Душа без признаков жизни

ГЛАВА 12.2. Марлин

— Это нечестно! Несправедливо! — вопила Кристина в коридоре, пока Марлин натягивала черные кожаные ботинки с высокими голенищами: новые, вкусно похрустывающие.

— Бунтуй сколько влезет, но ты под моей опекой. Я обязана не подвергать тебя опасности.

— Ну, конечно, у всех парашют раскроется, а у меня нет. Я ведь та еще неудачница! Так ты думаешь?

Марлин спокойно пропускала возмущения девочки мимо ушей. За пять месяцев их общения она прознала, что такое столь простое действие — идеальный вариант.

В конце концов, Крис отстанет и найдет себе очередное жуткое занятие, вроде изготовления спиритической доски или гадания на картах таро.

О некоторых вещах не принято говорить в лоб, но если поинтересоваться у Марлин о том, почему ее ничуть не смущает поведение ребенка, она ответит — зато с ней весело. Тем более, последние дни Марлин тонула в депрессии. И всё из-за проклятого, но такого родного, Андриана. Стоило пойти на свидание. Или погулять с подругой. Но… нет. Марлин вожделенно ждала звонка. Должен ведь он вспомнить о ней?

Однако прошла почти неделя — телефон молчал.

Марлин отмахнулась от желания позвонить самой. Или наведаться в палату. Только слезы, колесящие по лицу ночами, превратили ее в нечто опухшее и жалкое — это она обнаружила в зеркале, не сразу осознав, кто на нее смотрит. Монстр топей? От него нужно было срочно избавляться, и Марлин придумала решение: погрузиться в свои многочисленные хобби, вроде парашютного спорта.

***

Аэродром встретил гудением самолета.

Легкий ветер нежно обвеивал кожу лица и гладил макушку. Кругом раздавались разговоры парашютистов. Утро — свежее, приятное. Чем не повод забыть об Андриане? Хоть на несколько часов. Неужели она много хочет?

С Марлин прыгало восемь человек. Никого из них, кроме инструктора, она не знала, но внимание мгновенно зацепил темноволосый парень, который почти не отрывал от нее синих глаз.

Марлин не понравился этот человек.

Что-то грубое было в его поведении и манерах. Нахал, одним словом. Полчаса спорил с инструктором. Знать бы: о чём. В любом случае у Марлин давно устоялось отношение к людям с такими качествами — резко отрицательное. Подобные манеры она терпела только у Кристины, и то со скрежетом зубов.

Вокруг противного незнакомца сновали двое громоздких парней. Под два метра ростом. Они почему-то старались не смотреть на Марлин, но постоянно перешептывались с длинноволосым брюнетом. Без сомнений — о ней! Наглец чувствует ее презрение со стороны, или что? Надо взять себя в руки.

Люди просто смотрят на меня, а я так сильно реагирую? Какая-то глупая паранойя!

Ее возмущение, должно быть, стало заметно невооруженным глазом, потому что наглец усмехнулся, видя, как Марлин сама идет навстречу.

— А вы точно парашют правильно выбрали, ребят? — проявила она участие и улыбнулась. — На вид, больше ста двадцати килограмм весите.

Парень, с переломанным обрубком вместо носа и мышиными волосами, даже не ответил. И будто приведение увидел! Другой — крепкий и с густой черной бородой — безостановочно зарысил взглядом, смотря то на нее, то на брюнета, словно в панической атаке.

Наглец кивнул, оглядел Марлин, будто свой трофей, и каким-то непостижимым образом вздернул брови.

Это что… флирт? Или ей показалось?

Парни-шкафы переглянулись и отправились проверять парашюты. Марлин подумала, что на их фоне выглядит джунгариком в стае волкодавов.

Кажется, я им чуть выше пояса.

— Злобная ты девчонка, — пристыдил брюнет, затягивая хвост на затылке. — У них просто кость широкая, а сами легкие, как пустые коробки из-под огро-о-омного телевизора. Меня зовут Стас.

— Я Марлин. А что вообще с ними? Очень… странно себя ведут.

