Габриэль

Глава 31

Беатрис

Я открыла глаза и увидела, что Габриэль лежит на мне, положив голову мне на грудь. Из окон, тянущихся от пола до потолка, открывался потрясающий вид на городской пейзаж. Судя по тому, как садится солнце, уже было далеко за полдень, а, возможно, и вечер. Я не помню, как вернулась в спальню.

Я потерла глаза, но тут же вскрикнула, когда что-то яркое попало мне в глаз: «Ой!». Мой глаз начал слезиться, и я, прищурившись, взглянула на свою руку и чуть не задохнулась, пытаясь сесть. Но тяжесть головы Габриэля словно приковала меня к месту.

Я несколько раз моргнула и снова взглянула на кольцо с сапфиром и бриллиантом грушевидной формы у себя на пальце — то самое кольцо, которого раньше там не было. Цвет сапфира — невероятный васильково-синий оттенок. Кольцо было прекрасным, и я не могла отвести глаз, зачарованная тем, как оно сверкало на моей руке.

У меня начало расплываться зрение, пока я смотрела на него. Я шмыгнула носом, вытирая лицо, и Габриэль пошевелился, повернул голову и прижался лицом к моей груди. Он поцеловал её и отодвинулся в сторону.

— М-м-м… Никогда не любил дремать, но, думаю, это как-то связано с тобой, — пробормотал он, снова прижимаясь ко мне.

Я промолчала, не доверяя своему голосу в данный момент. Он поцеловал меня в шею, затем приподнялся на локте, чтобы посмотреть на меня, но я отвернулась.

— Эй, ты в порядке? Тебе больно? — Он взял меня за подбородок и повернул лицо так, чтобы я посмотрела на него. — Что случилось?

— Что это? — Я подняла руку, и его взгляд упал на кольцо на моей руке.

— Кольцо.

Я выдохнула и села, отодвигаясь к краю кровати. Но он притянул меня обратно к себе:

— Это обручальное кольцо, Беатрис. Тебе не нравится?

— Мне… Мне оно нравится. Оно великолепно.

Он широко улыбнулся моему ответу.

— Но зачем, Габриэль?

— Потому что мы помолвлены. Помнишь?

— Нет. Мы не помолвлены, — я сложила руки на груди. — Мы только говорили об этом, а ты даже не спросил меня. Ты просто надел его мне на палец, когда я была без сознания. Так романтично, — Габриэль хихикнул, и я бросила на него свирепый взгляд.

— Забудь об этом. Это не имеет значения: всё фальшивка. И кольцо, вероятно, тоже. — Я откинула от себя одеяло и начала вставать, но Габриэль снова притянул меня к себе, нависая надо мной.

Его лицо помрачнело. Он поднял мою руку и посмотрел на кольцо.

— Оно принадлежало моей матери. — Он провел пальцем по кольцу. — Мой отец сделал его на заказ для нее. Это был её любимый цвет. И когда ты упомянула, что синий цвет тоже твой любимый, я подумал, что это судьба, — его глаза встретились с моими, и на губах появилась призрачная улыбка. — К тому же оно идеально подходит.

— Но почему бы не использовать фальшивое кольцо?

— Ты самая странная женщина, которую я когда-либо встречал, — Габриэль поцеловал меня. — Еще минуту назад ты не хотела, чтобы оно было фальшивым, а теперь спрашиваешь, почему не поддельное? — Он покусывал меня за подбородок, а затем перешел к шее.

— Мне кажется неправильным носить что-то с таким сентиментальным смыслом, а мы с тобой… Мы… Мы просто…

— Мы просто кто? — спросил Габриэль.

— Ты сам сказал, что это для того, чтобы сбить с толку врагов моего отца. Но мне кажется, это не работает. И хотя между нами есть… взаимная симпатия, мы, похоже, также проявляем все худшее друг в друге, даже несмотря на то, что ты и так был довольно плохим с самого начала. И ты не из тех, кто любит отношения. Давай не будем забывать, что я даже не в твоем вкусе…

Габриэль прервал меня поцелуем. Он прижался губами к моим губам, и когда я поддалась поцелую, захватил все мое внимание. Его рука обхватила мое лицо, когда он отстранился, а его губы задержались на моих, и затем он прижался ко мне лбом.

