Еще один шанс

9. Договоренности

Симор смотрела на меня тяжелым взглядом, от чего мне становилось неуютно.

— А что умеет ваша магия? — сдалась я в конце концов.

Мы сидели в аудитории уже не меньше часа, и все это время я пыталась почувствовать собственную магию — а Симор смотрела на мои потуги с выражением скучающего презрения.

О, да, я уверена, моя беспомощность знатно тешила ее самолюбие.

— А вы не догадываетесь, магоспожа Аберэ? — ядовито поинтересовалась она.

— Никаких предположений, — честно призналась я.

Откуда бы мне знать? Фамильная магия — не то, о чем подробно пишут в паутине, а если бы и писали — когда бы я успела прочесть? К тому же Симор к высшей знати не относилась, а поинтересоваться я успела только ими.

— В таком случае, напомню вам, что неприлично интересоваться чужой магией, — с изрядной долей презрения заявила она.

— Да ладно, — я не поверила. — Что же у вас за способность такая, что вы стесняетесь о ней говорить, магоспожа Симор?

— Мне нечего стесняться! — но мои слова ее явно задели, потому что она гордо сообщила: — Сила семьи Симор — абсолютная память и передача пережитого опыта!

Она осеклась, а я прищурилась. Передача опыта, значит.

Ну-ну. Это явно не то, что она хотела бы мне сообщить. И кто она после этого? Час меня мурыжила!

— Так значит, преподавание у вас — это не призвание, а отсутствие выбора? — скучающе осведомилась я.

— Не ваше дело, магоспожа Аберэ, — огрызнулась та, явно раздосадованная собственным признанием.

— Почему же — не мое? — я хмыкнула. — Будь вы влюблены в свою работу, мы бы не тратили зря время. А если вас вынудили работать учителем из-за дара, тогда понятно, почему вы отыгрываетесь на учениках.

— Не драматизируйте, магоспожа Аберэ, — поджала губы Симор. — Всегда предпочтительнее, чтобы ученик самостоятельно дошел до нужного состояния. Вам всего лишь нужно выполнять инструкции.

Именно это она и советовала мне все это время, пока я спрашивала, что я делаю не так. Инструкции были простые — нужно было лишь представить магическую энергию, текущую в теле. От сердца к голове, затем вниз, до паха, и снова к сердцу — и импульсы в руки и ноги. Ничего сложного, и эту картинку я легко представила. Вот только визуализации оказалось недостаточно — это еще следовало почувствовать. И с этим у меня вышел затык.

— Знаете, говорят, один из признаков безумия — делать одно и то же, надеясь на иной результат, — сообщила я. — Скажите, вы сами этому научились, или вам показал кто-то из членов вашей семьи?

К моему удивлению, женщина смутилась.

— Мне помогли… в моей семье это обычная практика.

— Что-то я сомневаюсь, что эта практика была бы обычной, если бы результат ее применения был хуже, чем самостоятельное овладение навыком. Не так ли, магоспожа Симор? Скольким из своих учеников вы помогли?

— Всем, — едва слышно ответила она и тряхнула головой: — Этому можно научиться самостоятельно. Просто… на это уйдет несколько месяцев, и потребуется максимальная концентрация в условиях сенсорной депривации…

— И тратить столько времени юным магам нерационально, когда есть способности вашей семьи, — я кивнула. — Сколько вам лет, магоспожа Симор?

— Двадцать восе… какое это имеет значение?

Надо же, какая молоденькая. Возраст амбиций, желания добиться большего — и ограничение, накладываемое собственным даром. Но все же это не оправдывает ее попыток отыграться на мне. Я ей ничего плохого не сделала, и имею право рассчитывать на профессиональное обучение.

— В моем классе учится девочка, — издалека начала я. — Мы не ладим. И после того, как я едва не погибла, первым же делом при встрече она попыталась меня задеть. Мы не кровные враги и давно знакомы, но она не сумела отложить неприязнь, чтобы порадоваться моему спасению. Вы ведете себя, как она, ставя собственную обиду выше морали. Вы достаточно взрослый человек, чтобы понимать свой долг. А вы продолжаете по-детски обижаться на учеников за то, что они просто есть. И даже не думаете, что каждый из нас точно так же как вы связан узами долга. Ни у кого из нас нет выбора. Пора бы смириться и просто делать свое дело хорошо, а не лелеять обиду за нереализованные планы.

— Да что ты понимаешь, девчонка! — взъярилась Симор.

— Я? Я все понимаю, но не хочу ждать, пока вы натешите свое самолюбие. Вы можете сколько угодно оправдывать себя педагогической необходимостью, но мы обе знаем, что вам просто приятно смотреть на бесплодность чужих усилий, зная, что только от вас зависит их прекращение. И мы не переходили на ты. В этот раз я вам прощу неуважение, но имейте в виду — я могу устроить вам проблемы, если вы будете нарываться.

Я блефовала — слишком мало я знаю об этом мире, чтобы кому-нибудь устраивать проблемы, но она-то не в курсе. Мне не нужно ее расположение — достаточно, если она просто будет делать свою работу. А угрозы такие люди понимают лучше всего.

Симор отвела взгляд и взяла себя в руки:

— Вы правы, магоспожа Аберэ. С моей стороны эта вспышка была… неуместна. Прошу меня простить. И давайте вернемся к уроку. Я покажу вам, как чувствуется магия.

Давно пора.

Я кивнула и визуализировала ток магии — уж в этом я за последний час поднаторела. А Симор коснулась моей груди в области сердца одной рукой и пальцы другой приложила к моему виску.

На мгновение окружающий мир исчез. Разум заполонили тьма и тишина, а затем — гул и свет. Сияющий ток силы в теле — и ощущение, которое я и представить себе не могла. Я пыталась представить жидкость или тепло, но магия напоминала острые пузырьки газа, шибающие в нос, когда пьешь колу. И это ощущение — по всему телу, а не только в носу. Странно, немного больно и чуть щекотно.

М-да, такое не описать, и не представить по описанию.

До чего удобный дар у семьи Симор.

Видение исчезло, и я обнаружила, что учитель отступила. Но дело она свое сделала — я действительно почувствовала свою силу. Как заявляла сама Симор, теперь контролировать магию станет проще.

