Эффект фальшивой свадьбы (ЛП)

ГЛАВА 7

Логан

— Почему бы тебе не подождать меня в машине, Мол? — спросила мама.

— Почему я должна забирать детей из школы вместе с тобой? Я здесь пациентка. По-моему, в инструкции врача указано держаться подальше от этих двух маленьких психопаток как можно дольше, — сказала Молли, страдая от зуда под ремешком, который обхватывал ее шею сзади, и удерживал фиксирующую повязку на запястье. Врач посоветовал носить его первые день или два после того, как ее выпишут.

Я вздохнул. Это случилось всего лишь накануне. Все это произошло за последние двадцать четыре часа.

— В машине, — повторила моя мама, приподняв серебристую бровь.

Девочки, возможно, и не были биологически связаны с женщиной, которая родила меня, но они любили и уважали ее, как если бы она была их родственником. Молли надулась, но сделала, как ей было сказано.

Когда дверь за ней закрылась, мама бросила на меня обеспокоенный взгляд.

— Ты уверен?

— И что же мне теперь делать? — устало спросил я.

Предыдущая ночь выдалась бессонной, все мои мысли, бесконечные вопросы и опасения вылились в часы, когда я ворочался с боку на бок, пытаясь удержать свои тревоги в рамках кровати размера кинг сайз. Если бы я мог держать их при себе, то чувствовал бы себя более управляемым. Потому что, если бы я позволил своей маме, девочкам или даже Пейдж увидеть, как сильно это меня напрягает, я бы потерял остатки здравомыслия.

— Я не знаю, сынок, — ответила мама. — Знаешь, я согласна, что ты — лучшее место для девочек. Думаю, что твой брат и эта женщина лишили бы их всего хорошего, но ты женишься на незнакомке. По-твоему, это лучший вариант?

Я оперся руками о разделочную доску на своем кухонном островке и опустил голову, пытаясь размять напряженные мышцы шеи.

— Мам, я бы дал тебе то же объяснение, что и вчера вечером, когда ты приехала.

Она подняла руки.

— Хорошо.

— И она мне не чужая, — сказал я. — Пейдж живет с Элли и Люком уже больше года. Она участвует во многих командных мероприятиях. Она помогает им с Фейт и делает кое-что для фонда Элли.

Несмотря на то, что я часто держался в стороне от общения с командой, мама знала всех. Она встречала Элли на нескольких играх в прошлом году. Когда бы мы ни играли во Флориде или в одном из соседних штатов, она всегда была там. Элли всегда предупреждала нас, что члены семьи, приехавшие из другого города, могут поселиться в апартаментах владельца, и моя мама раз или два принимала ее предложение.

— Я знаю, ты волнуешься, мама. — Я поднял голову. Конечно же, ее лицо было озабоченным. Судя по всему, она тоже плохо спала. — Но у Пейдж есть свои причины поступить так. Это сработает.

— И ты не думаешь, что близнецы отпугнут ее?

Впервые за весь день я улыбнулся.

— Я думаю, Пейдж может постоять за себя. Она дерзкая.

— Ну, — недоверчиво ответила она, — это хорошо, я думаю.

Я кивнул.

— Так и есть.

Мама посмотрела на часы.

— На сколько тебе нужно, чтобы мы ушли?

— Э-э-э, Пейдж должна быть здесь минут через десять, и не думаю, что нам понадобится больше часа, чтобы все обсудить.

Она оглянулась через плечо на входную дверь, когда Молли нажала на клаксон арендованной машины.

— Поняла тебя. Мы заедем за мороженым или еще за чем-нибудь после того, как я их заберу. Если пробок не будет, у тебя будет достаточно времени.

— Спасибо, — сказал я.

Мама обошла остров и коротко обняла меня. Несмотря на то, что она была примерно на восемь дюймов ниже меня, она приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать меня в щеку.

— Мне жаль, что твой брат такой мудак.

Я рассмеялся.

— Он и твой сын тоже.

— В этом и заключается особенность материнства, — сказала она, вешая сумочку на плечо. — Ты можешь любить их вечно и все равно знать, когда они ведут себя как придурки.

— Например, когда близнецы заперли экономку в ванной?

— Именно так, — ответила она с улыбкой. — Он как твой отец, и это не его вина. Это я виновата, что вышла замуж за настоящего засранца.

