Это Игра? – Сбой Системы

Глава 7 Предательство

Открыв глаза, я увидел потолок своей капсулы. Голова невероятно гудела и кружилась. Я весь был мокрый, и ощущение, будто серьёзно заболел. Может, так оно и есть? Может, я вовсе не в Артее, а в больнице, и всё происходящее — лишь бред моего воспалённого сознания из-за высокой температуры? Вроде нет. Капсула была вполне реальной.

Кое-как заставив себя встать, я побрёл в сторону ванной комнаты. Каждый шаг давался с большим трудом, но я всё же достиг цели и… стал обниматься с унитазом.

Меня несколько раз вывернуло. Головокружение не прошло, но ощущение жара немного отступило. Это последствия моей смерти? Неужели игра может вызывать такие побочные эффекты? Я много играл с нейрошлемом, и хоть там тоже имитировалась боль, но даже близко не сравнится с моими нынешними ощущениями.

В полубреду я оделся и вышел из своего домика. Где-то рядом должен быть медпункт, нужно срочно добраться туда.

Ноги подкашивались, меня мотало так, будто я провёл бурную ночь, запивая литры водки не меньшим количеством пива. Даже в студенческие годы меня не разносило так сильно, как сейчас.

Наконец я добрался до медпункта. По пути мне никто не встретился. Какое сейчас вообще время суток? День? Утро? Ночь? Сколько я пролежал после смерти персонажа? Ни на один вопрос у меня не было ответа. После смерти я сразу очнулся в своей капсуле. Не было никаких загрузок, никаких надписей.

Дверь медпункта оказалась заперта, и я нажал на звонок. Спустя пару минут она открылась, и передо мной стоял невысокий мужчина средних лет — немного полный, с залысинами и внушительными усами.

— О, голубчик, да на вас лица нет! — воскликнул он, взглянув на меня, и без лишних слов подтолкнул внутрь, уложив на кушетку. — Рассказывайте, что случилось?

— Меня в игре убили… — слова давались с трудом. — И после этого я проснулся вот таким.

— Хм… Смерть в Артее, конечно, даёт побочные эффекты, но, как правило, это лишь лёгкое недомогание. Расскажите подробнее, как всё произошло.

И я рассказал, как взял задание, как спустился в канализацию, сражался с гнилошипами и победил огромного червя.

— Любопытно, голубчик… — пробормотал он, почесав подбородок. — Похоже, ваш разум просто перегрузился от количества поступающей информации и вышел за пределы допустимого. В любом случае, сейчас мы возьмём анализы и на их основе я составлю отчёт для профессора Рябинского.

— Когда я смогу вернуться?

— Хех, — усмехнулся он, — не терпится обратно даже после такого? А вы интересный молодой человек, — вообще-то я не сильно моложе его. Может, лет на десять-двенадцать. — Сейчас я вколю вам одно лекарство, это моя личная разработка. Симптомы пройдут почти мгновенно. Но сперва — анализ крови.

Я никогда особо не боялся уколов. Неприятно, конечно, когда в тебя тычут иглой, но после того, как твою руку вполне реалистично сожрали, иглы уже не вызывают никакого ужаса. Доктор провёл все процедуры, и как только он вколол мне какую-то жидкость, мне и правда стало легче. Жар спал, головокружение ушло. Ощущение было такое, будто я только что хорошенько выспался.

— Док, а это не вредно?

— Вы захотите вернуться за новой дозой уже через пять часов, а потом будете просить всё чаще и чаще, пока не откажет печень, — сказал он абсолютно серьёзным тоном. У меня по спине пробежал холодок. — Да шучу я, шучу, не делайте такое лицо. От одного раза ничего не будет.

— Шутник вы, однако. Могу я пойти поесть? Ощущение, будто я не ел уже месяц.

— Конечно, голубчик. Тем более почти утро — пора завтракать. Я составлю вам компанию.

Утро? Серьёзно? Охренеть можно. Днём мы пошли с Олрадом в канализацию. Там я провёл, может, пару часов. А теперь уже утро. Получается, я был в отключке минимум двенадцать часов. Вот это побочка. Удивительно, что я вообще смог встать. И что на счёт датчиков капсулы? Они не заметили никаких недомоганий в моём организме?

Док оказался довольно приятным мужиком. Имя я так и не узнал, решил про себя называть его просто «Док». Главное, чтобы у меня потом не выросли кроличьи уши и я, жуя морковку, не начал спрашивать у него «в чём дело, док?».