— Теперь почувствуйте, как ваша магия наполняет ваши руки, и, удерживая силу в кончиках пальцев, используйте ключ, одновременно четко представляя, какой эффект хотите получить, — проинструктировала меня учитель.

Это оказалось на удивление легко. Я сосредоточилась и сразу почувствовала в кончиках пальцев эти острые пузырьки. Коснулась клочка бумаги и представила, как тот становится плотным, неразрываемым. И шепнула:

— Прочность.

По телу пробежались мурашки и пропали. А несчастная бумага…

Что ж, попытка разорвать ее пополам ни к чему не привела. А вот ножницы усиленную бумагу взяли без проблем.

— Поздравляю, — сухо сказала Симор, наблюдавшая за моими манипуляциями. — Дальнейшее совершенствование работы с ключами позволит вам улучшить контроль над магией.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я, щедро решив простить ее на первый раз.

— Это моя работа, — в ее голосе явно слышался сарказм.

Я вздохнула:

— Магоспожа Симор, я ведь даже еще не приняла ваши извинения, а вы снова за свое. Учтите, я одинаково хорошо помню и добро, и зло.

— Что ж, в таком случае мне остается только порадоваться за мою талантливую ученицу, — без особой радости ответила она, но сумела улыбнуться, причем вполне искренне.

— В ваших интересах, — я решила остаться серьезной.

Таким людям только покажи слабину. Потерянным временем не отделаешься.

На этом мы с Симор распрощались и, выйдя на улицу, я обнаружила ожидающего меня здесь Боуера.

Я умилилась.

— И ты все это время меня ждал?

— Все равно бы пришлось возвращаться, — он улыбнулся. — Ты сама ведь дорогу не найдешь. Как успехи?

Я закатила глаза и пожаловалась:

— Эта нехорошая женщина отняла у меня час жизни. Заставляла медитировать, представляешь?

— О, это минимум на неделю, — он беззаботно улыбнулся.

— В смысле? — уставилась я на него пораженно.

— Придется где-то с неделю учиться концентрироваться, прежде чем почувствуешь свою силу.

Я даже остановилась:

— Она что, всех вас заставила ждать неделю?!

Боуер удивился:

— Почему — заставила? Это необходимые тренировки, без них никуда.

— Да-да, конечно, — я сердито фыркнула. — Вот ведь дрянь человечишка!

— Ты это о ком? — озадачился парень.

— Об этой Симор! Знает, что никто не уличит, и пользуется!

Мне было досадно за всех тех детей, которых учила Эрика Симор. Какими неудачниками они себя чувствовали, неспособными пользоваться собственной магией. И как, должно быть, наслаждалась их отчаянием эта обидчивая стерва.

— В чем уличит? — с недоумением спросил Боуер.

Я покосилась на него:

— Но ведь это она открыла вам возможность почувствовать магию?

— Да, но это можно сделать только при должной подготовке, — уверенно ответил он.

— Ты вообще в курсе, какой у нее семейный дар?

— Эм… помогать другим настраивать магию?

— Она умеет передавать другим людям пережитый ею опыт. Вам не нужно было неделю готовиться — она могла сделать это в первые же минуты урока. Ну разве что минут десять в визуализации потренироваться.

На этот раз остановился Боуер:

— Чего?

— Она просто так изводила вас лишними тренировками, — терпеливо пояснила я.

— Но… зачем?

— Потому что терпеть не может свою работу, — пожала я плечами.

— А ты-то откуда все это знаешь? — недоверчиво уставился он на меня, догоняя.

— Немного манипуляции, немного психологии — и пожалуйста, она сама все рассказала и показала.

— Погоди. Так ты что, научилась контролю?

— Да, — не стала скрывать я.

— Уже?!

— Да, — я повторила. — Говорю же, на освоение контроля хватило бы десятка минут.

Боуер потрясенно покачал головой и задумался. Он молчал до самой столовой, и только тут едва слышно выругался.

— И ведь действительно никто не уличит! — сердито буркнул он.

— Можно директору пожаловаться, — заметила я.

— И испортить отношения с учителем?

Я рассмеялась. Похоже, здесь все такие — думают только о себе.

— Можно пожаловаться после выпускного и спасти от произвола всех младших учеников, — пояснила я свой смех. — Всегда есть варианты.

Боуер несколько мгновений рассматривал меня и покачал головой:

— Я тебя совсем не узнаю.

— Потому что я уже не та, кого ты знал, — чистую правду ответила я.

— Да ты даже выглядишь по-другому!

— Это просто — другая прическа, другой стиль одежды — и все, перед тобой другой человек.

Боуер вдруг улыбнулся:

— Мне нравится.

Я только хмыкнула, не придав особого значения его словам. Вряд ли мне грозил любовный интерес с его стороны. Или со стороны любого другого парня, знавшего Риссу. Думаю, после инцидента она во всех парнях вызывает подсознательное недоверие.

После ужина Боуер благородно проводил меня до общежития, хотя я попыталась его убедить, что от столовой-то дорогу точно найду. Но парень решил не рисковать.

— У меня нет ни малейшего желания срываться посреди ночи, чтобы спасти заблудившуюся девицу, — подколол он меня.

Я только отмахнулась:

— За половину ночи тут можно весь квартал обойти, и попасть в нужное место просто случайно. Я бы не стала тебя звать. Тем более, что уж эту-то дорогу я точно помню.

Не похоже, что я его убедила. Да и ладно, его компания мне совсем не мешает. Тем более, что у меня есть вопрос.

— Кстати, Боуер. Почему на уроке магии был Тим? Разве ты не говорил, что простолюдины бездарны?

— В основном да, — не стал отрицать парень. — Если помнишь, я говорил, что для передачи дара оба родителя должны им обладать?

— Да.

— Это не совсем верно. Они должны быть носителями дара. А для этого достаточно, чтобы у человека хотя бы один родитель был магом.

— М? — это противоречило всему, что я успела узнать о магии, и не отвечало на мой вопрос относительно Тима.

— Помнишь, я говорил, что тебя ждала ссылка на окраины? Ну, после того, как тебе пришлось бы выполнить долг по рождению наследника магической семьи?

— Говорил, да.

