Габриэль

Глава 12

Беатрис

Я пережила выходные, запертая в доме родителей, восстанавливаясь после той «радостной» и незабываемой встречи семьи Барроне с нашей.

Хорошо, хорошо, я почти ничего не помню о той ночи. Но благодаря моим сестрам, которые щедро поделились своими версиями произошедшего, в памяти стали всплывать обрывки вечера, пока я восстанавливалась после мучительного похмелья от вина.

Луна с трудом продолжала рассказывать свою версию, прерываясь на истерический смех.

— Девочка, ты была настоящей легендой! — говорила она, едва сдерживая смех. — Этот момент всегда будет всплывать в моей памяти, когда у меня будет плохой день.

Карла повторила тот же совет, который мне давали родители:

— Я за то, чтобы веселиться, но после того, как ты лежала в больнице в начале года, я думаю, тебе стоит меньше пить, Беа.

Мои родители усилили давление:

— Ты возвращаешься домой, и больше не будешь проводить время с Кларой.

Я рассмеялась:

— Да нет, это не случится ни в одном из случаев.

Реакция моего деда была именно такой, какой я и ожидала: он напомнил мне обо всех ласковых прозвищах, которыми он предпочитает меня называть вместо моего настоящего имени. Однако, учитывая все обстоятельства, я покинула их дом относительно невредимой.

После той ночи я больше не слышала о Габриэле. Отсутствие новостей — это тоже хорошие новости, верно? Возможно, план Клары сработал, и они отказываются от этого нелепого соглашения после встречи с эксцентричной девушкой их утонченного Габи.

Я усмехаюсь, надевая ремень сумки с оборудованием через плечо, и надеюсь на лучшее. Возможно, я наконец-то начинаю контролировать свою жизнь, даже если это приходится делать ценой своей гордости.

«В конечном счете, это небольшая цена, которую приходится платить, Беа».

Я беру ключи и телефон и направляюсь на фотосессию в Центральный парк.

Рубен машет мне на прощание, говоря по телефону на ресепшене. Я глубоко вдыхаю, выходя на улицу, и улыбаюсь, ожидая такси. Погода для съемки сегодня просто отличная: солнце светит, но воздух свежий, с легким ветерком.

Рано утром в парке не так много людей, но ситуация обычно меняется через час-другой. Даже в будние дни парк переполнен туристами, поэтому мы решили воспользоваться утренним временем, когда народу еще немного.

Найджел, мой постоянный клиент, приветствует меня вмахом руки и улыбкой. Он даёт указания своим сотрудникам установить фоны и другое оборудование, пока его модели бездельничают, сидя в ожидании с телефонами, пока их макияж и прическа приводят в порядок.

Найджел поцеловал меня в щеку и сказал:

— Как ты, Беа?

— Всё хорошо, а у тебя? Естественное освещение просто идеальное, не так ли?

— Да, мы не смогли бы спланировать это лучше, даже если бы пытались. — Он наблюдает за тем, как сотрудники суетятся, переходя от одной зоны к другой, спеша подготовить всё необходимое.

Как только всё готово, мы начинаем съемку, и я раздаю инструкции о том, как и где сначала разместить людей. Несколько прохожих останавливаются, чтобы понаблюдать за тем, как мы работаем и меняем позы моделей. В целом, люди с уважением относятся к нашей работе, и нам почти никто не мешает.

— Я отправлю тебе RAW-файлы позже сегодня вечером, Найджел.

— Хорошо, договорились.

Я начинаю укладывать камеру в чехол, но останавливаюсь, заметив на сумке одинокую черную розу. Мое сердцебиение учащается, когда я сразу вспоминаю о записках и цветах, которые мне дарили. Я уже давно ничего не получала. Я была так поглощена этой чертовой работой, что даже не думала об этом.

Но теперь я понимаю, что, кто бы это ни был, он становится смелее. Я быстро оглядываю людей в парке, протягивая руку за розой. Здесь нет никого, кто бы выделялся. Одни люди выгуливают своих собак, другие бегают трусцой, третьи читают на скамейках, но я не могу избавиться от ощущения, что за мной наблюдают. Я еще раз бросаю взгляд на цветок, прежде чем выбросить его в ближайшую мусорную корзину, и начинаю собирать свои вещи.

— Не смотри так, но, по-моему, у тебя появился поклонник. Может быть, потенциальный клиент? — говорит мне Найджел.

Мое сердце так громко стучит в ушах, что я едва могу разобрать, что он говорит. Готова ли я узнать, кто присылает мне эти нежеланные подарки?

Я встаю, делая успокаивающий вдох, чтобы успокоиться, сосредоточившись на приятном знакомстве с Найджелом.

— Где?

Он кидает взгляд за мою спину, и я следую за ним, но сразу отворачиваюсь, бормоча себе под нос. Страх, который почти парализовал меня несколько секунд назад, теперь сменяется раздражением. «Это не клиент. Скорее, как таракан, который не хочет умирать».

Найджел кивает головой за мою спину. Я следую за его взглядом, а потом сразу отворачиваюсь, пробормотав:

— Это не клиент. Скорее, как таракан, который не хочет умирать.

