Жена Кукловода

Глава 15

Руслан сидел в неудобном кресле в конференц-зале «Крокус-Экспо» и нервно вертел в руках ручку. Тема была довольно интересной, но докладчик-американец, говорил по-английски, и он мучительно пытался заставить себя вслушиваться в монотонное бормотание переводчика, но тот словно нарочно говорил совершенно невнятно, не заботясь о внимании аудитории. Когда, наконец, лекция закончилась, и всех отпустили на обед, Руслан вздохнул с облегчением.

В кафетерии было много народу, оголодавшие кардиохирурги бодро поглощали бутерброды, пирожки и булочки, пили кофе, и обсуждали все, что угодно — от покупок сувениров до цен на нефть, только не темы предстоящих докладов.

Руслан едва нашел свободное место за столиком у окна, на двоих, за которым уже сидел подтянутый строгий мужчина лет сорока. Он задумчиво жевал бутерброд с красной рыбой и запивал его кофе.

— Прошу прощения, — сказал Руслан, — можно присесть?

— Конечно! — бодро отозвался тот, — присаживайтесь!

Руслан поставил на столик тарелку с бутербродами, чашку с кофе и сел на скользкий пластиковый стул.

— Что-то сегодня тут людно. Еле-еле место нашел. Выставка какая? — спросил мужчина.

— Конференция, — отозвался Руслан, — кардиохирургов.

— Так вы врач? — мужчина допил кофе и вытер губы салфеткой, — А я вот машину новую присмотрел. А пока оформляют, перекусить решил.

Потом протянул руку Руслану через стол и сказал: — Простите, не представился. Семен Волхов.

— Очень приятно, — ответил Руслан, пожимая крепкую руку своего собеседника, — Руслан Сикорский.

Потом Волхов вдруг остановил свой взгляд на кольце на среднем пальце Руслана. Он совсем забыл снять его перед отъездом, хотя и собирался.

— О, да мы коллеги, — лукаво улыбнулся он, повернув руку так, что Руслан увидел на его пальце золотую печатку, в точности повторяющую символ на его кольце. — Давно вы практикуете?

Отчего-то Руслан смутился. Словно Волхов узнал о нем что-то постыдное. Но не отвечать было бы невежливым, и он произнес, несколько холодно:

— Почти четыре года.

— Ну не так давно, — покровительственным тоном сказал Волхов. — Я начал десять лет назад. Теперь вот председательствую в сообществе Московского региона.

Руслан не ответил, молча пережевывая показавшийся ему совершенно безвкусным бутерброд.

— Ну что же, коллега, — произнес Волхов, вставая из-за столика, — нам просто необходимо встретится в неофициальной, так сказать, обстановке. — Давненько у нас не было гостей из Северной Пальмиры. Ради такого дела, я просто обязан устроить дружеский сейшен.

— Думаю, не стоит, — ответил Руслан, ощущая себя совершенно неловко.

— Возражений не приму! — замахал руками Волхов, — даже не отнекивайтесь! Ничего особенного, только избранные. Обещаю, вам понравится. Где вы остановились?

— Здесь же, — неохотно ответил Руслан. — В гостинице при комплексе «Крокус-Экспо».

— Великолепно! — снова просиял Волхов, потирая руки, — я вам позвоню и сообщу время и место.

Его коммуникатор выдал фугу до-минор Баха. Волхов поглядел на экран и поднялся.

— Мне пора.

Он опять протянул Руслану руку для рукопожатия и решительным шагом удалился.

Вечером в номере Руслана раздался телефонный звонок. Это был Волхов. Он сказал, что через полчаса его будет ждать машина с шофером и, не дожидаясь, пока его собеседник откажется, распрощался.

Руслан с тяжелым сердцем оделся и спустился к указанному времени вниз к стойке ресепшена. Около нее стоял мужчина в кожаной куртке, крупный, плечистый, с тяжелой квадратной челюстью и нахмуренными бровями. Портье улыбнулся, увидев Сикорского, и указал мужчине на Руслана.

— Господин Сикорский? — спросил мужчина. — Прошу вас, я вас отвезу в частный клуб «Темпль», господин Волхов ожидает вас там.

Руслан прошел за водителем к ожидающему их у входа черному мерседесу. Господин Волхов был явно очень состоятельным человеком.

С учетом обычных вечерних московских пробок путь до клуба занял около часа. Руслан неловко ерзал на кожаном сиденье, чувствуя себя не в своей тарелке. Ему категорически не нравилась эта идея с вечеринкой. Но вместе с неловкостью он испытывал какой-то смутный интерес и легкое возбуждение. Хотя уловив эти чувства, устыдился.

Клуб оказался двухэтажным зданием новой постройки, огороженным высоким забором с автоматическими воротами и с вооруженным охранником в будочке.