— И скорее всего, на окраинах ты бы вышла замуж за простолюдина. Ваши дети имели бы нулевой уровень магии, но являлись бы его носителями. И, если бы сошлись с магом или таким же носителем — уже у их детей дар бы имелся. Слабый, плохо выраженный, с маленьким резервом, но он бы был. При том, что они, являясь детьми простолюдинов, сами считались бы простолюдинами.

— А разве не наличие дара делает людей аристократами? — я удивилась.

— Так-то да, но для этого нужно определить наличие дара. А это делается только в школах магии, куда простолюдину попасть сложно. И, чем слабее дар, тем сложнее взять его под контроль и использовать.

— То есть нет никакого органа контроля? — я удивилась. — И вы сами не знаете, сколько магов скрывается среди простолюдинов?

— Чаще всего это такие крохи дара, что его можно считать отсутствующим, — пожал плечами Боуер.

— А как же закон, обязующий магичек рожать?

— Невеста из магической семьи — это не только дар у наследников, но и связи, деньги, наследство. Кто в этом свете будет рассматривать кандидатуру из простолюдинов? — равнодушно пояснил парень. — И насчет Тима — ему просто повезло, что оба родителя оказались носителями дара, и тот у него проявился.

— Понятно.

Действительно, исчерпывающее объяснение.

Добравшись до своей комнаты, я села за изучение конспектов. Как ни странно, прочитанное хорошо запоминалось и не вызывало трудности в понимании. Но я сочла, что злоупотреблять не стоит, и закруглилась с учебой задолго до полуночи. Может, архимагам и не грозят откаты, но это не повод лишать себя сна.

Проснулась я на удивление бодрой и полной сил. Довольно необычное для меня состояние, но мне понравилось. И, прежде чем идти на завтрак, я попробовала воспроизвести технику контроля, освоенную накануне.

И у меня все получилось! Настроения добавил и Боуер, честно ждавший меня у дверей общежития.

— Отведешь меня после завтрака в директорат? — попросила я после приветствия.

— Зачем?

— Хочу практику поменять, — не стала скрывать я.

— Но это не так просто сделать… — возразил он.

— Я уже договорилась с директором, нужно только новую специальность вписать.

— Ты меня все больше изумляешь, — признался Боуер.

Я только плечами пожала. Что ж, если отстаивать свои интересы здесь не принято, то да, мои действия могут удивлять. Впрочем, мои одноклассники слишком юны, чтобы брать за себя ответственность. О них еще есть, кому позаботиться.

Боуер не только проводил меня в директорат, но даже составил мне компанию внутри. Впрочем, думаю, ему было просто интересно посмотреть, правду ли я сказала.

Да мне и самой было интересно. Вчера я оставила директора в прострации, так что он вполне мог забыть об обещанном приказе.

Но я зря плохо думала об Адалире — подписанный приказ о смене специализации дожидался меня у секретаря. И все, что мне оставалось — это вписать новый предмет, которым я хочу заниматься.

Управление, разумеется. Я ведь собиралась позаботиться о своей жизни. И доходах.

Сегодня недруги Риссы решили дружно меня игнорировать, что меня полностью устраивало. День был отличным — пока не начались физические тренировки.

Потому что тренер, покосившись на мой сертификат, наотрез отказался взять меня в группу боевой подготовки. И меня это совершенно не устраивало.

— Но почему — нет? — возмутилась я. — Я ведь маг! А магов вы учите!

— Девушки не воюют, — безапелляционно заявил он. — Я не возьму на себя такую ответственность. Все равно вы толком ничему не научитесь, а самомнение толкнет в самое пекло. Погибнете — кто будет виноват?

— Вы! Потому что отказались меня обучать! — вспылила я.

Это его не переубедило.

Странно, да?

Так что пришлось наблюдать, как мальчишки учатся сражаться, со стороны. И раздумывать, как бы эту несправедливость исправить.

— Он прав, — на мое ворчание после занятий неожиданно не поддержал меня Дамиан.

— Боуер! — я возмутилась.

— Сражаться с монстрами опасно. Ты ведь девушка. Ты слабее мужчин, и всегда…

— Боуер, — перебила я его. — Да усиление — это моя специализация! В бою я могу стать сильнее любого парня. И вообще! Ты что, забыл, что я через запретный лес прошла? И это без навыков боя! Насколько эффективнее я стану, если меня научить?

Он задумался и нехотя признал:

— Да… если с этой стороны смотреть, оно, конечно…

— Если я тренеру то же самое скажу, он согласится? — понадеялась я.

Боуер покачал головой:

— И не мечтай. Он принципиальный.

— Но что тогда делать? Есть тут другие учителя? К кому можно обратиться?

— Другие… вряд ли возьмутся, — покачал головой Боуер. — С любого строго спросят, случись что. Но… есть вариант брать частные уроки.

— Сюда впустят частного тренера? — усомнилась я.

— Нет, — подтвердил мои сомнения парень. — И тебя не выпустят. Поэтому тебе стоит поискать тренера среди других учеников.

— Боуер? — я невинно улыбнулась.

— Нет, — немедленно открестился он. — Я не рукопашник. И у меня точно не получится обучить фехтованию девушку.

— И кого тогда посоветуешь? — озадачилась я.

С Боуером было легко — он мог согласиться по-дружески. А вот другие парни…

— Генрих хорош, — признал он. — Но он точно не согласится. А вот Тим…

— Тим? — недоверчиво переспросила я.

— Я понимаю, это странно, но… знаешь, объективно он — лучший в рукопашном бою в нашем классе. И он… ну, его время наверняка можно купить. Если предложишь хорошую цену, он, может, и согласится.

— Тим. Тот самый Тим, который меня ненавидит черной ненавистью? — на всякий случай уточнила я.

— И, возможно, его соблазнит возможность бить тебя на легальной основе, — пошутил Боуер.

Или не пошутил.

— Я не хочу, чтобы меня били. Я хочу научиться бою как раз для того, чтобы меня не били.

— Значит, будешь учиться с энтузиазмом, — подбодрил парень.

Издевается ведь…

— Энтузиазма у меня и так хватает. А другие варианты?

— Все остальные заметно слабее именно в рукопашке. Ты, конечно, можешь поспрашивать, но маги редко нуждаются в деньгах, так что с большой вероятностью откажут.

Я немного подумала:

— Тим, значит, да?

— Ты серьезно? — изумился он.

— А ты что, меня разыграл? — я прищурилась. — Он не лучший?

