Это Игра? – Сбой Системы

Глава 11.2 Логово мерзости и гавань спокойствия

Поутру мы вернулись к повозке и, отыскав Рэна, выдвинулись в обратный путь к Эвандару. За три дня пути многое успело перемениться… или, по крайней мере, так казалось.

Бекки, восседая с ворчливым видом, сокрушалась на тему того, что, кроме ржавого гоблинского хлама, ей не досталось ничего ценного. Хотя именно она первым делом обнаружила механизм, открывающий проход к саркофагу. Лудо занялся делом и всю дорогу наставлял Элизу: разбирал её удары, критикуя за излишнюю резкость, предлагал отточенные приёмы, которыми, по его словам, «можно не просто поцарапать врага, а отрубить ему ноги по самую голову».

Волк завёл долгую беседу с Рэном, пересказывая ему наши подвиги с таким видом, будто это была одна из его баек про юность. Рэн, похоже, получал от рассказа искреннее удовольствие.

Лара же… избегала моего взгляда.

Это было странно. На привале она выбрала дежурство с Элизой, ни разу не посмотрела в мою сторону и на любые мои попытки заговорить отвечала коротко, будто боялась сказать мне какую-то тайну. Я что-то сделал не так? Сказал что-то лишнее в ту ночь? Или, наоборот, не сказал того, что она ждала?

Меня это волновало больше, чем тряска в повозке. Хотя, если честно, за эти дни я к ней привык. Всё чаще в голову приходили мысли о местной инженерии — неужели никто до сих пор не додумался использовать пружины или мягкие подкладки для сидений? Местным явно не хватает хотя бы парочки инженеров с Земли. Они столько всего успешно заместили при помощи магии, но ничего не сделали с транспортной системой? Это странно.

На одном из привалов, пока Лара и Элиза болтали у костра, я остался с Лудо и провёл с ним, пожалуй, самый полезный разговор за весь поход. Гном, несмотря на свою угрюмость, оказался отличным наставником. Он дал мне пару дельных советов о построении стойки, углах атаки и использовании щита не только как преграды, но и как оружия, а то «чего это ты им машешь, как тарелкой». Простые вещи, о которых я почему-то не додумался самостоятельно.

До Эвандара добрались за те же три дня. Расплатившись с Рэном и поблагодарив его за работу, мы направились в Палату Исследователей. Не успели даже подать отчёт, как нас встретили с новостью: «Мы уже знаем о вашем успехе». У меня внутри что-то дёрнулось. Откуда? Как? У них что, собственная шпионская сеть? Или волшебный мессенджер на магических свитках?

Получив оплату, мы отняли затраты — транспорт, зелья, провиант — и поделили оставшееся между собой. Вышло не так уж много, но куда интереснее была сумма от продажи найденных побрякушек. Сто пятьдесят золотых за ожерелья и кольца! Копьё и магическое ожерелье оставили для дальнейшего изучения. Их свойства нам ещё предстоит узнать.

Получив такую сумму я задумался. Удивительно как устроены местные монеты. Каждая — крохотный идеальный кружочек с гравировкой ветвистого дерева по обеим сторонам. Размер — не более полутора сантиметров, толщина — с два миллиметра. Ни одной сколы, ни зазубрины. Как они их чеканят — загадка. Даже современным прессам в реале такое под силу не всегда. Да и золото, вроде как мягкий металл, а эти, как титановые.

После всех дел мы решили разойтись по домам. Отмыться, переодеться, привести себя в порядок. Вечером договорились собраться в таверне — всё-таки первый серьёзный поход завершён, надо отметить.

По дороге в гостиницу мы с Ларой заглянули в лавку и купили себе новую одежду. Простую, но удобную. Без кожаных накладок, без запаха пота и крови.

В номере, как водится, я первым делом уступил Ларе душ.

— Иди, я пока вещи разложу, — сказал я, стараясь звучать максимально безразлично.

Внутри же происходило нечто странное. Какая-то часть меня, та самая, за которую мне стыдно, вдруг решила, что фраза «можно я потру тебе спинку?» была бы «отличной и уместной». Уместной, да. Как кирпич по голове. Хотелось дать себе пощёчину за такую мысль.

Я вздохнул и уселся на край кровати, дожидаясь, когда Лара выйдет. Интересно, смогу ли я сегодня понять, что у неё на уме… мы так нормально и не поговорили по душам с той самой ночи.

