Дети Луны

Глава 6

Только стоило задуматься об этом, как дверь купе отъехала в сторону. На пороге стоял рыжеволосый мальчик немного потрепанного вида. Кажется, ровесник. Виновато шмыгнув носом, он сказал:

— Привет! Можно сесть с тобой? Все остальные купе уже заняты.

— Да, конечно! Ты тоже первокурсник?

— Ага. Меня зовут Рон. Рон Уизли.

— Гарри Поттер.

— Не врешь? Настоящий Гарри Поттер? И шрам есть?

— Этот? — мальчик указал на свой лоб. Волосы были забраны в аккуратный хвост, и ничто не скрывало знака в виде молнии.

— Ух ты!

Так и было положено начало дружбы, которую тут же скрепили шоколадными лягушками. Правда, свою Гарри лишь рассматривал, а потом позволил выпрыгнуть в окно. Он не любил сладкого. Куда больше его интересовал яркий вкладыш.

Единственным неприятным моментом стало появление питомца Рона — крысы Коросты. Она очень неприятно пахла, и волку в мальчике немедленно захотелось ее немедленно загрызть. Пришлось приложить усилие, чтобы справиться с собой. Благо, новый друг был так увлечен попытками заколдовать животное, что не заметил реакции Коула. К тому же в этот момент дверь купе снова открылась, и девочка с растрепанными волосами, тоже первокурсница, спросила, не видели ли они ручной жабы.

Девочку звали Гермиона Грейнджер, и ее очень заинтересовало заклинание, которое пытался воспроизвести Рон. Так завязалось еще одно знакомство. Девочка оказалась очень умной и тотчас показала пару других простых заклинаний. Впрочем, Коул их знал. Спасибо рекомендованной Северусом книге.

Благодаря новой компании напряжение и тоска от разлуки с родными постепенно стали отпускать Гарри, а любопытство, наоборот, только разгораться. Он ведь погружался в настоящий мир волшебства!

По прибытии состоялось еще одно знакомство с полувеликаном Хагридом — лесничим Хогвартса. Он с трудом узнал в мальчике Гарри Поттера, но когда узнал, радости его не было предела! Этот простоватый громила едва не расплакался от радости, и Коул с удивлением выяснил, что именно Хагрид привез его к дому Дурслей.

Пообщаться им не удалось. Согласно традиции, первокурсники заняли места в лодках, которые повезли их к школе. Вода казалась черной и почти сливалась с небом, отчего становилось немного жутковато. Спасало лишь то, что Коул четко видел противоположный берег и понимал, что без труда доплывет до него, если что. Да и вряд ли детей будут топить, как котят.

А потом Гарри увидел замок, очертания которого медленно проступили из сумрака, и враз забыл о своих страхах. Хогвартс казался таким огромным и величественным. Настоящая ожившая сказка! Не терпелось оказаться внутри и своими глазами увидеть то, о чем мальчик только читал: движущиеся лестницы, живые портреты, привидения... И волшебство, сплошное волшебство кругом.

Оказавшись во дворе замка, Поттер старался держаться вместе со своими новыми знакомыми. Рон как раз окликнул его по имени, когда к ним обернулся щуплый светловолосый мальчик в сопровождении еще двоих — крупных и коренастых.

— Ты в самом деле Гарри Поттер?

— Да.

— Я Драко Малфой, а это Крэбб и Гойл.

Мальчик протянул Коулу руку, и тот пожал ее. После этого Драко окинул Рона презрительным взглядом и начал было рассуждать о неодинаковом положении магических семей, но Гарри прервал его:

— Все не могут быть одинаковыми. Но здесь мы ученики.

Малфой опешил от этой фразы и, казалось, не совсем понял ее, а Коул лишь улыбнулся и пошел дальше. Он не чуял враждебности со стороны нового знакомого, лишь огромное любопытство, поэтому и не желал ссориться. Тем более, огромные двери Хогвартса отворились, и к ним вышла высокая сухопарая женщина с суровым лицом. Хагрид подошел к ней и сказал:

— Новички, профессор Макгонагалл.

