Это Игра? – Сбой Системы

Глава 13 Не сон

Поскольку у нас не было никакого подходящего места для разговора, мы заглянули в ближайшую таверну и устроились за столиком в самом дальнем углу зала. Помещение встречало тёплым светом настенных фонарей и стойким ароматом древесного дыма, жареного мяса и крепких напитков. Воздух был насыщен смесью запахов специй и пролитого эля, впитавшихся в старые деревянные балки, а в дальнем углу кто-то лениво издевался над чем-то похожим на гитару, музыкой это назвать нельзя.

Лара всё ещё была расстроена. И я её прекрасно понимал. Когда человек, которого ты всю жизнь почитал, вдруг заявляет, что ты слаб и бесполезен — это сильно бьёт по ментальному состоянию. Особенно, если этот человек заменил тебе родителей и стал твоим ориентиром в жизни.

— Лара, послушай меня, — заговорил я, пока Волк и Элиза отошли к барной стойке. Я слегка наклонился к ней, понизив голос. — Что бы ни сказала Калиндра, это неправда. Ты не слабая. И тем более не никчёмная.

— Я просто пытаюсь понять, для чего я вообще старалась?.. — голос её был довольно тих, но спокоен. — Я ведь так верила и старалась. Думала, если стану сильной, она заметит меня.

— И тебя заметили! — уверенно сказал я. — Я заметил. Волк с Элизой тоже. И все мы видим, насколько ты выросла.

Лара не ответила, но её взгляд, расфокусированный и опущенный, наконец поднялся и встретился с моим. В её глазах ещё была боль, но в ней появилась и искра — та самая, которую я уже не раз видел. Искра надежды?

— Ты прошла через многое. То, что ты до сих пор стоишь — это уже подвиг. Ты сильна, Лара. И дело не только в магии. В тебе есть сила духа и воля к жизни, которые не сломит даже Калиндра.

— Ты… правда так думаешь? — голос её стал более воодушевлённым.

— Конечно он так думает, — раздался бодрый голос Элизы, подходящей с двумя кружками эля. — Поверь мне, я людей нутром чувствую! Мы все тебя уважаем и любим. Как боевого товарища, как друга… ну, а кто-то не только как друга.

— Не смущай молодёжь, — усмехнулся Волк, подходя следом с ещё двумя кружками. — Лара, я за свою жизнь повидал многое. Наверное, не так долго живу, как эльфы, но опыта мне не занимать. Ты невероятно сильная девушка. Тебе просто не повезло с окружением. И это не твоя вина. Настоящая сила — идти вперёд, даже когда весь мир против тебя.

— А сейчас не весь мир против тебя, теперь у тебя есть мы, — подхватила Элиза, пихнув меня локтем в бок. — Надёжная команда, настоящий рыцарь рядом. Ты не одна и ты дорога кому-то, Лара.

— Вот только из-за меня… теперь вы вынуждены вступить в чужую войну, — сказала Лара расстроенным голосом.

— Нет, не из-за тебя, — мягко сказал я. — Поверь, если бы не ты, Калиндра нашла бы другие рычаги давления. Она играет на чужих слабостях, но при этом сама не видит, как отталкивает преданных ей людей.

— А что если мы просто… уедем отсюда? — задумчиво произнесла Элиза. — Насколько страшным считается дезертирство?

— Клятва в Зантарии подтверждается магической печатью, — пояснила Лара, уже чуть более собранно. — Если разорвать её без согласия покровителя, то на носителе останется магическая метка. Любой, кто хоть немного разбирается в мане, её увидит. Особенно маги на приграничных постах.

— И что, такие порядки по всему миру? — удивилась Элиза, нахмурившись.

— Насколько я знаю — только в Зантарии, — кивнула Лара. — Но с такой меткой даже покинуть страну будет непросто.

— Мы уже дали слово, — сказал я, опираясь локтями на стол. — Значит, обязаны его сдержать. Но после этого мы уходим. Из этого города и этой страны.

— Я с тобой! — немедленно откликнулась Элиза, даже не задумавшись.

— Какой смысл в приключениях, если сидеть на одном месте? — хмыкнул Волк. — Конечно, я с вами.

— Ха! А я-то думал, ты ушёл в ремесленники, чтобы наконец насладиться покоем, — усмехнулся я, глядя на него.

— А вот и нет, — ухмыльнулся Волк. — Я после битвы с гоблинами понял, что ещё не всё во мне атрофировалось. Есть ещё порох в пороховницах…

Не успел Волк договорить, как Элиза перебила его, хлопнув себя по филейной части, с улыбкой добавив:

— … и ягоды в ягодицах!

