Еще один шанс

22. Круговорот забот

Утром меня на крыльце уже ждал Боуер.

— Признавайся, это твоих рук дело? — сразу же после приветствия потребовал он ответа, потрясая блокнотом.

— Что именно? — я удивилась.

— Все новости пестрят арестами в трущобах Аберана, — пояснил он. — Там творился какой-то кошмар, да еще под прикрытием стражей порядка, представляешь?

— Боуер, ты читаешь утренние газеты? — я хмыкнула. — Не боишься за свое душевное здоровье?

— Я подписан на важные рассылки, так что необходимости читать газеты целиком у меня нет, — он невольно улыбнулся. — Итак, ты с этим связана?

— Дай хоть гляну, что пишут.

В целом писали факты. Немногочисленные — в интересах следствия, наверное, не разглашаются? — но довольно шокирующие. Особенно для неискушенной публики.

Хотя, возможно, репортеры осторожничали, опасаясь бросить тень на семью Аберэ. Все же именно мы допустили подобное на своей территории, и репутация семьи может пострадать. Впрочем, как я успела заметить, ничего похожего на оппозицию, стремящуюся очернить власть имущих, в этом королевстве нет. Да и подача материала может свидетельствовать не о страхе, а об уважении.

— Что ж… не буду скрывать — я с этим связана совершенно непосредственно, — вернув ему блокнот, призналась я.

— Клэр! Но это же опасно! Во что ты ввязалась? — поразился Боуер.

Я не стала ничего скрывать о событиях предыдущего утра. Ни к чему. А парень, слушая, только головой качал.

— Поверить не могу… — признался он, когда мой рассказ завершился. — Значит, это все организовал кто-то из высшей знати?

— Жадность человеческая, — поморщилась я.

При том, что я так-то тоже присвоила чужие деньги, пусть и не с целью наживы. Конечно, большая часть этих денег уйдет на обустройство жизни пострадавших, но если что-то останется, то останется мне. А ведь это грязные деньги.

Но совесть меня почему-то совсем не мучает.

— Не знаю, — Боуер нахмурился. — Все семьи из высшей знати имеют хороший доход. Зачем кому-то мараться?

— Затем, что никто не узнает? — предположила я. — Поэтому и на чужой территории. А доход… каким бы он ни был, аппетиты растут.

— Возможно, — парень вздохнул.

Слишком благородный, чтобы поверить в чужое бесчестие. Увы, далеко не все аристократы такие.

За разговорами мы дошли до столовой и расположились завтракать. Я даже не обратила внимания на любопытные взгляды, которые меня преследовали — уже привыкла как-то. Но спокойно позавтракать мне не дали.

— Будешь отрицать, что со всем этим связана, Аберэ? — Эмилия не сдержала дурной свой характер, вновь решив устроить прилюдную сцену.

— С чем? — полюбопытствовала я.

Похоже, утренние газеты читает не только Боуер.

— Твоя семейка занимается грязными делишками! — с торжеством заявила она.

— И зачем бы это моей семье? — я откинулась на стуле, с интересом разглядывая девчонку.

Не угомонится ведь никак. При том, что мы совершенно никак не взаимодействуем. И интересы наши не пересекаются. Вот что ей надо? Никогда такого не понимала.

— Из-за низменных пристрастий, которые ты даже не скрываешь! — злорадно ответила Эмилия.

— Дорогая, а ты не боишься, что я вызову тебя на дуэль за оскорбление семейной чести? — я улыбнулась.

Она вздрогнула и отступила на полшага.

— Дуэли между девушками запрещены! — торопливо заявила она.

— Да? — я не стала интересоваться у Боуера, правду ли она говорит. — А я тебя вызову не как девушка девушку, а как оскорбленный оскорбителя.

— Ты не имеешь права!

— Так и ты не имеешь права поливать грязью мою семью, но тебе это не мешает, — я пожала плечами.

— Я констатирую факты! — возмутилась она.

— Да? И какие же?

— Аберэ занимались работорговлей! — уверенно объявила она.

— Эмилия, — я вздохнула. — Ты ведь понимаешь, что, если ты утверждаешь, что это подтвержденный факт, то это значит, что ты — соучастница?

— Что? Что за ерунду ты говоришь?!

