Это Игра? – Сбой Системы

Глава 11.1 Логово мерзости и гавань спокойствия

Знаете, а мне начинает нравиться магия. Это совершенно иной путь развития, альтернатива технологиям, к которым мы привыкли. Вместо керосиновой лампы или банального факела мы сейчас двигались по тёмным коридорам древних руин, освещая себе путь магическими фонарями. Не электрическими, какие в фэнтезийном мире выглядели бы неуместными, а настоящими артефактами: стеклянными сферами, в которые были заключены кристаллы с мягким жёлтым светом. Тёплое, не режущее глаза сияние озаряло путь впереди, отбрасывая на стены колышущиеся тени.

Сами руины были завораживающими. Я с трудом сдерживал желание остановиться и разглядывать их подробнее. Стены представляли собой сплав дикого камня и древней кладки — будто природа поглотила остатки древней цивилизации, не в силах разрушить их до конца. В каменных плитах просматривались резные орнаменты и символы, кое-где — почти стертые временем фрески. Яркие краски выцвели, но можно было различить сцены сражений, фигуры в развевающихся одеждах, животных и существ, которых я не мог опознать. Казалось, всё это не просто декоративная роспись, а фрагменты чьей-то давно забытой истории.

— Это руины древних, — прошептала Лара, наклонившись ко мне. — Я узнаю рисунки и древние письмена, здесь покоится Пентесилея, героиня древности. Она сразила Схар’Ганна — чудовище из иной реальности, способное искажать разум, манипулировать, видеть страхи и тайные желания людей. Говорят, свидетелей сражения не осталось… но саму героиню нашли мёртвой, пронзённой его когтями. А рядом был его труп, проткнутый копьём Пентесилеи. Я лишь читала об этом, но её место захоронения не было известно.

— Любопытно… у нас Пентесилея была амазонкой, из древнегреческих мифов, — пробормотал я, пытаясь вспомнить больше подробностей. — Но если тут её захоронение, как его не обнаружили раньше? Неужели у вас нет исследовательских экспедиций?

— Эти руины обнаружили совсем недавно, — объяснила Лара. — У госпожи небыло времени и ресурсов на отправку экспедиций.

— Историю будем обсуждать после зачистки! — одёрнула нас Элиза. Неожиданно. Не от неё я ожидал такой сосредоточенности.

Запах становился всё сильнее, навязчивее. Гниль, тухлятина, аммиак, перебродившая пища, и что-то ещё… неописуемое. Даже зловоние канализации, в которой я сражался, не шло ни в какое сравнение с этим. Здесь смердело самой смертью. Судя по количеству валяющихся костей, шкур и гниющих останков, гоблины не особенно утруждали себя уборкой.

Коридор постепенно расширялся. Гул становился громче — бурчание, хрюканье, нечленораздельные выкрики. Мы продвигались медленно, стараясь не шуметь, но… допустили простейшую ошибку. Гоблины видят в темноте. Мы — нет. А потому свет фонарей предал нас с потрохами. Резкий писк, и мгновение спустя всё затихло.

— Они нас заметили, — прошептал Волк, перехватывая молот покрепче.

Лара зачитала заклинание. Из её рук сорвался сияющий шарик и полетел вверх, к куполообразному своду. На высоте он вспыхнул, осветив пещеру. И то, что мы увидели, моментально отбило у меня желание обсуждать древние мифы, историю, и даже раздумывать над тем. что бы мне съесть на обед.

Перед нами открылась огромная зала. Потолок, увитый чёрной плесенью. Каменные колонны — полуразрушенные, покрытые наростами. Вдоль стен — глиняные горшки, обломки костей, рухнувшие балки и грязные шкуры. Но главное — гоблины. Их было десятки, или даже сотни. Кто-то валялся, кто-то точил ржавые ножи, кто-то грыз сырое мясо. А кто-то, не стесняясь своих соплеменников, продолжал гоблинский род. У одного в носу торчала кость. У другого — часть человеческого черепа служила шлемом. А кто-то чавкал пожирая сырое мясо с… человеческой ноги?