— Я знаю, что сказал, Беатрис. Но с тех пор, как я встретил тебя… Ты завладела моими мыслями, моими снами. Каждый божий день ты у меня на уме и… в моем сердце тоже. — Его глаза искали мои, когда он снова посмотрел на меня. — Я не могу сосредоточиться, потому что думаю только о тебе. Я правда не знаю, как это случилось. Я никогда не думал, что буду испытывать к кому-то такие чувства. Я пытался игнорировать это или находить оправдания. — Он взял меня за руку, сплетя наши пальцы вместе. — Когда они пытались забрать тебя, я понял, что мои чувства к тебе не были мимолетными. А потом я увидел Лео над тобой… Я уже давно ничего не боялся, но тогда я испугался, что потеряю тебя. — Он засмеялся, но это был грустный смех. И когда он посмотрел на меня, я увидела его глаза, покрасневшие и полные слез, и мое сердце сжалось. — «Я люблю тебя, Беатрис Бьянки. Я знаю, что не очень хорош в роли парня или романтика, но я не хочу, чтобы эта помолвка была фальшивой. Я хочу быть с тобой каждый день до конца своей жизни».

Я притянула его лицо к себе и поцеловала в глаза, почувствовав на своих губах его слезы.

— Я не хотела признавать, что влюбилась в человека, который казался мне злодеем, Габриэль. Но ты помог мне почувствовать себя в безопасности — так спокойно, как я не чувствовала уже давно. Честно говоря, с тех пор, как я встретила тебя, моя жизнь стала еще более безумной. Но… ты не можешь всерьез говорить о свадьбе. Мы знакомы всего несколько месяцев, и то, что произошло между нами, так ново и…

— Ты любишь меня, Беатрис?

— Да, — мои глаза расширились от этого признания, а его лицо озарилось самым очаровательным образом. — Я… я правда люблю тебя, Габриэль. Но мы едва знаем друг друга. Розетта явно ненавидит меня. А что подумает мой отец? О Боже, у моей мамы, наверно, случится сердечный приступ! — Мои мысли понеслись вскачь, представляя все, что скажет, подумает или сделает моя мать, когда узнает об этом.

— Какая разница, что подумают или скажут остальные? — Он взял мое лицо в ладони. — Люди женятся, зная друг друга меньше времени, чем мы.

— Ты сумасшедший. — Я покачала головой, пытаясь сдержать и слезы, и смех.

— Ты тоже, — ответил он, и я засмеялась, обхватывая его руками и крепко прижимая к себе. — Как тебе это, Беатрис? — Габриэль наклонился и потерся своим носом о мой, а затем осыпал мое лицо поцелуями. — Ты выйдешь за меня замуж, mia patatina?

Я посмотрела в его карие глаза, и в них просто не могла не светиться любовь, потому что он ждал от меня ответа.

— Да, я выйду за тебя, Габриэль.

Он улыбнулся и поцеловал меня.

— Я обещал Пии, что дам тебе отдохнуть, — сказал он мне в перерывах между поцелуями. — Но ведь мы проспали большую часть дня… то, чего она не знает, не причинит ей вреда, верно?

— Габриэль…

— Я шучу, но давай сходим куда-нибудь поужинать. — Он лег на меня сверху, уткнувшись лицом мне в шею.

— Я дерьмово выгляжу. Все эти шишки, синяки.

Он приподнялся на локте и посмотрел на меня:

— Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо знал.

— Наверное, правду говорят, что любовь слепа.

Габриэль не рассмеялся, как я ожидала; напротив, его лицо было серьезным. Он наклонился на бок и переплетал свои пальцы с моими.

— Моя любовь к тебе не слепа, любимая. Может быть, я новичок в этом деле, но это не страстное увлечение или щенячья влюбленность. Я думаю, это у меня в крови. После того, как я жил вслепую и заблудился во тьме мести, ты вновь вернула смысл в мою жизнь. Теперь ты — моя жизнь, Беатрис.

Он поднес наши переплетенные руки к своим губам. Когда он поцеловал мою руку, я подарила ему улыбку, чувствуя, как сердце наполняется теплом.

— Это было действительно мило, Габриэль. Наверное, это было бы еще милее, если бы ты не поцеловал свою собственную руку.

Он опускает голову на мою грудь и смеется. Его голос приглушен моим телом.

— Я надеялся, что ты не заметила.

Я хихикаю.

— Трудно не заметить, но все равно это было мило и уморительно. Ладно, пойдем поедим, но, может быть, заглянем к Грассо?

Он поднимает голову от моей груди и сужает глаза.

— Зачем?

— Габриэль, он чуть не погиб, спасая женщину, которую ты, по твоим словам, любишь.

— Я действительно люблю тебя, но технически это ты спасла его задницу. И он знает, что, находясь рядом со мной и делая то, за что я ему плачу, он рискует умереть, причем очень реально и с большой вероятностью.

— Это касается и меня? — Я сажусь, и он откидывается назад. — Есть ли у меня реальная и очень вероятная возможность умереть, находясь рядом с тобой?