— Вот смотри. Расследование только началось. Из всех известных фактов — арест двоих преступников на территории моего города. Да, они занимались работорговлей, но нет ни одного доказательства, что это происходило при одобрении моей семьи. А если ты утверждаешь, что наше в этом участие — это подтвержденный факт, то, выходит, ты лично это наблюдала. И не донесла королевской семье, что делает тебя соучастницей.

— Это… ты… Аберэ, ты… да как тебе вообще такое в голову пришло?!

— А тебе? Это ведь ты тут ложные сплетни разносишь, выдавая их за истину в последней инстанции. Разве нет?

— Я… я просто… — она как-то затравлено огляделась, словно в поисках поддержки.

Дитя дитем.

— Ты просто не очень умная, — подсказала я. — И я всерьез предупреждаю — услышу от тебя еще хоть одно оскорбительное слово в сторону моей семьи — и вызову на дуэль, невзирая ни на какие запреты.

— Ты еще пожалеешь! — за гневом она попыталась спрятать страх.

Все же я ее в свое время серьезно напугала. Привыкшая к словесным перепалкам, она совсем не готова переводить конфликт на физическое насилие.

Тем более что мне она противопоставить ничего не может.

— То есть оскорблять меня начала ты, а жалеть об этом должна я? Отличная логика, — я изогнула бровь.

Эмилия гордо вздернула подбородок, громко фыркнула и ушла, развернувшись.

И чего приходила…

— Я бы сказал, что ты нажила себе врага, но вы давно враги, — заметил Боуер.

— Насчет дуэлей — это правда?

— Девушек вызывать нельзя, да, — подтвердил он. — Но это правило для мужчин. А про вызов девушкой я ничего не слышал.

— Не пойму, на что она рассчитывала, — призналась я.

— На то, что ты не сможешь отмыться от пятна на репутации семьи, будешь унижена и с позором оставишь ей поле боя, — парень хмыкнул.

— Странные ожидания. Разве я похожа на человека, который будет страдать от унижения?

— Нет, ты похожа на человека, который никому не даст себя унизить, — Боуер улыбнулся.

— Но до Эмилии это, кажется, еще не дошло, — я хмыкнула.

— Не очень умная, — повторил мои слова он с усмешкой, но вдруг посерьезнел: — Но, боюсь, ее мнение разделяют многие. То, что преступления так долго творились на землях твоей семьи, бросает тень на Аберэ.

— Папенька будет в гневе, — усмехнулась я. — А меня не волнуют сплетни. Люди могут думать все, что захотят, я не собираюсь никого переубеждать.

— Знаешь, с одной стороны, твое отношение к репутации семьи даже восхищает, но… мы живем в обществе. И перед персоной нон грата будут закрыты все двери, — напомнил Боуер. — Ты можешь лишиться всего.

Наверное, это должно было меня ужаснуть. Но я уже начинала с нуля. Без единого бонуса, только с желанием выбраться из нищеты. Поэтому нет, я не боюсь.

— С моим даром я не пропаду, — я улыбнулась серьезному парню. — Я лучше начну с самого низа, чем буду оправдываться перед теми, кто даже не извинится, когда поймет, что был не прав.

Он только головой покачал — то ли осуждая, то ли восхищаясь. Но сказать ничего не успел, ему помешали трели моего блокнота, на который посыпались сообщения. Никак, папенька проснулся.

— Кому это ты так понадобилась? — даже удивился Боуер.

— Папеньке, — я скривилась, убедившись, что пишет мне Кассиус.

Вот никогда же не писал, как хорошо было…

— Что-то важное?

— Ругается, — махнула я рукой, пробежавшись глазами по веренице сообщений.

Да, Кассиус был крайне недоволен, что я не уведомила его о произошедшем заранее. Но мне было некогда! Хотел бы подробностей — поднял бы подчиненных. Сам проморгал случившееся, а я теперь виновата.

— И что теперь? — парень встревожился.

Переживает за меня. Приятно.

— Подуспокоится, и отвечу. Ругаться по переписке — так себе идея.

— Поразительно. Тебя совсем не пугает, что твой отец рассержен?

— Боуер, я ведь его не помню. Почему он должен меня пугать? — я даже удивилась.

— Но он ведь твой отец. Он может повлиять на твою жизнь.

— Думаешь, я беспрекословно это позволю? — невольно усмехнулась я.