Позавтракав и поболтав с Доком о всякой ерунде, я направился обратно к себе. Нужно узнать, что стало с моим персонажем. И чем скорее, тем лучше. Погружение в капсулу сопровождалось странным волнением. А что, если я сейчас не подключусь?

Мои опасения не оправдались. Загрузка прошла, как обычно. Разок моргнул и я очнулся в Артее, глядя в потолок, слабо освещённый сиянием кристалла. Комната была до боли знакомой — та самая, где я впервые оказался в этой игре. Только на мне теперь было не тряпьё, а вся экипировка с последней битвы.

Рука была на месте, хоть и покрыта лохмотьями разодранной ткани. Щит исчез — видимо, безвозвратно. А в правой руке остался меч: зазубренный и подплавившийся, словно его держали в кузнечном горне. Видимо, последняя атака оставила след и на нём. Таким клинком уже вряд ли что-то разрубишь, но я всё равно запихнул его в ножны и вышел. Большая часть доспеха была в норме, только мелкие царапины и сгустки запёкшейся крови.

Снаружи утреннее солнце ласково светило на улицы города. Я, в рваной и окровавленной одежде, наверняка выглядел жутко, но сейчас мне было плевать. Я шёл к гостинице, где стояли сопровождающие других героев. Среди них я заметил знакомое лицо — Олрада.

Когда он увидел меня, его лицо перекосилось. Взгляд метался, будто он не мог поверить в то, что видит. Удивление? Ужас? Непонимание? Всё разом.

— Г-господин Алистар… вы живы⁈ — голос его сорвался на писк. Он не верил своим глазам. И, кажется, не радовался вовсе.

— Не благодаря тебе! — сорвался я. Голос с каждой фразой становился громче. — Куда ты делся, паскуда⁈

— Я… э… я обернулся, а вы уже исчезли… я звал, искал… но вас нигде не было, — его слова звучали, как плохо выученная ложь. Он мялся, запинался. И всё больше злился. Не на себя. На меня.

— Заткнись. — Я подошёл ближе и схватил его за горло. — Ты меня не потерял. Ты меня бросил. Нарочно.

Он рванул, попытался отбиться, но моя хватка была как тиски. И я чувствовал — надавить бы чуть сильнее, и…

— Признавайся, — прошипел я. — Ты знал, что эта тварь там. Ты вёл меня на убой.

— Сгинь, погань! — заорал он, сипло и зло. — Отродье! Любитель полукровок! Гниль проклятая! Ты ж не человек, ты что-то иное! Это она постаралась, да⁈ Эта проклятая девка! Я знал, что от тебя беда будет! Знал, как только ты спутался с этой тварью!

— С кем? — я рыкнул. — С Ларой?

— С этой шалавой, с этой ниварнской проблядью! Она нечисть, полукровка, предательская кровь в её жилах течёт! Такие, как она, позор для всего Эвандара! — его лицо покраснело, в глазах плясали искры безумия. — Ты ж с ней был! Вы ж вдвоём! Я всё слышал! Всё видел! Как ты к ней льнул, как заглядывался, как пялился, как щенок! Стыд и мерзость! Из-за таких, как ты, гниёт наш мир! Таких, как ты, надо топить в сточных канавах, как больных щенят! Да я сам тебя туда скинул! Сам! Своими руками! И будь у меня шанс — сделал бы это снова! Ты ж умер, ты не можешь жить! Ты не человек! Ты такое же отродье, как и эта сука!

Я сжал горло сильнее — он осел на колени, хрипя и дёргаясь, но уже не сопротивлялся. Я смотрел ему в глаза, в которых не было ни раскаяния, ни страха — только тупая, злоба и ненависть.

— Я жду объяснений, мразь.

— Ты… ты вместе с ней всё погубишь… — прохрипел он. — Она тебя использует, и ты вместе с ней сожжёшь нас всех… отродье… вы погубите нас… она уже погубила… и это… только начало…

Я ударил его. Прямо в челюсть. Олрад рухнул без сознания, как мешок с тухлой картошкой. И только тогда я обратил внимание на остальных.

Волк. Элиза. Оба стояли неподалёку, не вмешиваясь. Скорее всего пытались для себя понять, что произошло.

— Алистар, не держи в себе, поделись с нами, — спокойно сказала Элиза. Волк кивнул, ничего не говоря.

Я повернулся к остальным сопровождающим.