С этими словами она помахала на прощание и вышла за дверь.

Ожидая Пейдж, я сделал глубокий вдох и достал блокнот, чтобы записать несколько моментов, которые хотел обязательно осветить. Было в ней что-то, что нарушало мой обычно упорядоченный мыслительный процесс.

Наверное, потому, что она была такой... неожиданной.

За эти годы я познакомился со многими поклонницами футбола, это было неизбежным аспектом моей работы. Некоторые из них были обычными людьми. Некоторые занимали высокие должности, как Пейдж. Как бы мне ни было неприятно думать о ней в таком ключе, Пейдж выглядела как фанатка, но определенно не вела себя как таковая. Вспомнив вчерашний день, когда я слушал ее лекцию для Кингсли о том, как разговаривать с женщиной, я усмехнулся. Она не была груба, но он не мог неправильно понять, что она имела в виду.

Какая-то часть меня, глубоко скрытая под дурными предчувствиями, знала, что Пейдж пойдет девочкам на пользу. Это была самая большая сила, которая поддерживала их во всем. Слава, хотя я и был менее известен, чем кто-то вроде Люка или горстки других парней из команды, не беспокоила ее. Всеобщее внимание не мотивировало ее. Как и мои деньги, если судить по истории с наследством.

Я сразу почувствовал себя лучше. Просто позволив этим мыслям возобладать над другими, над теми, которые продолжали кричать на меня, что мы сумасшедшие, я немного успокоился, лишенный сна.

Раздался стук во входную дверь, и я быстро оглядел большую кухню, которая вела в гостиную, чтобы убедиться, что там чисто. Когда я подошел, чтобы впустить Пейдж, то заметил мелькнувшие рыжие волосы сквозь металлическое стекло на двери из красного дерева.

Я сделал четвертый вдох. Задержал дыхание. А когда открыл дверь и увидел Пейдж, я медленно выдохнул.

— Милый, я дома, — сказала она, слегка изогнув губы.

Я на мгновение закрыл глаза, услышав ее голос, который приоткрыл щели, позволив моим менее прагматичным мыслям снова просочиться наружу.

Это безумие.

Что ты делаешь?

Ты не можешь жениться на ней.

Посмотри на нее.

Пейдж шагнула вперед и положила руку мне на грудь. Мои глаза резко открылись от нежного прикосновения, и я почувствовал, как напряглась моя кожа, когда вчера в больнице она прикоснулась к моим волосам.

— Привет, — сказала она. — Все будет хорошо. Поверь мне.

Я сглотнул, затем отступил, пропуская ее в дом. Вместо маленького вечернего платья и искусно нанесенного макияжа на лице, это была обычная Пейдж.

Ноги длиной в милю были обтянуты светлыми брюками. Простая черная майка, заправленная за пояс, а огненные волосы собраны в простой конский хвост на макушке. Если она и нанесла макияж, то совсем немного.

И все же она была сногсшибательна.

— У тебя прекрасный дом, — сказала она мне, проходя через прихожую на кухню.

— Немного меньше, чем ты привыкла. — Почему у меня так звучал голос? Кто-то пропустил мои голосовые связки через проволоку, когда я открыл дверь?

Она ухмыльнулась, обернувшись через плечо.

— Видел бы ты мою квартиру в Милане. Она могла бы поместиться в моей спальне у Люка и Элли.

Я кивнул, не зная, что на это ответить. Она объездила весь мир. Ее фотографии появлялись на обложках десятков журналов. Ее лучшая подруга была миллиардером. И я собирался показать ей свой довольно скромный дом в пригороде с четырьмя спальнями.

Скромный, по крайней мере, по стандартам НФЛ. Конечно, по сравнению с домом Люка и Элли на озере Вашингтон.

Но мне не нужен особняк. Я бы предпочел иметь солидный сберегательный счет и солидный финансовый портфель.

Пейдж положила свою маленькую сумочку на столик, затем выдвинула табурет. Она подперла рукой подбородок и медленно оглядела меня.

— Мне нравится, что на тебе эта рубашка.

Я нахмурился, когда посмотрел на простую серую хенли, которую просто достал из шкафа.

— Спасибо

Ее губы изогнулись в довольной улыбке.

— Комплименты заставляют тебя чувствовать себя неловко, не так ли?