— Нет! Он действительно в этом хорош, но… это же Тим? Как ты вообще себе представляешь его уговоры?

— Я что-нибудь придумаю, — отмахнулась я. — Спасибо, Боуер, ты — настоящий друг!

— Как ни странно, но я стараюсь, — он улыбнулся.

День, так прекрасно начавшийся, стремительно портился. Но причин откладывать дело не было. Не будет подходящего момента — Тим Нейсен не смягчит своего отношения к ненавистной Риссе. И трусливо откладывать разговор, прикрываясь желанием обдумать свои аргументы, не лучшая тактика. Только потрачу лишние нервы.

Поэтому я перехватила парня сразу после ужина.

— Тим, надо поговорить, — зашагала я рядом.

— Не о чем, — его голос прозвучал неожиданно равнодушно.

Я даже восхитилась. Вот это самообладание!

— У меня к тебе предложение.

— Нет.

— Даже не выслушаешь?

Он пошел быстрее, намереваясь оторваться от меня, но я не отставала. Я умею быть настойчивой.

— Сразу нет, — а вот теперь прорезалась злость.

— Я заплачу! — посулила я.

Тим остановился и уставился на меня с искренним изумлением:

— Что?!

— Мне нужен тренер по рукопашному бою. Я слышала, ты лучший среди учеников.

— Нет, — он опомнился и пошел дальше.

— Нет — не лучший?

— Нет — я не согласен, — поправил он.

— А если подумать? Если бы это не я просила, а кто-то другой — ты бы согласился?

— Нет, — заладил он.

— А почему? — я удивилась. — Разве тебе не нужны деньги? Ты вроде не из богатой семьи.

Тим как будто запнулся и, прежде чем продолжить путь, метнул на меня ненавидящий взгляд.

— Ты мог бы помочь родителям, — соблазняла я. — Оплата наставничества станет хорошей прибавкой к стипендии.

Которую он, как я знала, получал.

— Тысяча за занятие, — после короткого молчанию буркнул он.

— По рукам! — я не стала торговаться.

Хотя это была довольно большая сумма по местным меркам. С учетом того, что стипендия составляла двести-триста империалов в месяц.

Но для меня такая сумма не была неподъемной. Я могла бы без проблем тратить на порядок больше.

— Сначала договор, потом… посмотрим, — он был столь очевидно раздосадован, что я сообразила.

Такую цену он назвал специально, надеясь, что меня она отпугнет. И в любом другом случае я бы возмутилась, но…

Тим вообще мог не соглашаться. Ни на каких условиях. Хорошо, что я не ошиблась, напирая на возможность помочь семье — он оказался любящим сыном, способным поставить интересы семьи выше собственных.

Удивительный мальчишка. Не могу им не восхищаться. Вот уж действительно — человек делает себя сам.

— Хорошо, — не стала давить я. — Подпишем, как только составлю договор.

Тим мрачно кивнул, и я отстала. Проводив его взглядом, я огляделась и вздохнула.

— Нет, ну не звать же Боуера…

В конце концов, мы не так далеко ушли от столовой, нужно всего лишь пройти обратной дорогой…

Ага, до ближайшего перекрестка. Мы сворачивали? Или прямо шли?

Да что ж такое!

Мрачно поглядев на одинаковые пересекающиеся дорожки, я с не менее мрачной решимостью подумала, что в этот раз обойдусь без помощи. Времени полно, школьная территория ограничена, и все равно я собиралась тут побродить, запоминая дорогу. Почему бы и не сегодня?

Все же плохо я ориентировалась только в незнакомых местах, а если все тут изучить, это пройдет.

Как ни странно, до столовой удалось добраться почти сразу. Каких-то полчаса — и вот он, мой главный ориентир. Ведь именно отсюда ученики расходятся по занятиям.

Окрестности я изучала до позднего вечера, периодически отвлекаясь на конспекты, которые предусмотрительно скопировала на электронный блокнот, и сожалея, что не успела приобрести плеер. Надеюсь, тут тоже со временем додумаются совместить все устройства в одном.

С другой стороны, зачем мне плеер, если я не смогу послушать любимую музыку? В связи с отсутствием таковой.

Конечно, здесь тоже наверняка есть то, что мне понравится, но сколько скучной музыки придется переслушать для этого? А там остались проверенные временем композиции, заученные наизусть…

Я присела на ближайшую лавочку, чтобы прочитать очередную часть конспекта, и вздрогнула, почувствовав прошедшую по телу вибрацию. Как на концерте от тяжелых басов у колонок. Почти забытое ощущение.

Я огляделась и узнала расположенное рядом здание. Концертный зал, его мне показал Боуер в первый же день.

Хм. Сегодня здесь дают концерт? А я и не в курсе? Даже Боуер промолчал!

Решительно убрав девайс, я направилась к зданию. Но у дверей остановилась.

Как-то не похоже на концерт. Не слышно шума толпы, да и басы затихли. Но мне же не показалось?

Я зашла внутрь.

Тишина.

А через мгновение послышалась музыка, на звуки которой я и направилась.

Ну-ка, ну-ка, что тут у нас?

А тут у нас «в каморке, что за актовым залом, репетировал школьный оркестр».

Я зашла в репетиционную и с любопытством огляделась. Надо же! Двоих я даже узнала. Парень-стипендиат из нашего класса, имя которого я не запомнила. И Тим Нейсен, сидевший за барабанной установкой.

Он еще и музыкант. Какая прелесть. Помимо этих двоих тут находилось еще четверо парней, но я их точно не знала.

Но у меня тут же созрела идея.

— Привет! — поздоровалась я со всеми.

— Что ты здесь делаешь? — процедил Тим.

— Я с предложением! — жизнерадостно сообщила я.

— Мы уже обо всем договорились, — сквозь зубы напомнил он.

— А у меня предложение к группе, — все так же жизнерадостно проигнорировала я его злость. — Вы же группа, да? Репетируете?

Мне ответил высокий симпатичный мальчишка с гитарой, сидевший возле микрофона. Голос группы?

— Да, мы репетируем, и у нас нет времени на пустые разговоры.

Ух, какой строгий. Я улыбнулась:

— Я не займу много времени. У меня только один вопрос — вы сможете подобрать музыку на слух, без нот?