Он пристально смотрит на меня, прежде чем сдвинуться с места и упереться локтями в колени, потирая лицо и проводя рукой по волосам. Выдохнув, он снова смотрит на меня и гладит по лицу.

— Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Давай я схожу за лекарством, которое принесла Пиа.

Я делаю глубокий вдох и сажусь. Теперь меня немного тошнит от того, что я не ела весь день.

В комнату снова входит Габриэль и протягивает мне таблетку от тошноты и стакан воды.

— Сейчас, наверное, самое время рассказать мне, чем ты на самом деле занимаешься, Габриэль, потому что ты точно не просто финансовый директор отелей своей семьи, главарь.

Я беру его за руку и притягиваю к себе, чтобы он сел рядом. Провожу пальцами по татуировкам и венам на тыльной стороне его руки.

— Ты путешествуешь с целой оравой людей, у тебя всегда при себе как минимум пять разных мобильных телефонов, ты дерешься так, будто тренировался почти всю жизнь, и ты всегда рядом. И что-то мне подсказывает, что Анджела пытается заставить тебя поговорить с Федерико, потому что твоя версия проучить кузена означает, что его больше никогда не найдут или он превратится в удобрение.

Он разражается громким смехом и переползает через меня, толкая обратно на кровать.

— Боже, как я люблю тебя и твой сумасшедший ум. Что еще открыла твоя высокая наблюдательность?

Он прислоняет свою голову к моей и закрывает глаза. Я провожу руками по его крепкой спине.

— Ты определенно любишь обниматься, и я знаю, что ты предпочитаешь фрукты на завтрак, красное вино белому и носишь больше украшений, чем я.

Я убираю волосы со лба, когда он откидывается назад, чтобы посмотреть на меня.

Я провожу пальцами по некоторым шрамам на его лице.

— Я погуглила и почти ничего не нашла, кроме нескольких отелей и предприятий, связанных с вашим именем. И я слышала, как персонал упоминал другую фамилию, когда говорил о вас… Я почти уверена, что слышала, как Пиа тоже говорила это.

Его глаза встречаются с моими, когда я продолжаю.

— Ди Маджио. Как в этом отеле, «Ди Маджио», — произношу я.

Он внимательно наблюдает за мной.

— Ты не злишься? Или испугались?

Я покачала головой.

— Я могу только предположить, что ты используешь "Барроне" в качестве псевдонима из-за своей бандитской жизни. И, как я уже говорила тебе раньше, меня нелегко напугать, Габриэль. Я прожила в страхе большую часть своего детства и взрослой жизни из-за жестокого отношения моего деда. Моему отцу угрожали жизнью еще до того, как он стал адвокатом. Я не идиотка и знаю, что он нажил много врагов, но до недавнего времени это были лишь пустые угрозы.

Габриэль положил голову на меня.

— Никто раньше не преследовал твою семью?

— Если и преследовали, то папа никогда не давал нам об этом знать, наверное, чтобы не пугать. И, может быть, я должна быть напугана и расстроена тем, что ты не сказал мне правду. — Я поднимаю его голову, чтобы он мог посмотреть на меня. — Но ты доказал свою преданность, спасая меня, и не раз.

Я улыбаюсь, перекидываю свою ногу через его ногу и переворачиваю нас так, что оказываюсь сверху. Габриэль смотрит на меня с мягкой улыбкой на губах, затем садится и обнимает мое лицо, целуя меня.

— Я бы не назвал то, чем я занимаюсь, бандитской жизнью. Я возглавил семью в восемнадцать лет. Увлекся титулом, позволил власти завладеть собой и решил, что должен доказывать свою правоту с помощью кулаков, чтобы заслужить уважение. Но такое мышление привело к тому, что в девятнадцать лет я попал в тюрьму за то, что избил старого соперника почти до смерти.

— Что случилось? — Я провела руками по его волосам. Он наклонил голову на мою грудь, сделав глубокий вдох, а затем снова посмотрел на меня.

— Дядя Диего набросился на меня, когда я пришел к нему с повинной за то, что он сделал с Серафиной. Мы поссорились. Дядя сказал, что Серафина — шлюха, и еще какую-то чушь. В общем, у меня тогда был короткий запал. — Я подняла брови. — Ну, короче, чем сейчас, — уточнил он, откидывая мои волосы назад на плечи. — Мы подрались, и я чуть не убил его. Он потерял глаз, у него сломано несколько ребер, пробито легкое, а челюсть ему пришлось восстанавливать хирургическим путем и зашивать проволокой, — вздохнул он. — Тогда я не успел все обдумать и действовал в ярости. Вражда между нашими семьями закончилась кровавой баней. Это привлекло к нам слишком много внимания, вызвали полицию, меня арестовали, и я отсидел.

