Душа без признаков жизни

ГЛАВА 27. Феликс

Для души не существует ни рождения, ни смерти.

Она никогда не возникает и не прекращает

свое существование. Она нерождённая, вечная, всегда

существующая, бессмертная, изначальная.

Бхагавад-гита

Андриан беспросветно закидывался алкоголем.

Бары. Клубы. Дом. Один маршрут. Изо дня в день. Тонны выпивки. Отрешенный взгляд. Феликс прилетал оценить состояние парня по десять раз за сутки и сделал вывод, что из занятий у сокрушенного соперника осталось только: пить, спать и думать, уставившись в одну точку. И Феликс знал, что неподвижно сидеть Андриан может часами. Как замороженный во льду. Во время таких приступов он не ест, не меняет позы, и почти не моргает, он просто молчит и думает.

Жуткое зрелище.

Хотя картина, которую Феликс улицезрел два дня назад в баре, поразила сильнее, — он глазам своим не поверил — Андриан разрыдался прямо за барном стойкой. На плече незнакомого человека! Как ни странно, его опухшая морда приглянулась красивой девушке с пышными черными косами. Но после недолгого разговора Андриан вдруг обнял ее и залил слезами, трясся и всхлипывал так громко, что Феликсу стало за него стыдно. Утешиться пришлось тем, что Андриан измазал соплями не какого-нибудь мужика. Девушка отнеслась с пониманием. Что-то прошептала ему в уши. Вроде, утешительное. Правда зря, парень окончательно раскис: рыдал и задыхался, пока не выполз на улицу, где выкурил пять сигарет.

Несколько раз Андриан сидел под любимым двупалым деревом у озера. Кидал в воду камни. Остальное время проводил на квартире, загаживая и без того запущенную обстановку. С каждым часом затхлый воздух в помещении всё больше пропитывался запахом спирта, рвоты и протухших продуктов в холодильнике, сливаясь в одно тошнотворное амбре, выталкивающее слезы.

Дома парень одевал на себя кусок грязи. Оказалось, это его изумрудная рубашка: прожжённая (с дырками как в дуршлаге), мятая и измазанная чем-то вроде мазуты. Лучше бы он ходил голым. По крайней мере, не выглядел бы выползшим из земли покойником. Но в этом Феликс тоже не был уверен.

Под глазами парня залегли тени, словно сон оставил его на сотни лет.

Всё внутри Феликса сжималось от вины, от осознания того, что этот человек может и испортил ему жизнь, но действительно любит Марлин.

Или это нездоровая зависимость? Феликс подумал, что не ему судить.

Андриан положил на тумбочку рядом с кроватью оригами лисенка и периодически поглаживал странное творение пальцем. Один раз смял оригами и выбросил в мусорную корзину. Затем снова достал, выпрямил и поставил на рабочий стол.

Так продолжалось шестой день. С того рокового момента, как Марлин захлопнула дверь перед его носом. Однако утром седьмого дня, когда на город опустился густой тягучий туман, Андриан покинул квартиру и направился в слишком хорошо известном Феликсу направлении.

С облегчением Феликс вздохнул. Андриан вызвал такси, а не учудил поехать за рулем лексуса, который успел где-то раздобыть.

Опередив парня, Феликс истребителем прилетел в усадьбу. Спрятался на крыше. Покинул тело. Пошатываясь, Андриан поднялся на крыльцо. Безумно пьяный. Уже с самого утра.

— Андриан, тащи свою задницу обратно! Сейчас же!

— Опять ты! — рявкнул парень и яростно ткнул пальцем в его сторону. — Это всё твоя вина!

Изо рта Андриана так несло спиртом, что стала дурно.

— Не приходи к Марлин в таком виде. Ты сделаешь только хуже!

Феликс старался говорить сдержанно, чтобы Андриан лишний раз не взбесился, но ему это просто отвратительно давалось. К тому же парень соображал с кошмарной тернистостью, да и не желал слушать.

— Убирайся! И не смей указывать, что мне делать! Сгинь! — орал Андриан.

Дверь в дом распахнулась.