— Отлично. Первокурсники, прошу за мной.

Длинные коридоры, сводчатые потолки, портреты на стенах — все было точно таким, как на иллюстрациях в книге. Гарри едва сдержал восхищенный вздох. И он будет жить здесь! Одна его часть ликовала по этому поводу, а вот другая — волк встревоженно ворчал. Зверю тут не очень нравилось.

По дороге профессор объясняла первокурсникам правила распределения и последующей учебы. Рассказ занял весь путь до Большого Зала. Прежде чем ввести туда учеников, Макгонагалл велела им выстроиться в линию.

Войдя и справившись с первым восторгом от размеров зала и вида потолка, Коул наконец-то обратил внимание на директора школы. Почему-то больше всего он напомнил мальчику Санта Клауса. Дамблдор особенно походил на сказочного волшебника своей длинной бородой и яркой мантией. И такой благодушный вид... Но почему-то он насторожил маленького оборотня, а не вызвал доверия, словно в нем присутствовала едва уловимая нотка фальши.

С куда большей радостью Коул посмотрел на Северуса, тоже сидевшего за преподавательским столом. Их взгляды на миг пересеклись, и профессор едва заметно кивнул, словно желал подбодрить воспитанника.

Тем временем подошло время распределения, в ознаменование этого профессор Макгонагалл водрузила на высокий стул большую остроконечную шляпу, имевшую потрепанный вид. Та вздрогнула и запела приветствие первокурсникам.

После профессор стала вызывать их по алфавиту, и каждый надевал шляпу и ждал, когда она вынесет свой вердикт.

Когда этот удивительный предмет оказался на голове Поттера, мальчик уже изрядно нервничал и едва не вздрогнул, когда услышал прямо в своей голове кряхтящий голос:

— Так-так-так. Весьма, весьма интересное сочетание. И храбрость, и хитрость, и очень неожиданные способности...

— Пожалуйста, отправьте меня на Гриффиндор! — мысленно попросил Коул.

— Вот как... Мне кажется, Слизерин был бы более удачным выборам, но оборотню все-таки легче на другом факультете, поэтому пусть будет Гриффиндор!

В зале поднялся невообразимый гул от аплодисментов и воплей сокурсников, которые так радовались, что Поттер будет учиться с ними, будто он был ценным призом, а не учеником. Сам мальчик, не обращая внимания на все это, на ватных ногах слез со стула и сел за стол своего факультета, почти не реагируя на улыбку Гермионы и приветственные хлопки по спине братьев Рона, тоже учившихся на Гриффиндоре.

Только под конец пира волнение унялось, и Гарри начал чувствовать вкус еды, а также стал общаться с сокурсниками и подмечать, что происходит вокруг. Оказывается, все Уизли учились исключительно на Гриффиндоре, а Грейнджер вообще магглорожденная и хотела попасть на Рейвенкло, но и сейчас не выглядела расстроенной. А тот мальчик, Драко — попал на Слизерин. Один из близнецов — Джордж (Гарри сразу научился отличать их по запаху), тут же заявил, что это совершенно предсказуемый итог, а также предупредил, что с Малфоями надо держать ухо востро.

Ответить Гарри не успел, так как спиной почувствовал направленный на него взгляд. Резко обернувшись, мальчик увидел, что на него пристально смотрит один из профессоров. Кажется, директор представил его как Квиррелла. Неприятный тип с не менее неприятным запахом.

Поежившись, Поттер вернулся к разговору с гриффиндорцами. Просто он не представлял, что может предпринять в этой ситуации. Новообретенные приятели, кажется, не заметили его напряжения. Все были еще слишком взбудоражены мыслью, что знаменитый мальчик-который-выжил будет учиться вместе с ними.

В конце ужина явились привидения, немало позабавив учеников, а кое-кого и напугав. Коула они скорее сбивали с толку — у них ведь совсем не было запаха. Страха он не испытывал.

Каждый факультет познакомился со своим призраком-хранителем и выслушал устрашающие рассказы о Пивзе, который предпочел пока не показываться. После этого деканы и старосты повели первокурсников размещаться в спальнях.