Найджел усмехается:

— Ой, но надо признать, что он выглядит гораздо привлекательнее, чем таракан. О, черт, он идет сюда.

Я продолжаю складывать свое оборудование, надеясь, что он уйдет, поскольку я никак не реагирую на него. Но, увы, это просто мечты, потому что за моей спиной раздается уверенный голос Габриэля.

— Беатрис, рад тебя видеть.

Я бросаю взгляд через плечо и говорю:

— Ты, похоже, настоящий мазохист.

На его лице играет самодовольная улыбка.

— Зависит от того, кто налагает наказание, — говорит он.

Я закатываю глаза и снова сосредоточиваюсь на том, чтобы убрать свое оборудование в сумки.

— Я заглянул к тебе домой, и миссис Джонс сказала, что сегодня у тебя здесь фотосессия.

— Что тебе нужно?

— Как ты?

Я застёгиваю последнюю сумку и поднимаю взгляд.

— Что? — едва сдерживая смех, спрашиваю я, гадая, что, черт возьми, он тут делает.

Габриэль обводит нас взглядом, затем переводит взгляд на Найджела и протягивает ему руку.

— Привет, я Габриэль, парень Беатрис.

Я издаю стон, потирая виски, жалея, что нет возможности вернуться в прошлое и избежать этого дурацкого мероприятия по быстрым свиданиям.

— Я Найджел… Беа, ты не говорила мне, что снова встречаешься.

— Я и не встречаюсь.

— Мы только начали встречаться, — добавляет Габриэль. Я бросаю на него недовольный взгляд, пока собираю свои сумки. Найджел тем временем берет одну из них на плечо.

— Увидимся, — говорю я и прохожу мимо Габриэля.

Найджел спешит догнать меня, посмеиваясь.

— Это что, новый вид прелюдии, о котором я не слышал? Было довольно жестко.

— Долгая история.

— Беатрис! — зовёт меня мужчина, но я продолжаю идти. Вскоре он догоняет меня.

— Беатрис, подожди, нам нужно поговорить. Дай-ка я возьму это. Он забирает сумку у Найджела, а затем и у меня. — Ты не мог бы оставить нас на минутку?

Найджел посмотрел на Габриэля, но сохранил вежливую улыбку.

— Хочешь, чтобы я остался, Беа? — спросил он.

— Нет, — говорю я. — Я свяжусь с тобой позже.

Он целует меня в щеку и уходит.

— Довольно дружелюбный для клиента, — замечает Габриэль, наблюдая за удаляющейся фигурой Найджела.

— Он европеец, и у него есть манеры, в отличие от тебя. Так чего ты хочешь, Грабби? — ответила я холодно.

— Я просто хотел узнать, как у тебя дела.

— Ты мог бы воспользоваться современной технологией под названием телефон, — сказала я, стараясь не сорваться. — Нет нужды удостаивать меня своим нежеланным присутствием.

Я не могла сдержать злость, которая вырывалась наружу. Но мне было всё равно. Во всяком случае, он должен оценить, что теперь моё холодное поведение идеально соответствует его собственному.

Он хмурит брови и оглядывается по сторонам. Обычно он не скупится на оскорбления или остроумные комментарии. Сейчас же он смотрит на свои ботинки и говорит:

— Я хотел тебя увидеть.

— Да что с тобой не так?

— Ничего.

Я подхожу к нему и, подняв его лицо своими руками, заглядываю в глаза.

— С тобой что-то не так, да?

— Что?

Я вздыхаю от разочарования и тянусь за своими сумками, но он держит их и жестом подзывает кого-то. К нам подходит крупный мужчина в костюме, который явно сшит на его огромную фигуру. Габриэль приказывает ему отнести мои сумки к машине, и тот выполняет приказ, не оглядываясь.

— Только так ты можешь находиться рядом со мной, помнишь?

Он выдыхает с раздражением.

— Я облажался, ладно? Я не хотел этого. И, кстати, твоя пьяная клоунада не сработала.

Я пожимаю плечами, оглядываясь вокруг.

— Не знаю, как насчет этого, но ты сам понизил свой статус с жениха до парня. Для меня это прогресс.

Он одаривает меня холодной улыбкой в ответ.

— Прости, что разочаровываю тебя, но всё остаётся на своих местах, чтобы всё шло по плану.

— О, здорово, — отвечаю я, вторгаясь в его личное пространство и устремляя на него решительный взгляд. — Но, как я уже говорила своим родителям, я не притворяюсь счастливой, хотя тебя терпеть не могу.

— Ты будешь, потому что благополучие твоей семьи зависит от твоих актёрских способностей, от того, как ты будешь изображать любовь ко мне.

— Я не идиотка, Грабби. Если кто-то действительно хочет навредить мне, моему отцу или моей семье, это случится. Это чертова мафия. Всё это — (я указываю между ним и собой) — не имеет отношения к тем мужчинам, которые охотятся за моей семьей. Я не знаю, что ты задумал, но я выясню.

Он смотрит на меня долго, размышляя над словами.