Мы заняли удобную позицию на небольшой каменной платформе — нечто вроде древнего балкона, поднимавшегося над основной частью зала. К ней вели два узких прохода: один слева, другой справа. Это давало нам небольшое, но важное преимущество. Мы могли контролировать направления атаки, не позволяя врагам обойти нас с флангов. Однако у нас был один серьёзный минус — Лара оставалась единственным бойцом дальнего боя. Да и магия в подземелье дело опасное.

Я вспомнил уроки физики, услышанные когда-то в школьные времена, и глянул на своды над головой. Они были покрыты вековой пылью и трещинами.

— Лара, нужно что-то массовое, но только не магия огня! — предупредил я. — Если обрушится потолок или сгорит кислород — нас выносить отсюда будет некому.

— Поняла. Я оттачивала магию воды и использую одно сложное заклинание, но мне нужно время, — спокойно ответила она, уже начав собирать ману, пальцы складывались в сложные фигуры, губы беззвучно шептали заклинание.

— Элиза, Волк — прикрывайте правый проход. Мы с Бекки — берём левый. Лудо, охраняй Лару и добивай всех, кто проскочит мимо! — отдал я команды, не оборачиваясь.

Гоблины окончательно осознали, что происходит, и, громко визжа, рванули в нашу сторону. Организованности — ноль. Просто зелёная волна, наполненная злобой и криками. Кто-то из них спотыкался, кто-то запинался об ноги сородичей. Несколько гоблинов вообще были раздавлены под пятками других. Какая-то хаотичная, звериная агрессия, направленная только на одно — растерзать нас.

Я глубоко вдохнул, пытаясь нащупать внутри себя поток маны. Он был. Словно горячее течение в недрах тела. Но вот направить его — задача совсем иного уровня. Придётся снова действовать по старинке — клинок, щит и интуиция.

Бекки стояла рядом, едва заметно раскачивая свой двуручный молот. Маленькая, хрупкая на вид, но выражение лица у неё было как у наковальни. Спокойствие и уверенность. Движения — отточены. Похоже, на ней стоит половина кузнечного цеха, и она привыкла справляться с любыми сложностями.

Первый гоблин оказался у нас быстрее остальных. Я принял его на щит — глухой удар, визг, и он тут же оказался отшвырнут вниз, в толпу. Там же рухнули ещё двое, не успев вовремя затормозить. Я шагнул вперёд и резко ударил — меч вошёл в плечо ближайшего уродца, с хрустом рассёк кость и вылетел с другой стороны. Тот даже не успел закричать.

Слева ворвался другой — с гнилыми зубами и щитом из коры дерева. Я нанёс удар сбоку, смял его защиту, а Бекки обрушила сверху свой молот, превратив уродливую голову в мокрое месиво.

Слева всё было под контролем — пока. Но гоблины валили без остановки. Их было слишком много. Ещё двое подскочили, и я ощутил, как ржавые клинки впиваются в мою ногу. Секунда боли — и… ничего. Даже не поцарапали. Я не понимаю, как направлять ману, но укрепление тела у меня работает идеально. Броня дала слабину, но моя кожа осталась цела. Я машинально сделал шаг назад. Щит на изготовку, выпад вперёд — одного гоблина проткнул прямо в грудь.

Глаза Лары светились оранжевым, её губы всё ещё шептали формулы. Заклинание явно было непростым. От неё исходил пар и звук трескучего мороза, будто она пыталась опустить температуру ниже абсолютного нуля. Оставалось только выиграть для неё ещё немного времени.

— Держимся! Не даём им пройти! — закричал я, перехватывая клинок поудобнее и готовясь к следующей волне.

И она уже была на подходе.

— … глубокая заморозка! — закончила заклинание Лара.

И в следующую секунду весь проход с правой стороны будто поглотила ледяная буря. Воздух резко похолодел, послышался треск, и всё замерло. Даже стоны гоблинов стихли. Я успел лишь краем глаза заметить, как по полу и стенам расползаются ветви инея, прежде чем меня отвлекла новая волна врагов.