Хотя в свое время я изучала игру на гитаре, нотной грамотой так и не овладела. Конечно, я могу наиграть простую мелодию, но и только. Так что осуществимость моей идеи во многом зависела от того, сумеют ли парни подхватить мелодию по одному лишь голосу.

— Разумеется, — с презрением к дилетанту ответил тот же парень.

— Отлично! — искренне обрадовалась я. — Тогда у меня предложение. Вы запишете песни, которые я вам напою, а я вам заплачу. За каждую запись.

Судя по первому впечатлению, аристократов среди них не было. Так что большая вероятность, что парни не откажутся от дополнительного заработка. Конечно, они могли быть выходцами из богатых семей, но… что-то мне подсказывает, что богатенькие мальчики не стали бы тратить время на репетиции. Хотя, конечно, я сужу поверхностно.

— Сколько? — заинтересовался щуплый подросток за синтезатором — или чем-то подобным.

Вот, сразу видно делового человека.

— Тысяча, — без раздумий ответила я.

Просто эта цифра сегодня уже звучала, и на нее согласился парень, настроенный ко мне крайне негативно. Так что и здесь не должны отказаться.

— За одну запись? — после непродолжительного молчания и пораженного переглядывания недоверчиво уточнил парень с гитарой.

— Да! — с готовностью подтвердила я.

— Тысячу империалов? — все так же недоверчиво переспросил он.

— Каждому, — мрачно заявил Тим, которому явно не нравилось мое предложение.

— Тим, это уже чересчур, — щуплый пианист возмутился. — Тысяча и на всех — это большие деньги!

Вот это правильная реакция. Парень явно не из богатых, и дополнительный заработок его привлек. Тем более, что ничего сложного делать не придется. Разумеется, он опасается, что если слишком пожадничать, то я откажусь, и лишние деньги уплывут из рук.

— Так, вас шестеро? — я решила пойти им навстречу. — Плачу тысячу двести за запись, чтобы вам было удобно делить. Последнее предложение, соглашайтесь.

— Мы согласны! — вразнобой, но единодушно откликнулись парни.

Почти единодушно. Тим промолчал, но хотя бы не стал возражать. Да и вряд ли его бы поняли. Я ведь не требовала ничего сверхъестественного и собиралась заплатить. Глупо отказываться.

— Вам договор нужен? — осведомилась я деловито.

— Можно и без договора, — отмахнулся парень с гитарой.

— Деньги вперед, — поставил условие Тим.

— Кому перевести? — я улыбнулась.

Парни переглянулись. Не может же быть, что ни у одного нет карты? Они же должны куда-то стипендию получать?

— Лучше бы наличные, — неуверенно протянул щуплый.

— Да ладно, парни. Вы же не думаете, что я ношу такие суммы с собой наличкой? — я закатила глаза и тоже решила повредничать. — К тому же, я еще не знаю, какого качества услугу вы можете оказать. Как насчет пробной записи?

— Не ведитесь. Обманет, — заявил Тим.

А вот это обидно.

— Зачем мне обманывать? Я рассчитываю на долгосрочное сотрудничество! — возразила я.

Надо будет записать слова любимых песен. Если парни справятся, я снова смогу их слушать!

— Тим, наша гостья права, — неожиданно поддержал меня парень с гитарой. — Мы должны продемонстрировать наши возможности.

— Кстати, я ведь не успела представиться, — спохватилась я. — Меня зовут Клэр.

Фамилию я умышленно опустила. Мне не хотелось, чтобы еще незнакомые мне люди почувствовали предубеждение. Тима в этом плане за глаза хватает.

— Вильяр, но можно просто Ярик, — представился парень с гитарой. — Играю на гитаре, пою…

— Наш лидер, — с гордостью заявил разговорчивый щуплый.

— Приятно познакомиться, Ярик, — я улыбнулась.

Забавное имя.

— Тима ты, вроде бы, знаешь? — улыбнулся в ответ Ярик. — Наш барабанщик. Волли — синтезатор и подпевка. Вторая гитара, — он кивнул на хмурого спортивного брюнета, сидевшего чуть в стороне, — Энди. Сай — наша скрипка, — он указал на совсем юного мальчика, наверняка первокурсника, скромно порозовевшего от чужого внимания. — И Лео, он флейтист и одноклассник Тима.

Последним он представил парня из моего класса.

Ага, так его зовут Лео. Надо запомнить.

— А почему среди вас девушек нет? — поинтересовалась я.

Мне-то казалось, что скрипка, что флейта — женские инструменты. Но спрашивать напрямую я не стала, не желая сходу оскорблять мальчишек.

— Никто не захотел, — пожал плечами Ярик.

Не похоже, чтобы его расстраивал этот факт.

— Что ж, раз мы все познакомились — пробная запись? Я вам спою, а вы попробуете сыграть мелодию. Если что-то будет звучать не так, попытаюсь объяснить, что. Погнали?

— Э… кого погнали? — не понял Ярик.

— В смысле — начали, — солнечно улыбнулась я. — Готовы?

Дождавшись кивка, я запела:

— Я пел о богах и пел о героях, о звоне клинков и кровавых битвах…

Люблю эту песню. Я словно возвращаюсь в беззаботную юность, где друзья, первая любовь, музыка до утра. Столько ассоциаций, что терять их невыразимо жаль.

И даже если этим парням не удастся ее воспроизвести, я найду профессионалов, которые смогут это сделать.

Я замолчала, и в студии повисла тишина. Подождав хоть какой-то реакции, я поинтересовалась:

— Так что? Справитесь?

Парни выглядели потрясенными, и с ходу определить причину этого я не смогла. Или исполнение подкачало? В своем мире я неплохо пела, несмотря на слабый голос, но здесь оценить новые вокальные данные возможности у меня пока не было. Выйдет печально, если у Риссы не было слуха. Я ведь, наверное, даже не пойму, что фальшивлю.

— А… извини за вопрос, — опомнился Ярик. — Но где ты услышала эту песню? Никогда не слышал ничего подобного.

Еще бы, это ведь русский фолк-рок, откуда бы чему-то подобному взяться в иностранном королевстве из параллельного мира, где России и не было никогда.

— Во сне, — решительно солгала я.

— Во сне? — недоверчиво переспросил он.

— Да! — и сменила тему: — Так вы попробуете сыграть?