Я прочистил горло и скрестил руки на груди.

— Не знаю. Я никогда об этом не думал.

— Это самый утвердительный ответ, который я когда-либо слышала.

— Неважно. Нам нужно кое-что обсудить, прежде чем моя мама вернется, забрав девочек из школы.

— Молли уже вернулась? — спросила она.

Я покачал головой.

— Доктор хотел, чтобы она побыла дома хотя бы один день. Посмотрим, как будет чувствовать себя ее запястье завтра, но думаю, она сможет вернуться. К счастью, сотрясения мозга нет. Вскоре после твоего ухода ее выписали.

— Хорошо, — сказала Пейдж. Ее взгляд упал на фотографии, висевшие на холодильнике. Она встала со стула и подошла к ним. По настоянию Лии, там была одна фотография девочек с матерью, сделанная примерно за год до ее отъезда. У них у всех пятерых были одинаковые темные волосы и разрез глаз. Для меня было небольшим счастьем, что они не были похожи на нашего отца. Если присмотреться повнимательнее, я мог увидеть частичку отца в их улыбках, которые были похожи на те, что были у меня.

Пейдж не задавала никаких вопросов, изучая снимки из моей жизни, прикрепленные к поверхности безвкусными магнитиками, которые Молли любила коллекционировать. Это казалось невероятно интимным, позволяя Пейдж свободно смотреть на них. Я никому не позволял зайти так далеко за последние годы.

Закончив, она повернулась и прислонилась спиной к холодильнику.

— Я полагаю, у тебя есть список того, что нужно сделать, не так ли?

Я почувствовал, как мое лицо вспыхнуло.

— Почему ты так говоришь?

Пейдж склонила голову набок.

— Ты понимаешь, что, когда я говорю что-то о тебе, вместо того, чтобы признать свою правоту, ты уклоняешься. Тебе сложно признать, что кто-то оценивает тебя правильно?

Когда я открыл рот, чтобы сменить тему, я замолчал. Мои глаза скользнули по ее лицу в поисках намека на ехидство или шутку, но она была искренне заинтересована.

Я ответил медленно, изо всех сил стараясь не фильтровать свои мысли. Если мы хотим, чтобы это сработало, даже если у нас есть шанс на успех, мы с ней должны быть честны друг с другом.

— Я думаю, прошло много времени с тех пор, как кто-то пытался.

Пейдж кивнула.

— Я это понимаю.

— Обычно... — Я прочистил горло, чтобы слова не застряли у меня в горле и не остались незамеченными. — Обычно я тот, кто наблюдает за происходящим, а не тот, за кем наблюдают. Никто не обращает на меня особого внимания.

Она рассмеялась.

— О, я в этом очень сомневаюсь.

— Серьезно? — просил я сухо. — Я живу с четырьмя молодыми женщинами. Как ты думаешь, кто в центре внимания?

— Держу пари, они все борются за это место.

— Да, все, кроме Изабель. — Я покачал головой. — Она терпеть не может быть в центре внимания.

— Значит, она похожа на своего брата.

Я вздохнул, услышав ее верное замечание.

— Так и есть.

Пейдж облизнула губы и окинула взглядом гостиную.

— Мы можем найти местечко поудобнее?

Я жестом пригласил ее пройти первой, а затем последовал за ней в большую комнату. Мы переделали ее вскоре после того, как переехали сюда с девочками. У каждой из них был свой вклад, вот почему картины в рамках на стене были слегка эклектичными, вот почему на одном конце дивана были подушки с розовыми блестками, а большой квадратный пуфик перед длинным серым L-образным диваном был покрыт пушистым белым мехом.

Пейдж уставилась на декор, затем снова на меня. Она взяла в руки светло-розовую подушку с желтыми кисточками по краю.

— Я... удивлена этому.

Теперь настала моя очередь рассмеяться.

— Когда мы переехали, я позволил каждой из них выбрать что-нибудь из декора. Диван был моим решением, но я хотел, чтобы они чувствовали себя здесь как дома.

От того, как она смотрела на меня, я неловко поежился.

— Что? — огрызнулся я.

Ее улыбка выражала искреннее изумление.

— Я очень хочу сделать тебе комплимент прямо сейчас, но воздержусь.

— Спасибо.

Пейдж устроилась на краешке дивана.