— Вы с ним заодно? — мой голос был холоден, как лёд.

— Нет, господин герой, — ответил гном, сопровождавший Элизу. — Олрад действовал самовольно. Не все из нас верят в старые сказки и проклятия. И уж точно не одобряем такие методы. Удивительно, что человек с такими взглядами оказался на службе у госпожи Калиндры.

— Что с ним теперь делать?

— Думаю, вам стоит всё обсудить с госпожой Элизой и господином Волком, — сказал гном, кивнув рыжей девушке с веснушками, вроде, наставница Волка. — Мы о нём позаботимся.

Мы с Волком и Элизой сидели в моей комнате, а я, всё ещё в той самой изорванной и окровавленной экипировке, пересказывал им всё, что произошло: задание, бой с гнилошипами, чудовищный червь, смерть и её последствия. А встречу с Олрадом они видели и сами.

— Если меня так в реале накроет, — задумчиво проговорил Волк, — то я, пожалуй, из капсулы уже не встану. В моём возрасте такие стрессы могут быть фатальными.

— Просто нужно быть осторожнее, — отозвалась Элиза, поправляя выбившуюся прядь волос. В её голосе звучала суровая уверенность, как будто всё это действительно просто и всё зависит только от тебя одного.

— Осторожность не спасает, когда твой собственный напарник бросает тебя на растерзание чудовищу, — усмехнулся я. — Если бы не система воскрешения, вы бы сейчас не разговаривали со мной.

— Это тревожит больше всего, — нахмурилась Элиза. — Олрад ведь NPC. И он убил тебя не случайно, не по ошибке, а сознательно. Я говорила, что не похожи они на заскриптованных болванчиков. Этот мир живёт по своим правилам.

— Любопытно, — кивнул Волк. — И, похоже, это первый настоящий баг… или фича? Только разработчики знают. Но что-то мне подсказывает: это не ошибка кода.

— С вашими сопровождающими, насколько я знаю, всё в порядке. Вы хотя бы не сталкивались с откровенной враждебностью, — пожал я плечами. — А мне, видимо, просто повезло. Или, наоборот, не повезло. Похоже, я лучше справлюсь один.

— Не глупи, — строго сказала Элиза. — Даже самый сильный воин может пасть, если сражается в одиночку. Кто-то должен прикрывать твою спину. Может, тебе стоит присоединиться к кому-то из нас? — предложила она уже мягче. — По правилам мы вроде как можем объединяться, если захотим. Это не запрещено.

— Не забывай, — вставил Волк, — пока мы не пройдём своё обучение, лучше держаться обособленно. У каждого из нас разная программа, разные наставники, специализации… Если сейчас начнём всё мешать, то только собьём друг друга с пути. Но… в будущем? В будущем, думаю, мы вполне могли бы создать неплохую команду.

— Согласен, — кивнул я. — И я благодарен вам за предложение, правда. Но сейчас… сейчас мне нужно идти своей дорогой. Пока что.

— Жаль, — протянула Элиза. — Всё равно… следи за собой. Не геройствуй без нужды.

— Постараюсь, — усмехнулся я. — Но ты права. Кто-то должен быть рядом, кто-то, кому я могу доверять.

Я на секунду задумался. Образ, вспыхнувший в голове, был неожиданно чётким.

— И, кажется, я знаю такого человека.

В комнате повисла короткая пауза. Волк лишь поднял бровь, а Элиза едва заметно улыбнулась.

— Ещё раз повторяю: я не могу вас пропустить! — с раздражением говорил стражник, стоящий у ворот.

— А я тебе ещё раз говорю: меня это не волнует. Либо ты пропускаешь меня по-хорошему, либо по-плохому! — я уже начинал закипать.

Олрада, как мне позже объяснили, забрали стражники и упекли в тюрьму, где он будет ожидать приговора от самой госпожи Калиндры. Я же пришёл в замок с одной конкретной целью.

— Я не могу впускать каждого оборванца с улицы!

— Я — призванный герой Алистар, а не какой-то оборванец! — да, козырять статусом некрасиво, но сейчас не до этики. Если нужно давить авторитетом — я буду давить.

— Не очень-то вы и похожи на героя, — усмехнулся он, скептически окинув меня взглядом. — Ладно. Пропустить я вас не могу. Но направлю весточку госпоже. Если она прикажет — вас впустят.

Его напарник тут же убежал внутрь замковых стен. Ждать пришлось долго. Несколько часов, не меньше. Я уже начал сомневаться, пропустят ли меня вообще, как наконец к воротам вышли трое.

