Душа без признаков жизни

ЭПИЛОГ. Планета Расат

— Думаешь, он явится?

— Ты ослеп? — сипло произнес Тристан, обхватывая плечо Атрикса и разворачивая его корпус в другую сторону. Объект всеобщего внимания спокойно разгуливал в толпе местного населения. — То ли еще будет сегодня, поверь…

Поверить?

Увы. Мягко сказано… Сердце Атрикса гулко билось в предчувствии беды. Общее волнение разрасталось с каждой минутой. Да что там… секундой.

Демоны ждали.

Нервно дергая свои серебряные пряди — выбитые из хвоста холодным ветром, — Атрикс часто дышал, облизывал сухие губы и всё старался стоять спокойно, сдерживать себя. Ноги хотели расхаживать с места на место. Привычное дело в волнительные моменты. Не может он торчать колом, когда шальные мысли из ушей льются.

То, что произошло на суде Трибунала, разделило Обитель. Демонов стали бояться еще больше. Атрикс не сомневался: совет семи планет аталов желает схватить Дариса и вернуть в карцер. Побег поднял всю стражу Обители. Все ищут опасного преступника — пожирателя душ.

Когда последний раз совет демонов собирался в полном составе? Веков пятнадцать назад? Ни Тристану, ни Атриксу — бывать на нем не доводилось. До сегодняшнего дня.

Не стоило приходить…

Разве правильно, что демоны ополчились против брата?

Атрикс и Тристан прибыли в компании короля Волага и его советника: старика Лираклия. Тристан — сын Волага. Атрикс — друг Тристана. Вот и повезло попасть на Расат через червоточину. Король всюду брал своего единственного известного сына, который, в свою очередь, здорово помогал отцу: ум у Тристана острый, завидный, и проворства не занимать. Где надо — подслушает, где не надо — ускользнет и останется незамеченным. На памяти Атрикса друг быстрее собратьев вселялся в человека и за редким исключением бросал начатое. Воистину, сын своего отца!

Планетой Акхета король Волаг правит много веков. Возможно, когда-нибудь Тристан займет его трон. В любом случае Атриксу есть за что любить друга: всегда выручит, поможет, а сейчас — благодаря Тристану — он в центре событий.

Большинство королей взяли с собой только советника. И правильно. Населению других планет здесь делать нечего. Зал и так битком набит. Не продохнуть. Хоть это и к лучшему — на Расате холоднее, чем на Акхете.

По залу гуляют сквозняки.

Как нога ступила на эти земли, потянуло сыростью, сковало в плотный холодный кокон. За окнами могучего замка — мир тонет в океане серебристой тьмы. Над крышей, подобно огненным птицам, кружат мириады и мириады звезд. Слышно, как ревёт река, омывающая каменные стены.

Атрикс кутался в белый плащ. Крепко сжимал руки на груди. Дышал теплом на ладони. Жар толпы демонов не давал окоченеть, а оделся Атрикс далеко не по погоде. Плечи — голые. Штаны, точно сито. Разве он виноват? Никогда не был здесь и прогноз погоды посмотреть не мог.

Во имя Прародителей, после подселения в Стаса я стал рассуждать, как человек. А ведь пробыл в его теле всего месяц!

Из червоточины появился последний член совета: королева планеты Зевул — асур Мариоль. Угрюмая дамочка. Семь королей заняли свое место в зале. На центральном троне — Парсифаль. Волаг и Астафамон — по правую руку. По левую — короли остальных планет: Тимира, Сатана и Нарака. Их имен Атрикс не знал.

Планета Расат — главная в иерархии и первая, где зародилась жизнь касты аталов. Демоны появились здесь. Символично, что короли собираются на Расате для обсуждения назревших вопросов.

Атрикс огляделся. На небе дрожала алмазная россыпь звезд, демоны шушукались между собой, рассматривая Дариса, ничуть не смущенного этим обстоятельством.

— Почему его до сих пор не сдали Трибуналу? — возмутился Тристан. — Зачем этот совет?

— Темный учитель не желает зла братьям. Мы хотим выслушать его, — парировал Лираклий, поправляя черную бороду, такую длинную, что старик обкручивал ее вокруг пояса, будто веревку.

— Я знаю, что это ты надоумил Волага созвать совет, — тихо прорычал Тристан. — А я лично видел вендиго. Видел, как твари разрывали на куски Кора и Дрика. И не надо говорить о вине Этель. Виноват Дарис! Он притащил роков на Акхету. Он думает о себе, а не о нас!

— Ты еще молод, друг мой, — улыбнулся Лираклий, окидывая добрым взглядом. — Отчаянные времена и меры соответствующие. Твой отец это осознает, поэтому созван совет.