Слева у нас всё было иначе. Десятки гоблинов, визжа, накинулся на меня и Бекки. Я видел, как девушку сбили с ног, как её молот со стуком упал подняв в воздух лежавший слой пыли. Её попытка отбиться кулаками была безнадёжной — слишком много, слишком быстро. Она исчезла под живой грудой из мерзкой зелени. А я… я не мог допустить, чтобы её загрызли, пока я стою в стороне.

Думай! Думай, чёрт тебя подери!

Стиснув зубы, я издал боевой клич и рванул вперёд. Щит с хрустом впечатал ближайшего гоблина в стену. Его тельце с треском сломалось, оставив за собой кровавую мазню. Я обернулся, ногой ударил следующего — череп поддался, и хряпнуло что-то мягкое. Гоблин завизжал, хватаясь за лицо, и упал в сторону. Следом мой клинок, блеснув в свете магического фонаря, рассёк сразу двух тварей, ополовинив их и без того мелкие тельца.

И тут — фьюююх! — мимо уха пролетел не то метеорит, не то болид… а, нет, это был топор. Огромный, вращающийся, двуручный топор, влетевший прямо в гоблина, сидевшего на Бекки, и разрубивший его пополам.

— РААААА! — низкий рык прорезал бой.

Лудо ворвался в гущу схватки, круша врагов с какой-то бешеной яростью. Его топор заходил дугами, сносил головы, ломал спины, разбрасывая гоблинов, как детские игрушки. Он одним ударом отбросил двух тварей от Бекки и навис над ней, прикрывая, пока она поднималась и перехватывала молот.

Следом в бой вернулась Лара — её ледяные шипы вонзались в противников с ужасающей точностью. Каждая попадала в цель, пригвождая гоблинов к полу и стенам. Её лицо оставалось спокойным, но я видел напряжение в пальцах и побледневшие губы — похоже она уже на пределе.

Элиза, бросившая ранее свой топор в гоблина, подняла с пола камень… и размазала им черепушку ближайшего гоблина. Потом другого. А потом, просто врываясь в кучу, кулаками стала молотить их с такой силой, что слышался треск костей. Она больше напоминала бешеного берсерка, чем воительницу.

Волк, с молотом в руках, пошёл давить врагов мощью своего оружия. Каждое его движение — точное, выверенное. Он не бросался вперёд, но от его удара никто не поднимался.

Наша группа стала живым прессом. Мы теснили оставшихся гоблинов, шаг за шагом отвоёвывая пространство. Всё, что не разрубалось топором, добивала магия. Всё, до чего не дотягивался мой меч, размазывалось молотом.

Наконец, последний гоблин — старший, если верить его кривой короне из костей — завизжал, пытаясь сбежать. Но сосулька Лары настигла его спину и пригвоздила к стене.

В пещере повисла тишина. Слышно было только тяжёлое дыхание каждого из нас.

Я осмотрел всех. Лёгкие раны, пара ушибов, немного крови. Лара, уставшая, всё же смогла зачитать заклинание исцеления и засияла мягким светом, унося остатки боли с нашей группы.

— Ларочка, ты просто невероятно сильна! — с восхищением воскликнула Элиза. — Что это вообще было⁈

— «Глубокая заморозка», — ответила Лара тихо, вытирая лоб. — Высшее заклинание магии льда, из тех, что мне доступны. Оно замораживает всю влагу в области действия… включая кровь. Но требует много времени, концентрации и маны.

Я подошёл к замороженным телам гоблинов, упавшим справа. Это было… зрелище. Будто кто-то заморозил зомби-желе. Кристаллизованные уродцы — синюшные, треснувшие, местами ломались от одного прикосновения. Их будто жидким азотом облили.

Я подошёл к одному из замёрзших гоблинов и слегка надавил ногой на его голову. Она рассыпалась, словно хрустальная.

— Фу, Алистар, не издевайся над трупами! — одёрнула меня Элиза.

— Это не издевательство, это научный эксперимент, — пробормотал я, разглядывая мясные осколки. — Ну что, ребята… передышка — и вперёд. Задание ещё не закончено, подземелье нужно зачистить полностью.