Двое в доспехах, лица скрыты шлемами, не разобрать ни расы, ни возраста. А третий — высокий эльф с осанкой истинного аристократа, в парадном, сдержанном, но безупречно элегантном наряде. Он был почти на голову выше меня, изящный и совершенно немускулистый, в отличие от эльфа Калеба, с которым я сражался ранее.

— Простите за ожидание, господин Алистар. Моё имя Велендор, — с лёгким поклоном произнёс он. — Я сенешаль госпожи Калиндры. Её Светлость желает вас видеть.

— Отлично. Веди меня, Велендор.

Мы прошли сквозь ворота, и передо мной открылся удивительный вид. Огромный сад, скорее даже полноценный парк, раскинулся внутри замковых стен. Множество слуг — людей, гномов, боридов — ухаживали за клумбами, подстригали кусты, собирали опавшие листья. Но ни одного эльфа среди них я не увидел. Впрочем, эльфов в этом городе я почти не встречал вовсе. Неужели их действительно так мало? Или просто у них иная роль в обществе?

Сад был потрясающим. Цветы, названия которых я даже не рискну угадать, высокие деревья с гладкой корой, идеально ровные живые изгороди. Всё было выверено до мелочей и ухоженно. Тут витала атмосфера уюта и величия одновременно.

Сам дворец, когда мы подошли ближе, удивил меня ещё больше. Ни намёка на древность или грубость архитектуры. Аккуратная кладка, словно каждая плита была выточена под микроскопом. Ни сколов, ни трещин. Скорее, образец надёжности и престижа, чем роскоши. Опять работа гномов? Внутри было чисто, светло. На стенах гобелены, картины, а по коридорам ковры. Вместо факелов и свечей — светящиеся кристаллы. Их тёплое сияние напоминало электрическое освещение, но в нём чувствовалась магия.

— В конце коридора зал для аудиенций, — заговорил Велендор. — Но сегодня госпожа пожелала встретить вас в своём кабинете. Прошу за мной.

Мы свернули с главного прохода в узкий коридор. Велендор вёл нас впереди, двое стражей шли позади. А я… Я шёл между ними, чувствуя себя подозреваемым, а не приглашённым гостем. Слишком уж похоже это было на конвой.

— Прошу вас помнить о манерах, — сказал сенешаль, остановившись перед одной из дверей. — Мы осведомлены, что господин герой прибыл из иного мира, с иными обычаями. Однако настоятельно просим быть сдержанным в общении с госпожой.

Я сдержал ухмылку. Вежливость? Да я сама вежливость, особенно если со мной обходятся по-человечески. После этих слов он открыл дверь и жестом пригласил меня внутрь.

Кабинет оказался удивительно простым. Ни тебе колонн, ни позолоты, ни декоративных излишеств. Функциональная мебель, полки с книгами, карта региона на стене… Но главным его украшением, без сомнения, была она.

На массивном кресле восседала эльфийка с платиново-белыми волнистыми волосами. Она сидела с такой величественной непринуждённостью, будто сам воздух в комнате подчинялся её воле. Нога была небрежно закинута на ногу, а изумрудные глаза, сверкавшие словно драгоценные камни, пристально изучали меня, холодно, внимательно, проникая в самую суть. В этом взгляде не было ни злобы, ни тепла — только непроницаемый расчёт и лёгкая, почти лениво скрываемая снисходительность. Мне стало неуютно, будто я вновь стал школьником, которого вызвал к себе «на ковёр директор».

Несмотря на неоспоримую ауру власти, одета она была очень просто: белоснежное платье без узоров, Минимум, учитывая её статус, украшений. Скромность, которая выглядела осознанной, а потому ещё более демонстративной. Всё в ней говорило о человеке, которому не нужно ничем доказывать свою силу — достаточно просто существовать.

Пусть она и сидела, но я был уверен: если бы она встала, возвышалась бы надо мной не только ростом. Эта женщина смотрела на меня сверху вниз, даже не вставая с кресла.

— Приветствую вас, госпожа Калиндра, для меня большая честь встретиться с вами лично, — произнёс я, поклонившись, стараясь говорить как можно вежливее. Правил этикета я не знал, но надеялся, что десятки исторических фильмов не прошли даром.

— Я искала встречи с вами, господин Алистар, но вы меня опередили, — её голос был спокоен, холоден, почти отстранён. Он не требовал тишины — он сам создавал её. — Мне уже доложили о случившемся. Уверяю вас, Олрад понесёт заслуженное наказание.