Нет, я не испытываю иллюзий в отношении родителей Риссы. Они оба могут знатно отравить мне жизнь при желании. Поэтому лучше с ними не ссориться. Но, с другой стороны, я ведь тоже могу за себя постоять. Прогнуть меня не получится, просто потому что я не испытываю к ним того уважения, какое взращивали они в своей дочери. Но и недооценивать их влияние я бы не стала.

— М… твой отец довольно… жесткий человек. И он — советник короля. Мне кажется, у тебя не хватит ресурсов ему противостоять, — признался Боуер.

Я это понимала, хотя никогда не рассматривала Кассиуса с такой стороны. Я где-то на краю сознания помнила, что он еще и политик, но не задумывалась, что это значит.

Впрочем, не скажу, что у меня большой опыт общения с политиками.

— Я и не собираюсь, — покачала я головой. — Мы же семья. И всегда можем договориться. Только не на эмоциях, конечно.

— Звучит как-то… по-взрослому, — невольно хмыкнул Боуер, послушал жужжание моего блокнота и заметил: — Но что-то я сомневаюсь, что он успокоится, если ты не ответишь.

— Тоже верно, — признала я.

Кому другому, возможно, и было бы достаточно одного времени, чтобы остыть. Но явно не Кассиусу Аберэ. Кажется, раздражение — это его естественное состояние.

Только, боюсь, пары слов ему не хватит, чтобы успокоиться и отложить разговор до лучших времен.

— Поговори с ним, — предложил Боуер.

— Это надолго, — я скривилась.

— Я не буду мешать, — понятливо пообещал он.

Я вздохнула и открыла сообщения папеньки.

М-да, последние штук десять — только мое имя. Не удивительно, что блокнот так бодро жужжал.

«Папенька, не нервничайте», — посоветовала я.

«Кларисса! Ты понимаешь, что ты натворила?!»

«Ничего», — уверила я его.

«Ничего? Ты опозорила нашу семью! Это пятно на репутации Аберэ!»

«А что, по-вашему, было бы лучше позволить работорговле процветать на нашей земле?» — удивилась я.

«Ты должна была все мне рассказать! Я мог бы принять меры, чтобы не предать это дело огласке!»

«Я рассказала вам достаточно. Не моя вина, что вы не отнеслись к этой информации достаточно серьезно», — я мысленно пожала плечами.

Кого он тут хочет пристыдить? Меня? Три ха-ха.

«Кларисса!»

Я словно воочию увидела, как он гневается. И не сдержала улыбки.

«Папенька, вы действительно думаете, что стражи порядка Аберана настолько нам не лояльны, что рассказали все прессе?»

«О чем ты?»

«Я думаю, даже если бы вы отнеслись к моим словам со всей серьезностью, информация все равно попала бы к репортерам. Потому что у работорговцев были покровители, не контролируемые нашей семьей. И им выгодно, чтобы подозрения пали на нас. Поэтому с нашей стороны надо максимально содействовать расследованию, чтобы отвести эти подозрения».

Кассиус прочел, но ничего не ответил. И я не удержалась, спросив:

«Ведь наша семья не имеет к этому отношения?»

«Разумеется, не имеет», — откликнулся папенька.

Впрочем, было бы глупо ожидать признания в ином случае.

«Вот почему нет смысла тратить время на ругань. Работорговлю надо было остановить. И информация об этом распространилась бы неизбежно. Лучше сосредоточиться на том, чтобы минимизировать ущерб».

«Каким образом?»

«Роннан уже этим занимается. Надо продемонстрировать королевству заботу об освобожденных. Чем больше будут довольны люди, тем меньше будет повода полагать нас причастными».

«Если все не решат, что это попытка загладить вину».

Я только хмыкнула. И как папеньке такое в голову пришло?

«Чтобы аристократы считали себя виноватыми перед жителями трущоб? Папенька, вы и впрямь так подумали?»

«Это стратегические размышления».

«И вот вам задача для стратегических размышлений — как подать нашу помощь освобожденным в виде жеста доброй воли, а не попытки извиниться. Вы справитесь, я в вас верю. Вы нашли мне управляющего?»

«Кларисса, не переводи тему!»

«А вам есть что еще мне сказать?» — я даже удивилась.

Ответ подзадержался, но был лаконичен:

«Договаривайся сама».

И контакт.

«Спасибо, папенька».

На этот раз Кассиус не ответил. Кажется, я его озадачила.

