероятная сцена. Всех троих сначала лишили баллов за неповиновение и за то, что подвергли свою жизнь опасности, а потом наградили баллами за смелость и за то, что не бросили друзей в беде. Так что, в результате факультет ничего не потерял.

Гарри даже растерялся от такой нелогичности, хотя и Рон, и Гермиона были в восторге. Что до Снейпа, то тот сокрушенно вздохнул и настоял, чтобы всех троих все-таки осмотрела мадам Помфри, так как даже он видит, что у Грейнджер на щеке ссадина, у Уизли разбита коленка, и неизвестно, что еще может быть у Поттера.

Не прошло и четверти часа, как колдоведьма уже вовсю ворковала над всеми троими. Впрочем Рона и Гермиону быстро отпустили. А с Гарри было не так просто. Сначала Помфри заподозрила у него легкое сотрясение мозга, но вторая проверка состояния уже ничего не показала, и все равно мальчика заставили выпить укрепляющее зелье. Пока Поттер пил, его неотступно преследовал запах крови. Вскоре парень понял, что он исходит от опекуна. Стоило опустить взгляд, как стало видно, что у профессора разодрана штанина, и сквозь прореху заметна рана.

Все это заметила и мадам Помфри, которая безапелляционно заявила:

— Северус, давай я посмотрю и твою ногу.

— Это пустяки.

— Давай-давай. Неужели я отпущу тебя с травмой?

Снейп нехотя уселся на свободную койку и показал рану Поппи. Та ахнула, и тотчас призвала к себе несколько флаконов и перевязочный материал и принялась за работу.

Медиведьма загораживала Гарри почти весь обзор, но он все-таки разглядел, что отметина очень похожа на укус. Хотя ему сложно было представить, кто мог обладать пастью такого размера! Прям как у тролля, хотя у того зубы были совсем другой формы.

К концу общения с мадам Помфри у Северуса, кажется, совсем испортилось настроение. Коротко попрощавшись с медиведьмой и пропустив мимо ушей ее наставления, он жестом велел Поттеру следовать за ним и покинул больничное крыло.

Они шли молча до самых покоев зельевара. Только там, уже усевшись в кресло, Снейп поинтересовался у подопечного:

— О чем ты думал, когда ввязывался в эту авантюру?

— Честно говоря, если б я думал, то, наверное, и не ввязался бы, — сокрушенно признался Гарри.

От этих слов брови профессора удивленно приподнялись, а сам он проговорил чуть мягче:

— Весьма откровенная оценка собственных мыслительных способностей, еще бы она происходила вовремя. Как ты вообще там оказался?

— Когда профессор Квиррелл предупредил всех о тролле, Рон сказал, что где-то там Гермиона, и увлек меня ее спасать.

— То есть, это была не твоя инициатива? — подозрительно поинтересовался Северус.

— Нет, сэр. Просто все произошло так быстро...

— И как бы поступил ты?

— Позвал бы на помощь вас или кого-то еще из преподавателей. Я плохо представлял себе тролля, но он же явно больше кабана.

— При чем тут кабан?

— Пару лет назад на охоте меня сильно подрал кабан, это послужило хорошим уроком. Я научился соизмерять не только силы, но и возможности.

— Это такие у Грейбека методы воспитания? — с непроницаемым лицом спросил Снейп.

— Нет, никто не будет натаскивать волчат сразу на такого зверя. Просто несчастный случай. Но мне хватило, чтобы понять.

— Тогда, надеюсь, и из сегодняшнего... происшествия ты сделаешь правильные выводы, равно как и твои друзья.

— Да, сэр, — кивнул Гарри, честно говоря, сомневаясь по поводу Рона и Гермионы. Особенно Рона.

— Хорошо. Можешь отправляться к себе в спальню, скоро отбой.

— Ладно. А как ваша нога, сэр?

— Все будет нормально, — отмахнулся профессор, недвусмысленно кивнув в сторону двери.

Поняв, что о своем ранении зельевар рассказывать не намерен, мальчик поспешил вернуться в гриффиндорскую башню. Но это вовсе не означало, что Гарри было, во-первых, не любопытно, а во-вторых, он не желал бы поквитаться с тем, кто посмел навредить его опекуну. Последний порыв оказался для самого Поттера неожиданным. Как-то быстро Северус стал для него своим, словно член стаи.

Не стоило и сомневаться, что об истории с троллем знали уже все ученики, и если Гарри и не закидали с порога гриффиндорской гостиной сотней вопросов, то только потому, что Рон как раз рассказывал (судя по всему, не в первый раз) историю «великой битвы». Кажется, изрядно преувеличивая при этом, но Поттер лишь махнул рукой, покивал для приличия и прошмыгнул в спальню, сославшись на то, что мадам Помфри дала какое-то зелье, от которого просто вырубает.