— Не знаю, в дурдом их надо, — отмахнулся парень. — А ты? Миленькая хрупкая девушка, а развлечения такие экстремальные. Любопытно…

— С каких пор внешность говорит о характере?

— Так ты у нас храбрая девочка? — Стас подошел непозволительно близко.

Марлин почувствовала его теплое дыхание у самого лица — запах кедра, рома — и отступила. Но парень, забавляясь, снова подходил впритык и ухмылялся.

— Что тебе надо?! — не выдержала она и толкнула его в грудь.

Взгляд синих глаз нагонял непривычное волнение. Такое перед обмороком бывает.

Стас громко засмеялся.

— Да я просто прикалываюсь, успокойся. Реагируешь забавно. Сложно удержаться.

Марлин почти испепелила его яростным взглядом, а, заметив инструктора, — сделала вид, что Стаса вовсе не замечает. Однако парню, кажется, не понравилось быть в ее глазах невидимкой.

И откуда он взялся? Его прямо распирает от желания к ней поприставать. Впрочем, Марлин упрямо продолжала его игнорировать.

Парашютисты отсортировались по весу, проверили крепления и погрузились на борт. Вскоре самолет набрал высоту, и новый знакомый подсел к ней как можно плотнее. Запах кедра и рома вернулся. Стас зашептал в ухо:

— Хочу переговорить с тобой кое о чём после приземления, идет?

Он сверкнул синими кошачьими глазами, и Марлин почувствовала ладонь на колене — цепкие пальцы двигались всё выше и выше… Он настолько сильно хочет получить кулаком в нос? Идиот.

Раздался пронзительный механический сигнал и лязг. Инструктор открыл дверь.

Холодный ветер и свист ворвались на борт.

Марлин убрала руку беспардонного парня уже со своего бедра (имея страстное желание влепить ему оплеуху), и вскочила на ноги. Перед глазами — в раскрытой двери, далеко внизу — предстали холмы под углом в сорок градусов. Она собралась с мыслями, подготовилась к прыжку и бросила взгляд в сторону Стаса, который подскочил следом, хотя должен был прыгать раньше.

Глубоко вздохнула, старательно изображая безмятежность. Нельзя показывать озабоченным мужчинам страх. Или это правило относится к собакам? Неважно. От такого придурка можно чего угодно ожидать. Чокнутый!

В следующую секунду она сделала шаг в пропасть. Стас исчез. Небесная бездна затянула в свои просторы. Шум пронзил уши.

Секунды свободного падения…

Марлин дернула за кольцо. Парашют раскрылся, отчего так тряхнуло, что ноги забросило выше головы, ибо из-за проклятого Стаса — она забыла правильно сгруппироваться.

Убедившись в целостности парашюта, вытянула красный чекующий шнур.

Любимое чувство плавного скольжения по воздуху. Что еще нужно для счастья?

В небе пылал рассвет. Со сладким удовольствием Марлин вдохнула свежий аромат предстоящего дня. Здесь, высоко над землей, запах и привкус во рту всегда особенный, бодрый — чувствуешь себя в отдельном мире, где проблем не существует.

До ушей донеслись крики других парашютистов, и Марлин понадеялась, что один из воплей принадлежит Стасу.

Потянула за стропы и выровняла падение.

Ноги утонули в сухой полевой траве.

После приземления Марлин увидела Стаса и скривилась. Он неверно управился с парашютом. Как итог: приложился шлемом о землю. Несмотря на презрение, Марлин решила помочь и побежала к нему.

***

— Первый раз прыгал? — спросила Марлин.

Они уже свернули парашюты в сумку и собирались уходить.

— На тебя засмотрелся.

Стас многозначительно покосился в ее сторону, играя темными бровями. Марлин недовольно фыркнула. После «разоружения» она поспешила к своему автомобилю, надеясь улизнуть от нового знакомого, но парень, к сожалению, догнал.

— Часто так развлекаешься, да? — выговорил Стас мягким баритоном. — Что ты чувствуешь, крошка, когда прыгаешь с высоты?

Крошка?

— Чувствую, как кровь бурлит в венах. Диалог с небом, жизнью и смертью.

— Как Шекспир пропела, — засмеялся Стас. — У тебя аура романтизмом пропитана?

