Душа без признаков жизни

ГЛАВА 33.2. Стас. Редут восстановления душ.

Бойтесь своих желаний! Тело не знает, что

умрет; чувства не знают, что такое ложь;

душа не знает, что у неё есть истинный путь.

Отказ от страстей — первый шаг к величию…

Надпись на стволе древа жизни

Просветленный друид

Я там, где сходятся реки, скрыт под землей вовеки.

Стас открыл глаза.

Звонкая хлесткая пощечина привела в чувства.

Оглянулся — никого.

Тогда Стас коснулся горячей алой раны под ребрами. Но рана исчезла. Даже рубца не осталось. Как долго он лежал без сознания? Он в какой-то темной комнате. На глянцево-красном кожаном диване.

Во тьме трепыхаются серебристые блёстки.

По краям вдруг загорелись четыре фиолетовые лампы. Длинные, точно шесты. Стас ударил себя по щеке, чтобы проснуться. На одном из шестов — девушка. Блондинка. Изящно кружится вниз головой. На ней короткая карминная юбка, белоснежная блузка — ее края завязаны узлом на утонченной талии, — белые чулки.

Это… Не может быть…

Стас уселся посередине дивана, опираясь локтями о колени. Вытер холодный пот со лба и осознал, что сидит с оголенным торсом. Снова присмотрелся к девушке.

— Марлин?!

— Ты ждал кого-то другого? — засмеялась она.

Но смех ее журчал неестественно, где-то вдалеке, расплывался эхом по грифельным стенам. Девушку освещал прожектор.

— Где Лили? — спросил он, облизывая пересохшие губы. — И… где я?

— А это важно?

Марлин спустилась с шеста и двинулась в его сторону, цокая по полу бордовыми шпильками.

— Стой... Я... я должен найти Лили. Должен...

— Уверен?

Кончиками пальцев Марлин стала медленно расстёгивать серебристые пуговицы, которые блестели в свете фиолетовых ламп, как и радужки ее глаз.

— А... нет.

— Но ты хочешь к ней. — Она отбросила блузку в сторону и плавно провела руками по своей стройной фигуре в форме песочных часов, приподняла мизинцем и без того непростительно короткую юбку.

Под красной тканью — всё обнажено, но приглядеться Стас не успел.

Марлин продолжила чувственным голосом:

— Думаешь о ней.

— Я думаю о тебе, — зыкнул Стас, поправляя тесные штаны.

Единственный предмет одежды на нем.

Девушка подошла ближе — кокетливо, невесомо, словно скользящая по стене тень, — и так плотно примкнула, что он смог почувствовать будоражащий запах женского тела, духов с мимозой и сандалом, провести носом и языком по ее теплому гладкому животу.

Стас отрывисто задышал. В голове — хмельной туман.

Слишком близко. Слишком...

Она взмахнула белыми волосами, точно лунным веером, поставила колено между его свободно раздвинутых ног. Пахучая кожа дивана скрипнула под напором. Марлин двигала изящными бедрами, гипнотизировала и скользила нежными пальцами по его шее. Манила... Ласкала…

Стас обхватил ее за талию. Припал губами к светлой коже над юбкой и потянул руку к застежке на воздушном кремовом бюстгальтере.

Девушка отстранилась. Затем крепко сжала его запястья и придавила их к спинке дивана. Лукаво усмехнулась. Наклонилась над ухом.

От нее веяло томительным жаром. Горячий шепот вскружил Стасу голову, как сахарная чарующая трель. Проник внутрь.

— Не прикасаться. — Белокурые пряди упали на его грудь, растеклись прохладным шелком. — Пока — нет.

— Шутишь? Иди сюда, Мэри, я хочу...

Стас потянулся к ней, но почувствовал путы на запястьях. Задергался. Какого черта? Руки туго привязаны коричневыми ремнями к железной полоске над диваном.

— Как ты это сделала?

Ремни появились из воздуха? Их здесь не было! Нет… Это всё нереально... Где я?

Марлин скинула бюстгальтер.

Сознательные мысли Стаса собрались в плотный ком и укатились за пределы разума.

Девушка села на колени у дивана, — щелчок застежки — расстегнула его штаны. Стас напрягся, попытался высвободить руки, не сводя глаз с обнаженного изгибающегося тела. Бесполезно. Марлин засмеялась и села сверху, прильнула губами к его шее, облизала мочку уха и запустила пальцы в черные волосы. Взяла за хвост. Крепко. Жадно.

Стас напрягся сильнее, непроизвольно задвигался. Всё быстрее-быстрее, надрывнее… Потянулся ртом к обнаженной груди, но Марлин взяла за подбородок и прикусила его нижнюю губу, оставив влажный отпечаток малиновой помады. Стас облизнулся.

Вкус ежевики.

Ловкая ладонь ухватила ниже пояса. Стас откинул голову, со стоном протяжно выдохнул. Марлин оседлала его и заскользила. Руки снова стали свободными.

Наконец-то!

Тело горело, требовало, обезумило! Стас прижал ее, и...

Девушка испарилась.

Рядом распахнулась дверь, впуская в комнату ярко-желтый свет.

— Нет, нет, нет! Сука, да как же так?! — взвыл он.

Избивая затылком спинку дивана, Стас застегнул штаны.

— О, прости, — виновато подняла руки Лилиджой. Она появилась из пучины света. — Только не говори мне, что это была Марлин.

— А может, ты мне объяснишь, что это было?! Я слюнями изошелся, а теперь всё исчезло!

— Это капсула грез... Нет времени объяснять, — наставница потащила его к выходу. — Пошли.

— Нет, нет, подожди, я хочу побыть здесь. Ну, хоть полчаса?

— Побудишь после смерти. Тебе пора возвращаться на Землю, — отрезала она. — Атрикс покинул твое тело.

Они вышли в стылый коридор. Слабое сиреневое свечение исходило от каменных стен.

— Но… как же ты? — Стас вдруг скорчился. Рана вернулась. Бок снова сводило от жгучей боли. — Как же Дарис? Он убьет тебя!

— Не убьет. Дарис не станет действовать в открытую. Даже на плато он не собирался меня убивать. Хотел стереть память. К тому же у меня нет доказательств его вины. Я отправляюсь на Расат.

— Ты с ума сошла?!

С бледным лицом Лилиджой поцеловала Стаса в лоб и создала червоточину.

— Я не могу просто взять и бросить тебя! И что за идиотский план: отправляться на родную планету Дариса? Ты спасаешься от убийцы у него на хате?!

— Я не спрашиваю мнения. Я констатирую факт. Ты возвращаешься. В свое тело. Последние слова? — улыбнулась она.

— Нет, нет и еще раз — нет! Ты не можешь…

Стас не успел договорить свою возмущенную речь, потому как Лилиджой вытащила из-за пояса сизый кинжал и окончательно его прирезала.

Кровь хлынула горячим водопадом. Из горла выходило одно бульканье, вместо слов. Наставница вытолкнула душу Стаса в червоточину.