Как только мы привели себя в порядок, стали собираться на выход. На всякий случай я всё же повесил меч на пояс — не знаю почему, но за последнюю неделю он стал почти продолжением моего тела. Без него я чувствовал себя каким-то… голым что ли. Щит брать не стал — всё-таки идём отдыхать, а не на битву. Да и выглядел бы я, мягко говоря, нелепо.

Лара была одета просто, но со вкусом. Тёмные кожаные штаны подчёркивали изящные изгибы её бёдер, а лёгкая блузка, чуть распахнутая у горла, дополняла образ. В её облике не было ни намёка на показную соблазнительность — скорее, сдержанная красота и природное изящество. Но она всё так же избегала моего взгляда. Говорила нормально, держалась ровно, но… что-то между нами будто застыло в воздухе. Хотелось спросить, а что не так? Но я не решился. Не сегодня. Если завтра всё останется по-прежнему, тогда уж точно поговорим.

Когда мы пришли в назначенное место, Волк и Элиза уже сидели на террасе, ожидая нас. Бекки и Лудо не пришли — возможно, у них были дела или просто не было настроения. Что ж, никто не обязан веселиться в компании.

Заведение было на удивление приличным и не из дешёвых. Но мы пришли в этот мир не зарабатывать деньги. Игры должны быть развлечением и мы пришли развлекаться. Выпить с друзьями тоже часть развлечения. Мы выжили, победили и добыли немало. Глупо отказываться от маленькой радости — хорошей еды, крепкого эля и душевной компании. В зале было шумно и душно, потому мы выбрали столик на террасе: свежий воздух, лёгкий ветерок, приглушённый гул улицы — всё как надо.

Нас обслуживала, на удивление, эльфийка — высокая, с тонкими чертами лица и почти фарфоровой кожей. Она едва заметно покосилась на Лару, но сдержалась: молча приняла заказ и принесла всё без лишних слов. В её взгляде сквозила та же холодная отчуждённость, что и у многих, но, по крайней мере, без открытого презрения.

Мы заказали целую гору еды — разнообразные жареные закуски, мясо в медовой глазури, тушёные овощи, пироги с начинками. Но, главное, конечно, был эль. Настоящий. Пенный. С янтарным блеском и тонким ароматом.

— Дорогие друзья, — первым поднялся Волк с кружкой в руке. Его голос звучал торжественно, но с искренней теплотой. — Спасибо, что позвали меня в этот поход. Это было настоящее приключение. Интересное, насыщенное, опасное… и, чёрт побери, незабываемое! Хочу, чтобы такие походы стали для нас традицией!

— Э-ге-гей! До дна! — радостно воскликнула Элиза схватив кружку и подняв её высоко над столом.

— До дна! — в унисон подхватили мы, чокаясь.

Эль оказался удивительным. Лёгкая горечь на первом глотке сменялась фруктовыми нотками, где-то на грани между яблоком и персиком, а затем оставалось лёгкое сладковатое послевкусие. Освежающе, бодряще и… как-то необычно.

Лара держала кружку обеими руками, глядя в янтарную глубину, словно пыталась разглядеть там будущее.

— Ларочка, в чём дело? — наклонилась к ней Элиза, улыбаясь.

— Просто… я никогда раньше не пила, — призналась Лара, слегка смутившись.

— Так это же замечательно! Первый раз всегда особенный! — с энтузиазмом отозвалась воительница, будто говорила совсем не о выпивке.

Лара ещё немного посидела, вглядываясь в напиток, а потом сделала робкий глоток… затем ещё один… и ещё. Я наблюдал за её лицом: сначала настороженность, потом лёгкое удивление, и наконец — мягкая улыбка.

— Какое странное ощущение… — задумчиво произнесла она. — В голове немного шумит, всё будто плывёт… и пальцы покалывает.

— Это нормально. Главное — не перестарайся, — сказал я, улыбнувшись ей. И впервые за последние дни она посмотрела прямо мне в глаза. И… улыбнулась в ответ.

Тепло разлилось по груди. Может, я зря себя накручивал всё это время?

Еда была действительно вкусной — настолько, что я не сразу понял, как соскучился по нормальной пище. Никаких тебе усилителей вкуса, красителей, глутаматов натрия или ГМО. Только настоящее мясо, приготовленное на живом огне. Хотя, кто знает, какой магией они тут пользуются. Особенно впечатлили рёбрышки неведомого мне существа, но мясо прямо само спадало с костей, сочное и ароматное. Овощи, в большинстве своём незнакомые, удивляли не только вкусом, но и разнообразием — от хрустящих пряных до мягких с тёплым послевкусием.