— Ты слишком много смотришь телевизор. Это партнёрство, ничего больше и ничего меньше. Наш совместный образ окажет влияние, веришь ты в это или нет.

Мы продолжаем сверлить друг друга взглядами, никто из нас не желает отступать.

— Откуда ты знаешь, что это сработает?

На его лице расплывается самодовольная улыбка.

— Потому что я контролирую почти все аспекты своей жизни. Я всегда добиваюсь того, что хочу.

— Это невозможно.

— Не для меня. Конечно, случаются непредвиденные обстоятельства, но я хорошо справляюсь с такими ситуациями, не теряя времени и даже компенсируя это другими способами.

— Хм. Интересно.

До меня доходит, что он рассказывает мне о себе, хочет он того или нет.

— Никому не нравятся любители все контролировать, Габриэль.

Он делает глубокий вдох и потирает щетину.

— Послушай, я не хочу продолжать спор, особенно если нам нужно убедить всех, что мы вместе. Чем скорее люди начнут говорить о нас — появятся фотографии, пойдут сплетни, — тем быстрее мы сможем закончить это и двигаться дальше. Мы расстаемся и больше никогда не увидимся.

Он протягивает руку и улыбается.

— С чистого листа. Привет, я Габриэль.

Я смотрю на его руку, прежде чем снова поднять на него глаза. Что-то всё ещё не сходится во всём этом, и в его глазах прячется что-то скрытое, но что?

Однако мысль о том, что мы можем начать и закончить всё это так же быстро, кажется более привлекательной, чем необходимость иметь дело с ним, не зная, сколько это продлится, и беспокоясь о том, что он скрывает.

— Беа. — Я пожимаю ему руку, но отпускаю её до того, как тепло от его ладони успеет распространиться. — Итак, чем ты занимаешься?

Я начинаю идти, оглядываясь по сторонам, пока он шагает рядом со мной. Я направляюсь к лотку с хот-догами. Я ужасно голодна.

— Я занимаюсь финансами для отелей моей семьи. — Его взгляд следит за моей рукой, когда я достаю кошелек, затем перемещается к лотку с хот-догами, а потом возвращается ко мне.

— Что? Я голодна. — Я делаю заказ и спрашиваю его, не хочет ли он чего-нибудь, но он только отворачивает голову с отвращением.

Я издаю стон с набитым ртом.

— Ммм, как вкусно!

Габриэль даже не пытается скрыть отвращения на своем лице.

— Поверю на слово.

— За последние пятнадцать минут я узнал о тебе больше, чем за месяц, прошедший с момента нашей первой встречи, — усмехнулась я.

— Например, что?

— Ну, я уже знала, что ты высокомерный, самодовольный и осуждающий. Так что не должна удивляться, что ты еще и человек, стремящийся контролировать всё, сноб в вопросах еды и явно что-то скрываешь.

— У парня не было перчаток, Беатрис. Ты знаешь, сколько микробов ты сейчас съедаешь?

Я откусываю еще один огромный кусок.

— А ты гермафоб, — улыбаюсь я, продолжая жевать.

Он бросает на меня раздраженный взгляд.

— И я ничего не скрываю. Что видишь, то и получаешь.

— Откуси кусочек, и я поверю тебе, — говорю я, поднося хот-дог к его лицу, но он отодвигает мою руку.

— Я бы лучше съел стекло. Я не кладу в рот ничего, кроме того, что нужно для энергии.

— Я разражаюсь смехом, а он, прищурившись, смотрит на меня.

— Прости, но ты действительно только что это сказал? — спрашиваю я, стараясь не подавиться едой. — Парень, который курит и пьет?

Он делает глубокий вдох и закатывает глаза. Из-за этого он выглядит моложе, так как обычно хмурится.

— Видишь, это только подтверждает мои слова. Ты не можешь контролировать всё; у каждого есть свои слабости.

— Я не курю каждый день, только когда нервничаю.

Мой разум возвращается к ночи быстрых свиданий, и мне трудно поверить, что тогда он нервничал.

— И да, хотя ты можешь этого не понимать, я контролирую всё вокруг себя и всё, что я делаю, в любое время.

Я сминаю обертку от хот-дога и выбрасываю её в ближайшую мусорную корзину.

— Вау. Я никогда не встречала человека, у которого была бы причина для всего, что происходит. Я имею в виду, что, кроме как от неправильного выбора, дерьмо просто случается, и этому нет объяснения. Я думала, что нельзя контролировать всё в жизни, а ты говоришь, что можешь. Но мне нужно знать, — я скрещиваю руки на груди и ухмыляюсь. — Какую причину ты найдёшь для того, чтобы нарочно наступить в собачье дерьмо?

Его глаза расширяются, он вынимает руки из карманов, когда осознает, что я сказала, и смотрит вниз на свои туфли.

— Черт возьми!

Я не могу сдержать смех, когда он неловко идет к траве и начинает тереть ногу, пытаясь избавиться от собачьих какашек с дорогих туфель. Я достаю телефон и фотографирую его, пока он пытается очистить обувь и ругается.