Я мысленно пробил себе лицо ладонью, подавляя порыв сдохнуть от испанского стыда. Вроде взрослая женщина, а ведёт себя, как школьница на перемене. Хотя… кто я такой, чтобы кого-то за это осуждать?

— А что с вашими наставниками? — спросил я, наконец озвучив то, что давно крутилось в голове. — На собрании их не было.

— Это предстоит выяснить, — нахмурился Волк. — Возможно, у них свои поручения. Раз уж нас решили кинуть в самую гущу боя, логично, что им поручили что-то другое. Но звучит это всё как минимум подозрительно.

Мы просидели в таверне ещё какое-то время, вполголоса обсуждая грядущий поход. Пахло травяным табаком, древесной смолой и хлебом с корицей. Элиза и Волк потягивали тёмный эль, я — что-то вроде местного сидра, а Лара от алкоголя вежливо отказалась, но, несмотря на недавние переживания, смогла немного расслабиться попивая фруктовый сок. Надеюсь, она действительно оправится от этого потрясения. И я сделаю всё, чтобы ей в этом помочь.

Вскоре мы разошлись — каждому предстояло подготовиться к завтрашнему походу. Элиза с Волком направились за провизией, а мы с Ларой — за магическими расходниками. Да, в прошлый раз зелья нам не пригодились, но это не повод пренебрегать страховкой. На этот раз я решил взять и то самое зелье за десять золотых, способное кратковременно многократно усилить тело, пусть и с последующими последствиями. Всегда должен быть план «Б».

— Я не уверена, что это хорошая идея, — покачала головой Лара, как только мы вышли из алхимической лавки. — Это зелье хоть и не убьёт тебя, но последствия могут быть очень серьёзными.

— Не переживай, оно только на экстренный случай, — ответил я, стараясь её успокоить. — Будем надеяться, он не наступит.

— Очень на это надеюсь… — пробормотала она, глядя в сторону. Я, не удержавшись, лизнул кончик её уха.

— Ты… ты что делаешь⁈ — вспыхнула она, затараторив, словно её ударило молнией. Щёки и ушки моментально покраснели.

— Не удержался, они слишком милые, — улыбнулся я, глядя ей в глаза.

— Всё же… не на людях, — пробормотала она, поёжившись от смущения. — Лучше… когда мы одни…

— Договорились, — сказал я, нежно провёл тыльной стороной ладони по её щеке. Она смущалась, но не отстранилась. Нет, ну правда, как можно устоять от такой милоты?

Далее мы направились в уже знакомую лавку, уютно приютившуюся в одном из внутренних двориков торгового квартала. Здесь пахло древесиной, горячим металлом и маслом. Пол скрипел, а воздух был густо насыщен запахом старых пергаментов и нагретого железа. Лавка гнома Бронна всегда отличалась особой атмосферой — тут царила организованная неразбериха, а товар был разбросан по стеллажам, как будто их перебирали в спешке и с азартом.

— Эй, ворчливый Бронн, принимай гостей! — крикнул я с порога, раздвигая тяжёлую кожаную занавесь.

— Ба, да это же сам Алистар, любитель ниварн! — раздался ответ из-за стойки. — Погоди чуток, пытаюсь тут кое-что выудить…

Спустя пару минут из-за прилавка вынырнула заросшая борода гнома, вся в паутине и пыли. Вид у него был такой, будто он только что вылез из сундука, в котором отдыхал последний век.

— Гляжу, ты не просто продвинулся в своей симпатии к ниварнам… — усмехнулся он, оценивающе глядя на Лару. — Не скажу, что одобряю, но и судить не стану.

— И как ты догадался? Мы же не делали никаких намёков… — удивился я.

— Зови это гномьей интуицией, — ухмыльнулся он. — Да вижу я, какие вы друг другу взгляды кидаете! Так с чем пожаловал?

— Не подскажешь, кто мог бы разобраться в свойствах артефактов? У нас копьё и ожерелье, которые мы нашли в древней гробнице. Они магические, но свойства неизвестны.

Бронн выслушал краткий пересказ нашей находки и кивнул:

— У меня есть двоюродный брат, Бриэн. В вопросах артефактов он как рыба в воде. Но есть загвоздка — его недавно призвали на границу, в полевую кузню.

— Удачно вышло. Мы как раз туда отправляемся.

— Вот и отлично, — сказал Бронн, вытащив бумагу и магическую ручку. Что-то быстро начеркал, свернул послание и запечатал. — Передашь это Бриэну. С этим письмом он тебе сделает хорошую скидку. Зуб даю — лучше него никого не найдёшь.

— Спасибо, Бронн. Если вещи окажутся стоящими, продадим их через тебя.

— За милую душу, друг мой. Заходи почаще!