Подобная общность не с членами стаи немного беспокоила Гарри, но полог кровати давал возможность создать хотя бы иллюзию уединения. Правда, всерьез подумать об этом мальчик не успел. Только он определился со спальным местом и увидел сундук со своими вещами, как Макгонагалл отозвала его в сторону со словами:

— Мистер Поттер, директор желает лично переговорить с вами. Прошу следовать за мной, я провожу.

Пожав плечами, новоявленный гриффиндорец пошел за деканом. Оказалось, что директорский кабинет находился в соседней башне, а на страже входа стояла огромная горгулья, которая, когда профессор произнесла пароль, нехотя зашевелилась, отходя в сторону и давая пройти.

Стоило встать на открывшуюся площадку, как она устремилась вверх, подобно волшебному лифту. Коул не сдержал восторженного вскрика. Это походило на настоящий полет!

Директорский кабинет оказался еще более удивительным, наполненным невероятными вещами, но мальчик почти сразу забыл о них, так как увидел своего опекуна. К тому же в комнате столь пахло напряжением, что маленький оборотень инстинктивно встал поближе к профессору зельеварения.

— О, а вот и Гарри! Рад тебя видеть, мой мальчик! — Дамблдор расплылся в улыбке и попытался обнять ребенка, но тот вовремя отступил подальше, почти уткнувшись спиной в Снейпа.

У вервольфов очень многое завязано на прикосновениях, потребность в них гораздо больше, чем у обычных людей. Но только если это касания члена стаи или близкого. Альбус не попадал ни под одно из определений.

Директор сделал вид, что ничего страшного не произошло, снова улыбнулся (правда, слегка натянуто) и проговорил:

— Поздравляю с поступлением на Гриффиндор, мой дорогой. Знаешь ли ты, что твои родители тоже когда-то учились на этом факультете?

— Нет, сэр, — тихо ответил Гарри. Честно говоря, он не очень-то рвался к этим знаниям, обретя пусть и приемного, но любящего отца.

— Похоже, ты не слишком осведомлен о Джеймсе и Лили Поттерах? — продолжал расспросы Дамблдор.

— Пожалуй, что так, — согласился мальчик, не понимая, к чему все это.

— Что ж, надеюсь, в стенах Хогвартса ты восполнишь этот пробел и покажешь всем, чей ты сын. Хотя, на отца ты не очень похож.

Гарри едва не сказал, что единственным, на кого он хочет быть похож, это на папу Грейбека, но увидев, как Снейп поджал губы, сдержался. А директор тем временем, похоже, перешел к сути разговора:

— Я знаю, что детство у тебя выдалось непростым, Гарри. Сначала ты потерял родителей, потом тебя вырвали из приемной семьи, подвергнув ужасному изменению...

— О чем ты, Альбус? — подала голос Макгонагалл.

— Я очень виноват перед этим мальчиком, Минерва. Мы все хотели, чтобы он вырос обычным ребенком, которого не коснулись волнения магического мира и последствия событий той страшной ночи, но в результате несчастного случая он стал оборотнем.

— Какой ужас, Альбус! — декан Гриффиндора прижала ладонь ко рту, словно пытаясь сдержать крик, и посмотрела на Поттера. — Это в самом деле так?

— Не думаю, что директор стал бы шутить подобными вещами, — возразил Снейп.

— Но когда это произошло?

— Мне тоже весьма любопытно было бы узнать, — согласился Дамблдор со своей коллегой. — Расскажешь нам, Гарри?

Для удобства разговора Альбус наколдовал пару диванов. Мальчик сел рядом со своим опекуном и, лишь обменявшись с ним взглядом, заговорил:

— Это было давно, несколько лет назад. Мы гуляли с воспитателем. Я упал и повредил ногу, а все ушли. Потом пришел волк, и я тоже стал волком. Он спас меня, привел в новую семью.

— Правильно ли я поняла, что тебя не пугает это твое состояние? — осторожно спросила Макгонагалл.

— А почему оно должно меня пугать, мэм? — удивился Гарри. — У меня ведь появилась семья.