В проёме показалась Марлин — помятая и растрепанная, — она широко раскрыла глаза, увидев Андриана. Красные, заплаканные глаза… Лицо ее опухло.

Сердце Феликса сжалось.

— Ты опять здесь, — пискнула Марлин и попыталась закрыть дверь, но Андриан подпёр дверь ступней, после чего ворвался в дом.

— Крис ведь нет? — поспешно спросил он, поправляя взъерошенные русые волосы и оглядываясь беглым взглядом шизофреника.

— Да какая разница? Уходи, Андри! Уходи, — страдальчески проговорила Марлин, толкая парня обратно на улицу.

Похоже, она хотела ответить сурово и беспрекословно, но эмоции чересчур подводили, и как бы Марлин ни стремилась всё скрыть — ее чувства хлестали через край при виде этого человека.

— Нет.

— Пожалуйста! Я не хочу тебя видеть, — снова выдавила она сдавленным голосом.

Дикий, заглатывающий взгляд — с ним Андриан двигался в сторону девушки, медленно, точно хищник, загнавший жертву в угол. Вмиг он схватил ее за талию и закинул на плечо, пока та отчаянно брыкалась. Феликс раскрыл рот. Либо этот человек действительно маньяк, либо закинулся какой-то дрянью и окончательно свихнулся. Испуг в серебристых глазах жены, или удивление, понять сложно. Скорее боль. Не обращая внимания на попытки Марлин освободиться, парень отнес ее в гостиную, опустил на ноги и сжал ее запястья в кулаки.

— Господи, ты страшно пьян, — выговорила она дрожащим голосом, одновременно стараясь отстраниться от Андриана, но тот лишь вплотную прижал ее к себе.

— Я хочу тебя, — хриплым голосом прорычал он в ее шею, после чего потянулся, чтобы поцеловать, но Марлин отвернулась. — Безумно! Только тебя. Одну.

— Какого черта ты вытворяешь?! — неистовым басом заорал Феликс. — Так ты не оставишь себе ни единого шанса ее потом вернуть!

Андриан не реагировал на возгласы Феликса, будто совершенно перестал его слышать. У Феликса закралось подозрение, что парень его и не видит. Как такое возможно?

— Ты чокнулся... — Марлин потупила заблестевшие глаза к полу. — Оставь меня.

Андриан приподнял пальцами ее подбородок и обиженно рявкнул:

— Нет!

Она сжалась и отвернулась, потом вытерла рукавом лицо и из последних сил попыталась вырваться из оков Андриана. Но не смогла. И не сможет. Парень в два раза больше. Синица не вырвется из когтей орла, миниатюрная Марлин не справится с мужчиной на две головы выше, разве что… побежит за ножом.

— Ну, ну, стой же. Расслабься ты... моя девочка, моя, не убегай, — шептал Андриан ей на ухо, и крепко стискивал в объятьях. Целовал в шею. Между словами бормотал невнятное. — Я никогда не обижу тебя… Ты ведь знаешь? Скажи, что знаешь… любимая... кошечка… иди ко мне, детка, прошу...

Марлин вырвалась и со всей силы влепила парню пощечину.

Андриан медленно заморгал, потирая лицо. Алкоголь мутил рассудок. Напился парень до глубокого беспамятства. И вряд ли он вообще почувствовал удар. Удар был по его сердцу.

«Не нравится мне это выражение», — подумал Феликс, всматриваясь в поддергивающиеся мышцы и красные глаза Андриана.

Парень вернул на Марлин расстроенный взгляд. Реакция девушки его явно обескуражила, но терять нечего, а значит, внутри него заколыхалось нечто порожденное отчаянием, нечто бессовестное, на что пойдет человек, потерявший надежду и смысл, человек, чья жизнь рушится на глазах и напугать его ничем не получится; эти люди самое страшное, с чем можно столкнуться — они непредсказуемы...

Феликс не ошибся.

В следующее мгновение Андриан схватил Марлин под бедра и завалил на диван, придавил всем телом и принялся стягивать с нее одежду.

Попытки выбраться из-под него — обратились прахом.