Водитель вышел из машины и открыл пассажирскую дверь, потом распахнул массивную входную. Руслан шагнул внутрь и оказался в помещении, похожем на ресепшен гостиницы, только излишне вычурный. Красное дерево, бархат и позолота, хрустальные подвески канделябров. Эта вызывающая роскошь создавала ощущение порочности, будто он попал в дорогой бордель.

Швейцар в парике, ливрее, панталонах, белых чулках и туфлях с бантами вызвал у него саркастическую усмешку. Скинув на его услужливо протянутые руки пальто, Руслан прошел дальше, в просторную залу, обставленную столь же вычурно и немного вульгарно. Стены, наполовину облицованные деревянными панелями, наполовину — бордовым шелком с золотыми лилиями, кожаные черные диваны и кресла, низкие столики, темно-бордовые бархатные пуфы, темно красный овальный ковер на полу, разбросанные по полу в беспорядке бархатные и шелковые подушки. Несколько канделябров с горящими свечами, вдоль стен — закрытые и открытые стеллажи с самыми разнообразными девайсами — хлысты, плети, кнуты, стеки, наручники и цепи, мотки веревки для бандажа, разнообразные распорки, наручники, устрашающего вида металлические крюки, плаги, фаллоимитаторы. Разнообразие игрушек сделало бы честь интим-магазину. У дальней стены Руслан заметил крест из полированного дерева с ремнями для фиксации.

— Ну, наконец-то, заждались! — Волхов в небрежно распущенном галстуке и белой рубашке, без пиджака, раскинув руки, вышел навстречу Руслану.

Приобняв его за плечо, Волхов произнес:

— Господа! Прошу любить и жаловать! Наш дорогой гость из Петербурга!

Руслан понял, что Волхов желает, чтобы он представился сам, так как его псевдонима не знает.

— Кукловод, — представился он с легким кивком.

— Какая честь, — произнес один из мужчин, вставая из своего кресла. — Преемник уважаемого председателя. Руслан удивился.

Волхов посмотрел укоризненно.

— Ну что же вы не сказали, коллега. Мы бы организовали нечто более грандиозное. А то так, по-домашнему.

— Ну что вы, — ответил Руслан, — я не любитель таких мероприятий.

Но Волхов словно пропустил его слова мимо ушей, жестом указал ему на свободное кресло.

— Прошу вас, не стесняйтесь, — проговорил он, прямо таки излучая радушие, — Сигары, сигареты, трубка?

— Спасибо, я не курю, — сдержанно ответил Руслан.

— О, я тоже, — разулыбался Волхов. — Но от глотка хорошего коньяка я думаю, не откажетесь? Может быть виски, джин?

— Коньяк вполне подойдет, — ответил Руслан, принимая из рук Волхова хрустальный бокал.

Пригубив, он поставил его на низкий столик и оглядел присутствующих.

Кроме него и Волхова в комнате было еще трое мужчин. Самому молодому из них было на вид лет тридцать пять, это был именно тот, кто назвал Руслана преемником председателя. Он и представился первым как господин Стил. Еще один, полноватый с явственно обозначившимся пивным брюшком, лет сорока, назвался господином Боном, а третий — седоватый сухощавый, явно ближе к пятидесяти, господином Джокером.

Волхов, подождав, пока его друзья представятся, сказал, все также радушно улыбаясь:

— Ну, а меня вы можете называть Волхвом. И сегодня время приносить дары!

Он позвонил в колокольчик, взяв его со столика, заставленного разнообразными бутылками с алкоголем.

Через минуту в комнату вошли пять девушек. Кроме кожаных ошейников, на них больше не было ничего. Опустив глаза и сложив руки за спиной, они молча прошли на середину комнаты.

— Я не знал ваших предпочтений, господин Кукловод, — обратился к Руслану Волхв, — поэтому подарки на любой вкус.

И действительно, девушки поражали разнообразием внешности. Хрупкая азиатка с длинными шелковистыми черными волосами, полногрудая блондинка с широкими бедрами, томная и сдобная, огненно-рыжая с бледной, чуть синеватой кожей, нервно покусывающая губы, худенькая шатенка с небольшой аккуратной грудью и спортивной подтянутой фигурой, статная и высокая девушка с пышными формами и русой косой ниже спины, почти как с картины Рубенса. Коллекция была подобрана со вкусом.

— Не правда ли, глаза разбегаются, — с гордостью сказал хозяин, приходясь вдоль шеренги красоток. — У каждой свои фишки. Так что господин Кукловод, надеюсь, останется довольным. Гостю — право первого выбора.

Руслан сжал зубы, ощущая себя участником съемок порнофильма. Ему нестерпимо захотелось встать и уйти. Но обидеть радушного хозяина было стыдно.

— Господин Волхв, — сказал он сдержанно, — дары и, правда, просто великолепны. Но я не люблю публичных сессий. Так что, не обращайте на меня внимания.