— Они не обижали тебя? — спросил Дамблдор.

— Нет, сэр, — ответил мальчик, выдержав пристальный взгляд директора. Одновременно появилось какое-то зудящее чувство в голове, будто писк комара, от чего ребенок потряс головой, и ощущение исчезло.

— Бедный мальчик! — всплеснула руками Минерва.

— Он вовсе не выглядит несчастным, — снова возразил Северус. — Его приемная семья произвела на меня благоприятное впечатление.

— На тебя? — по-кошачьи фыркнула профессор.

— Именно Северусу удалось обнаружить юного Поттера, — вступился за зельевара директор. — Но сейчас это не самое важное. Гарри, надеюсь, ты понимаешь, что твое особенное состояние отличает тебя от других учеников и накладывает определенные... ограничения?

— Какие, сэр?

— Не нужно, чтобы кто-то из учеников знал, кто ты есть. Круг посвященных ограничим присутствующими здесь, ну и, конечно, мадам Помфри, как медик, должна быть в курсе.

— Хорошо, сэр, — кивнул мальчик.

— Также ты должен быть очень осторожен в дни перед и после полнолуния. Заражение других учеников недопустимо!

— Да, сэр, — послушно согласился Гарри, а сам подумал, что делать ему нечего — обращать кого-то. Благодаря отцу он знал, какая это ответственность. И что не созревшие волки такое делать не должны. Пополнение стаи вообще допускается только по согласованию с вожаком.

— Помимо этого, тебе необходимо соблюдать карантин в дни полнолуния и пить специальное зелье. Северус, надеюсь, ты поможешь с этим?

Тут Поттер как раз возразил бы, но Снейп сжал его плечо, останавливая, а сам сказал:

— Конечно, Альбус.

Директор кивнул и снова посмотрел на ребенка, продолжив:

— Ты должен знать, Гарри, что твой случай довольно необычен. Давно у нас не учились оборотни, а это требует определенных мер. Учитывая данные обстоятельства, а также то, что твои новые приемные родители не маги, тебе необходим представитель твоих интересов в магическом мире.

— Я знаю. И хотел бы, чтобы это был профессор Снейп.

— Северус? — удивилась Минерва, а зельевар не смог скрыть ехидной усмешки. Неужели кто-то думал, что маленький волчонок выберет незнакомца?

— Мы успели познакомиться с Поттером ранее остальных, — счел нужным заметить Снейп.

— И ты наконец-то справился со своими предубеждениями? — подозрительно спросила Макгонагалл.

— Дело не в этом. Приемные родители Поттера уже доверились мне.

Похоже, этот довод не очень-то успокоил декана Гриффиндора, но тут вступился Дамблдор:

— Учитывая согласие Гарри, лучше все так и оставить. Тем более, мальчику регулярно будет необходимо одно весьма специфическое зелье, и кто справится с его изготовлением лучше, чем зельевар? Да и, учитывая характер Северуса, он должным образом повлияет на воспитание юного Поттера.

— А если влияние будет слишком сильным? — продолжала хмуриться Минерва.

— Должен заметить, что жалобы на моих слизеринцев поступают гораздо реже, чем на гриффиндорцев.

На это Макгонагалл лишь поджала губы, а директор заключил:

— Что ж, тогда Северус назначается опекуном Гарри. К сожалению, вряд ли это получится оформить в министерстве. Возможно, со временем.

Снейп подумал, что следует сообщить об этом Грейбеку и в самом деле придать опекунству официальный статус, во избежание.

Тем временем Альбус обратился к мальчику:

— Гарри, надеюсь, ты понимаешь, что это значит?

— Мистер Снейп будет представлять мои интересы в школе?

— Верно. Но кроме этого ты уяснил, что тебе придется неукоснительно соблюдать некоторые ограничения?

— Да, сэр.

— Мне жаль, что все так получилось, мой мальчик.

Гарри лишь пожал плечами, не понимая, причем тут, собственно, директор. Если тот и должен извиняться, то не за это. Поттер ни дня не жалел, что в его жизни появился Грейбек. И до сих пор не понимал, почему некоторые считают, что быть оборотнем так ужасно.