Атрикс промолчал, но очень хотел высказаться. Дарис пытался убить Феликса, чтобы тот его не выдал, но он не имел права впутывать местное население… и Этель. Где она сейчас? После заточения девушка упросила Тристана убить ее, намекнула, что в Обители у нее есть дела куда важнее, чем на родной планете. Какие, интересно? Помочь Дарису? Или Феликсу? Атрикс не понимал демонессу, не понимал ее чувства к Феликсу.

Темный учитель приблизился к Лираклию с приветствием. Атрикс скрылся в толпе. Рядом с преступником ходила девушка-херувим. Именно она вытащила Дариса из карцера. Сафарет. Тоже из ракшасов, но не из демонов. Каста талов. Зачем херувим помогает Дарису? Какая ей выгода? Атрикс не знал.

Сафарет прошла совсем рядом. Он учуял запах ее кожи: будоражащий, свежие ноты прогретого солнцем соснового леса. После разговора с Лираклием девушка что-то сказала Дарису, но расслышать удалось только последнюю фразу:

— Весь мир — фарс. Твоя задача — получить главную роль.

Что они задумали?

Лираклий ободряюще похлопал Тристана по спине и вернулся к совету, встал позади Волага. Атрикс с другом остались стоять на галерее.

— Не нравится мне всё это, — высказал Тристан, подталкивая локтем.

— Я ничего не имею против нашего «героя». Но если Дарис взбесится, то кто-то обязательно пострадает.

— Он что-то задумал, говорю тебе, — настаивал Тристан. — Если бы тебя разыскивала вся Обитель, ты бы тоже спокойненько разгуливал?

— Даже если задумал… если нападет… Здесь семь асуров! Думаешь, он так легко справится со всеми один? Ну, скажем, баба ему поможет. И что? Бессмысленно устраивать резню.

Дарис поклонился перед советом: вальяжно, плавно, царственно.

За ним прошуршали шаги Сафарет — легкие, словно дыхание или шелест молодых трав. Девушка встала позади и бесстыдно вглядывалась в глаза асуров.

Они небрежно кивнули. Волаг проворчал что-то Парсифалю — король Расата космами выпускал темный дым, затем снова припадал губами к янтарному мундштуку трубки. Думал... Щурил гранатовые глаза и изучал Дариса из-под персиковых волос.

— Дарис Расат, — сказала Мариоль жестким голосом, — прежде всего, совет хочет знать правду. Твой король утверждает, что ты научился разрывать и пожирать души других каст. И промышляешь этим давно, дабы увеличить силу. Я вижу, как твоя аура светится синим, и понимаю, что ты на уровне херувима, поэтому охотно верю слухам. Мы все — верим. Но совет пожелал дать тебе слово.

— Благодарю, — льстиво обронил Дарис.

У Атрикса от его улыбки волосы шевелились на затылке. Этот могущественный демон использует одно выражение лица на все случаи жизни: и когда радуется, и когда злится, и когда режет глотки…

— И если речь твоя нам не понравится, то сегодня она станет последней. Мы лично сотрем твое имя из истории, — продолжил Волаг. — Наш народ недолюбливают миллионы лет, а то, что ты натворил, опустит нас в клоаку. Уж постарайся переубедить каждого члена совета, особенно меня, и дай хоть одну причину не сдать тебя страже Обители с потрохами.

— Справедливо. И также справедливо могу оговориться, что мои действия не ухудшают положение, напротив… дают потенциал возвыситься в глазах других каст. Заставить себя уважать.

— Смешно, — буркнул Парсифаль, не вынимая трубки изо рта.

— В самом деле? — Дарис стал расхаживать по залу. — Позвольте мне кое-что вам рассказать, мои любимые братья и многоуважаемый совет. В процессе эволюции между живыми организмами сформировались различные виды взаимоотношений. Особи существуют в биоценозах не изолированно, а вступают в разнообразные прямые и косвенные связи. Растения поглощают растворы минеральных элементов или углекислый газ. Зачем? Чтобы жить, крепнуть и расти. А сами растения поглощают травоядные животные — с той же целью. Далее, хищники. Питаются другими видами животных. Лев вынужден есть антилопу, дабы жить и крепнуть, как и антилопа вынуждена поедать вечнозеленые кустарники. А как называют нас?

— Паразитами, — отозвался молодой демон из толпы.

— Да, еще одна трофическая связь — паразитизм. Паразит приспосабливается использовать тело жертвы так, чтобы это не привело к ее гибели, и тем самым не убило и паразита. Знакомо? Именно так мы и поступаем.

— К чему уроки биологии? — рявкнул Волаг. — Тебя не за этим позвали. Говори по делу.