Всю следующую неделю школа гудела, обсуждая это происшествие на все лады, потом затихла, и Гарри смог наконец-то немного расслабиться. Но, как оказалось впоследствии, передышка получилась недолгой.

Первый квиддичный матч для Поттера закончился неожиданно. В полете он чувствовал себя как рыба в воде, но неожиданно его метла словно сошла с ума. Пытаясь совладать с ней и одновременно поймать снитч, словно нарочно мельтешивший перед глазами, Гарри все-таки не удержался и сверзился вниз. Причем злополучный золотой мячик с крыльями он каким-то чудом поймал — ртом, чуть не подавившись при этом. Но жесткая посадка не прошла даром. Едва продемонстрировав свой трофей, мальчик потерял сознание.

Пришел в себя Гарри уже в ставшем знакомым больничном крыле. Болела голова, и шумело в ушах, но он все-таки услышал слова мадам Помфри:

— Видишь, он очнулся. Все с ним будет в порядке. Легкое сотрясение, не более того. Сейчас я дам ему зелье, чтобы избавиться от последствий.

Поттер с трудом повернул голову, чтобы узнать, к кому обращалась колдоведьма. Оказалось, возле его кровати сидел Северус. Весьма обеспокоенный, к тому же. И еще от него почему-то пахло паленым.

— Тебя тошнит? — тотчас спросил зельевар.

— Нет, все нормально, — голос хрипел. Почему-то в горле пересохло.

— И поэтому ты так долго пробыл без сознания? — фыркнул Снейп, щупая лоб мальчика и заглядывая в зрачки.

— Не знаю. Что-то случилось с моей метлой.

— Об этом мы поговорим потом. А сейчас выпей это, — Северус взял из рук Поппи кубок с густой пурпурной жидкостью и поднес его к губам мальчика. Тот покорно выпил и даже не поморщился.

— У тебя, Гарри, крепкие кости, поэтому ты так легко отделался, — заметила колдоведьма. — Но все-таки эту ночью тебе лучше провести здесь.

— Хорошо, мадам.

— Отдыхайте, мистер Поттер, — велел Снейп и покинул больничное крыло. Кажется, таким образом он просто ушел от неприятного разговора.

Но едва Гарри решил воспользоваться предложением, как оказалось, что посещения еще не кончились. В палату буквально вбежали Рон и Гермиона. Они так удивились, увидев Поттера живым и даже относительно здоровым, что тот не удержался от вопроса:

— Вы что, меня уже похоронили?

— Мы боялись, что Снейп сделал с тобой что-то ужасное! — выдохнул Уизли.

— Снейп?

— Да. Мы видел, как он заговаривал твою метлу. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы я не отвлекла его, — затараторила Гермиона.

— Отвлекла? Как?

— Я подожгла ему мантию, — ответила девушка, смутившись.

Гарри усмехнулся, представив себе эту картину, но все же заметил:

— Мне кажется, вы ошиблись. Профессор Снейп не мог так поступить, — мальчик все-таки не стал распространяться о том, что зельевар является его опекуном.

— Но он постоянно следит за тобой! И если не он, то кто? — обличительно воскликнул Рон.

На это Гарри лишь сокрушенно вздохнул. Похоже, его друзья уже все для себя решили. И он не представлял, как разубедить их, не раскрывая своей тайны. К счастью, в этот момент вернулась мадам Помфри и выставила гриффиндорцев, заявив, что больному необходим здоровый сон, а не волнительные разговоры.

К сожалению, Поттер прекрасно понимал, что это лишь кратковременное решение проблемы. Образ требовательного, язвительного и жесткого учителя не прибавлял Снейпу любви учеников. Хотя сам Гарри не видел в этом проблемы. Слизеринцы, кажется, тоже, хоть и слушались своего декана неукоснительно. Только вот таким, как Рон, это объяснить было почти невозможно.

Больше зельевара Уизли, кажется, не любил только Драко. Конечно, Малфой мог быть еще той занозой в заднице, но Поттер все равно не понимал такой вражды, и однажды решил спросить у друга напрямую. Оказывается, Малфой старший, как и отец Рона, работал в Министерстве Магии и, судя по словам последнего, был куда хуже и высокомернее сына.

Объяснение звучало логично, и все равно Гарри не видел причин для такой уж вражды «не на жизнь, а на смерть». Он никак не мог избавиться от ощущения, что за всеми попытками Драко задеть их стоит еще что-то. И очень хотелось узнать, что же именно.

Случай не замедлил представиться. Малфой назначил встречу троим гриффиндорцам после отбоя в трофейном зале, а сам заложил их Макгонагалл. Правда, Минерва не особо миндальничала и всем четверым назначила отработку с Хагридом.