— Итак, что нам нужно обсудить, чтобы тебе не хотелось убегать прямо сейчас?

— У тебя нет ничего, что, по-твоему, нам следовало бы обсудить? — просил я, вместо того чтобы признать, насколько раздражающе точными были все ее маленькие наблюдения.

Пейдж пожала своими тонкими плечами.

— Я чувствую, что многое из этого уладится само собой. Конечно, я думаю, что нам нужно соглашение о неразглашении и брачный контракт, чтобы никто не обвинил меня в том, что я жадная до денег, но, кроме этого, я не слишком переживаю.

— Никогда не знаешь, что они могут обвинить меня в том, что я жадный до денег, учитывая твое наследство.

Пейдж рассмеялась.

— О, пожалуйста. Быстрый поиск в Google опровергнет это. Ты зарабатываешь за год гораздо больше, чем я получу от одного наследственного чека. — Она оглядела дом. — По тому, как ты живешь, этого не скажешь.

— Уже жалуешься? — просил я с едва заметным раздражением в голосе. Возможно, раздражение было незначительным, но она его услышала.

— Нет. Мне не нужен огромный дом. Просто хочу заметить, что ты живешь не по средствам, что я могу оценить.

Я выдохнул.

— Я стараюсь. Воспитание четырех девочек обходится недешево, и я не хочу чувствовать себя стесненным в средствах. У меня не так много денег на поддержку, но я стараюсь как можно меньше тратить из того, что получаю.

— Я такая же. Жила на деньги, которые получала от часовой компании, около двух лет.

Я удивленно приподнял брови.

— Должно быть, это были хорошие часы.

— О, часы были чертовски уродливыми, но они очень хотели, чтобы я участвовала в их весенней кампании. — Пейдж драматично вздохнула. — Это был мой год единорога. Когда я была еще моделью-новичком, и все хотели меня использовать. В том же году я снималась в «Спортс Иллюстрейшн». Чем старше становишься, тем реже становятся такие выступления.

Было невозможно не окинуть быстрым взглядом ее безумное тело, такое же, какое мы все видели в откровенных бикини.

— Ты выглядишь точно так же, как тогда, — тихо признал я.

— Спасибо, но модельная индустрия может быть довольно суровой, если ты не являешься моделью с одним именем.

Мое лицо, должно быть, выдало мое замешательство.

— Знаешь, есть девушки, которым для узнавания нужно только одно имя. Джиджи, Белла или Кендалл.

— Я понятия не имею, о ком ты говоришь.

Пейдж подавила улыбку.

— Я этого от тебя и не ожидала. — Она махнула рукой. — В любом случае, я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать перед камерой свою несуществующую карьеру.

— Нет, — признался я, проводя руками по бедрам. — Я согласен с договором о неразглашении и брачным контрактом, и мой адвокат уже начал их составлять. Как только документы будут готовы, ты можешь отправить их своему адвокату и пересмотреть формулировки, которые тебе не нравятся.

Она кивнула.

— Звучит заманчиво.

На странице моего блокнота было нацарапано всего несколько слов. Но верхний, тот, который я подчеркнул и обвел кружком, уставился на меня.

— Когда начнется сезон с девочками останешься ты, — сказал я ей. — Меня все время не будет дома, и, как ты знаешь, мы много ездим. Я не ожидаю, что ты будешь их мамой, но ты все равно будешь главной в течение этих шестнадцати недель.

Пейдж вдохнула, затем выдохнула, возможно, проделав свой собственный маленький дыхательный трюк.

— Я знаю, во что ввязываюсь.

Но так ли это? Да, у меня было чувство, что Пейдж окажет на сестер хорошее влияние, научит их вещам, на которые я был неспособен, но, что бы она ни думала, это была не просто временная соседка по комнате.

— Я знаю, что и так прошу слишком многого, Пейдж. Но когда я уйду на пенсию, когда все это закончится... пожалуйста, не исчезай просто так из их жизни. — Я посмотрел ей в глаза, чтобы она поняла всю важность моей просьбы. — Не полностью. Для них это будет достаточно тяжело. Я не хочу, чтобы они чувствовали себя покинутыми.

Пейдж медленно кивнула.

— Конечно.

— Спасибо. — Мои плечи опустились от облегчения.

Она улыбнулась.