— Думаю, стоит отправить ребенка в спальню, — проговорила Минерва.

— Да-да, конечно, — согласился Альбус.

— Я провожу его, — вызвался Северус и, прежде чем кто-либо успел опомниться, буквально вытолкал Гарри из кабинета и вышел сам.

Только когда они свернули в другой коридор, Снейп сказал:

— Как видишь, директор согласился с тем, что в школе я твой опекун.

— Да, — кивнул мальчик. — А о каком зелье шла речь?

— Об этом мы поговорим позже и не посреди коридора. Сейчас тебе и правда пора спать. Пока запомни, что мои личные покои находятся в слизеринских подземельях. Можешь прийти, если случиться что-то экстренное. Пароль «серебряный полоз». Конечно, замок тебе еще незнаком, и для тебя велика вероятность заблудиться...

— Не заблужусь, — улыбнулся Гарри. — Я всегда смогу найти вас по запаху, сэр.

— Отлично. А пока иди спать. Помнишь пароль от гостиной?

Они как раз остановились возле портрета Полной Дамы.

— Капут Драконус, — проговорил мальчик.

Дама на портрете зевнула, покосилась на Снейпа, но все-таки открыла проход. Прежде чем скрыться в нем, Поттер сказал опекуну:

— Спокойной ночи!

— Тебе тоже, — ответил зельевар, уже вслед ребенку.

Когда Гарри пробрался в спальню, все ребята уже спали, утомленные богатым на события днем. Впрочем, юному оборотню не составило труда даже без света бесшумно дойти до своей кровати. Доставая из сундука пижаму, он наткнулся на небольшую подушку из очень знакомого меха. Схватив ее и уткнувшись носом, мальчик едва не расплакался. Такой родной запах и мех! Оказывается, Тесса взяла ту шкуру, подаренную Грейбеком новоявленному сыну в первый день обращения, и сшила из нее подушку.

Аккуратно положив этот кусочек родного дома на кровать, Гарри быстро переоделся и юркнул под одеяло. Только он собрался опустить полог, как раздался шепот Рона:

— У тебя неприятности?

— Нет, просто познакомился с директором.

— Ух ты! И как?

— Все нормально. Остальное давай завтра.

— Ладно, — кажется, Уизли зевнул. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Следующее утро выдалось чрезвычайно суматошным. Мальчики и увязавшаяся с ними Гермиона непременно опоздали бы к завтраку, если б не нюх Гарри. Он, конечно, не афишировал его, но смог привести детей в Большой зал. Потом начались первые занятия.

Очень быстро выяснилось, что необходимо знать просто кучу всего, но Поттеру нравилось. Ведь это все было связано с настоящим волшебством! Особенно чары и трансфигурация. Хотя профессор Макгонагалл оказалась очень строгим преподавателем и не делала никаких скидок своему факультету.

Наблюдая за сокурсниками и тем, с каким неудовольствием те воспринимали подобную требовательность, Гарри оставалось лишь удивляться. Иерархия и уважение к старшим в стае у оборотней были в крови. К тому же Грейбек не из тех, с кем можно ныть и капризничать.

И все-таки Поттеру не удалось обойтись без происшествий. Все случилось на первом уроке полетов, совместном со слизеринцами. Мальчик оказался в числе тех немногих, которым метла сразу же подчинилась, и небо немедленно обрело новую привлекательность.

А вот другой гриффиндорец — Невилл — умудрился сразу упасть и сломать себе запястье, так что мадам Хуч пришлось отвести его в больничное крыло, предварительно запретив остальным ученикам подниматься в воздух. Конечно, Драко тут же принялся подтрунивать над неуклюжестью Лонгботтома (сам-то слизеринец прекрасно держался на метле), да к тому же обнаружил оброненную им напоминалку и вознамерился ее разбить, тут уж Гарри не мог не вмешаться, Рон немедленно его поддержал, предлагая просто накостылять Малфою. Крэбб и Гойл тотчас встали рядом со своим приятелем, словно два телохранителя. Назревала драка. Но Поттер вовсе не хотел, чтобы все так плохо кончилось, так как чувствовал, что Драко двигает не столько злость, сколько досада, и не на Невилла, а на него, Гарри. Поэтому он нарочито спокойным голосом он попросил:

— Драко, верни напоминалку.