— А ты?

— Свободу, — Стас закатил глаза от удовольствия и обхватил ее локоть. — Чувствую, что завишу только от себя, что жизнь в моих руках, в решении дернуть за чертово кольцо, что я сам себе хозяин.

«Так сказал, словно в рабстве бывал», — подумала Марлин, выдергивая руку обратно, но в ответ учтиво выговорила:

— Красиво звучит.

Стас то и дело засовывал ладони в карманы, вынимал их, мучил между пальцами зажигалку или крутился вокруг своей оси, кого-то высматривая (видимо, приятелей). Казался непомерно вертлявым, точно червяк. С парня гейзером выплескивалась дикая энергетика.

— Ты хотел о чём-то поговорить? — буркнула Марлин, ожидая услышать какую-нибудь глупость, и невольно ускорила шаг.

— Об Андрианчике. Знаешь такого, м?

Звук произнесенного имени полетом истребителя разрезал воздух и разбился в голове. Марлин оцепенела. Остановилась так резко, что парень в нее впечатался, и они оба упали в мягкую, влажную грязь.

— Я знала! — закричала она, вскакивая на ноги. Голубая куртка почернела, но Марлин даже не стала отряхиваться. — Ты намеренно следил за мной со своими дружками! Что всё это значит?!

Стас хотел подать руку, но она отскочила от парня, как от пожара.

— Я не со зла, крошка. Помочь хочу. Андриан не тот, за кого себя выдает. Не жажду, чтобы ты угадила в его подлые лапы.

Марлин сощурилась и, словно жгучим чаем, затянулась воздухом.

— А тебе что с этого?

«Андриан мне врал? — обозлилась Марлин в мыслях. — Кто бы сомневался! Наверно, всё-таки женат… И, даже если так, какое дело до меня этому патлатому извращенцу?!»

— Андриан обманул меня и обокрал. У меня с ним свои счеты, так что помогу тебе. Расскажу правду, а взамен… м-м-м, не знаю… Дашь развести тебя на долгое свидание с продолжением в моей постели, — без каких-либо церемоний пояснил Стас, нагло подмигивая. — Ладно, шучу... Просто хочу помочь. Такой вот я человек. С громадным количеством свободного времени и ранимым, добрым сердцем.

— Хорошо, — коротко выпалила Марлин, — встретимся завтра.

— Так вот легко?

Он прям уговаривать меня собирался?

Марлин пожала плечами и продиктовала Стасу номер телефона.

***

— А ты мне нравишься, детка, — обронил Стас, откидываясь в кресле. — Я такие страсти рассказываю о твоем парне, а ты прям — вселенское спокойствие.

Голос у Стаса был подобен джазовой музыке: глубокий и гипнотический. Льется обворожительной, сладкой мелодией и ныряет в уши Марлин с откровенным призывом, как, по-видимому, и еще десяткам наивных дурочек, что на эту игру ведутся. Стас явился в черных джинсах и кожаной куртке, точно байкер. Марлин нравился его стиль, хотя ресторан не место для таких нарядов. Она пришла в аметистовом приталенном платье, и теперь то и дело ёрзала, чувствуя, как нечто колет между лопатками, настойчиво впивается в кожу зубами. Этикетка? Марлин не могла вспомнить, срезала ли ярлык за воротником.

— Я давно догадывалась, что с ним что-то нет так. Но… не настолько же…

Марлин опустила подбородок и принялась комкать красные салфетки, иногда водя плечами в стороны: надеялась, что этикетка перестанет настойчиво домогаться. Их на иглы теперь насаживают?

Стас забрал ее из дома и привез в бар-ресторан неподалеку от центра города. Здесь подавали блюда итальянской и японской кухни. Завывал танцпол. В интерьере использовались теплые янтарные и кофейные тона, а в стенах были встроены бурлящие аквариумы, которые создавали ощущение пребывания на дне океана.

Они устроились в тихом уголке с приглушенным светом.