И они попробовали. В целом, это оказалось проще, чем я думала. Парни схватывали мелодию на лету, и, похоже, со слухом у Риссы проблем не было.

Музыка ложилась на ноты, и, хотя уходила из студии я без вожделенной записи, передать мне ее обещали уже завтра — звучала записанная по нотам музыка именно так, как в моей памяти.

Немного поплутав, я все же добралась до столовой, откуда без проблем вышла к своему общежитию. М-да, с учебой сегодня не особо получилось, но называть день непродуктивным я бы не стала. Не забыть завтра снять деньги и отдать ребятам за запись. А сегодня…

Если садиться за конспекты уже поздно, значит, займусь договором.

Спустя полчаса поисков я поняла, что без юриста не разберусь. Типовых договоров тут не было в принципе — по крайней мере, в свободном доступе в местном интернете. А те, которые можно было посмотреть, были настолько разными, что проще к конкретному случаю написать договор с нуля, чем переделывать имеющийся.

Что же здесь творится с законодательством… Нет, в эти дебри я лезть не хочу. По возможности, конечно, следует глянуть, как тут все регулируется, но это далеко не первоочередная задача. И обратиться к юристу в случае чего будет логичнее, чем пытаться разобраться самой.

Но юрист должен быть проверенным, иначе как уберечься от обмана? Так что поиск профессионала через паутинку лучше исключить. Лучше попрошу рекомендации.

И это было первое, о чем я спросила Боуера за завтраком:

— Слушай, ты не знаешь какого-нибудь надежного юриста?

— Зачем тебе? — удивился он.

— Хочу составить договор найма.

— Найма… погоди. Ты что, договорилась с Тимом? — я самодовольно кивнула, и Дамиан поразился: — Но как?!

— Очень дорого, — пожала я плечами. — Но, думаю, собственная безопасность того стоит.

— Невероятно. Я был уверен, что у тебя ничего не получится.

— Если не подготовлю договор — не получится, — подтвердила я. — Так что насчет юриста?

— Семейного у нас нет. Мы нанимаем через гильдию юристов, но для этого нужен официальный запрос. И они не всегда выделяют хорошего специалиста.

— И почему тогда вы пользуетесь их услугами?

— Потому что содержать собственного — дорого. Кстати, у твоей семьи должен быть юрист, обратись к нему.

— Нет, это придется говорить с папенькой, а я пока к этому не готова. Да и мало ли что велит своему юристу папенька, если тот возьмется за мою просьбу.

— Тогда только один вариант — гильдия.

— Погоди, — пришла мне в голову мысль. — Как думаешь, у кого еще в нашем классе есть семейные юристы?

— У Эмилии, Генриха и Калеба, — без раздумий ответил он. — У всех высших аристократов они есть.

— Так, Эмилия не вариант, — вслух подумала я. — А у остальных можно поспрашивать.

— Ты серьезно? — изумился Боуер.

— Да, а что такого? За спрос денег не берут.

— Если кто-то из них согласится, будешь ему должна, — предупредил парень.

Я только плечами пожала:

— Сочтемся.

Боуер покачал головой:

— Поверить не могу. Великие семьи удавятся, лишь бы не просить об одолжениях, а ты так спокойно об этом рассуждаешь.

— Не знаю, как другие, а лично моя гордость ничуть не пострадает, если я попрошу кого-то о помощи.

— Да, ты и впрямь изменилась, — неожиданно тепло улыбнулся парень.

— Именно об этом я тебе и твержу с первого дня, — улыбнулась я в ответ. — И, кстати, на территории школы можно обналичить деньги?

— А… э… да, можно, — кажется, он опешил от резкой смены темы. — Банкомат расположен у центральных ворот.

— Проводишь? — состроила я милую мордашку.

— Ох, Рисса, ты в своем репертуаре, — хмыкнул он.

— И, да, называй меня Клэр.

— Почему? — моя просьба его удивила.

— Я больше не Рисса. И из уважения к прошлой мне не хочу, чтобы меня продолжали так называть.

— Раньше ты считала имя Клэр слишком грубым, — сообщил Боуер.

— Что ж, видимо, раньше я была более чувствительной.

Да, и сейчас в чрезмерной чувствительности меня не заподозрить. Опыт сказывается.

— Наверное. Мы были плохо знакомы.

— И я рада, что теперь мы можем это изменить, — я улыбнулась. — Идем?

— Кажется, я тоже этому рад, — вполне искренне ответил он. — Идем.

Только когда я сняла деньги, Боуер спросил, зачем мне столько.

— За одну работу.

— Больше тысячи империалов? Что может стоить так дорого? — поразился он.

Воспоминания. Воспоминания бесценны, но говорить об этом Дамиану я не собиралась.

— Я попросила записать одну песню, — но скрывать от парня правду не стала.

— Песню?! Да тебя обманули, ни одна песня столько не стоит!

— Я сама назначила цену, — пожала я плечами.

— И что это за песня? — ошарашенно спросил он.

— Я услышала ее во сне. И ребята согласились воплотить ее в реальности, — слегка приукрасила я.

— Ребята? Постой. Какие ребята? Из школьной группы? В которой играет Тим? — обрушился н меня поток вопросов.

И на все у меня был лишь один ответ:

— Да.

— И они согласились?

— Я им больше тысячи плачу. Конечно, они согласились.

Боуер покачал головой:

— Невероятно. Что же там за песня такая? Из сна? Да во сне никогда ничего внятного не происходит…

— Если хочешь послушать, я отправлю тебе запись по почте.

— Давай лучше я пойду с тобой? Когда ты понесешь оплату. Заодно смогу убедиться, что тебя не обманули.

— О, Боуер, это очень мило с твоей стороны.

Я улыбнулась, благодаря за заботу. Давненько обо мне так не беспокоились — просто некому было. Я уже и забыла, до чего чужая забота бывает приятна.

Он смутился и промолчал. Но когда мы подходили к классу, вдруг задумчиво заметил:

— Значит, Тим записывает для тебя песню. Должно быть, поэтому он на тебя сегодня так странно смотрел.

— А он на меня странно смотрел? — я удивилась.

Не заметила его за завтраком — да и не выглядывала. Я вообще думала, что стипендиаты не приходят на завтрак.

— Да. Обычно с ненавистью, а сегодня так… задумчиво? Что же там за песня такая волшебная?