Мы выпивали и болтали. Лара, к моему удивлению, словно сбросила с себя цепи. Обычно она казалась сдержанной, немного напряжённой. Но сейчас… она смеялась, шутила, перебрасывалась колкостями с Элизой, даже слегка подтрунивала надо мной. Было приятно видеть её в таком настроении — словно из пелены тревоги наконец-то пробился солнечный свет. Может, алкоголь ей действительно помог расслабиться? Неожиданным был тот факт, что она начала читать заклинания и показывая нам, как красиво могут летать кристаллики льда.

— Алистар, а ты чего не показал всю свою силу в бою? — спросила Элиза, прищурившись, как человек, который уже пересёк границу весёлого опьянения. — Лудо говорит, побеждённый тобой тифоноид… да он стоит сотни гоблинов!

— Я и сам не понял, как у меня это вышло, — признался я, пожимая плечами. — Всё было на уровне инстинкта. Я просто… сделал это. Магический всплеск сам по себе произошёл.

— Алистар ик… может стать ик… очень сильным магом ик… — вставила Лара, у которой язык начал заплетаться сильнее с каждым словом. — Такие ик… эвокации ик… недоступны простым ик… ученикам…

— У-у-у, дорогая, да ты наклюкалась! — рассмеялась Элиза, хлопнув по столу.

— Я не… я не… на… наклюклялась… — попыталась возразить Лара, спотыкаясь на каждом слоге. А потом и вовсе зашептала какое-то заклинание, засияв на мгновение мягким зеленоватым светом. Что это было?

— Кажется, тебе хватит, — сказал я, осторожно забирая у неё кружку.

— Мне не ик… хватит! — с серьёзностью пьяного философа возразила она и выхватила её обратно. — Почему тут ик… так жарко…

Неожиданно она расстегнула блузку, открыв миру соблазнительное декольте. Мой мозг мгновенно перешёл в аварийный режим. Нет, дело было не в алкоголе. Просто… она красивая. Чертовски красивая. И сейчас, в этом мягком свете фонарей, с румянцем на щеках, расслабленным выражением лица и лёгкой улыбкой, она казалась почти недостижимо прекрасной. Кажется, у меня кровь отлила от головы и направилась в другое место…

— Так… намного лучше ик… — пробормотала Лара, опустошив кружку, после чего начала заваливаться на бок.

Я успел поймать её прежде, чем она стукнулась о стол.

— Отключилась, — подытожил я. — Кажется, у кого-то лёгкая алкогольная интоксикация.

— Бедняжка… — сказала Элиза неожиданно серьёзно. — Сколько боли в ней было. И вот наконец, смогла просто расслабиться. Неудивительно, что потеряла контроль.

— Отведи её домой, — сказал Волк, — мы с Элизой останемся и всё оплатим.

— Спасибо, ребята. С меня ужин в следующий раз, — ответил я, бережно подхватывая Лару на руки. Как невесту. Даже слегка усмехнулся с этой мысли.

Несмотря на лёгкое опьянение, мои шаги были уверенными — боевые рефлексы и физическое состояние этого тела делали своё дело. Лара тихо дышала, её руки обвились вокруг моей шеи, и в этот момент она казалась максимально хрупкой и беззащитной.

Войдя в наш номер, я уложил её на кровать. Полурасстёгнутая блузка оставляла мало простора для воображения. Это было… слишком. Слишком соблазнительно. Слишком опасно. Я бросился в ванную и начал лить на себя холодную воду, как будто это могло вытеснить мысли из головы.

Соберись, идиот. Ты взрослый человек, не подросток со спермотоксикозом…

Когда я, наконец, вышел, Лара уже стояла у окна глядя вдаль. Её фигура в полумраке казалась особенно утончённой, почти эфемерной, как будто вот-вот исчезнет, если её потревожить.

— Алистар, скажи… я тебе не нравлюсь? — её голос был тихим, но уверенным. Ни следа прежней пьяной неуклюжести. Ни запинки, ни колебания, будто эта фраза зрела в ней давно.

— Почему ты спрашиваешь? — я подошёл ближе, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё уже начало сжиматься в тугой узел.