В течение часа Стас с нескрываемым гневом рассказывал, как Андриан украл у него огромную сумму, разбил дорогой автомобиль и подставил перед бизнес-партнерами. Затем решил полностью добить Марлин и заявил, что Андриан не только вор, но и сутенер. Намекнул, что тот, возможно, хотел сделать ее одной из своих работниц. Марлин не поверила, однако поникла сильнее.

— Над ним всегда имело власть лишь одно — животный инстинкт, — проговорил Стас и подозвал официанта. Минут пять возмущался, что ему принесли пресные блюда и потребовал острый соус.

— Острое любишь? — с опечаленным, потухшим взглядом полюбопытствовала Марлин, пока ковырялась палочками в тарелке роллов, вдыхая запах креветок и имбиря. Старалась не опираться о спинку кресла, чтобы не провоцировать войну с колючей этикеткой.

— Да, остальное за еду не считаю.

Ответ развеселил Марлин, и Стас с интересом уставился.

— Ты знаешь что-то веселое на эту тему?

— Нет, просто по тому, как и что человек ест, можно определить каков он в постели. Вот и задумалась, — рассмеялась Марлин и отвернулась, увидев, как округлились глаза парня.

И к чему ляпнула эту информацию? Идиотка.

— Андриан, насколько я помню, гурман еще тот, и готовил всегда божественно. Теперь понятно, почему бабы от него без ума, — раздраженно фыркнул Стас.

Марлин помрачнела и отодвинула тарелку в сторону.

— Спасибо за правду, но мне пора.

После этих слов она поднялась с места, но парень тоже подскочил и схватил за локоть, притягивая обратно. Так крепко сжал ее кожу, что Марлин чуть не вскрикнула. Ногти как росомаха вонзил!

— Стой, — выпалил он, и Марлин захлестнуло плотной волной мужского голоса. — Неужели со мной настолько отстойно? Еще даже вино не принесли. И ты мне обязана! Так может, составишь полноценную компанию на вечер? Я ей помочь пытаюсь, а она бросает меня сидеть одного, как придурка. Умничка какая.

Марлин замешкалась. Немного пораздумав, снова села в бархатное бордовое кресло. В голове промелькнула мысль, что этот парень опасен. Очень опасен.

Официант поднес бутылку белого вина. Стас заполнил один из бокалов и протянул Марлин. Она приняла бокал, почувствовав, как пальцы парня невзначай прошлись по руке: он не упускал ни одну возможность прикоснуться к ней.

Марлин всматривалась в его глаза. Синие, как ягоды можжевельника. Она любит их приятный, горьковатый вкус с густым оттенком хвои. Главное — не перепутать съедобный вид с ядовитым. Со Стасом, похоже, дело обстоит так же. Нужно определить, насколько он ядовит, как можно скорее, пока не отравилась.

Они выпили пару бокалов, и Марлин подумала, что парень стал общаться менее дерзко: искренне интересуется ее жизнью, увлечениями и планами.

Злая этикетка, кажется, проделала в спине кротовую нору. Видя, как Марлин дергает плечами, Стас стал посмеиваться:

— У тебя припадок? — прыснул он вином, которое отдавало привкусом маракуйи и ананаса.

— А, прости, мне надо отойти, — проскулила Марлин и начала подниматься с места, но Стас поднялся первым, подступил к ней, взял за плечи и повернул к себе спиной, достал проклятую этикетку — и при всех откусил злодейку.

Затем сел на место, рассматривая надпись.

— Знаю этот бутик, — нараспев сказал парень, пока Марлин краснела, точно лобстер в аквариуме напротив. Кто-то из официанток захихикал, обсуждая выходку Стаса. — Ты до того очарована моим обществом, крошка, что весь вечер терпела колючку на спине?

— Можешь не звать меня крошкой?

Марлин закатила глаза, бултыхая вино в бокале.

— А как тебя называть, крошка? Эта кличка тебе идеально подходит, — съехидничал Стас. — Как ты вообще с Андрианом общаешься? Он же на две головы выше. Ты такая маленькая... Ему можно просто спину выпрямить и не слышать, что за пекинес там внизу тявкает. Точно! Хочешь, буду называть тебя пекинесом?

