Дочь тумана и костей

ГЛАВА 50 САХАРНАЯ ПУДРА

— Нет, — сказала Мадригал, глядя в зеркало. — О, нет, нет, нет.

У Нвеллы действительно нашлось платье для нее. Сшитое из короткого отреза темно-синего шелка, такого тонкого, что, казалось, его можно разорвать лишь одним только прикосновением руки, оно, словно вторая кожа, облегало ее тело. Платье было обшито крохотными кристаллами, сверкавшими, как звезды, отражая попадавший на них свет. Открытое на спине, оно открывало миру молочно-белую спину Мадригал. А еще плечи, руки и грудь. Слишком откровенно.

— Нет!

Она уже было начала стягивать наряд с себя, но Чиро остановила ее.

— Помнишь, что я говорила: никаких жалоб.

— Я беру свои слова назад. И сохраняю за собой право жаловаться.

— Слишком поздно. Сама виновата. У тебя была неделя для того, чтобы найти платье. Видишь, что происходит, когда ты сомневаешься? Другие делают выбор за тебя.

Мадригал подумала, что она говорит не о платье.

— Тогда что это? Наказание?

По другую сторону от нее фыркнула Нвелла, хрупкое создание, похожее на ящера. Она училась с Мадригал и Чиро в одной школе, но потом они начали тренировки по ведению боя, а Нвеллу направили в королевскую прислугу.

— Наказание? Делая тебя неотразимой? Только посмотри на себя.

Мадригал послушалась, но единственное, что увидела — это свою кожу. Тончайшие полоски шелка, переплетаясь, обвивались вокруг ее шеи, незаметно удерживая платье на ней.

— Я практически голая.

— Ты выглядишь умопомрачительно, — сказала Нвелла, служившая швеей у младших жен военачальника, самая младшая из которых была, мягко говоря, немолодой. Военачальник счел целесообразным прекратить навязываться новым невестам несколькими столетиями ранее. Как и у Бримстоуна, его плоть была настоящей, без магического вмешательства, и потому выглядела соответствующе. Тьяго, его первенцу, было уже несколько сотен лет, но он был в коже молодого человека, с сопутствующими хамсазами.

Как сказала Мадригал, увлечение генерала "непорочностью" было лицемерием, и лицемерие это было двойным: мало того, что сам он прошел через множество воскрешений, еще и при рождении имел малую степень схожести с человеком.

Военачальник был из Харткаиндов — с головой оленя и звериной внешностью. Такими же были его жены и, соответственно, Тьяго при рождении. Для воскресших химер было обычным делом очнуться в теле, не похожим на прежнее — Бримстоун не всегда мог создавать идентичные тела. Это зависело от имеющегося в запасе времени и наличия зубов. Но тела для Тьяго — другое дело. Они создавались согласно его особенностей, заранее, еще до того, как могли понадобиться, чтобы он мог осмотреть их на наличие недостатков и дать свое одобрение. Мадригал однажды собственными глазами видела, как Тьяго проверял обнаженные копии себя — оболочку, которая примет его после очередной его смерти. Это было жутко.

Она проверила платье, легонько дернув его несколько раз и убедившись, что под достаточно тяжелой рукой в танце оно сможет запросто сползти.

— Нвелла, — с мольбой в голосе сказала она, — а нет ли у тебя чего-нибудь более… существенного?

— Не для тебя, — сказала Нвелла. — С такой фигурой зачем скрывать что-то? — Она прошептала что-то Чиро.

— Перестаньте сговариваться, — сказала Мадригал. — Могу я хотя бы взять шаль, в конце концов?

— Нет, — в унисон ответили они.

— Я чувствую себя почти такой же голой как в бане.

Никогда в жизни она не была выставлена на показ так, как сегодня в обед, когда они с Чиро проходили через парильню с водой, глубина которой была до середины бедра. Сейчас все знали, что она — это выбор Тьяго, и каждая пара женских глаз в купальне оценивала ее, так что ей хотелось опуститься вниз с их поля зрения, оставляя только свои рожки над поверхностью воды.