— Потерпи немного, сам скоро услышишь. Но не придумывай лишнего, это совершенно обычная песня.

Просто родом из другого мира. Если Тим — музыкант, он не мог не оценить свежего звучания. Должно быть, поэтому и задумчив: поверить не может, что ненавистный ему человек мог придумать что-то столь неожиданное.

Генриха мне удалось перехватить перед самым обедом.

— Привет! Можно тебя на секундочку? — я улыбнулась парню как можно дружелюбнее.

— Меня? — он даже головой повертел, видимо, чтобы убедиться, что я не обратилась к кому-то еще.

— Да-да! — подтвердила я. — Хочу спросить кое-что.

Генрих справился с удивлением и пожал плечами:

— Хорошо. Спрашивай.

— Можешь посоветовать мне хорошего юриста?

— А… что? — изумленно уставился он на меня.

— Юриста. Ваша семья ведь с кем-то сотрудничает? Хороший же специалист? Можешь контакты дать?

— Какая странная просьба, — заметил он. — Зачем тебе?

— Нужна консультация. Хочу составить договор найма.

— Но у твоей семьи есть свои юристы.

— Они работают с папенькой, а у нас с ним… некоторые разногласия, — пояснила я.

— Но почему ты обратилась ко мне?

— Потому что Эмилия мне точно откажет, а Калеба я попрошу, если ты не согласишься.

По сути, не было никакой разницы, к кому обращаться за помощью. Их обоих я совершенно не знала. Просто Генрих мне попался раньше.

— Ты ведь понимаешь, что просишь об услуге? — поинтересовался Генрих.

— Не думаю, что ты потребуешь в качестве ответной услуги какое-нибудь непотребство, — я улыбнулась. — А соразмерную услугу я окажу без проблем.

— Непотребство? — пораженно повторил он.

— Генрих, ты таким тоном спросил, понимаю ли я, что мне придется оплатить услугу, что в голову сразу пришла мысль о непотребствах. Но я ведь знаю, что ты благородный человек, поэтому прошу об услуге без опасений.

— Разумеется, ты можешь не опасаться. Записывай. Свяжешься с ним после обеда, я как раз успею предупредить о тебе.

Я торопливо записала контакт и пожала Генриху руку, прежде, чем он успел ее отдернуть.

— Спасибо, Генрих. Нужна будет моя помощь — без сомнений обращайся.

Парень усмехнулся беззлобно:

— Вряд ли есть хоть что-то, с чем бы ты могла помочь мне. Но я учту.

— Очень мило с твоей стороны, — я рассмеялась.

Когда я уходила, то чувствовала на себе его изучающий взгляд. Мог ли он быть королем под прикрытием? Кто знает. Но парень неплохой, особенно с учетом того, что был частью соперничества моей предшественницы.

Большого труда мне стоило высидеть до конца обеда, следуя указанию Генриха. Никогда не любила откладывать дела на потом. И, чтобы скоротать время, взялась сочинять послание семейному юристу Турунгэ.

— Что делаешь? — полюбопытствовал Боуер.

Рассеянно я пояснила, и уставилась на Дамиана, удивленная внезапной тишиной.

А он просто смотрел на меня круглыми глазами.

— Ты и впрямь попросила его об одолжении?

— Да, — не стала я отрицать очевидное. — Не переживай, Генрих поступил как истинный аристократ и повесил на меня долг.

— Клэр… — Боуер покачал головой и улыбнулся: — ты невозможная.

— Ой, да брось. То, что я должна услугу, вовсе не означает, что услуга может быть любой.

— Я бы согласился, что ты не дашь себя обмануть, но ты заплатила за запись песни тысячу империалов. Я уже не знаю, что и думать!

— Это разные вещи. Поверь, меня никто не обманывал.

— Не терпится услышать такую дорогую песню, — фыркнул парень.

— Не рассчитывай на многое, — я улыбнулась.

И подумала, что, похоже, доходы семьи Боуер не соизмеримы с богатством моей семьи. Для него тысяча — серьезные деньги. А я все никак не привыкну к местным ценам.

С юристом удалось договориться без проблем. Господин Анерен пообещал прийти уже завтра в районе обеда, чтобы обговорить необходимые условия договора.

Отлично! Дела продвигаются.

И теперь мне тоже не терпится забрать песню.

— Боуер, на территории школы можно купить плеер? — осведомилась я вечером, когда мы шли к концертному залу.

— Нет, но можно заказать доставку. А тебе нужен плеер? Вдруг появилось время на прогулки под музыку?

— Ты что, пытаешься меня поддеть? — осведомилась я насмешливо. — Только представь, на переменах я буду слушать музыку, а не приставать к тебе с расспросами.

— Слишком хорошо, чтобы быть правдой, — он хмыкнул.

— Туше, — рассмеялась я. — Поддел.

— Я пошутил, — торопливо открестился он.

— Я знаю, — с улыбкой кивнула я.

Вся группа была на месте. И мое появление они встретили каким-то неловким молчанием.

— Что-то случилось? — я насторожилась.

Парни переглянулись:

— Нет, ничего…

— Так, где моя песня?

— А где деньги? — мрачно осведомился Тим.

Я торжественно достала из сумочки оговоренную сумму и выложила деньги на стол.

— Вот, — Ярик протянул мне крохотный куб, выполняющий в этом мире роль флешки.

— Эй, эй! — вмешался Боуер. — А послушать? Клэр, ты платишь деньги и не проверяешь товар?

В действительности все необходимое я проверила накануне, парням оставалось только свести все воедино. Но в одном Боуер был прав — флешку стоило проверить на наличие записи. К тому же я обещала Дамиану, что он услышит песню прямо здесь.

— Да, давайте проверим.

Ярик без возражений подключил флешку к плееру, и послышалась до боли знакомая мелодия.

Да.

Да!

Ура, я смогу восстановить все свои любимые песни! Мне больше никогда не будет одиноко!

А голос у Риссы ничего так. Хорош. И пусть это и не оригинальное исполнение, но звучит все равно здорово.

Прикрыв глаза, я тихонько подпевала песне, чувствуя необычайное умиротворение. А когда мелодия затихла, заговорил Боуер:

— Это что сейчас было?

— Я же предупреждала, чтобы ты не ждал многого, — я пожала плечами.