— Это и есть та вендетта, о которых ты говорил ранее? Это было между вами и Диего? — спросила я, наблюдая, как он отводит взгляд и кивает.

— Но наличие врагов — это нормальное явление. Жадность, плохие деловые отношения, предательства, разрушенные союзы, — добавил он, погружаясь в свои мысли. Несколько мгновений мы сидели в тишине. — В любом случае, что ты скажешь, если мы сообщим твоей семье, что мы официально помолвлены? — произнес он, нарушая молчание.

— Давай подождем до завтра. К тому же ты уже поговорил с моим отцом. Я не хочу иметь дело с цирком, который начнется, когда моя семья узнает об этом. Давай просто насладимся этим счастливым моментом между нами, пока моя семья не заставила тебя бежать в горы. — Я улыбнулась ему и прижалась губами к его губам. — А как же твоя тётя? Стоит ли мне беспокоиться, что она объявит меня в розыск за то, что я забрала у нее ее гордость и радость? — поддразнила я.

Брови Габриэля сдвинулись вместе.

— Она уже знает.

— Она знает? — удивилась я.

Он кивает, проводя пальцем по внутренней стороне моего халата.

— И как она это восприняла? — спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

— Она была недовольна, считает, что мы торопимся…

— Я ей действительно не нравлюсь, да? — говорю я, и он обхватывает мое лицо.

— Она тебя не знает, — отвечает он.

Я ничего не отвечаю.

— Давай собираться и пойдем к Грассо? — предлагаю, съезжая с его коленей и начиная сползать с огромной кровати, но он тянет меня обратно.

— Почему ты так сильно хочешь его увидеть? — спрашивает он, и я закатываю глаза.

— Только не говори мне, что ты ревнуешь, Габриэль. — Я прижимаюсь к нему и целую его, когда мои волосы падают на нас. — Он старше меня на тринадцать лет.

— На десять.

— Я почти угадала. Ты и так уже перешагнул мой рубеж по возрасту для парня. Может быть, если он действительно хорош в постели или что-то в этом роде, тогда я смогу переключиться… — Я прикусила губу, глядя на Габриэля и видя огонь в его глазах.

Я взвизгиваю от удивления и смеюсь, когда мы чуть не падаем с кровати после того, как он меняет положение.

— Никто не может быть так хорош, как я, mia patatina, — шутит он.

Я улыбаюсь, затем пожимаю плечами.

— Ну, если честно, я не могу дать справедливую оценку. Может быть, мне стоит воспользоваться этим периодом, чтобы испытать себя, уравнять шансы, понимаешь? В конце концов, у тебя гораздо больше опыта, чем у меня, и я не могу представить, что ты единственный, кто может доставить мне удовольствие в постели…

— Ты серьезно пытаешься вывести меня из себя? — его глаза потемнели от напряжения.

Я сдерживаю смех.

— Брак — это не шутка, Габриэль. Ты понимаешь, что ты — последний первый поцелуй в моей жизни, последний первый раз… Ну, я считаю тебя своим первым, потому что Лео не в счет. Но ты — последний мужчина, с которым я буду спать до конца своих дней. Это серьезное дело. А ты, наверное, провел время своей жизни, будучи с сотнями женщин.

Я втягиваю губы, чтобы скрыть ухмылку; он начинает тяжело дышать, глядя на меня сверху вниз.

Я отталкиваю его, вставая с кровати, но не успеваю далеко отойти, как он хватает меня и снова подводит к окнам комнаты, где страстно целует меня.

— Габриэль, а как же то, что сказала Пиа? — едва выговариваю я. У меня перехватывает дыхание, когда его губы перемещаются на мою шею, он дергает за поясок моего халата и распахивает его.

— Я собираюсь показать тебе, почему тебе больше не нужно ни с кем трахаться, — говорит он, стягивая трусы-боксеры.

Он снимает халат с моих плеч и встает на колени, поднимая одну из моих ног над своим плечом. Я задыхаюсь, когда он целует и покусывает мою внутреннюю сторону бедра, прежде чем его рот оказывается на мне.

Он проводит языком по моему клитору в медленной, восхитительной пытке. Я закрываю глаза, прислоняясь к холодному оконному стеклу, позволяя своему телу ощутить все покалывания, которые распространяются в глубине моей души.

Он стонет, посасывая мою щель, а затем вводит в меня свой язык. Мои ноги дрожат, но он останавливается прежде, чем оргазм достигает своей кульминации. Я хнычу от того, что он резко остановился и поднялся на ноги.