Феликс по инерции схватил вазу на столе и кинул в Андриана, точнее хотел, но ни к чему не смог прикоснуться. Таким ничтожно беспомощным он даже в теле птицы себя не чувствовал.

Треск ткани. Андриан разорвал на Марлин голубую блузку. Пуговицы со щелканьем рассыпались и заскакали по паркету. Парень хрипло и тяжело дышал. В пламенном порыве, то грубо сжимал, то ласкал языком светлую кожу. Девушка извивалась, останавливала его, но явно уже была готова сдаться.

Пока Андриан целовал ее, стараясь расстегнуть ремень на своих штанах, Марлин пнула его коленом между ног.

Теперь уже он скорчился от боли и сполз на пол.

Она подскочила, опуская порванную блузку и задранную юбку, после чего упала в кресло, поджала ноги и глазами — полными ужаса — впилась в Андриана. Нахохлилась, точно перепуганная кошка.

Парень тряхнул головой, опёрся о диван, схватился за виски и заскулил.

Феликс увидел, что Андриан плачет.

— Прости… прости меня! — уткнувшись в колени, простонал парень. — Я больше не могу... я схожу с ума, больше не выдержу… не могу и не хочу без тебя… не могу!

— Как ты мог? — воскликнула девушка, поджимая губы и дрожащий подбородок.

— Не могу себя контролировать! Я... казалось, если… если мы с тобой переспим, то... то ты захочешь... — Он запнулся, потирая виски. — Господи… Что творится в моей голове?

— Ты пришел, чтобы меня изнасиловать? Это ты хотел?

— Нет!

— Да!

— Я бы остановился, правда… Я не смог бы причинить тебе боль, я…

— Еще раз повторяю, убирайся, — еле слышно произнесла Марлин. — Я вызову полицию.

— Ты ненавидишь меня?

Он поднял налитые кровью глаза, подползая ближе, чтобы видеть ее лицо. Однако Марлин лишь сомкнула дрожащие губы и отвернулась. Андриан попытался взять ее за руку. Девушка вмиг выдернула ладонь. С трудом парень поднялся, не сводя с Марлин взгляда туманных малахитовых глаз.

Она молчала.

Феликс не заметил, сколько времени прошло, пока Андриан стоял над ней в раздумьях, пока с его скул скатывались слезы, пока он принимал какое-то очень важное для себя решение.

Андриан странно улыбнулся. Криво. Неестественно. Склонился и поцеловал Марлин в лоб, прошептав что-то на ухо, отчего девушка всхлипнула.

Затем он бросился вон из комнаты, но аккуратно закрыл за собой дверь.

Феликса пронзил холод скверного предчувствия.

***

Андриан, едва удерживаясь на ногах, захлопнул дверь белого такси. Заплатил водителю в пять раз больше, чем нужно, назвав свою щедрость праздничными чаевыми.

В руках — открытая бутылка виски. Хмельное амбре от парня тянулось за метров десять, но он заканчивал очередную бутылку, что бултыхалась и булькала в правом кулаке. Ветер гонял русые волосы, играющие рыжиной на солнце. Андриан то глубоко, то отрывисто дышал. Разговаривал сам с собой. Шептал под нос.

Он шаркал по тротуару, загребая камни, и Феликс понял, куда именно парень направляется. Андриан вылез из машины недалеко от квартиры Стаса.

Но зачем? Стаса нет. Вместо него там Атрикс. Или они и с демоном теперь друзья?

Мимо пролетали рычащие автомобили. Квартира Стаса в оживленном районе города. Под окном — активное движение транспорта.