— Благодарю. Но я пришёл не за правосудием, — сказал я. Возможно, прозвучало резче, чем хотелось.

На миг в её глазах мелькнуло лёгкое удивление. Лишь тень, почти незаметная, но она была. А потом всё исчезло, будто и не было вовсе.

— Вот как? — произнесла она медленно. — И чем же я могу быть полезна господину герою? После всего, что произошло, я в долгу перед вами. Вы вольны просить многое… разумеется, в пределах разумного.

— Я прошу вернуть мне Лару, — произнёс я прямо. Возможно, дерзко. Но она ведь сама предложила.

Пауза. Тонкая, выверенная.

— Вы могли бы попросить земли за городом, личный дом, золото, — произнесла она всё тем же ровным голосом, но с ноткой озадаченности. — Но вы просите… ниварну? Почему?

Маска на её лице не дрогнула, но в голосе промелькнуло любопытство. Не издёвка. Не гнев. Именно интерес, как будто перед ней загадка, которую стоит разгадать.

— Не смогу объяснить, — честно признался я. — Но я ей доверяю. Всецело. Можете считать это интуицией.

— Вам уже довелось столкнуться с последствиями её общества. Неужели этого было недостаточно?

— Она может предостеречь меня от опасности. И я уверен, что она бы сделала это снова, — я не собирался отступать.

— Она не воин, — продолжила Калиндра, всё ещё не проявляя никаких эмоций. — Она не сможет научить вас искусству битвы. Не сможет быть вашим наставником. Вы выбрали путь воина, а она не предназначена для такого.

— Но она сможет прикрыть мою спину, — возразил я. — Она дополняет мои слабые стороны. Это куда важнее, чем наставления.

— Получается… — эльфийка слегка приподняла бровь. — Вы хотите забрать мою подчинённую не как сопровождающую, а как… слугу?

— Напарника, а не слугу.

Эльфийка встала со своего кресла и зашагала по кабинету, размеренно, без лишней спешки, словно каждая её мысль имела вес. В полный рост она и правда была высокой — грациозная, как статуя, но в то же время в каждой её линии чувствовалась сила, подавляющая без всякого напряжения. Я не стал перебивать её раздумий.

Спустя какое-то время она заговорила, не оборачиваясь:

— Вы знаете, кто такие ниварны, господин Алистар?

— Нет. А должен? — ответил я, чуть напряжённо. Голос её звучал так, словно она подводила меня к какому-то опасному рубежу.

— Должны. Особенно если вы собираетесь требовать одну из них себе в… напарники.

Она остановилась, развернулась и взглянула мне в глаза.

— Ниварны — выродки. Отродья. Сломанные дети двух миров, не принадлежащие ни одному. Так их называют. Они — напоминание о насилии и позоре. Они не рождаются по воле любви… они плоды жестокости. Кровь их — смесь, от которой содрогаются и эльфы, и люди. И каждый ниварн, без исключения, — это дитя, что убивает свою мать при рождении. Проклятые с первых секунд своего существования.

Я молчал. В горле пересохло.

— Лара не эльфийка, как вы могли подумать в своём неведении. Вернее, лишь наполовину. Её мать была эльфийкой… её отец — человек. Насильник. Он долго истязал её мать, насиловал, ломал её тело и разум, и, даже когда она забеременела, продолжал. А потом… родилась Лара. Та, кто истощила измождённую женщину окончательно, и кто, едва открыв глаза, обрекла себя на ненависть общества.

Калиндра ненадолго замолчала. И в этой тишине казалось, будто воздух в комнате стал холоднее.

— Её отец испугался. Подбросил новорождённую в деревню. Крестьяне уже готовили бочку с водой, чтобы утопить «дитя скверны». Именно тогда я проезжала мимо. Мне доложили и я вмешалась. Забрала девочку к себе. Мои придворные были в ярости. Ниварна в замке? Но я обеспечила ей воспитание. Образование. Обучение. Дала ей не просто крышу над головой, а имя. И она оправдала все вложения до того дня.

— Что случилось? — спросил я.

