Дочь тумана и костей

ГЛАВА 12 НЕЧТО СОВСЕМ ИНОЕ

Акива увидел, как она выходила. Он как раз направлялся к порталу и был всего в шаге от него, когда дверь открылась, выпустив обжигающий поток магии, аскомой коснувшейся его зубов. Через порог шагнула девушка с волосами цвета немыслимой лазури. Не заметив его, погруженная в свои мысли, она торопливо прошла мимо.

Он не проронил ни слова, лишь стоял и смотрел, как она уходит, и уже скоро ее фигура и развевающиеся синие волосы скрылись за поворотом.

Одернув себя, он повернулся лицом к порталу и положил руку на дверь. Шипение, запах гари, еще дымящийся отпечаток руки — и все было кончено — это была последняя дверь, на которую ему нужно было поставить отметину. В других уголках мира Азаила и Лираз тоже должны были подходить к концу и собираться лететь на крыльях в Самарканд.

Акива уже приготовился взмыть вверх и начать завершающую фазу своего путешествия, встретившись с ними перед возвращением домой. Но прошло мгновенье, потом еще одно, а он все стоял, глядя в сторону ушедшей девушки.

Сам того не осознавая, он последовал за ней.

"Как может такая девушка" — подумал он, поймав взглядом впереди себя ее волосы, синим огнем полыхнувшие в свете фонаря, — "быть связана с химерами?"

Судя по другим клиентам Бримстоуна, все они были порядочным зверьем с бездушными глазами. От них несло скотобойней. Но она? Такая потрясающе красивая, живая и яркая. Хотя, надо признать, не этим привлекла его внимание.

Все подобные Акиве обладали исключительной красотой, поэтому внешняя привлекательность для них ровным счетом ничего не значила.

Что же тогда заставляло его следовать за ней, когда необходимо было спешить, чтоб завершить миссию?

Он не мог ответить. Как будто кто-то нашептывал ему не упускать ту девушку.

Рынок в Марракеше был тем еще лабиринтом, около трех сотен тупиковых переулков здесь сплетались между собой, напоминая ящик, полный змей. Но девушка, похоже, точно знала куда идти. Она остановилась всего лишь раз, чтобы провести пальцами по ткани, и Акива замедлил шаг, отходя в сторону, чтобы получше разглядеть её.

Её бледное миловидное лицо было задумчивым, а глаза наполнены грустью. Но вот к ней обратился продавец и это лицо осветилось улыбкой. Девушка с легкостью ответила продавцу, её слова вызвали у него смех, и они еще некоторое время продолжали переговариваться, добродушно подтрунивая друг над другом. Она хорошо говорила на Арабском, гортанно, будто мурлыкая.

Акива следил за ней подобно ястребу, неподвижно застыв. Еще несколько дней назад люди были для него подобны мифу, а теперь он здесь, в их мире. Ему казалось, будто он попал на страницы книги, которая ожила, цвета стали ярче, а ароматы и запахи насыщеннее, отчетливее стали грязь и хаос — и сквозь всё это, словно фея из сказки, плыла девушка с лазурными волосами. На неё даже свет падал по-другому, не так как на других людей, и воздух, казалось, замер вокруг неё. Как будто все вокруг было создано для нее, главной героини этой книги.

Кто же она?

У него не было ответа, но интуиция подсказывала, что, кем бы не была эта девушка, она не являлась одним из мрачных жнецов Бримстоуна. Она была (он был абсолютно уверен) — чем-то совсем иным. Не отводя пристального взгляда, Акива крался за ней, прокладывая путь сквозь торговые ряды рынка.