— Если только они не возненавидят меня. Тогда они, вероятно, соберут мои вещи за меня.

Я потер лоб, потому что да, это тоже было возможно.

— Кстати, о сборе вещей и переезде, — сказал я, — что касается условий проживания, то нам неизбежно придется жить в одной комнате. Девочки тоже должны думать, что все реально. — При мысли об этом, когда я смотрел на Пейдж, удобно устроившуюся на краешке моего лежбища, у меня внутри снова скручивался нервный узел. В одиночестве эта кровать размера калифорния кинг сайз казалась мне такой большой, но я не мог представить, что буду делить с ней пространство. — У меня есть диван, которым мы не пользовались, он раскладной. Я могу передвинуть его в спальню, и девочки даже не догадаются, что я там сплю.

— Ты собираешься спать на раскладном диване? — недоверчиво спросила она. — Это глупо, Логан. Я могу там спать.

— Ни за что. Я бы чувствовал себя полной задницей. Я знаю, у тебя тоже есть на то причины, но моя мама сдерет с меня шкуру, если узнает, что я заставляю тебя спать на диване.

Пейдж приподняла идеально ухоженную бровь.

— Твоя мама предпочла бы, чтобы ты делил постель со своей ненастоящей женой?

— Ты не будешь моей ненастоящей женой, — поправил я, вставая, потому что не мог больше сидеть. — Ты будешь моей настоящей женой.

Ее рот захлопнулся от моего тона.

Я продолжал, потому что все мысли о прошлой ночи начали перемешиваться с мыслями о том, что было до ее прихода. Почему это должно сработать. Почему это может взорваться у нас на глазах. Как мы могли бы это провернуть. Делить спальню. Лгать девочкам.

— Пейдж, ты будешь моей настоящей женой. У тебя на пальце будет кольцо, а не то фальшивое, из-за которого мы оказались здесь. Я куплю тебе кольцо. Одно из них я дам тебе перед самым настоящим судьей, в настоящем здании суда, перед настоящими свидетелями. В глазах Бога и закона мы с тобой будем мужем и женой. Ты будешь здесь, будешь помогать мне заботиться об этих девочках, и ничто из этого не будет фальшивым. — Мое сердце бешено колотилось в груди, потому что с каждым словом я чувствовал, как мои мысли путаются.

Пейдж медленно встала.

— Эй, все в порядке.

Как? Мне хотелось закричать, но я прикрыл рот рукой. У нее наготове были всевозможные доводы в пользу того, почему это сработает, почему все будет хорошо, все ответы на вопросы, как мы сможем справиться с этим без сучка и задоринки. Я зажмурился, потому что мне казалось, что я иду по канату без страховки. Понятия не имею, что меня ждет. Каждый аспект моей жизни с тех пор, как я стал отвечать за девочек, был распланирован, и даже когда возникали проблемы, я не сомневался в своем следующем шаге или решениях, которые мне нужно было принять.

Потому что я знал, что это правильно. Я знал, что мне нужно было сделать.

Когда рука Пейдж коснулась моего лица, я медленно выдохнул. Еще одна ладонь легла мне на грудь, прямо над сердцем.

— Все в порядке, — снова сказала она, ее голос был так близко, что я, наконец, открыл глаза.

— Так ли это? — хрипло спросил я.

Ее пальцы, все еще лежавшие на моей щеке, были прохладными и твердыми.

— Ты слишком много думаешь, Логан Уорд.

Смех, вырвавшийся из меня, был хриплым и неровным. Пейдж не знала и половины всего. Прежде чем принять какое-либо решение, я уже прокрутил в голове дюжину вариантов исхода, включая этот. Но поскольку все исходы казались мне одинаково вероятными, я не мог найти достаточно твердой опоры, чтобы двигаться вперед.

— Посмотри на меня.

Я посмотрел, и эти голубые глаза оказались так близко к моим, что сердце забилось совсем по другой причине. Ее пальцы на моей груди вцепились в ткань моей рубашки.

— Что ты делаешь? — тихо спросил я, даже когда мои руки легли на изгибы ее бедер.

— Отвечаю на один из моих собственных вопросов, — сказала Пейдж. — И отвлекаю тебя от мыслей, пока я это делаю.

В этот момент Пейдж приподнялась на цыпочки и поцеловала меня.

