Для тебя

Глава 2

Должно быть, я пришел слишком рано, или эта парочка позабыла о времени. Подойдя ближе, я заметил, что Самир держит Эдика за руку, легонько поглаживая запястье. Я собрался было окликнуть их — не без некоторого злорадства, и тут же замер, увидев, как Эдик легко провел кончиками пальцев по его лицу. Осторожным и ласковым движением Самир перехватил его руку, на секунду прижав к щеке, а потом легко прикоснулся к ней губами.

Наконец вспомнив, что нужно дышать, я решительным шагом подошел к ним, постаравшись сделать это так, чтобы уж точно не остаться незамеченным. Эдик был не слишком доволен тем, что я прервал их общение в самый неподходящий момент, но не осмелился со мной спорить.

Ближе к вечеру, когда жара чуть спала, он заикнулся было о прогулке, но я отвез его в тренажерный зал. Следовало дать моему пациенту дополнительную нагрузку, учитывая, что он впустую потратил время, нежничая со своим восточным красавцем.

В гостинице жили в основном пациенты клиники и члены их семей, так что в зале было несколько тренажеров, подходящих для наших целей.

Против ожидания, Эдик не стал ныть и отлынивать, а напротив, занимался с необычным рвением, что еще больше меня насторожило.

Забеспокоившись, что он может переусердствовать, я вскоре остановил его и взял за руку, чтобы посчитать пульс. Он вдруг улыбнулся мне, но как-то неуверенно, и мы оба отвели глаза.

— Ну как, нормально? — нетерпеливо спросил Эдик. — Продолжим или все на сегодня? У меня есть еще дела.

Я спохватился, что позабыл о проверке, а вместо этого разглядываю голубые венки на запястье Эдика — как раз в это место его поцеловал Самир.

— О чем ты думаешь? — с улыбкой спросил Эдик. — У тебя такой сосредоточенный вид, как будто ты решаешь в уме сложную задачку.

— Так, ерунда. Что за планы?

— Мы с Самиром немного погуляем вечером, вдвоем.

— Это что, свидание?

— Да. Ты против?

Я насторожился, почуяв ловушку. Сказать «да» — признать, что наш уговор все еще в силе. Ответив «нет», я, по сути, признавался в том, что бессовестно ему лгал.

Я решил повести себя дипломатично и ответил вопросом на вопрос:

— Он тебе нравится?

— Он привлекательный, думаю, даже ты это заметил, как и его интерес ко мне. Я уже и забыл, как это приятно — когда меня хочет красивый горячий парень.

Я пожал плечами: что я могу знать о таких вещах?

— Мне надоело откладывать жизнь на потом, Андрей. Я хочу жить прямо сейчас. Наверное, я и вправду начинаю выздоравливать

***

Мне совершенно не хотелось куда-то отпускать Эдика на ночь глядя, но я упустил свой шанс сказать «нет».

Я решил проявить строгость и заставил его надеть свитер, потому что вечерами прохладно, — и тут же пожалел, потому что оказалось, что он очень выгодно подчеркивает цвет глаз и легкий золотистый загар.

Кстати, обычно серые глаза Эдика отливали сегодня прямо-таки небесной голубизной. Жулик. В последнее время он перестал носить очки и перешел на контактные линзы, хотя раньше все время ворчал, что это слишком хлопотно и ему не нравится лазить пальцами в глаза.

Я не раз ловил себя на мысли, что мне не хватает его серьезного взгляда сквозь очки и забавного жеста, когда он стягивал их с себя указательным пальцем, подцепив у переносицы — почему-то в это мгновение у меня каждый раз что-то вздрагивало внутри.

— Как я выгляжу? — требовательно спросил Эдик.

Я не успел ответить — в дверь постучали.

— Я приведу его домой к одиннадцати, — с порога улыбнулся Самир, и они оба рассмеялись, видимо, вспомнив какой-то разговор. У них уже появились шутки, понятные только им двоим.

Я не ответил на его улыбку — пусть оттачивает свое обаяние на ком-нибудь еще. наивных мальчишках и влюбчивых девушках, я уж точно не поведусь на это. Впрочем, его это вряд ли особенно огорчит — если он и хочет тут кому-то понравиться, то уж точно не мне.

Я завалился на нашу с Эдиком двуспальную кровать и щелкнул пультом телевизора. Мне предстояло провести очень скучный вечер в полном одиночестве.

На следующий день я снова нещадно гонял Эдика на тренажерах — от романтических прогулок при луне мышцы не укрепляются. Особенно если сидишь в коляске — хромать на костылях в присутствии своего ухажера Эдик отказывался наотрез. Это и вправду выглядело не очень романтично, особенно когда на дороге попадался какой-нибудь случайный камешек, и мой дурно воспитанный подопечный шипел и матерился сквозь зубы.

Как следует помучив его, я сменил гнев на милость и вместо полноценной тренировки дал себя уговорить на пару заплывов в бассейне.

Все врачи, от психотерапевта до ортопеда, настоятельно рекомендовали для Эдика этот вид физической нагрузки, к тому же нам обоим нравилось плескаться в воде. Море в это время года еще слишком холодное для купания — жаль, босс не отправил нас куда-нибудь на Мальдивы — но в отеле имелся бассейн с подогретой морской водой, не слишком глубокий и с низкими бортиками, так что я был спокоен за Эдика. Конечно, я не позволял ему отплывать от меня, из-за чего он ужасно злился, пока я не пригрозил нацепить на него спасательный жилет.