Нет, конечно, он и сам бы пришел к таким выводам, если бы не злился на меня, считая, что это я подставила семью. А учитывая, что в последнее время я являюсь раздражающим фактором в семье, не разозлиться он не мог. Даже жалко мужика. Растил дочь — послушную, беспрекословную, которая к тому же умудрилась так накосячить, что до конца жизни обязана была быть ниже травы тише воды. А тут я. Поперечная. И никакого сладу со мной. Вот и бесится.

А как известно, гнев ослепляет.

— Договорились? — полюбопытствовал Боуер, все это время тихонько сидевший рядом.

— В целом да, — кивнула я, убирая блокнот.

Хотелось потереть виски и пожаловаться на головную боль, вот только голова совершенно не болела. Хорошо быть юной.

Интересоваться подробностями Боуер тактично не стал и, закончив с завтраком, мы отправились на занятия.

Но перед звонком я отправила Томасу запрос на магосподина Рудиаля — управляющего, которого нашел для меня Кассиус. Если есть возможность раздобыть о нем информацию — надо ей пользоваться.

Информация оказалась неоднозначной. О Рудиале говорили, как о человеке, способном из самого убыточного предприятия создать прибыльный бизнес. Вот только большая часть прибыли уходила на оплату его услуг, что делало их бессмысленными. Да и каждое его увольнение сопровождалось скандалом, из-за чего услугами супер-управляющего воспользоваться решались немногие.

У семьи Рудиаль, кстати, имелся слабый пророческий дар, что, как считалось, помогало ему выбирать такие бизнес-решения, которые приводили к процветанию. Но я в этом как-то усомнилась — с таким читом зачем поднимать чужое дело, если можно основать свое?

К слову, те предприятия, которыми управлял магосподин Рудиаль, до сих пор в большинстве своем процветают. А бывшие работодатели, как один, обвиняют его в возросших требованиях, выполнить которые было категорически невозможно.

И вот этот тип совсем недавно ушел из очередного дела, и сейчас совершенно свободен.

А также наверняка сердит на весь белый свет.

В целом, можно было бы подумать, что папенька специально подкинул мне проблемного кандидата. Вот только что-то мне подсказывает, что бывшие работодатели немножечко искажают правду. Что договоренности изначально были дорогими, но отдавать отсутствующие деньги легко. А когда средства появились, так жаба задавила исполнять договор. Все же можно себе оставить, а бизнес уже налажен. Вот и уходил Рудиаль, со скандалом выбивая свое.

Но одно ясно — договориться с ним будет не просто.

Ха, как будто у меня хоть что-то бывает просто.

Связаться с магосподином Рудиалем я решила после обеда.

Чуть подумав, я написала прямо:

«Здравствуйте, магосподин Рудиаль. Меня зовут Кларисса Аберэ, и я хочу предложить вам работу».

«Нет».

Ответ пришел почти мгновенно и ничуть меня не удивил.

«Я приму любые ваши условия и пропишу в договоре, что в случае их неисполнения предприятие перейдет в вашу собственность», — посулила я.

На этот раз ответ пришлось подождать.

«И что за предприятие?»

«Швейная фабрика в Аберане».

«В трущобах Аберана», — уточнил он.

«Да, но предприятие может приносить прибыль. Законно», — конечно, едва ли он не слышал о скандале с этой фабрикой.

Наверное, поэтому папенька его и посоветовал — вот уж кому скандалов можно не бояться.

Ответ пришлось ждать еще дольше, но оно того стоило.

«Я заинтересован. Где мы можем обсудить детали?»

«Завтра в обед в Высшей школе магии Валурана».

«Так вы еще школьница?»

Я прямо почувствовала его разочарование.

«Я совершеннолетняя и являюсь единоличной владелицей фабрики».

«Хорошо. Я приду».

Возраст. Как-то я не думала, что он может мне помешать в делах. Впрочем, этот Рудиаль единственный, кого смутил факт моего обучения.

Будем надеяться, договориться с ним все же получится.

А вечером мне пришла смета от Роннана. Весьма оперативно. Впрочем, больше чем уверена — без участия папеньки тут не обошлось.

Смету я проверила и подписала. Эх, а казалось, такие деньжищи прикарманила… Да и ладно, легко пришли — легко ушли. Главное, чтобы на все задумки хватило.