Я был так ошеломлен, что застыл всего на один долгий миг, прежде чем мои руки обхватили ее бедра и притянули ближе. Пейдж вздохнула в ответ на поцелуй, склонив голову набок и углубляя его.

Ее губы были сладкими на вкус. Я втянул в себя нижнюю губу Пейдж, а ее рука скользнула по моему лицу к затылку, где ее пальцы впились в мою кожу.

Я так давно никого не целовал, что этот короткий момент с Пейдж показался мне безрассудным и эгоистичным. Она придвинулась ко мне всем телом, и я обнял ее за талию. Ее язык скользнул по краешку моих губ, и туман в моем мозгу рассеялся, и моей первой мыслью было попробовать, еще, пососать, захотеть.

Я отстранился, но продолжал обнимать ее.

Ее глаза были затуманены, губы порозовели от моего прикосновения.

— Я ответил на твой вопрос? — спросил я.

Она моргнула, глядя на меня, затем уставилась на мой рот.

— Ага.

Я отступил назад и сделал глубокий вдох, желая, чтобы реакция моего тела на нее утихла.

— Зачем ты это сделала? — спросил я.

Мы все еще не касались темы секса, ни друг с другом, ни с кем-то еще. Но внезапно эти «другие» показались мне чем-то невозможным и приводящими в бешенство.

Пейдж провела рукой по конскому хвосту, наблюдая, как я расхаживаю по комнате, словно зверь в клетке. Ее губы изогнулись в улыбке.

— Я отказываюсь целовать своего мужа в первый раз в присутствии настоящего судьи и настоящих свидетелей.

Я кивнул.

— Правильно.

Звук маминой машины вырвал меня из мыслей о постели, губах и языках.

— Это они приехали? — просила Пейдж, и на ее лице впервые отразилась нервозность.

— Черт, — прошептал я. — Они, должно быть, не пошли за мороженым.

Пейдж снова пригладила свой конский хвост.

— Тогда давай познакомимся с моими новыми сестрами.

Несмотря на то, что она быстро напустила на себя браваду, я оценил это, когда девочки с шумом ввалились в дом. Я наблюдал за выражением лица Пейдж, когда девочки кричали, хихикали, спорили. Она даже глазом не моргнула.

Когда близнецы ворвались в гостиную, им потребовалась секунда, чтобы заметить женщину, стоящую рядом со мной. Как зеркальные отражения, они застыли при виде Пейдж.

— Ого! — воскликнула Лия.

— Это новая домработница? — просила Клэр, так же широко раскрыв глаза, как и ее сестра-близнец.

Изабель вошла следом за ними и, прищурившись, посмотрела на нашу гостью.

— Она не очень похожа на экономку.

— Из, — мягко предостерег я.

— Как выглядит экономка? — просила Лия. — Я имею в виду, что у нее есть кисти, предплечья, ноги и все такое прочее. Это вроде как все, что тебе нужно, верно?

— И мозги, — вставила Клэр. — Ты не можешь быть идиоткой.

Я подняла руки, когда Изабель закатила глаза.

— Ладно, хватит.

Молли и моя мама вошли последними, и Молли замерла, увидев Пейдж.

— О, боже мой. — Ее голос был хриплым, а глаза — круглыми, как блюдца. — Ты... ты Пейдж Маккинни.

— Она знаменитая экономка, — прошептала Лия Клэр.

Пейдж сдержала улыбку, как и моя мама. Затем она кивнула Молли.

— А ты, должно быть, Молли. Как твое запястье?

— В полном порядке, — поспешила сказать она.

Моя мама приподняла бровь. Это было небольшое отличие от девушки, которая ранее этим утром сказала, что ей, вероятно, придется пропустить школу на целую неделю, потому что боль была «невыносимой».

— Мы немного рановато, — сказала мама, бросив на меня извиняющийся взгляд. — Сегодня только у меня было настроение поесть мороженого, так что мы сразу пошли домой.

А-а-а. Что ж, по крайней мере, они не вбежали в дверь на две минуты раньше, иначе представить Пейдж было бы гораздо более неловко, особенно если вспомнить, как она прижималась ко мне. Если бы я облизал губы, то, вероятно, все еще ощущал бы ее вкус.

Вот почему я этого не сделал.

— Девочки, я хотела бы представить вам Пейдж, которая не является новой домработницей. Пейдж, это Молли, Изабель, Лия и Клэр.