— Позволь Тьяго увидеть, что он получает, — озорно произнесла Нвелла.

Мадригал напряглась.

— Кто сказал, что он это получит?

"ЭТО", услышала она сама себя. Слово было подходящим, как будто она была какой-то неодушевленной вещью, платьем на вешалке. — Меня, — исправила она. — Кто сказал, что он получит меня?

Нвелла шутя отбросила идею того, что Мадригал может отказать ему.

— Вот, — она принесла маску. — Мы разрешаем тебе прикрыть лицо.

Маска была сделана в виде птицы с расправленными крыльями, вырезанная из легковесной древесины, черная и украшенная темными перьями, что развивались по обе стороны от ее лица. При перемещении света переливчатая радуга пробегала по перьям.

— Ну, ладно. Так меня хотя бы никто не узнает, — заметила Мадригал. Ее крылья и рожки остались незамаскированными.

Проводимый Военачальником бал был маскарадом, на который приглашенным следовало приходить, переодевшись до неузнаваемости. Химеры с человеческой внешностью надевали маски животных, а со звериной — человеческие, преувеличенные до нелепых пропорций. Это была единственная ночь в году для легкомыслия и притворства, единственная ночь, которая выпадала из обычной повседневности. Но в этом году для Мадригал все было совсем наоборот. Для нее эта ночь должна была стать ночью принятия решения, от которого зависела вся ее дальнейшая жизнь.

Со вздохом она поддалась уговорам друзей и, усевшись на стул, позволила подвести глаза басмой, подкрасить губы соком из лепестков алых роз и в несколько рядов переплести между рогами нити тончайших золотых цепей с вкраплениями мерцающих кристаллов. Чиро и Нвелла хихикали, словно готовили невесту к брачной ночи, и Мадригал вдруг отчетливо осознала, что это действительно может произойти.

Если она примет ухаживания Тьяго, то вряд ли вернется в бараки сегодня ночью.

Она поежилась, представив его когтистые руки на своем теле. Каким это может быть? Она еще никогда не занималась любовью — в этом плане она тоже была "чиста" — и полагала, что Тьяго это известно. И она думала об этом, конечно думала. Мадригал была уже совершеннолетней, и тело ее ощущало определенные потребности (как и у любого другого — химеры не были пуританами в сексе), просто пока еще у нее никогда не доходило до момента, который казался правильным для этого.

— Ну вот, ты готова, — сказала Чиро. Она и Нвелла помогли Мадригал подняться на ноги и отошли на шаг, чтобы полюбоваться своей работой.

— Ох, — вздохнула Нвелла.

Потом была пауза, и когда Чиро вновь заговорила, ее голос звучал без эмоций. Она сказала:

— Ты прекрасна.

Это не звучало как комплимент.

После Каламета, когда Чиро очнулась в соборе, Мадригал была возле нее.

— С тобой все в порядке, — поспешила она заверить сестру, как только та открыла глаза.

Это воскрешение было первым у Чиро, а воскресшие рассказывали, в первый раз может очень сильно сбивать с толку. Мадригал надеялась, что создав новое тело максимально подобное оригинальному, сумеет облегчить переселение в него Чиро.

— С тобой все в порядке, — повторила она, похлопывая по руке сестры, на которой появилась хамзаса — символ ее нового статуса. — Бримстоун позволил мне самой создать твое новое тело. Я использовала бриллианты. — И добавила заговорчески, — Только никому не говори.

Она помогла Чиро сесть. Мех на ее кошачьих бедрах был мягким, как и кожа на человеческих руках. Немного дергано, Чиро прикоснулась к новой коже — бедрам, ребрам, женской груди. Ее рука нетерпеливо потянулась к шее, потом к голове, потрогала мех и там, а потом опустилась на пасть шакала и замерла.

Она издала сдавленный звук, и поначалу Мадригал даже решила, что проблема в новом, еще не опробованном горле и языке, пока ни разу не пытавшемся сформировать слово. Но она ошибалась.

Чиро отбросила руку Мадригал.

— Ты это сделала?

Мадригал отступила на шаг назад.