— Всё по делу, мой друг, — Дарис пожал плечами. — Все привыкли называть нас паразитами. Но, если я скажу, что изначально, когда наша каста зарождалась, мы были созданы хищниками? Что, если наша природа куда глубже? Если от нас скрыли правду, дабы нарушить естественный порядок вещей? Льва заставили пить кровь антилопы, не убивая ее. Но на одной крови льву далеко не убежать. Он будет истощен. Чтобы использовать свой истинный потенциал — ему необходимо мясо.

Дарис повернулся к толпе и развел руками, как бы давая понять, что дальше объяснять нет надобности, но продолжил:

— В хранилищах есть давно забытые секреты. Они поведают вам о нашей истинной сущности. Когда-то демоны были самой могущественной кастой. Каждому из вас, братья, под силу научиться тому, чем сумел овладеть я.

— Хватит пудрить всем мозги, — вскинулся Парсифаль, кидая на пол трубку: она застучала по камню и скатилась по ступенькам. — Ты подвергаешь опасности наш вид. Забыл, как вымерла одна из каст ракшасов? Историк хренов!

— Они были слабы, — вдруг вмешалась Сафарет. — Аталы неровня им. Ваши возможности совершенно на другом уровне. Просто вы о них не знаете...

— Пожирать души — отвратительно, — высказалась ошеломлённая Мариоль и обратилась к другим королям: — Нужно заканчивать. Мы обязаны сдать преступника Трибуналу!

— Он один из нас! — выкрикнула демонесса из толпы.

— Он убийца! — отозвался Тристан. — Сегодня убивает сваргов, а завтра возьмется за своих!

Атрикс схватил друга за предплечья, боясь, что он выбежит из толпы.

Темный учитель встал перед всеми и поднял ладонь, дождался, пока демоны успокоятся и начал говорить:

— Я родился на этой планете, как и вы. Во тьме, бедности и грязи... Пока на других планетах души зажирались и развлекались — я голодал. Не знал света. Не знал тепла. Как и все наши братья — замерзал и страдал. А сейчас вы не желаете смотреть на меня, потому что я хотел всё изменить. Я спрошу вас,низших, за что нас бросили сюда? За какие зверства нас отправляют на вымирающие планеты? Пока у всех есть время обдумывать свою «духовную природу», мы не можем найти еду. Умираем от тлена и гнили! Недавно я выяснил, что мой отец серафим… Знаете, что он сделал, когда я встретился с ним? Велел мне — идти прочь. Высшие… Матери и отцы не признают с нами родство... А мы живые. Такие же души, как и они. Для них мы — уроды. Нас унижают и презирают за любое действие, жестоко наказывают и стирают в порошок, а им, видите ли, Творец прощает — всё.

— Мы не пойдем против Творца, — прыснул Волаг. Никто из других королей и рта не открыл, не пошевелился. — Ты безумен, если считаешь иначе!

— И не нужно... Мы пойдем против Обители Джамп. Когда ракшасы объединятся, когда я подарю знания о нашей истинной природе, когда мы используем всю первородную, истинную силу нашей касты… Они ответят за то, что сделали с нами!

Воцарилась мертвая тишина.

Маленькая девочка шагнула вперед. Кто-то схватил ее, возвращая обратно, но она вывернулась, выскочила и подняла сомкнутые в замок руки — указательные пальцы прижаты друг к другу шпилем вверх. Древняя традиция аталов. Дань уважения повелителю семи планет, но никого не короновали уже тысячи лет. Откуда она вообще знает этот символ? Его и в хранилище знаний трудно отыскать-то среди стертых свитков. А на Расате и книг-то почти нет…

Что происходит?

— Почему мы не можем жить на других планетах? — выговорила девочка. — Несправедливо отправлять нас туда, где мы не знаем радости до самой смерти. Все планеты пригодны для жизни, кроме наших!

— Она права! — поддержал горбатый демон, отголоски его закружились под потолком. — Пора показать Трибуналу наше недовольство их погаными рожами!

Этот тоже сцепил руки над головой. Многие демоны повторили жест. Дарис оценивающе пробежал взглядом по толпе, ощупывал каждого, будто ухватистыми пальцами. Атрикс тоже почувствовал его взгляд. От такого не спрячешься. Дарис обшаривает извилины в мозгах, чует слабость и использует себе во благо.

В этом он — мастер.

— Я не враг. Я ваш друг. Ваш брат… Всё, что делал, всё ужасное, что совершил — всё ради вас. Теперь очередь нас всех восстать и пустить в бездну прогнивший мир.

— Пришло время новой эпохи, — добавила Сафарет, взмахнув рыжими волосами. Крылья за ее спиной расправились, девушка взмыла над головами. — Пора напомнить Творцу о детях, которых он проклял, которых бросил, как испорченных.