— Я не знаю… — Лара обернулась, и наши взгляды встретились. Её лицо пылало, как и уши — тот самый нежный румянец, который казался мне до боли милым. — Ты столько раз делал мне комплименты… но ни разу не сделал шаг вперёд.

— Потому что если я сделаю шаг… — я замолчал, подбирая слова. — Я могу не остановиться. А это может закончиться плохо.

— Потому что я ниварна? — спросила она, едва заметно отводя взгляд.

— Нет, — мягко, почти шёпотом ответил я. — Не поэтому. Потому что у меня здесь не так много времени. Потому что я не знаю, что будет потом. Потому что ты… потому что я не хочу сделать тебе больно, если… когда мне придётся исчезнуть.

— А я не хочу думать о том, что будет потом, — её голос дрогнул, и она сделала шаг ближе. Совсем близко. — Я столько раз мечтала… мечтала полюбить кого-то. И вот я полюбила. Мне неважно, что будет завтра. Или через год. Я хочу, чтобы это было сейчас. Пока ты здесь.

Она смотрела в глаза, и в этом взгляде не было сомнений. Только желание быть рядом. Дышала тяжело, её губы были приоткрыты, дыхание обжигало. Щёки и уши пылали жаром. Капельки пота блестели на коже, стекали по ключицам, по шее, терялись в вырезе блузки…

Я знал, чего она хочет. Знал, чего хочу сам. Всё тело отзывалось на её близость, пульс стучал в висках, и не было сил совладать с этим безумием. Что будет, если я сделаю этот шаг? Смогу ли я потом вернуться в реальность? Какое будущее нас ждёт? Это вообще нормально? Десятки и сотни вопросов разом ворвались в мою голову, но все они разбивались об желание отринуть всяческое здравомыслие.

— Если мы это сделаем… пути назад уже не будет, — прошептал я, нежно обхватывая её лицо ладонями, большим пальцем проведя по щеке.

— Я знаю, — тихо ответила она, закрывая глаза и прижимаясь к моей ладони.

Это стало сигналом. Я поцеловал её. Лара отвечала неумело, но искренне, будто училась в каждом движении. Её губы были мягкими, нежными, и я не хотел отпускать их ни на мгновение.

Медленно, почти невесомо, мы переместились к кровати. Я расстегнул её блузку и с лёгкой улыбкой отметил, что под ней — аккуратный, непривычно современный бюстгальтер. Пальцы сами справились со знакомой застёжкой — навык, который когда-то казался важным и отработанный мной ещё в шестнадцать лет. Под тканью открылись изящные холмики, светлая кожа, и милые розовые точечки на вершинах. Я снял с себя кофту и уложил Лару на кровать.

Поцелуи мягко перетекали с губ на шею, с шеи на грудь, от груди к животу и всё ниже и ниже, прокладывая маршрут. Я чувствовал, как она замирает, немного напрягается, но не отстраняется. Я был осторожен, каждое движение было словно вопрос, на который она отвечала без слов — дыханием, прикосновением, лёгким вздохом или стоном. Когда мои губы коснулись её живота, пальцы медленно расстегнули застёжку и стянули её штаны вниз, она чуть сжалась, но не сопротивлялась.

Я не спешил. Хотел, чтобы она расслабилась. Хотел, чтобы всё это не было просто порывами страсти, а чтобы стало чем-то большим. Постепенно напряжение уступило место доверию. Я ощущал, как меняется её дыхание, как тело отзывается на каждое прикосновение и поцелуй. Затем я, скинув свои штаны, поднялся, чтобы вновь поцеловать её в губы.

Мы смотрели друг на друга, будто подтверждая, что хотим одного и того же. Когда я вошёл в неё, как можно мягче, я почувствовал, как она затаила дыхание, а затем лёгкий стон.

Я продолжал, стараясь быть предельно бережным. Её руки обвились вокруг моей спины, ногти вонзались в кожу, но вместо боли я почувствовал только большую страсть. Лара прижималась ко мне, будто хотела раствориться. Мы двигались в одном ритме, как единое целое.

В какой-то момент она тихо вскрикнула и крепче обняла меня. Мы замерли слившись, как единое целое. Я поцеловал её снова, убирая со лба прядь волос и ласково провёл пальцами по щеке.

Это и правда было похоже на сон. На сказку. На невозможное, ставшее явью.

Мы лежали молча, в темноте, глядя друг на друга. Слова были бы лишними — за нас всё сказали наши тела…