У ступенек многоэтажки, Андриан разбил бутылку о кирпичную стену. Стекло зазвенело. Виски влажным поцелуем слилось с красным камнем, затемнило его. Андриан вздохнул и достал из кармана сотовый. Трясущимися пальцами послал вызов. Приложил экран к уху и медленно, едва слышно начал говорить:

— Помнишь, в детстве, ты сказала мне, что любая боль не навсегда? Может, и так. Может, ты и права. Но… что если дело не в боли? А в бессмысленности жить дальше? Когда ушел отец, ты утонула глубоко внутри себя. Страдала… Плакала. Но знала, ради чего живешь! А я не знаю. Мам, я не знаю… и никогда не знал. Но одно понял наверняка… Понял, что ненавижу это место и никогда не вернусь! Я не хочу, чтобы ты видела меня таким… чтобы видела, во что я превратился. Поэтому заберу свою боль и уйду. Иначе всё равно не выдержу и погибну. Сгнию. Ты не должна смотреть, как твой сын медленно разлагается, превращаясь в живой труп. Лучше я сделаю всё сам. Сразу… Я люблю тебя. Прости меня, мама…

Андриан зашел в подъезд. Феликс быстро заморгал. Если разговор значил то, что он подумал — это катастрофа. Не может же парень быть настолько идиотом? План был элементарный: добиться расставания! Однако стоило взять в расчет, что Андриан неисправимый придурок! Полный дебил! Неужели так сложно найти себе другую девушку? К чему такие драмы?

Сердце заскулило, — Феликс прочувствовал всю стылость железного фонаря, на котором сидел, не смея отвести взгляда от многоэтажки, — потом оно рухнуло в живот.

Феликс увидел Андриана на общем открытом балконе восьмого этажа.

Пальто и волосы парня развивались на ветру. Он стоял неподвижно, смотрел вниз, крепко обхватывая пальцами перила, а в глазах и лице читалось лишь одно — смерть. Последняя и единственная мысль самоубийцы.

Андриан поставил ногу на перила.

Душа Феликса вывернулась наизнанку. Он почувствовал до визга изводящую боль, словно теперь у него и Андриана одно дыхание на двоих. Нельзя допустить этого. Нет!

Андриан не умрет. Ни за что! Он не может умереть. Не сейчас. Не так! Не по моей вине!

Только Феликс собрался лететь к парню и умолять одуматься, как увидел бегущего по улице Стаса. Нет же... Атрикса.

— Если спрыгнет, не вздумай спасать! — закричал Атрикс. — Духу нельзя! Ты не имеешь права вмешиваться. Спасать самоубийцу всё равно, что самому себя убивать! Ты здесь застрянешь!

Феликс вернул взгляд на Андриана. Хотел закричать, чтобы он не прыгал. Что им надо поговорить. Он сможет всё исправить, сможет!

Поздно…

Андриан сделал шаг вперед. В пустоту. В бесконечность. И пустота сомкнулась за его спиной…

***

Он падает…

Феликс бросается навстречу, одновременно вылетая из тела птицы. Время останавливается... Последняя секунда... Пять метров до земли…

Влага в глазах смазывает мир, что-то рушится и внутри, расползается по швам, вызывает жгучую боль — разрывающую боль, такую, какую нельзя ощутить, прожив и сотню жизней, такую, которая преследует до конца времен.

Я должен был умереть. Должен был уйти. Не он! Я испортил жизнь всех дорогих мне людей. Я умудрился погубить их, даже когда сдох. Я не хочу мстить Андриану! Не хочу! Он должен жить… Умоляю…

Феликс чувствует, как руки обхватывают чужую грудь. Замечает искаженные черты Андриана. Чувствует удар. Они оба отлетают в бетонную стену. Руки снова проходят насквозь. Друг сильно ударяется головой — русые волосы окрашиваются кровью, — он хрипло стонет и отключается.

Феликс почти вопит от радости. Поймал парня у самой земли!

Затем он оборачивается…

Видит искаженное лицо своего демонического знакомого. Полминуты — и до него доходит... Тело. Он вышел из тела прямо над трассой. Грача размазало по асфальту проезжающими мимо автомобилями. Кровь. Труп…

Феликс начинает смеяться, он хохочет до спазмов в горле и не может ничего с этим поделать, давится и задыхается, но продолжает смеяться, не отрывая взгляда от алого пятна на асфальте.

Прощай... Обитель...

***

Андриан открыл глаза. Комната оставалась темной, но абажур освещал его лицо. Феликс кивнул в знак приветствия.

Взгляды безмолвно встретились.

Живой…

Малахитовые глаза, которые Феликс ненавидел... Растрепанные русые волосы с рыжиной; смуглая кожа, покрытая холодным липким потом.