Пейдж улыбнулась им, но только три четверти из них улыбнулись в ответ. Лия и Клэр немедленно окружили ее, засыпая вопросами о том, почему она закончила, какого она роста, боится ли пауков и есть ли у нее на что-нибудь аллергия.

Я остановил эти вопросы суровым взглядом.

Молли была настолько поражена, что просто смотрела на Пейдж с мечтательной улыбкой на лице.

Это заставило меня откашляться, потому что я не ждал никакого поклонения героине, но, думаю, этого следовало ожидать.

И, к всеобщему удивлению, Изабель отступила назад, наблюдая за разворачивающейся ситуацией с явным подозрением на милом личике. Я подошел к ней и обнял за плечи. На мгновение она застыла, но затем прижалась ко мне.

— Она твоя девушка? — она спросила.

Вопрос был задан тихо и с оттенком настороженности, но я не удивился. Из четырех девочек у Изи было больше всего шрамов, полученных после того, как их мама отправилась в свое путешествие в поисках открытий. Лия и Клэр пока что справлялись с этим хорошо. Молли пришлось нелегко в первый год, но с помощью друзей она вернулась к прежней жизни. Но Изабель больше, чем остальные, все еще переживала из-за того, что ее бросили. Переживала, когда я уезжал на выездные матчи. Постоянно искала причины, по которым люди могли исчезнуть, чтобы быть готовой к этому, когда это произойдет.

— Она важна для меня. Достаточно важна, что я захотел познакомить вас с ней, — честно ответил я. Я бы солгал, чтобы защитить их, больше, чем мне хотелось бы, но я был бы честен настолько, насколько мог.

— Она хорошенькая.

Слова были произнесены с такой язвительностью, что я усмехнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее в макушку.

— Это не ее вина. — Я сжал ее плечо. — Ты тоже хорошенькая.

Забавный взгляд, которым она одарила меня, заставил меня подавиться от смеха.

С того места, где мы стояли с Из, я наблюдал, как моя мама представлялась Пейдж. Пока они разговаривали, Молли ловила каждое слово, словно оно было из чистого золота, слетающее с губ Пейдж, я почувствовал, что расслабляюсь.

Близнецы устроились на полу, явно не впечатленные нашим новым гостем. Даже Изабель улыбнулась, когда Пейдж повернулась к ним и спросила, не боятся ли они пауков, потому что у нее есть домашний тарантул, которого она хочет им показать.

Когда они завизжали, Пейдж подмигнула мне.

Это сработает.

Мысль была такой ясной и устойчивой, что я впервые вздохнул полной грудью с тех пор, как узнал о вчерашнем несчастном случае с Молли. Прежде чем подойти к Пейдж, я снова сжал плечо Изабель.

— Доверяешь мне? — просил я ее.

Ей потребовалась секунда, чтобы прийти в себя, но она подняла на меня серьезные глаза и кивнула.

Когда я подошел, моя мама и Пейдж говорили о месте, которое им обеим понравилось в центре города.

Пейдж с любопытством посмотрела на меня, и я многозначительно кивнул. Не раздумывая, я схватил ее за руку и вложил свои пальцы в ее.

Молли ахнула, глаза ее загорелись.

— Я пригласил Пейдж не просто так, — сказал я. Близнецы притихли на полу, а Изабель внимательно наблюдала за нами. — Я знаю, это может показаться неожиданным, но я обещаю вам — всем вам, — что я бы никогда не сделал ничего подобного, если бы это не было абсолютно правильным.

Это не ложь. Я не романтизирую ситуацию. Судя по выражению лица Пейдж, она тоже это знала и понимала. Ее пальцы сжали мои.

Молли задержала дыхание. Казалось, она вот-вот взорвется, превратившись в бомбу из блесток в форме сердца.

— Я хотел познакомить вас с ней, потому что Пейдж оказала мне огромную честь, согласившись стать моей женой.

Молли закричала, бросаясь к нам обоим.

Пейдж смеялась, обнимая мою восторженную сестру. Мама улыбнулась, но на ее лице все еще читалось легкое беспокойство. Близнецы улыбнулись друг другу. Изабель прищурилась, несмотря на мой ободряющий кивок.

Это сработает, повторил я.

Это должно сработать.