Мы обменялись рукопожатием, и направились дальше — в магическую лавку. Она располагалась в нескольких кварталах от торгового центра города и выглядела гораздо более ухоженной. Тонкие витражные окна отбрасывали цветные блики, а у входа висел аккуратный деревянный знак с изображением пергамента и звезды. Внутри витал запах чернил, пыли и каких-то горьких трав.

Мы приобрели необходимые ингредиенты для создания магических свитков. Лара была хороша в инскрипции — магии начертания. Свитки позволяли ей записывать заклинания в сжатом виде, ускоряя их произнесение и снижая затраты маны. Используемые материалы имели значение: обычная бумага не подходила, требовались особые зачарованные свитки, чернила из вытяжек маны и кисти из волос манычувствительных магзверей. Забавно, что для обычной письменности здесь использовали магические ручки, а для инскрипции чернила и кисти.

Всё это, разумеется, стоило недёшево. Мы потратили около пятидесяти золотых на двадцать свитков — хорошее вложение в безопасность и эффективность.

После завершения всех дел мы вернулись в таверну, где пообедали и, наконец, отправились в нашу комнату. Лара начала работу над свитками, готовя их на случай будущих сражений. А я занялся сборами. Пусть у нас и немного вещей, но в предстоящем походе пригодится всё. Кто знает, когда мы сможем вернуться домой?

Что я могу сказать? Если обычный человек устал, он просто завалится и уснёт. Но это явно не про нас с Ларой. Молодая кровь кипела и требовала расслабления… другими способами. Похоже, моей полуэльфиечке наконец-то удалось забыть о разговоре с Калиндрой или хотя бы не зацикливаться на нём. Мы слились в поцелуях и прикосновениях, каждый раз, как в первый, и это было прекрасно.

Обняв Лару, прижимаясь к её тёплому обнажённому телу, я расслабился и закрыл глаза.

…А потом — темнота.

Нет, не совсем. Я открыл глаза и оказался стоящим в пустом каменном коридоре. Всё было чересчур… реально. Слишком осязаемо для сна. Слишком детально. Я хлопнул себя по щекам — чувствуется. Больно. Значит ли это, что я наяву? Или это всё же сон, просто какого-то другого сорта?

Коридор тянулся до бесконечности. Холодный ветер пронизывал до костей, хотя стены казались абсолютно герметичными. Каменная кладка — гладкая, будто отполированная. Ни окон, ни факелов. Но почему-то было светло. Тусклый, ровный, неестественный свет заполнял пространство, как в плохо отрендеренной игре.

Голый. Ну конечно. И почему во сне, если это вообще сон, я должен быть обязательно без одежды? Ни брони, ни оружия, ни даже трусов. Да здравствует магия реализма. Я пошёл вперёд, хлюпая босыми ступнями по холодному камню.

Чем дальше я шёл, тем сильнее становилось ощущение… неправильности. Мир будто дышал рядом со мной. Он наблюдал, он знал, что я здесь. И наслаждался этим знанием.

Наконец, в конце коридора — дверь. Старая, деревянная, с потёртыми бронзовыми петлями. Я открыл её.

Комната была погружена в полумрак. Лишь в центре на полу лежала обнажённая женская фигура. Она дышала. Она шевелилась. Она… Лара?

Я знал её тело до мельчайших деталей, до изгибов талии и текстуры кожи. Но её поза, её выражение лица, её глаза и её улыбка — это была не Лара.

— Кто ты? — спросил я, напрягшись.

— Любимый… ты меня не узнаёшь? — голос был похож, до дрожи. Но в интонациях скользила фальшь, как будто кто-то подделал живую эмоцию, не совсем поняв, как она устроена.

— Дешёвые трюки. Прекрати пудрить мне мозги, — произнёс я холодно.

— Вот как? — фигура грациозно встала. Единственный полупрозрачный кусочек ткани соскользнул с её тела, словно подчиняясь её воле. — А по-моему кому-то я понравилась.

Я не шелохнулся. Внутри всё сжалось от отвращения, хотя моё тело (в нём явно завёлся предатель!) отреагировало иначе. Она сделала шаг ближе, её глаза полыхнули неестественным светом. Внезапно она переместилась вплотную ко мне. Пальцы скользнули ниже по животу…

— Скажем так, он у меня… дружелюбный, — процедил я сквозь зубы, с иронией. — Но не обольщайся, эта реакция не для тебя.

— Ах вот как… — прошипела она и за мгновение переместилась за мою спину. Голос стал неестественным, будто в нём звучали десятки чужих голосов. — Неужели… ты не хочешь? Не жаждешь? Не мечтаешь?

— Хочу. Но не тебя, — я развернулся резко. — Всё, что ты пытаешься — манипуляция. Жалкая, дешёвая попытка влезть в мою голову.