— Что произошло?

— Этот идиот спас тебя, — ответил Атрикс, растянувшийся в кресле за банкой крепкого пива. Они сидели в квартире Стаса. — И теперь проклят на веки вечные. Мало того что дух спас самоубийцу, так еще и умер вне тела.

Какое-то время все молча смотрели друг на друга, но рано или поздно безмолвная пустота становится невыносимой, и первым сдался Андриан, с его рта вырвался полустон:

— Зачем? Зачем ты спас меня?! Какое тебе дело до того, что со мной станет?

— Я был не прав, — не сразу ответил Феликс. — Может ты и сволочь, но то, что я сделал... ты не заслужил. И какого черта ты вообще это учудил? Я надеялся, пострадаешь и успокоишься, а ты прыгать со здания побежал! На хрена?! Ведь знал, что это не конец, что боль не исчезнет!

— А зачем мне было жить, Феликс? Я люблю ее... Она — единственное, что заставляло меня терпеть этот тошнотворный мир. Она заставила меня поверить, что я могу измениться. А теперь Марлин ненавидит меня! Лучше пойти на корм червям, чем видеть ее взгляд! Она смотрела на меня... с таким... с таким отвращением! Я… я и секунды больше не мог выдержать, понимаешь? Не мог… и… я шел наверх... шел от мысли… что я ей настолько противен...

— Прости меня, — выговорил Феликс. Боль в глазах Андриана скрежетала под горлом. — Но не Марлин дала тебе счастье. Ты сам разрешил себе быть счастливым рядом с ней. Счастье нельзя найти.

В комнате снова повисла звенящая тишина.

Андриан выдохнул и потер пальцами глаза, окольцованные серой усталостью. Атрикс завис: уперся взглядом в одну точку, будто кто-то щелкнул пальцами и выключил его как экран телевизора, а когда включил, последовал пивной плевок на ковер. Демон загадил комнату похуже хозяина. Гостиная превратилась в сарай с тонной барахла. Банки. Цветастые тряпки. Обертки. Огрызки. Грязь, грязь, грязь! Феликс поморщился и выдал на одном дыхании:

— Теперь я навеки проклят. Буду гнить на Земле. Если тебе от этого легче.

— Должен же быть выход!

Феликс отрицательно покачал головой.

— Значит… Ты сознательно пошел на это… ради меня?

Феликс не знал, что ответить. Когда он увидел парня в падении, то не мог поступить иначе, не мог дать себе отчет в том, зачем это сделал, а сейчас Андриан смотрит на него такими глазами, словно Феликс его заботливый, любящий отец. Странное чувство. Будто подобрал на улице голодного котенка, приласкал, обогрел и в какой-то момент стал для него всем.

— Знаете, Больдо рассказывал о святилищах Прародителей, разбросанных по планете. Говорят, призраки иногда возвращались с их помощью в Обитель, — обронил Атрикс.

— Кто такой Больдо? — спросил Феликс.

— Больдо Акхета — один из наших. Живет в этих краях. Своровал в Обители амулет материализации и уже лет двадцать обратно не возвращается. Но он знает, где находится святилище в горах неподалеку.

— Так давайте найдем Больдо. Где он может быть? — Андриан вскочил с кровати, вскрикнул, в ужасе тыкая пальцем на паркет, и запрыгнул обратно.

Тарантул Стаса свободно бегал по полу и шипел на гостей. Атрикс решил выпустить паука из клетки. Погулять. Недавно он вскрыл клетки диких зверей в зоопарке. Благо, никто не нашел виновника. По слухам, медведь оторвал кому-то руку. У демона удивительно трепетное отношение к запертым за решеткой, и непреодолимая тяга их оттуда доставать.

— Скоро полнолуние… Шабаш призраков, — ответил Атрикс, посмеиваясь над реакцией Андриана, затем с хлюпаньем отхлебнул темного пива и смял банку о лоб. — Он любит там бывать. Я вам помогу, пожалуй. Хочу куда-нибудь уехать. Меня уже заколебал отец Стаса.