— Её отряд был уничтожен. Выжила только она. Что породило новый шквал слухов. «Проклятая». «Та, что приносит гибель». «Ведьма». Они боятся не её посредственной силы, а самого факта её существования. А теперь — вы пришли. Назвали её нужной. Попросили передать. И не просто как слугу. А как напарницу. Девятнадцать лет я растила эту девочку, — сказала Калиндра медленно, с нажимом на каждое слово. — И теперь вы хотите забрать её себе. Зная всё это… всё, что она несёт с собой… всё, чем она является… вы по-прежнему этого хотите? Вы готовы принять на себя последствия? Готовы к тому, что люди будут называть вас «пособником чудовища»?

— Это всё лишь глупые суеверия недоразвитого общества, — вырвалось у меня. Слишком резко, но по-другому я не мог.

— Возможно, вы и правы, — сказала она, вновь вернув себе ледяное спокойствие. — Но эти суеверия глубоко вплетены в ткань нашего мира. Они — как корни древнего дерева. Их не вырвать одним словом. Вам придётся жить с этим. Каждый день. Сталкиваться с ненавистью. В её адрес. И в ваш. Справитесь?

— После того, что я услышал… я хочу этого ещё больше. Если ваш мир не может ничего, кроме как травить безвинную девочку за то, что она просто родилась — я буду тем, кто её защитит.

Калиндра долго смотрела на меня. Её взгляд не стал мягче. Не стал теплее. Но в нём появилось что-то ещё. Может быть… уважение?

— Да будет так, — наконец сказала она и, вернувшись к креслу, хлопнула в ладони выпустив лёгкую волну маны. Даже моих малых способностей хватило, чтобы прочувствовать это.

Дверь позади меня открылась, и в комнату вошёл Велендор. Всё такой же хладнокровный, всё такой же безупречно вежливый.

— Велендор, — произнесла Калиндра. — Сопроводи господина героя к Ларе. Теперь она его подчинённая, не моя. И, кроме того, выплати ему награду за победу над тифоноидом.

— Слушаюсь, госпожа, — эльф поклонился и обратился ко мне: — Господин Алистар, прошу вас, следуйте за мной.

— Благодарю вас за всё, госпожа Калиндра, — сказал я, делая шаг к выходу.

— Не стоит благодарностей, — отозвалась она холодно. — Возможно, вы ещё будете проклинать свой выбор.

Я кивнул. Всё ещё ощущая на себе вес её взгляда. Эта властительница была непроста. Все мои инстинкты кричали о том, что она ведёт какую-то свою двойную игру и мне ещё придётся заплатить за свой выбор.

Получается… Лара — полуэльфийка. И это многое объясняет. Её отличия от тех немногочисленных эльфов, что мне встречались, были очевидны. Она не так высока, как другие эльфы. Её цвет волос более яркий. Её фигура, более округлая, была ближе к людской, чем к эльфийской. Интересно получается, люди и эльфы биологически совместимы? А как на счёт других рас? Как тут вообще работает биология?

Сенешаль сопровождал меня по аллее сада, на этот раз без охраны, и, как и прежде, молча. Тишина между нами была тяжёлой, но не давящей — скорее, наполненной осознанием важности момента.

Когда мы миновали живую изгородь, он вдруг остановился и, не оборачиваясь, протянул мне увесистый мешочек. Монеты внутри негромко звякнули. Я даже не стал заглядывать — это было бы неуместно. Просто молча повесил мешочек на пояс и кивнул.

— Мы подходим, — наконец заговорил он. — Прошу… не отказывайтесь от своих слов. И заботьтесь о ней, насколько хватит сил.

— А зачем, по-вашему, я проделал весь этот путь? — ответил я, глядя вперёд. Отсылка, очевидно, прошла мимо него, но для меня она была вполне уместна.

Впереди, под раскидистым деревом, сидела девушка. Её алые волосы тут же бросались в глаза, даже среди всей этой ухоженной зелени. В руках она держала раскрытую книгу, а сама выглядела по-детски сосредоточенной. Но стоило ей услышать наши шаги, как она подняла голову, приподнялась с места… и замерла.

Выглядела она немного иначе, новая причёска?

— Господин Алистар?.. — в её голосе прозвучало искреннее удивление.

Сердце вдруг забилось сильнее, гулко отдаваясь в груди. Казалось, ещё немного — и оно вырвется наружу. Внезапно появилось непреодолимое желание подойти ближе, заключить её в объятия… Но я сдержался.

— Что вы здесь делаете?.. — повторила она чуть тише. Книга в её руках дрогнула.

Я остановился за пару шагов от неё. Улыбнулся, и, глядя ей в глаза, произнёс:

— Соскучился. И пришёл за тобой.