В толпе — новые кулаки демонов.

Зал взорвался криками.

— Тихо! — проревел король Парсифаль. — Ты отправляешься в карцер, Дарис. Вместе со своей подружкой.

Сафарет усмехнулась и обратилась с речью к королям:

— Должно быть, Трибунал гордится… всеми вами. Кинули брата в карцер. Гнить... Когда он хотел помочь! Спасти жителей семи планет аталов! Но вы, короли, защитники народа, целуете зад тем, кто кинул вам косточку с древа жизни.

Ветер за окнами завыл продолжительной нотой, вломился через щели. Следом — бешеный шум дождя.

Атрикс заметил странный блеск в глазах темного учителя, а затем — холодную отчужденность в лицах советников. Казалось, будто их совсем не волнует происходящее.

— Ты кто такая? — удивился наглости Волаг.

— Она та, кто заботится о судьбе нашего вида больше, чем собственные короли. — Дарис снова улыбнулся. — Понимаете... Вашу любовь к Трибуналу разделяют не все... демоны. И если вы думали, что, избавившись от меня, сторонники растворятся следом, то вынужден разочаровать. Нас слишком много. Стоило бросить в карцер — всех. Но боюсь... уже поздно.

Дарис кивнул.

В следующую секунду Атрикс сообразил, кому предназначался этот жест. Тристан понял раньше, однако Атрикс успел схватить друга под ребра и удержать на месте.

По залу прокатился крик ужаса.

Короли захрипели. Серый камень под их ногами обагрился. Одних пырнули в живот, других — в спину. Волагу отравленный клинок воткнули под ребра.

По рукам советников текла кровь королей.

Старик Лираклий вытер клинок и сочувственно посмотрел на Тристана, вырывающегося из хватки Атрикса.

Красивые черты на лице Дариса мерзко исказились, он вытащил кинжал-шастр из рукава черно-золотой мантии.

— Брат, прошу тебя, не смей, не вмешивайся! — умолял Атрикс, крепко держа друга под грудью. Тристан выл и тянулся к отцу. — Он убьет тебя! Мы освободим Волага из шастра. Найдем, даже если мерзавец закинет кинжал в космос. Обещаю, обещаю тебе! Не рискуй жизнью, умоляю! Ты не асур, ты умрешь сразу, тебе не справиться…

Тристан упал на колени, почти выдрал с корнем свои черные волосы. Несколько колокольчиков оторвались от прядей и покатились по полу.

Отравленные короли корчились у тронов. Яд ослабил их.

Дарис воткнул лезвие в горло Мариоль.

— Трусливые… неблагодарные… тряпки. От вас до соседней галактики разит слабостью. — Он перерезал горло Астафомону. — Я пожертвовал всем ради вас. Каждый день рисковал жизнью и положением, веками придумывал план, как помочь братьям. И чем же вы отблагодарили? — Волаг закашлял кровью, когда Дарис вонзил кинжал-шастр между его ключиц. — Предательством! Упекли в карцер… Ждали, пока серафимы уничтожат мою душу. Если вы не желаете помогать, вам придётся погибнуть и пожертвовать свои души для высших целей. — Несколькими ударами он распорол животы остальным королям, и клинок поглотил их души. — От вас будет хоть какая-то польза, только когда ваша энергия смешается с моей. Очень жаль, что это единственное, на что оказались годны величественные короли семи планет.

Когда Дарис выставил кинжал перед лицом, Атрикс понял, что происходит, но лишь и успел — раскрыть рот. Демон поглотил души королей. Прямо из кинжала.

Округленные, пустые глаза Тристана — последнее, что отпечаталось в памяти. Атрикс ошибся. Жестоко ошибся…

Больше друг своего отца никогда не увидит.

Король Парсифаль стоял на коленях — держался за кровоточащую рану на груди — и корчился. Он не мог даже подняться. Темный учитель всё продумал заранее. Каждый шаг. И теперь продолжил речь:

— Мы изменим мир. Вместе. Убьём любого, кто встанет на пути. Добьёмся уважения не только от Трибунала, но и от самой Вапланды.

Повернувшись к Парсифалю, он вцепился пальцами в его челюсть.

— Отправляйся в Обитель, — выговорил Дарис, поглаживая пальцами висок живого короля. — И передай им мои слова…

— Скажи, что демоны выходят из тени, — провозгласила Сафарет. — Под именем нового повелителя.

Конец

Дорогой читатель!

Роман «Душа без признаков жизни» является частью Цикла о судьях Обители. Это предыстория отношений судьи Феликса и его помощника Андриана, о приключениях которых повествуется в последующих книгах.