— А как же она? — прозвучал голос «Лары», но на лице осталась искажённая ухмылка. — Та, что цепляется за тебя, как утопающая за брошенную доску? Та, что раздвинула ноги, едва почувствовала тепло?

Её смех был отвратительным, скрежещущим, будто кто-то пытался имитировать человеческий голос, но не справился.

— Бла-бла-бла, — вздохнул я и скрестил руки на груди. — Всё это уже было. Оскорбления, сомнения, манипуляции. И знаешь, что? Я тебе не верю. Потому что настоящая Лара не слабая. И точно не нуждается в такой жалкой защите. Она сильнее тебя. А значит, ты проиграла уже сейчас.

«Лара» застыла. На её лице сквозь маску показалась трещина, и я впервые заметил удивление на этом одновременно родном и чужом лице.

— Никаких манипуляций, — вернув маску хитрости, прошептала мне на ухо «Лара», снова оказавшись за моей спиной. — Я вижу её мысли так же ясно, как и твои.

— И что же ты там разглядела? — усмехнулся я, попытавшись оттолкнуть её, но тварь вновь исчезла, только чтобы возникнуть уже в центре комнаты.

— Бедненький, глупенький Игорёчек… Ты скучаешь по своей мамочке, рвёшься между этим миром и желанием быть рядом с ней. Такой преданный, такой… маменькин сыночек. Мечешься между ниварнской потаскухой и глупенькой мамочкой, которая не может сюда попасть.

Это уже был удар ниже пояса. Ни грамма сомнений, она говорила о реальной маме. Не игровая сцена. Не театральный монолог. Это что-то знало слишком много. Программная ошибка? Системный сбой? Или… что-то совсем иное?

— Ты всё ещё веришь, что это игра? — продолжала «Лара» с издёвкой. — Какая наивность. Это не симуляция. Это то, что ты не способен вообразить своим скудным мозгом.

Она вновь оказалась прямо передо мной. Пальцы скользнули по моей груди, спускаясь всё ниже, будто проверяя мои границы.

— Но я могу тебе помочь остаться. Навсегда. Здесь. С ней. Тебе нужно всего лишь впустить меня…

— Поможешь? Впустить? — я схватил её запястье. — Ты кому лапшу вешаешь, чушка? Руки убрала. Не для тебя мой гордый кактус цветёт.

Лицо «Лары» дёрнулось. В следующее мгновение её облик распался в вихре чёрного тумана. Передо мной возникло нечто бесформенное, с алыми, как кровь, глазами. Её голос теперь звучал, словно из самой преисподней.

— Я не понимаю! Почему моя магия не действует на тебя⁈

— Так это у тебя «магия» называется? Болтовня на ночь глядя? — хмыкнул я.

— Сотни лет в заточении! Сотни лет в этой чёртовой палке! И всё, на что меня хватает, просто поболтать с каким-то заурядным пришельцем⁈

— В… палке? — я нахмурился. — Ты вообще о чём?

— О копье, идиот! Копьё, что вы нашли в той гробнице! — рявкнул туман. — Эта шлюха Пентесилея пожертвовала собой, чтобы заточить мою сущность в оружии, которым меня прикончила!

— Ого, так это ты та самая недобитая монстрятка, с которой она разобралась? Должен признать, для дохлятины ты бодренько выглядишь.

— Я… сохранила часть себя в копье. Всё, что осталось. Столетия я копила силы… Я должна быть сильнее!

— Ага. Только жертву выбрала не ту, — я покачал головой, не скрывая насмешки. — Бедный, маленький монстрик.

— У твоей эльфийки слишком мощная защита, — заворчал он, почти жалобно. — Никого другого рядом не было…

— Не реви. В другой раз, может, получится, — сказал я. — Хотя нет, не получится. Сейчас я тебя вышвырну отсюда.

— Подожди! Мы можем договориться! Я реально могу оставить тебя в этом мире! Без меня у тебя нет никаких шансов! Подумай своей головой!

— Спасибо, не надо, — спокойно ответил я.

Я сосредоточился, заставляя ману течь по телу. Это было сложно, так как у меня были проблемы с контролем маны. Через какое-то время вокруг начала пробегать рябь, искажая контуры иллюзорного мира. Пространство сотрясалось. Ещё немного…

Древняя тварь всё это время что-то кричала мне, пыталась воззвать к здравомыслию, к любви, к силе. Но я её не особо слушал. Не знаю, почему, но она не пыталась меня ударить, толкнуть или убить, возможно не было такой силы? Только ментальные манипуляции?

Наконец, вся сцена треснула, словно разбитое зеркало. Я резко открыл глаза. Вернулся.