Марлин обиженно поджала губы и зароптала:

— Нормальная я! Шестьдесят три дюйма. Такой рост у многих! Ты сам на голову ниже Андриана.

Парень расхохотался.

Они то и дело спорили друг с другом, однако ее отношение к Стасу переменилось — теперь он казался безумно интересным парнем. Хоть и чересчур шебутным.

Стас, как склад петард, которые лежат и портятся без дела, а в какой-то момент появляется искорка, и они все разом взрываются.

— Да я просто обожаю мотоциклы, — воскликнул Стас на очередной рассказ Марлин о своих увлечениях.

— У нас много общего.

— Не то слово, вот уж не думал, — согласился Стас. — Как-нибудь вместе погоняем. Или, может, сначала покатаешь меня, м?

Марлин показалось, что под этим вопросом он намекал не на мотоциклы.

— Знаешь... хотела спросить кое-что. Тогда. На аэродроме. Ты сказал, что в небе чувствуешь себя свободным, принадлежащим самому себе. Прости за любопытство, но кому, черт возьми, твоя свобода еще может принадлежать, как не себе?

Вопрос заставил исчезнуть игривую улыбку с его лица. Парень наклонился поближе.

— А разве ты не зависела от своего мужа Феликса, а? Он ведь всё тебе дал. Ты принадлежала ему.

Марлин кинула в него смятой салфеткой.

— Я не вещь! — выпалила она. — Если тебе что-то не нравится, всегда можно уйти. У нас в стране нет рабства!

— Мы все — неофициальные рабы обстоятельств или других людей. Ты бы не смогла от него уйти.

— Вздор, — отрезала Марлин, скрестив руки на груди, и приклеилась спиной к креслу. — Говори за себя.

— Я знаю, о чем говорю, — невесело улыбнулся Стас. — Ладно, извини. Лишнего сказал.

«А ведь я и впрямь не ушла от Феликса… что бы он ни делал. Может Стас и прав», — промелькнула едкая мысль.

— Неужели есть человек, который способен приструнить такого, как ты? — вздыхая, проговорила Марлин. — Ты ведь… невыносимо уверенная в себе личность. В отличие от меня...

Черты на лице Стаса передернулись, и не то чтобы переменились, а отразили внутренний диалог, оставляя слова глубоко в сознании. Он настолько сильно задышал, что кинутая Марлин салфетка, уже мирно лежащая перед его тарелкой, слетела со стола.

— Мой отец так не считает, Мэри. Я заимел клеймо тряпки и неудачника в его глазах, а неудачник вынужден подчиняться и держать при себе свое мнение.

Марлин не ожидала такой откровенности и снова наклонилась к парню.

— Не знаю, кто твой отец. Но он неправ. И я весь вечер восторгаюсь твоим отсутствием комплексов, если честно.

Стас усмехнулся. Затем поднялся на ноги и подал руку, приглашая потанцевать.

— Дрянь какая-то играет, — прорычал он сквозь зубы. После чего исчез, наказав минуту подождать. Вскоре снова вылетел навстречу (в случае Стаса именно «вылетел», ибо походка у парня резвая и пружинистая), в сопровождении когда-то популярной танцевальной песни прошлого столетия.

Марлин никогда не любила танцевать, но он схватил ее за руку и потянул на танцпол.

Вино заиграло в голове. Кожа разгорячилась и покраснела от обильного количества алкоголя, пустившегося по венам. Она поняла, что Стас до того заряжает ее своей энергетикой, как не удавалось никому. Быстрый ритм музыки пульсировал в ушах.

Руки парня гуляли по ее телу, но сейчас это казалось вполне уместным и даже — приятным. Танцевал Стас от широкой души, веселился и выказывал полную беззаботность характера. Марлин забыла о тоске по Андриану.

В какой-то момент Стас обхватил ее бедра и прижал настолько близко, что она захлебнулась воздухом. Сердце взорвалось в груди. Выпавшие из хвоста черные волосы и слегка хмельное дыхание парня — защекотали шею.

Туман в сознании вдруг прояснился. Однако щетина Стаса уже встретилась с губами Марлин, а горячий язык настойчиво проник в ее рот с грубым, но пылким поцелуем.