Песня мне была нужна для себя, а не для того, чтобы она всем понравилась. Я ведь не автор, так что критики не боюсь.

— Многого? Да это же невероятно! Что это за стиль? Я такого звучания никогда не слышал! Ты говоришь, это тебе приснилось?

— Тебе что, понравилось? — я удивилась.

Мне всегда казалось, что для того, чтобы наслаждаться музыкой, нужен какой-то определенный культурный бэкграунд. Где-то любят блюз, где-то — ирландские плясовые… но, чтобы мальчишки из англоподобного королевства из параллельного мира заценили Хелавису?

Что ж, видимо, не зря эта песня — одна из моих любимых.

— Конечно! Поделишься записью?

— Да без проблем, — что ни говори, а приятно, когда музыкальные вкусы совпадают.

— Сколько?

— Что — сколько? — не поняла я.

— Это будет стоить? — чуть смущенно ответил Боуер.

— Нисколько, — я улыбнулась. — Пользуйся.

— Но ты столько заплатила за нее…

— Ты что? Я заплатила не за песню, а за труд ребят. Поэтому мне не нужна плата за результат.

— О, спасибо! — искренне обрадовался парень.

Перефразируя известную шутку: сделать человека счастливым легко, только дорого. Хорошо, что мне нет нужды считать деньги.

— В общем, за запись спасибо, следующей займемся в понедельник, — помахала я группе, пока Боуер переписывал себе песню.

Парни снова переглянулись, и Ярик неуверенно спросил:

— Так… ты не собираешься оставить запись себе в исключительное пользование?

— В смысле? — я не уловила сути вопроса.

— Мы думали, ты не собираешься никому давать ее слушать, — пояснил Волли.

— С чего бы? — я чуть удивленно пожала плечами. — Рекламировать не собираюсь, но, если кто-то захочет послушать — пожалуйста.

— Значит, мы можем оставить копию себе? — предположил Ярик.

— Разумеется, — подтвердила я.

— А если мы загрузим ее в паутину? — осторожно поинтересовался он.

— Да что угодно. Я не заявляю права на запись.

— Но ты им заплатила! — вмешался Боуер.

— Любой труд должен быть оплачен, — напомнила я ему. — Точно так же бы заплатила сотрудникам и другой звукозаписывающей студии.

— Но они собираются присвоить твою песню! — возмутился Дамиан.

Я бы тоже возмутилась, будь это моя песня. Но это я нагло присвоила чужой труд — просто потому что никакой возможности купить на эту композицию права у меня нет. И я не видела причин, почему точно так же не могут поступить мои коллеги.

— Я не против.

— Клэр, каждое скачивание из паутины — платное! Они же хотят обогатиться за твой счет! — просветил меня парень.

Я с интересом на него посмотрела:

— А бесплатно ее распространить можно?

— Это будет незаконно, — ответил Боуер.

— Вот оно как, — я перевела взгляд на Ярика и его группу.

Ребята выглядели смущенными. То есть попросить разрешение воспользоваться оплаченной мною записью совесть их еще заставила. А поделиться заработком — совести уже не хватило.

— Мы… — начал было Ярик.

Но я перебила:

— Ой, да делайте с ней, что хотите, — я махнула рукой и улыбнулась. — Идем, Боуер.

Забрав свою копию, я двинулась на улицу. И уже там Дамиан проворчал:

— Они тебя облапошили. Ты не должна была отдавать им песню просто так.

— Мы с ними отработали без договора, — сообщила я ему.

— Что?

— В случае чего, я не смогла бы доказать, что имею исключительные права на эту песню. Никаких предварительных набросков, нот или чего-то еще, что подтвердило бы мои слова. Песня родилась в процессе коллективного творчества, и никакого законного способа доказать мои притязания, при их наличии, у меня нет.

— А деньги?

— Какие деньги?

— Которые ты им заплатила за песню!

— А я им заплатила? — я хмыкнула.

— Конечно! — сердито ответил он.

— И как я это докажу?

— Но ты же отдала им деньги!

— Нет.

— Как нет? Я же видел! Я могу подтвердить!

— Боуер, ты можешь подтвердить только то, что я сняла деньги и положила их на стол в студии. Ты не видел, взяли ли они их, и кроме моих слов, никаких доказательств, для чего эти деньги предназначались, нет. Даже будь у тебя запись разговора — никто из них не упомянул, что деньги предназначены им.

— Тим спросил про деньги, — упрямо возразил Боуер.

— И он не назвал их своими, — заметила я. — Нет, без вариантов. По сути, у них те же права на запись, как и у меня.

— Но это же нечестно!

— Боуер, ты так говоришь, будто у записи уже миллион скачиваний, — снисходительно улыбнулась я. — Может, она еще никому не зайдет.

— Что сделает? — удивился он.

— Понравится, — поправилась я. — Может, она никому не понравится. А я поссорюсь с группой, и не смогу записать другие песни.

— А есть и другие? — недоверчиво уточнил он.

— Конечно. Мне снились весьма интересные сны.

— И ради возможности получить запись ты готова отдавать им всю прибыль?

— Не смеши меня, — я отмахнулась. — Это была пробная песня. И, если вдруг она станет популярна — вот тогда я заключу с ними договор и потребую проценты от прибыли. И они уже не смогут отказаться.

Я улыбнулась, надеясь, что получилось коварно.

— Но почему ты не сделала так сразу? Упущенная прибыль…

— Окупится дальнейшим сотрудничеством, — перебила я. — Боуер, они бы не согласились. Ни подписать договор, ни записать музыку. Там же Тим! А искать кого-то на стороне, это нужно искать возможность уходить с территории школы. Поэтому я оставила им приманку. И теперь, когда они клюнули, я могу ставить условия.

— О. Это… очень предусмотрительно. Не ожидал, — с удивлением посмотрел на меня Боуер.

— Что, я умнее, чем выгляжу? — я со смешком подмигнула.

— На этот вопрос можно ответить, не обидев? — озадачился он.

Я рассмеялась.

— Считай этот вопрос риторическим. И весьма кстати завтра у меня встреча с юристом, на которой я смогу обсудить оба договора.

— Очень предусмотрительно, — уважительно заметил он.

— Нет, это просто совпадение, — не стала присваивать я себе заслуги. — Но весьма своевременное.