— Попробуй забери!

С этими словами Малфой оседлал метлу и взвился ввысь. Поттер последовал за ним с такой стремительностью, что Гермиона даже не успела выкрикнуть, что это безумие.

Опыта в полетах у Драко, несомненно, было больше, но юный оборотень, естественно, оказался куда ловчее, и расстояние между двумя мальчиками быстро сокращалось. Оба почти долетели до замка.

Поняв, что его настигают, Малфой просто выкинул мерцающий алым шарик, и Поттер, не раздумывая, ринулся за ним, заложив крутой вираж, а потом и вовсе уйдя в пике. Рука сомкнулась на напоминалке в дюжине дюймов от стены башни Хогвартса.

Едва Гарри оказался на земле, как сразу понял, что его ждут неприятности. На летном поле стояла мадам Хуч вместе с профессором Макгонагалл.

— Что вы себе позволяете, мистер Поттер? — фыркнула декан Гриффиндора и, так и не услышав вразумительного ответа, велела: — Следуйте за мной.

Мальчик повиновался, и когда первый страх прошел, он ощутил, что, несмотря на внешнюю строгость, женщина скорее удивлена, чем раздосадована или недовольна учеником. Это утешало, но не вселяло уверенности, что выходка с полетом вот так просто сойдет ему с рук.

Они вернулись в замок, где профессор вызвала с урока еще одного мальчика — Оливера Вуда, вместе с которым они направились в кабинет декана. Оказалось, что вместо наказания Макгонагал включила Гарри ловцом в команду факультета по квиддичу. Сам Поттер слишком мало знал об этой игре, поэтому не испытывал особого восторга, но раз ему можно будет летать... Тем более и декан, и Вуд просто светились от счастья, расписывая перспективы команды с новым ловцом.

Когда Гарри наконец решил, что все позади, раздался требовательный стук в дверь, а потом в кабинет стремительно вошел Северус Снейп. Окинув Поттера цепким взглядом, он спросил:

— Я слышал, мой подопечный попал в неприятности на уроке мадам Хуч?

— Не совсем так, Северус, — холодно возразила Макгонагалл. — Просто один неосмотрительный полет. И, смею тебя заверить как декан Гриффиндора, я уже все урегулировала.

— Дай угадаю, ты включила его в свою квиддичную команду?

— Это мое право, — отчеканила Минерва.

— Не буду спорить. Лишь напомню, что я — опекун Поттера во время учебы, и я могу запретить участие мальчика в опасных мероприятиях, тем более тех, которые ему не по возрасту.

На некоторое время профессор Макгонагалл так и застыла с открытым ртом, явно не ожидая такого поворота, а потом проговорила уже куда более мягким тоном:

— Но... но ты же не сделаешь этого? Это поможет Гарри ощутить связь с родителями...

— Посмотрим, — Северусу немалых трудов стоило скрыть самодовольную усмешку, но почему-то не хотелось демонстрировать ее перед подопечным. — А сейчас прошу нас извинить, я должен убедиться, что с Поттером все в порядке.

Жестом велев мальчику следовать за собой, зельевар развернулся, взмахнув мантией, и вышел из кабинета.

Всю дорогу они молчали, пока Гарри не оказался в личных покоях Снейпа и за ними не закрылась дверь. Юному оборотню здесь сразу понравилось. Пусть без окон и холоднее, чем в башне, но уютно, как в логове.

От взмаха волшебной палочки профессора разгорелся огонь в камине, позволяя лучше рассмотреть обстановку, но мальчик успел заметить лишь два кресла и книжный шкаф, так как его опекун велел:

— Садись и рассказывай, что произошло на уроке. И не вздумай меня обмануть или что-нибудь утаить.