Едва я закончила со сметой, пришел отчет от господина Паитефа. Все, теперь больница официально принадлежит семье Аберэ и управляется семьей Малор.

Отлично. Надо будет напомнить папеньке о кристаллах и приниматься за работу.

И даже пожалеть себя не выходит, потому что сразу перед глазами умирающий Волли и несчастный отец, умоляющий спасти его дочь. Нет, так оно больше не будет.

Утром я едва успела проснуться как на мое имя пришла доставка. Напоминать папеньке не пришлось — он и без того организовал мне первую партию энергокристаллов. Приятно иметь дело с людьми, на которых можно положиться… хотя я бы не подумала, что Кассиус входит в их число.

Боуера о планах на обед я предупредила заранее, поэтому он ничуть не удивился, когда я ушла, по-быстрому поев. Ждать магосподину Рудиалю не пришлось — мы подошли к школьным воротам практически одновременно.

Я сразу его узнала — фотографии имелись среди той информации, что нашел для меня Томас. Высокий довольно молодой человек с красивым, как и положено аристократу, но несколько нервным лицом. Не удивительно — сколько раз его обманывали. Невольно станешь нервным.

— Здравствуйте, магосподин Рудиаль, — улыбнулась я, приглашая его на территорию школы.

— Здравствуйте. Вы, должно быть, магоспожа Аберэ? — уточнил он.

Я кивнула и повела его за собой в более удобное для разговора место. Не в воротах же обсуждать дела.

— Итак, вы готовы принять все мои условия? — расположившись, заговорил он.

— В разумных пределах, — я улыбнулась невинно.

— Вы решили меня обмануть, — он нахмурился.

— И в мыслях не было, — уверила я его. — Видите ли, я не всесильна. Я не могу сделать вас повелителем мира или снабдить гаремом из тридцати девственниц, меняющихся каждый месяц.

— С чего вы взяли, что я могу потребовать подобное? — шокировано осведомился он.

— «Любые условия» могут подразумевать абсолютно что угодно, — я пожала плечами. — Поэтому я и уточнила про разумные пределы.

Я снова улыбнулась, намекая, что в целом шучу.

Мужчина откинулся на спинку скамьи и тоже позволил себе легкую улыбку:

— Вы знаете, я буду с вами откровенен, магоспожа Аберэ. Кризисное руководство — это своего рода мое увлечение. Мне нравится вытягивать тонущие предприятия из той глубины за… кхм… из тех глубин, куда их погрузило предыдущее руководство.

Я мысленно хмыкнула, отметив, как он сдержался от резкого выражения. И сообщила, прежде чем он продолжил:

— Дело в том, что по факту фабрика не является убыточной. Она просто не работает. А то предприятие, которое работает — оно весьма прибыльно, но незаконно.

— На нем использовали рабский труд, — продемонстрировал свою осведомленность Рудиаль.

— И контрабандное сырье, — согласилась я. — Но я уверена, что фабрика может приносить прибыль и без этого.

— Набрать персонал, установить зарплату, которая привлечет людей в трущобы, найти поставщиков, нанять охрану… — перечислил мой собеседник. — Это большие траты. Чтобы их отбить, потребуется время и грамотное руководство.

— И на каких условиях вы готовы взять это руководство на себя?

— Мои условия стандартны для всех, — неожиданно сообщил он. — Двадцать пять процентов прибыли и полный карт-бланш на управление.

— Всего двадцать пять? — я удивилась. — У меня сложилось впечатление, что речь каждый раз шла чуть ли не о ста. Или со временем ваши требования возрастают?

— Разумеется, нет. Я не из тех, кто нарушает собственные условия. Но в какой-то момент мои работодатели всегда осознают, что дальше справятся без меня, и требуют, чтобы я снизил свой процент.

Как я и предполагала. Хотя, конечно, нельзя исключать, что он мне лжет.

— А вам не становится скучно, когда кризис преодолен? Не возникает желание уйти на следующее предприятие, требующее спасения? — осведомилась я.

Он вдруг усмехнулся:

— Еще ни одного раза я не проработал где бы то ни было достаточно долго, чтобы дойти до такого момента.

— Значит, у вас появится такой шанс.

— Вы настолько уверены, что не попытаетесь изменить мои условия? — он даже наклонился в мою сторону, разглядывая меня с интересом.

— Но я ведь уже пообещала вам, что такая попытка лишит меня фабрики, — я улыбнулась как можно беспечнее.