— Это… оно совершенно, — сказала она нерешительно. — Оно почти как прежнее…

— И это все, что я заслужила? Звериную внешность? Спасибо тебе, сестра моя, спасибо.

— Чиро…

— Ты не могла сделать мне человеческую внешность? Что для тебя несколько зубов? Или для Бримстоуна?

Такая идея никогда даже не возникала в голове Мадригал.

— Но… Чиро. Это ты.

— Я, — ее голос изменился — он имел более глубокий тон, чем прежний голос Чиро, и Мадригал не могла сказать как много в нем было нового, но что бы там ни было, ее голос звучал язвительно и гадко. — Ты бы хотела быть мной?

Ранимая и сконфуженная, Мадригал пролепетала.

— Я не понимаю.

— Ты и не поймешь, — сказала Чиро. — Ты красивая.

Позже, она извинилась, списав все на шок. Новое тело казалось тесным и неудобным, она едва могла дышать. Но привыкнув к нему, Чиро по достоинству оценила его силу и плавность движений. Теперь она могла летать быстрее, чем прежде, ее движения стали быстры, как удар кнута, зубы и зрение острее. Она говорила, что ощущает себя скрипкой, которую настроили — все тоже самое, но звучит лучше.

— Спасибо тебе сестра моя, — сказала Чиро, и казалось, говорила от души.

Но Мадригал помнила, как злобно она сказала: "Ты прекрасна" — Чиро и сейчас говорила также.

Нвелла была куда более эмоциональной.

— Как красиво! — Буквально пропела она. Но вдруг нахмурилась и дернула амулет, висящий на шее Мадригал. — А вот это, безусловно, нужно снять, — сказала она, но Мадригал убрала ее руку.

— Нет, — сказала она, закрывая его своей рукой.

— Только на сегодняшний вечер, — упрашивала Нвелла. — Просто оно не подходит к наряду.

— Оставь его, — сказала Мадригал, и это было окончательно. Тон ее голоса отговорил Нвеллу продолжать давить на нее.

— Ладно, — со вздохом согласилась она.

Мадригал поправила косточку, и та легла на свое обычное место, где встречаются ключицы. Она не была красивой или интересной на вид — простая птичья косточка, и Мадригал видела, что амулет действительно не гармонирует с ее гардеробом, но это не беспокоило ее. Она пойдет в этом.

Нвелла со страданием на лице проследила за действиями Мадригал, а потом отвернулась и стала рыться в ящике с косметикой и парфюмерией.

— Вот, это хотя бы поможет прикрыть его.

И, подскочив с серебристой баночкой в руке и большой мягкой кисточкой, припудрила чем-то блестящим грудь, шею и плечи Мадригал прежде, чем та успела понять что происходит.

— Что за…

— Это сахар, — ответила Нвелла, хихикая.

— Нвелла!

Мадригал попыталась стереть это с себя, но пудра была очень мелкой и прилипала. Девушки пользовались ею, когда планировали, чтоб их попробовали. Как будто ее подкрашенные губы и голая спина уже не были достаточным приглашением для Тьяго. Эти блестки на теле сами по себе красноречиво говорили, будто надпись "ЛИЗНИ МЕНЯ".

— Ты уже не выглядишь как солдат, — сказала Нвелла.

Это была правда. Она выглядела как девушка, которая сделала свой выбор. Сделала ли она? Все думали, что да, и это почти так и было. Но еще не слишком поздно. Она могла решить не ходить на бал вообще — что послало бы определенно противоположное сообщение, чем показываться припудренной сахаром. Ей только предстояло решить, что она хотела.

Мадригал задержала взгляд на себе в зеркале. Голова слегка кружилась, словно будущее вихрем неслось на нее.

И так и было, просто она пока не знала что будущее уже приближается к ней на невидимых крыльях, и что у этого будущего такие глаза, что ни одна маска не сможет спрятать их. И что ее сомнения по поводу выбора вскоре будут отброшены в сторону, словно пыль от взмаха крыла, освободив место невообразимому.

Любви.

— Пойдемте, — сказала она, и, взяв Чиро и Нвеллу под руки, пошла ему навстречу.