Гарри кивнул и, чуть запинаясь, начал говорить, понимая, что на снисхождение опекуна можно не рассчитывать. Когда мальчик закончил, Снейп сурово заметил:

— Я видел это безумие, которое ты называешь полетом. О чем ты только думал, мальчишка? Тебя чуть не размазало по стене из-за какой-то нелепой пустяковины!

— Но... но Невиллу была дорога эта вещь. К тому же, я видел стену и все контролировал.

— Каким образом? На такой скорости?

— Ну... я же оборотень, — несмело напомнил Гарри. — Мы ловчее и быстрее.

При этих его словах Северус как-то странно посмотрел на подопечного, потом покачал головой и вздохнул:

— Похоже, в ближайшие годы Слизерину победы в квиддиче не видать.

— Так вы мне разрешите играть?

— Раз это не так опасно для тебя, как кажется, то да. Но ты обязан соблюдать осторожность и технику безопасности.

— Конечно, сэр.

Голос мальчика прозвучал немного натянуто, поэтому Северус спросил:

— А ты сам хочешь играть в квиддич?

— Не знаю, — честно признался Гарри. — Я ведь только слышал об этой игре. Но летать — это что-то невероятное и по-настоящему волшебное! Ведь, правда?

— Пожалуй, — усмехнулся Снейп, прикидывая, что все, на самом деле, не так уж и плохо. Он разом приобрел рычаги давления и на воспитанника, и на гриффиндорского декана.

— А можно спросить? — неуверенно проговорил Поттер.

— О чем?

— Почему профессор Макгонагалл сказала, что квиддич поможет мне ощутить связь с родителями?

Северус вздохнул, так как менее всего желал говорить о биологическом отце Гарри, но и отмалчиваться было глупо, поэтому он ответил:

— Дело в том, что Джеймс Поттер считался одним из лучших ловцов Хогвартса.

— Я не знал, — это прозвучало так, будто мальчик чувствовал себя виноватым.

— Просто никто не рассказывал тебе о родителях, — попытался успокоить его Снейп. — Насколько я помню, Грейбек был почти не знаком с ними.

— А вы, сэр?

— Я учился с твоими родителями на одном курсе, но, как несложно догадаться, на разных факультетах. Мы не очень-то ладили с твоим отцом. Поэтому, если хочешь узнать о нем больше, лучше обратись к кому-нибудь другому. Хотя бы к своему декану.

— Хорошо, сэр. А мама... с ней вы тоже не ладили?

— Нет, мы дружили. Почти до самого конца. Она была удивительно доброй и красивой. У тебя ее глаза.

— Кажется, мне об этом кто-то рассказывал, — грустно кивнул Гарри, и совсем тихо признался: — Честно говоря, мне все это не слишком нравится.

— Что именно? — уточнил Северус.

— Я знаю, они мои родители, и мне хотелось бы узнать о них побольше, но все здесь, в Хогвартсе, или интересуются моим шрамом, или пытаются высмотреть во мне их черты, словно сам по себе я ничего не значу.

Снейп не ожидал услышать столь взрослое рассуждение, поэтому он лишь через некоторое время нашелся с ответом:

— Ты попал в ловушку популярности, от которой был огражден почти всю жизнь. Каждый в магическом мире наслышан о тебе, в то время как ты сам почти никого не знаешь. Но у тебя есть одно неоспоримое преимущество твоего измененного состояния. Ты ведь чувствуешь фальшь в словах?

— Да.

— Значит, смею надеяться, ты сможешь сделать соответствующие выводы и не верить всему подряд.

— Дома было легче, — вздохнул Гарри.

— Возможно, но необходимо взрослеть. Мир не ограничен стаей. И если ты хочешь быть достойным приемного отца, тебе необходимо это усвоить.

— Я постараюсь.

На это Северус кивнул, соглашаясь, и счел нужным напомнить:

— Через полторы недели полнолуние.

— Я помню.

— Хорошо. Запомни еще, что в этот день ты сразу после занятий спускаешься ко мне в подземелья. Пароль от комнат не забыл?

— Нет.