В отличие от предыдущих его работодателей, я хорошо представляла, сколько денег может приносить мое предприятие, и какая сумма будет уходить Рудиалю. С чем заранее согласилась. Так что причин для внезапной вспышки жадности у меня нет.

— И вы действительно готовы внести такой пункт в договор?

— Иначе я бы о нем не упоминала, — я пожала плечами.

— О любых условиях же упомянули, — уколол он меня.

Я человек не обидчивый и шпильку предпочла проигнорировать.

— Любых в пределах моих возможностей. Мне это показалось очевидным, поэтому я задержалась с пояснением.

— Вы… и впрямь еще учитесь? — неожиданно спросил Рудиаль.

— Да, выпускной класс, — озадаченная резкой сменой темы, подтвердила я.

— Никогда бы не подумал, не предупреди вы меня. Вы держитесь очень по-взрослому, магоспожа Аберэ.

— Обстоятельства так сложились, что пришлось срочно взрослеть, — пошутила я. — Итак, вы рискнете поработать на меня?

— Знаете, магоспожа Аберэ, я ведь шел сюда в твердой уверенности, что откажусь.

Он умолк, и, когда пауза подзатянулась, я легкомысленно осведомилась:

— Это вам дар подсказал?

— Дар? — он даже встрепенулся, словно вдруг очнувшись от глубокой задумчивости. — А, вы про ту байку, что гуляет в паутине? Нет, у моей семьи нет пророческого дара. Такого дара в принципе не существует… насколько мне известно. Простите. Я не договорил… я решил встретиться с вами, чтобы убедиться, что ничего нового меня не ждет, а потому нет смысла тратить свое время. Но, пообщавшись с вами, я решил, что исходил из неверных данных.

— Ваш дар как-то связан с аналитикой? — предположила я, не сдержав любопытства.

— Можно и так сказать, — он кивнул.

— Значит, вы передумали отказываться?

— Я принимаю ваше предложение, магоспожа Аберэ, — торжественно кивнул он. — Вот мой стандартный договор. Передайте вашему юристу для ознакомления и необходимых правок. Пусть согласует со мной — и тогда завтра мы его подпишем, чтобы я мог заняться вашей фабрикой.

— Договорились.

Образец договора пришел мне на блокнот, мы с Рудиалем пожали друг другу руки и попрощались, когда я проводила его до ворот школы.

К счастью, мы с папенькой очутились в одной лодке, и пока я могла не опасаться, что юристы семьи запорют мне какой-нибудь договор. Посвящать посторонних в семейные дела я больше не планировала и потому написала господину Паитефу с просьбой дать контакт толкового специалиста по трудовым договорам. Ответ не заставил себя ждать, и еще минут пять мне потребовалось, чтобы обрисовать ситуацию новому специалисту. В том числе дополнительный пункт, который следовало включить в договор. Переслав образец договора Рудиаля юристу, я вздохнула свободнее.

Все успела, и на занятия не опоздала. Кто молодец? Я молодец.

Но сразу пойти на занятия не получилось. Проходя мимо лекционного корпуса, я краем глаза заметила знакомую фигуру и от удивления остановилась.

— Ваше высочество? Здравствуйте, — он тоже меня заметил и подошел. — А что вы здесь делаете?

С ходу придумать ни одного объяснения его здесь присутствию я не смогла. Да, растерялась, поскольку последнее, чего я могла ожидать — это встретить принца Адриана в стенах школы.

— Кларисса, до меня дошли новости о произошедшем в Аберане, — поприветствовав меня, сообщил он. — Я счел, что обязан лично навестить тебя и уверить, что не сомневаюсь в добром имени семьи Аберэ.

— О, — не сразу нашлась я, что сказать. — Так вы здесь, чтобы меня поддержать? Это очень мило с вашей стороны… но почему вы не написали мне, что планируете прийти? Я бы вас встретила. И вам не пришлось бы тратить время на мои поиски.

— Признаюсь, я не был уверен, что ты сможешь ответить. За давностью лет я уже и не помню, как занятия организованы по времени.

— А вы тоже здесь учились? — даже удивилась я.

Хотя, чему удивляться — столичная школа ведь. Наверняка здесь обучалось не одно поколение аристократов.

Адриан взглянул на меня чуть снисходительно:

— Как и мой отец, и дед, и все королевские отпрыски с момента основания школы.