При обследовании руин мы наткнулись на множество небольших комнат и узких закутков, словно выдолбленных в стенах древнего комплекса. В каждом из них нас поджидали гоблины — то по одному, то по двое. Кто-то пытался спрятаться, кто-то нападал из засады. Но мы уже вошли в раж и быстро избавились от оставшихся уродцев. Несмотря на усталость, слаженность в бою у нас явно улучшилась.

Постепенно, зачистив все ответвления, мы добрались до единственного места, оставшегося необследованным — массивной двери, вмурованной в аккуратную каменную кладку. Она резко контрастировала с остальными участками пещеры: идеально подогнанные блоки кирпича словно вырастали прямо из необработанной природной стены. Было в этом что-то странное, неестественно целое среди разрушенного и заброшенного.

Мы втроём — я, Элиза и Волк — упёрлись в створки, используя всю мощь своих тел, но дверь не сдвинулась ни на йоту. Ни скрежета, ни щелчка, только глухое сопротивление, будто сам камень сказал: «Не пущу».

— Лара, а эти пещеры вообще кто-нибудь до нас исследовал? — спросил я, обернувшись к девушке.

— Только если местные жители. Как я говорила, эти руины были найдены недавно, и из-за постоянного напряжения между Зантарией и Астальоном госпожа Калиндра не могла позволить себе отправить полноценную экспедицию, — ответила Лара, глядя на древнюю кладку с не меньшим интересом, чем я.

— А в Палату Исследователей почему не обратились?

— Не знаю… — Лара едва заметно пожала плечами.

— Местные, похоже, просто собрали всё, что смогли унести, и оставили это «уютное гнездо» для наших зелёных друзей, — пробормотал я, разглядывая окрестности.

— Алистар, глянь сюда, — позвала меня Бекки.

Подойдя, я увидел, как она указывает на странную выемку в стене, рядом с дверью. На первый взгляд это выглядело как обычная трещина в кладке, но присмотревшись, я заметил, насколько аккуратно и ровно она выточена. Сквозь пыль и налёт времени можно было различить тонкий желоб, уходящий в сторону — след от механизма?

— Бекки, одолжишь молот? — попросил я.

— Только аккуратно, он у меня любимый, — хмыкнула она.

Вставив рукоять молота в выемку и надавив в сторону желоба, я на секунду почувствовал сопротивление… а потом щелчок. Затем последовал едва слышный треск — как будто ожил древний замок — и створки начали медленно расходиться, скрипя камнем о камень.

— Сами бы мы эту дверь не открыли, — подошёл Лудо и потрогал поверхность. — Это орихалк. Один из самых прочных металлов. И механизм тут непростой, явно работа наших предков.

Проём, открывшийся перед нами, вёл в темноту. Холодный, застоявшийся воздух потянулся из глубин, словно что-то долго спящее почувствовало движение на поверхности.

— Кому-то нужно остаться здесь, на случай, если дверь захлопнется, — заметил я, глядя на остальные фонари в нашей группе.

— О, я с радостью! — тут же вызвалась Бекки, отобрав обратно свой молот. — Вы развлекайтесь, а я здесь посмотрю, не заклинит ли чего.

— Я тоже останусь, — буркнул Волк. — Стар я уже для беготни по древним склепам. Да и кто-то должен охранять тылы.

Оставшейся четвёркой мы вошли внутрь. За массивной дверью скрывалась небольшая каменная комната. Её стены, хоть и потемневшие от времени, оставались ровными. В центре покоился саркофаг — массивный, строгий, с потускневшими резными символами по бокам. Тяжёлый, древний, он излучал молчаливое величие и покой.

— Неужели… это место погребения Пентесилеи? — с благоговением прошептала Лара. В её голосе звучала неуверенность, смешанная с уважением.

В комнате не было ни сундуков, ни гор золота. Только пыль, куски обвалившегося потолка и несколько предметов, украшенных самоцветами и потускневшим металлом. Но мы всё равно начали собирать то, что имело хоть какую-то ценность. Мерзко ли грабить гробницу? Наверное, для нормального человека — да. Но мы? Мы — геймеры. Мы привыкли лутать, даже если это условный «покойник №87».