— Если кто-то спросит тебя, куда идешь, скажешь, что на отработку ко мне. Постарайся избежать лишних объяснений.

— Ладно.

— У тебя есть еще какие-нибудь вопросы?

— Нет, сэр.

— Тогда беги в Большой зал. Скоро ужин.

— Ага. Спасибо, сэр.

За гриффиндорским столом выяснилось, что новость о том, что Гарри стал ловцом, уже облетела всю школу. Рон едва не лопался от радости за друга и одновременно от желания оказаться на его месте к нему. Остальные так затормошили мальчика, что к концу трапезы он уже не знал, куда деваться. К тому же между лопатками свербило от завистливого взгляда Драко. Но, как ни странно, Малфой не проронил ни слова по этому поводу. Правда, Гарри был настолько измотан вниманием и событиями, что совершенно не мог думать об этом сейчас.

Юный оборотень едва дождался окончания ужина и поспешил в гриффиндорскую гостиную, там он быстро сделал вид, что ужасно занят уроками, а едва дождавшись отбоя, быстро проскользнул в спальню.

Задернув полог, мальчик обнял меховую подушку и устало вздохнул. Такое пристальное внимание невероятно утомляло. Очень не хватало тихого дома, где чужие не ходили и не было необходимости делать все с оглядкой. Тут порой казалось, что буквально все следят за ним. Зверь Гарри недовольно заворчал от этого ощущения. Захотелось завыть или заплакать, но Поттер напомнил себе, что он уже не сопливый малыш и должен быть сильным, поэтому лишь всхлипнул, зарывшись носом в подушку.

И снова потянулись занятия, а за ними теперь и тренировки. Единственной отдушиной стала неожиданная записка от Хагрида. С трудом разобрав корявый почерк, Гарри понял, что полувеликан хочет встретиться с ним сегодня. Мальчик не видел смысла отказывать, а Рон, заглянувший ему через плечо, тотчас напросился в компанию.

Визит оказался очень познавательным. Стоило дойти до хижины лесника, как навстречу детям выбежал огромный пес. Он едва не сбил с ног пискнувшего Рона, а вот перед Гарри притормозил, поджав хвост и поскуливая.

Грейбек не раз говорил своему приемному сыну, что собаки, как и обычные волки, всегда относятся к оборотням с боязливым почтением. Это в их природе. Даже самый слабый вервольф всегда сильнее самого крупного пса. И вот теперь выпал шанс убедиться в этом.

Черный пес спокойно мог положить морду на плечо Гарри, но вместо этого покорно отступил перед ним. Улыбнувшись, Поттер потрепал его по голове, проговорив:

— Хороший мальчик!

Тот немедленно завилял хвостом.

В это время на крыльцо вышел Хагрид, воскликнув:

— О, Гарри! Ты с другом. Проходите в дом. Надеюсь, Клык не напугал вас.

— Нисколько, — ответил Поттер, следуя за полувеликаном.

— Такой же храбрый, как отец! — умиленно всхлипнул Рубеус, указывая мальчикам, куда можно сесть. — Мы ведь были знакомы, знаешь ли.

— Правда?

— Ага. Угощайтесь.

Лесник поставил перед детьми две огромные чашки чая и блюдо со странными на вид кексами. Даже надкусить эти кондитерские изделия оказалось проблематично. Конечно, зубы у Гарри были крепкими, но он решил не рисковать. К тому же, куда интереснее просто слушать Хагрида.

За время этого странного чаепития Поттер узнал, что его настоящие родители и полувеликан состояли в какой-то организации, но подробности выведать не удалось. У лесника и так был такой вид, будто он проговорился. Зато стоило представить Рона, как Хагрид сразу же узнал в нем Уизли. Оказалось, его старший брат, Чарли, тоже учился здесь, а теперь занимается драконами. Дальше мальчиков все больше расспрашивали о школе и не обижает ли их кто. В особенности полувеликана почему-то интересовал Снейп.

В целом общаться с Хагридом Гарри понравилось. В нем не было лукавства, лишь сердечность и радушие. И он клятвенно заверил нового друга, что будет его навещать.