По сути, наши с Эдиком отношения были сложной системой взаимных уступок. Каждый из нас втайне считал, что одерживает верх по очкам — и только потому она продолжала работать.

Несмотря на утомительную тренировку, Эдик был в отличном настроении: брызгал на меня водой, болтал какие-то глупости, делал вид, что пытается уплыть от меня на середину бассейна. Поддавшись его настроению, я затеял с ним шутливую возню. В какой-то момент мы столкнулись друг с другом, и он окунулся с головой, изрядно глотнув воды. Я тут же подхватил его поперек туловища, уцепившись второй рукой за бортик.

— Добаловался? — строго спросил я. — Ты как ребенок, честное слово! Давай вылезать, пока ты меня не утопил.

— Дай мне хоть минутку отдышаться, — сказал он, отфыркиваясь от попавшей в нос воды.— Подержишь меня?

У меня возникло подозрение, что он только прикидывается уставшим, но отгонять его было лень — он так уютно пристроился рядышком, положив голову мне на плечо, как в старые добрые времена…

— Schmutzige Schwule! — вдруг рявкнул кто-то у нас за спиной.

Я поднял голову — у края бассейна стоял какой-то толстяк в плавках, возмущенно потрясая кулаком.

— Fuck off, — немедленно среагировал Эдик, подкрепив свои слова соответствующим жестом, и вполголоса добавил: — Сам ты грязный пидор, козлина.

— Не обращай внимания, — сказал я, — давай вылезать, нам пора.

— Подожди, — сказал Эдик, покосившись на толстяка, который с сердитым видом вытирался полотенцем. — Давай не при нем, ладно? Пусть уйдет.

— Не глупи, — строго сказал я, — не станем же мы мерзнуть тут из-за какого-то придурка, которому везде мерещится разврат. Если он скажет еще хоть слово, я пожалуюсь администрации отеля.

Я вылез из воды первым и подкатил коляску с расстеленным на ней полотенцем — обычно мы переодевались в номере.

Провозя Эдика мимо сидящего на скамейке немца, я с вызовом взглянул на него и остался доволен увиденным. Вид у того был довольно жалкий.

«Стыдно стало, значит, — мысленно обратился я к нему. — Так тебе и надо, хрен моржовый, раз не можешь отличить помощь больному человеку от сексуальных игр. А если тебе кругом чудятся педики, самое время задуматься: с тобой-то все в порядке?»

По пути в номер Эдик угрюмо молчал — похоже, эта история здорово его задела.

— Не бери в голову, — посоветовал я, — уверен, больше он тебе и слова не скажет.

— В том-то и дело. Ты заметил, как вежливо ведут себя люди с такими, как я? Стесняются даже голос повысить — жалеют несчастное, богом обиженное существо. Можно вести себя как последняя сволочь, и все сойдет с рук.

— Можно и не вести себя как сволочь, — заметил я, — тебе решать.

— Ты не понимаешь, я сейчас не об этом. Когда этот мужик стал орать на нас, я был для него просто парнем, который непристойно ведет себя в общественном месте. А ты вмешался и все испортил. Теперь смущенно-жалостливая рожа этого немца стоит у меня перед глазами и отравляет весь кайф. Мог бы дать мне еще пару минут побыть в шкуре обычного человека.

— Думаю, это не лучший способ.

— Согласен с тобой. Кстати, у меня сегодня свидание.

— Как и вчера, я полагаю.

— Не совсем. Мы поужинаем у него в номере, а потом… я останусь. Так что у тебя свободный вечер. Встретимся утром, за завтраком.

Я попытался было возразить, но он тут же перебил меня:

— Этот парень мне нравится, он хочет заняться со мной сексом и сказал, что знает, как преодолеть мою маленькую проблему, — Эдик похлопал себя по колену. — Так что давай обойдемся без нотаций, хорошо? И еще, мне нужно, чтобы ты помог мне с подготовкой.

Когда Эдик прямо и откровенно объяснил, что ему потребуется, я слегка смутился. И разозлился сам на себя — я же без пяти минут врач, черт возьми.

— Ты обычно так… — спросил я и смутился окончательно, теперь уже от собственной бестактности.

Но Эдик вовсе не был шокирован моим неуместным интересом.

— И так, и наоборот. Но в активе от меня в таком состоянии будет мало толку.

Он посмотрел на меня с любопытством.

— Тебя что, это смущает?

Не то чтобы смущало, но вызывало какой-то странный дискомфорт. Я привык защищать и опекать Эдика, и мне становилось не по себе от мысли, что какой-то чужой человек, которого он едва знает, станет прикасаться к нему и делать с Эдиком все эти ужасные неправильные вещи.

Было уже за полночь, а я все ворочался в кровати и не мог уснуть. В нашей с Эдиком импровизированной двуспальной кровати одному было уж слишком просторно и спокойно.

Никто не ворочался, не бормотал во сне — казалось бы, я должен разлечься в позе морской звезды и наконец-то насладиться спокойным сладким сном, в тишине и прохладе. Присутствие в постели еще одного тела при ночной температуре в 30 градусов не очень-то приятно, тем более что Эдик во сне забывал о соблюдении дистанции. Он норовил подползти ко мне поближе, да еще и обнять — сначала я отодвигал его, но он так грустно вздыхал во сне, что я смирился с этим неудобством. Как выяснилось, настолько, что мне стало неуютно спать одному.