Пока мы искали что-нибудь полезное, Элиза без всяких церемоний подошла к саркофагу, навалилась на крышку и с усилием сдвинула её в сторону. Камень со скрежетом упал на пол, оставив на плитах вмятину.

— Но… так нельзя! — ахнула Лара, глаза её округлились от возмущения.

— Да брось, мёртвым ничего не нужно, — отмахнулась Элиза, даже не сбавив бодрого тона.

Мы все подошли ближе. Внутри покоился скелет, почти полностью истлевший. Не мумия, не останки героя в сверкающих доспехах, а просто — кости. Рядом с ним лежало короткое копьё с искусно выгравированным древком. Несмотря на столетия, металл на наконечнике сиял, как будто его только что заточили, а древко даже не потёрлось.

Я потянулся и осторожно поднял его.

— Осторожнее, — предостерегающе прошептала Лара. — Это магический артефакт.

— Откуда ты знаешь? — удивился я, рассматривая оружие.

— Потоки маны. Я не специалист по инскрипции, но могу определить силу зачарования. Это копьё… оно на уровне древней реликвии. Выяснить его истинные свойства смогут только лучшие мастера инскрипции, даже в Эвандаре таких немного.

Я аккуратно закрепил копьё за спиной, и мы продолжили осмотр. Помимо оружия, нашли несколько ожерелий, одно из которых тоже оказалось магическим артефактом. Пять колец с камнями — без каких-либо эффектов, обычные побрякушки. Судя по всему, с лутом нам немного повезло.

Но больше ничего ценного в гробнице и окрестностях не нашлось. Всё остальное — гоблинский мусор, ржавое оружие, кости, грязные тряпки. Время явно не пощадило это место.

Пора было возвращаться. Мы оставили руины и направились к выходу. Когда мы вышли наружу, оказалось, что на поверхности давно наступила ночь. Без дневного света время в пещере теряется, и ощущение было, будто пролетело лишь пару часов.

Гоблинские тела у входа мы собрали в кучу, и Лара сожгла их с помощью огненного заклинания. Пламя ярко вспыхнуло, озаряя скалы багровым светом, но вскоре погасло, оставив только пепел и копоть.

Разбив лагерь, мы устроились на ночлег. Переносная жаровня пришлась как нельзя кстати — ночи здесь были прохладными, и тёплый ужин согревал не только тело, но и душу. Правда, после того смрада, что стоял в логове, мой аппетит был не на высоте.

Когда настала наша с Ларой очередь дежурить, она вдруг заговорила:

— Я… испугалась, — прошептала она, глядя на пламя жаровни.

— В каком смысле? — спросил я, глядя на неё поверх мерцающего пламени.

— Когда увидела, как Бекки лежит на земле… и тебя окружили гоблины. Я… не знала, что делать и испугалась за тебя…

— Мелкие уродцы — не тот уровень угрозы, который может меня сразить, — попытался я шуткой успокоить её, хотя голос выдал внутреннее напряжение. — И потом, я герой и если что воскресну.

— Да, я понимаю, — кивнула она. — Но всё равно…

— Я не собираюсь рисковать понапрасну, — сказал я, глядя ей прямо в глаза. — Если что случится со мной, кто будет тебя защищать, пока я воскрешаюсь?

Лара молчала. А затем, немного придвинувшись ко мне, прошептала:

— Алистар… я хотела кое-что сказать…

Она была уже опасно близко. Глаза — сияющие, губы чуть приоткрыты… сердце у меня в груди застучало, как барабан. Всё во мне кричало: «Поцелуй её!» Но я понимал, что нельзя.

— Я тебя внимательно слушаю, — с трудом выговорил я, ловя каждое её движение взглядом.

Лара открыла рот… но потом, будто одумавшись, отстранилась.

— Прости. Я…

И тут, как по команде, за нашими спинами раздался знакомый разочарованный вздох «спящей» воительницы.