— Никто не доставит тебе столько удовольствия, сколько я, — произносит Габриэль, целуя меня. Когда наши языки встречаются, он засасывает мой, прежде чем отпустить, а затем приподнимает мою ногу, глубоко вонзаясь в меня. — Только я могу дать тебе это чувство. — Он отстраняется и начиная вращать бедрами, вдавливаясь в меня снова и снова.

Габриэль тянется вниз, поднимая мою вторую ногу, пока я держусь за его широкие плечи. И несет меня обратно на кровать.

Он бросает меня на постель и наваливается на меня. Его губы скользят по моей груди, шее и животу. Я никогда не осознавала, насколько чувствительной может быть внутренняя поверхность бедра, пока его рот не начал целовать меня, а его зубы не задели там.

Он встает и хватает меня за лодыжки, прижимая к краю кровати.

— Встань на руки и колени, Беатрис, — приказывает он, а я, задыхаясь, смотрю на него.

— Сейчас, — отвечаю я и встаю на колени, глядя на него через плечо.

Он тянется ко мне, лаская мою попку, а затем проводит руками по моей спине, вызывая дрожь. Его рука ложится на мою шею и плечо, и я резко вдыхаю, когда он входит в меня.

Темп у него грубый, жесткий и быстрый, и оргазм пронзает меня с новой силой, но он не останавливается. Он толкает меня на живот, а его пальцы переплетаются с моими, чтобы удержать себя, пока он продолжает входить в меня. Эта новая позиция попадает в нужную точку, и я издаю стон от потребности, когда в глубине моей души зарождается еще один клубок. Но он отстраняется, переворачивает меня на спину и снова входит в меня; моя спина отрывается от кровати, но он толкает меня вниз, поднимает мои ноги себе на плечи и погружается в меня.

Позиция становится глубже, и я вздрагиваю, чувствуя, как он задевает что-то внутри. Ещё раз, тот же эффект, тот же отклик в теле. Габриэль останавливается и смотрит на меня:

— Я делаю тебе больно, детка? — его голос звучит чуть напряжённо.

— Нет, но ты определённо попадаешь в нужное место, — отвечаю я, едва справляясь с дыханием.

Он медленно опускает мои ноги со своих плеч, но я протестую, хнычу и тянусь к нему:

— Не останавливайся, Габриэль, пожалуйста.

— Давай попробуем так, — шепчет он, ложась на бок позади меня и медленно входя в меня.

Я наклоняюсь к нему, ощущая его близость, его рука мягко обхватывает мою грудь, ласково разминая её, пощипывая соски, заставляя меня задерживать дыхание от удовольствия.

Он откидывает мои волосы в сторону, его губы касаются шеи — горячие, мягкие, дразнящие. Рука скользит вверх, нежно обхватывая горло, а затем он поворачивает моё лицо к себе и жадно целует.

Я издаю стон, когда его пальцы опускаются ниже и находят мой пульсирующий клитор, наполняя меня новой волной наслаждения. Он продолжает целовать меня, пока я в такт его движениям толкаюсь навстречу. Внезапно он меняет положение, нависает надо мной, его губы медленно находят мои, каждое прикосновение глубокое и томительное.

— Я хочу видеть тебя, — произносит он, заглядывая в мои глаза.

Его взгляд — смесь желания, страсти и, кажется, чего-то большего. Мы смотрим друг другу в глаза, пока он медленно входит в меня, его стон сливается с моими ощущениями. Его челюсть напрягается, движения становятся глубже, интенсивнее. Моё тело откликается на каждое его движение, подстраиваясь, жадно стремясь быть ещё ближе, ещё сильнее соединиться с ним.

Его губы оставляют мои, перемещаясь к груди, он посасывает её, затем медленно спускается ниже. И вот я ощущаю его рот на своём клиторе. Смена темпа, ощущений, его умелые ласки — всё это слишком, и я теряю контроль, ощущая, как волна оргазма накрывает меня. Он стонет, его язык нежно продолжает ласкать мои складочки, доводя до грани безумия.

Он приподнялся, наклонился ко мне и поцеловал, крепко удерживая наши переплетённые руки над моей головой.

— Ты моя, Беатрис, — произнес он с хриплым голосом.

Наши тела слились воедино, и он продолжал двигаться во мне, словно был абсолютно уверен, что завладел каждым сантиметром моего тела, каждым уголком разума и каждого биением сердца.

«И, как он обещал, он погубил меня».

Конец.

Но это была лишь первая глава их истории… Продолжение следует

Больше книг на сайте — Knigoed.net