— Значит, и ваш племянник тоже здесь учится? — невинно поинтересовалась я.

Высшая школа магии Валурана была лучшей, но не единственной школой королевства. И король вовсе не обязательно обучается здесь, но велик шанс, что королевская семья не стала нарушать традицию.

Может, слухи правы, называя Генриха королем?

— Для твоего же спокойствия тебе не стоит знать ответ на твой вопрос, — Адриан улыбнулся, но тон его был предельно серьезен.

Угу, в государственные тайны лучше не лезть. И я сделала вид, будто и не спрашивала:

— Насчет расписания занятий… сейчас как раз заканчивается обеденный перерыв.

— И тебе нужно торопиться, чтобы не опоздать, — понятливо кивнул он. — Что ж, очередная попытка сделать сюрприз провалилась.

— Так дело не в позабытом расписании? — не удержалась я от шпильки. — Вы упорный человек, Ваше высочество.

И впрямь, оправдание с расписанием выглядело притянутым за уши, ведь его можно было узнать заранее. Но я бы и не подумала, что принц продолжит упорствовать, пытаясь меня удивить очередным сюрпризом, отношение к которым я сразу обозначила. Впрочем, Адриан не выглядел человеком, способным уважать мнение юной девушки. Его отношение оставалось снисходительным, так что удивляться попыткам доказать, что я не права в своей нелюбви к сюрпризам, особо не стоило.

— Есть такой недостаток, — легко согласился Адриан, ничуть не гневаясь. — Но я все же рад, что мы встретились, и я смог лично заверить тебя в своей поддержке.

— Спасибо, Ваше высочество. Для меня это много значит.

— А теперь иди, иначе точно опоздаешь, — он слегка улыбнулся.

Вежливо попрощавшись, я воспользовалась его разрешением.

И даже каким-то чудом успела на занятие.

Но по дороге все так же недоумевала, зачем, все-таки, он приходил? Просто продемонстрировать… поддержку? Столь занятой человек, как принц — а он принимал живейшее участие в управлении страны — нашел время, чтобы лично сказать мне пару слов? И ради этого бродил по территории школы, чтобы не испортить сюрприз?

Влюбился, что ли?

Ха-ха, конечно. За пару встреч, в фактически незнакомую девушку, взрослый опытный мужик, ага, верим.

Но других объяснений у меня не нашлось. И я в целом бы и не против, но куда мне еще отношения строить сейчас? На себя-то времени нет.

И я решила пока об этом не беспокоиться. Время все расставит по местам.

Когда оно у меня появится, конечно.

Трусливую мысль прогулять тренировку я задавила в зародыше, и после ужина заставила себя пойти в спортзал вместо того, чтобы расслабленно поваляться часок на кровати. Произошедшее в воскресенье ясно продемонстрировало мне, для чего нужно тренироваться, а договор с Тимом делал любой пропуск последним, давая парню возможность отказаться от этой работы.

Но, увидев Тима, я поняла, что не единственная не хотела сегодня сюда идти.

Вид у парня был таким недовольным, что я вдруг осознала, что уже два дня Тим меня старательно игнорирует. Даже на записи песни не то что не заговорил — не посмотрел ни разу. И хотя мы в принципе мало общаемся, но все же настолько явной демонстрации Тим раньше не допускал.

— И что сейчас не так? — поинтересовалась я.

Потому что, если не спросить — так ведь и будет дуться. Они ведь все здесь еще такие дети…

— Все так, — холодно ответил он.

Словно опять надел амулеты.

— Тим, я не собираюсь гадать, что ты там навоображал у себя в голове. Это совершенно неблагодарное дело, поэтому просто скажи, чем ты недоволен. Сэкономим себе нервы и время.

Он фыркнул возмущенно, но все же заговорил:

— Я полагал, ты хочешь тренироваться, чтобы уметь себя защитить.

— Так и есть, — претензия вызвала у меня недоумение. — Почему вдруг ты усомнился?

— Потому что тебе просто хочется покрасоваться на танцульках, — язвительно заявил он.

Я посмотрела на парня озадаченно.

— А ты откуда знаешь про танцы?

Да, я использовала боевые движения в качестве танцевальных, но только потому, что они очень удачно вписывались в ритм музыки. И в этом нет ничего зазорного, вот только кто мог рассказать Тиму о моем посещении танцклуба?

— Видел, — лаконично ответил он.

— Где?

— Я был там в воскресенье, — как-то нехотя признался Тим.

Ого, вот это прям неожиданно. Не думала, что ему интересны подобные места. Хотя почему бы нет? Мальчишка наверстывает годы вынужденной безэмоциональности. А где еще можно получить разом столько эмоций, как не на танцах?

— А почему не подошел? Мы могли бы неплохо потанцевать вместе.

Он вполне мог быть отличным партнером в импровизациях. И я даже искренне пожалела, что он остался в стороне.

— Ты была не одна, — ответил парень.

— И почему ты так решил? — а здесь я и впрямь удивилась.

Адриана никто не видел, кроме работников клуба, и понять, что у меня есть компания, со стороны было невозможно.

— Я предположил. И подумал, что не стоит создавать тебе проблем с твоим парнем. А разве ты была одна? — вернул он мне вопрос.

— Нет, — невольно улыбнулась я.

— И кто он?

— Тим, мы ведь уже договорились, что моя личная жизнь никого не касается, — мягко улыбнулась я, не желая его обидеть.

— Это Боуер? — он просто меня проигнорировал.

И я бы возмутилась, если бы это предположение меня не рассмешило:

— Нет, конечно. Мы с Боуером друзья.

— А он это знает?

— Естественно, — удивленно покосилась я на Тима. — Мы это сразу обговорили. Почему ты вообще спросил про него? Думаешь, он постеснялся бы выйти на танцпол?

— Просто вы столько времени проводите вместе, что вас считают парой, — проворчал парень.

— Вот бы еще сплетням верить, — фыркнула я. — Нас с Боуером связывает общее выживание, а искать еще чью-то дружбу у меня просто нет времени.

— Ребята из группы для тебя недостаточно знатны?

— Происхождение дружбе не помеха, — возразила я. — Но довольно сложно дружить с теми, кому платишь.

У меня не было цели его уязвить, я просто констатировала факт. Но Тим, к моему удивлению, отвел взгляд. Неужели не смотрел на ситуацию с такой стороны?

Ведь, несмотря на наши вполне хорошие отношения, мы с группой все еще работали по контракту, и желания расторгнуть его никто из них не выразил. Даже после спасения Волли.

Меня это не то, чтобы беспокоило, но и о дружбе в таких условиях я, разумеется, не думала. Так что ремарка Тима о знатности была совершенно неуместной.

— Мне просто досадно, что мои усилия пропадают зря, — подавив вздох, заговорил Тим. — И то, чему я тебя учу, используется столь легкомысленно.

— Можешь не переживать, я вполне многозадачна, — я улыбнулась. — И боевые приемы мне здорово помогли при разоблачении бандитов, обосновавшихся на моей земле. Так-то меня в воскресенье чуть не убили.

— В смысле?

— В прямом. В меня стреляли почти в упор. Спасибо дару, не пробили. Но отреагировать вовремя я успела только благодаря нашим тренировкам.

Мне показалось, в глазах парня мелькнула тревога, но голос его был вполне спокоен, когда Тим спросил, не поделюсь ли я подробностями.

Я поделилась — уже во время тренировки, к которой мы наконец приступили. Хотя Боуер предупреждал меня не быть слишком откровенной с другими, я по-прежнему полагала, что скрывать мне просто нечего.

Зато попрощались мы с моим тренером на куда более дружелюбной ноте, чем встретились.

Но, признаться, Тим меня здорово удивил. Как и Адриан.

Вот только об Адриане думать было приятно. А Тим… хотя я не была перед ним виновата, но все равно чувствовала ответственность за то, что сделала с ним Рисса. Увы, как бы мне не нравился этот мальчик — чисто по-человечески — рядом с ним я всегда чувствую определенный дискомфорт. Не достаточно сильный, чтобы совсем прервать общение, но этого ощущения хватает, чтобы не вспоминать Тима лишний раз.

Ничего. Скоро учеба закончится, и наши пути окончательно разойдутся.

Как бы еще с Адрианом все так же легко разрешить? Он, конечно, шикарный мужчина, и в него было бы легко влюбиться… только немного попозже.

Все-таки совмещать учебу со всеми остальными делами совсем не просто. Особенно если этих дел все больше.

Я полюбовалась на энергокристаллы, присланные папенькой, и отложила их на потом.

Успеется.