— Ну зря, зря, — немного разочаровано потянул Волхов. — Вы даже не представляете, в чем себе отказываете. Кэти!

Он словно подзывал собаку.

Полногрудая блондинка тут же подошла и опустилась перед ним на колени. Он поднял ее лицо за подбородок и сказал, проводя большим пальцем по ее пухлым губам:

— Этот ротик просто творит чудеса, — он причмокнул губами, а девушка протянула руки к молнии его брюк. Но он грубо ее оттолкнул.

Полноватый господин с брюшком тут же поманил ее пальцем, и девушка на четвереньках подползла к его креслу.

— А Фэй, — Волхв подошел к азиатке, сгреб в кулак ее волосы, — такая гибкая, в бандаже с ней можно делать все что угодно. Просто гуттаперчевая девочка.

— Любаша у нас любит в попку, — он сжал ягодицы русоволосой красавицы с косой, а потом шлепнул ее. Девушка резко выдохнула, но не сдвинулась с места.

— А это моя любимица, Энни, — он жадно облапил красивую, полную грудь рыжей девушки, заставив ее тихо простонать, — на ее теле так красиво выступают следы от плетки…

Волхов мечтательно закатил глаза, снова причмокнув губами.

Руслан вдруг вспомнил, как завораживающе расцветает розовым кожа его жены под ударами хлыста, и ощутил, как по венам медленно разливается тягучая волна возбуждения.

Волхов видимо почувствовал это и подтолкнул девушку к кресту у дальней стены.

— Господин Кукловод — любитель порки, — удовлетворенно произнес он. — Какой девайс предпочитаете? Стек, плеть, трость, семихвостку? Хотя нет, от семихвостки слишком размытые следы. Нет графичности.

Худощавый господин, назвавшийся Джокером, встал с кресла, подвел девушку к кресту и начал застегивать ремни на ее запястьях, лодыжках и шее.

Полноватый господин, громко застонав, бурно излился в горло блондинки, она слизала остатки и аккуратно застегнула его брюки. Потом он похлопал ее по щеке и грубо оттолкнул. Девушка едва успела отдышаться, как ее за волосы притянул к себе господин Стил.

Бон же тем временем подозвал к себе худенькую шатенку, уложил ее на низкий столик, освободив его предварительно от бутылок, и развел ей ноги.

Руслану было неприятно смотреть на это зрелище, однако тлеющее в нем возбуждение становилось все сильнее.

Тем временем Джокер уже зафиксировал рыженькую Энни на кресте, она часто дышала, приоткрыв подкрашенные губы. Потом он вопросительно посмотрел на Руслана.

— О нет, прошу прощения, — сказал Руслан. — Развлекайтесь, у меня сегодня совершенно нет настроения.

— Господин Кукловод, — укоризненно произнес Волхов, — в Питере скажут, что мы вообще не имеем понятия об элементарном гостеприимстве.

Руслан нехотя поднялся с кресла и, подойдя к стойке с девайсами, взял хлыст с кожаным наконечником.

— Всего то? — удивился Волхов.

Руслан почувствовал себя новичком, школьником, не выучившим уроки. Неловкость, раздражение и даже злость, от того, что его вынуждают делать то, что он не хочет, только усиливали его возбуждение, и он почувствовал тяжесть в паху.

— У каждого есть любимые девайсы. Я люблю этот, — ответил он холодно.

— Ну что вы, что вы, — замахал руками Волхов, — хлыст так хлыст, бога ради!

Руслан медленно подошел к распятой на кресте девушке, она поймала его изучающий взгляд и опустила глаза.

Джокер тем временем также отправился к стойке с девайсами и вернулся, сжимая в руках тонкую бамбуковую трость.

— Прошу, гость вперед, — произнес он сухим ломким голосом.

Руслан провел кончиком хлыста по щеке девушки, скользнул по губам. Она тут же послушно открыла рот.

— О да, — протянул Волхв, — от влажного наконечника гораздо лучше звук! Вы и, правда, знаете толк в этом девайсе!

У его ног уже устроилась азиатка Фэй, увлеченно лаская его внушительного размера достоинство, которое с большим трудом помещалось в ее изящном небольшом ротике. Рядом на колени опустилась полногрудая Любаша, преданно заглядывая в глаза Волхову, и ожидая своей очереди.

Руслан начал наносить легкие удары по груди Энни, она закрыла глаза и кусала губы, чтобы не стонать.

— Можешь не сдерживаться, — тихо сказал ей Руслан. Она распахнула глаза и прошептала:

— Спасибо, господин.

И тут же хлесткий удар трости по бедрам заставил ее вскрикнуть.

— Вещи разрешали говорить? — грозно произнес Джокер.

Руслан не обратил на него внимания, продолжая спускаться ниже и ниже. Бледная как молоко, полупрозрачная кожа девушки уже розовела от прилива крови. «Черт, — подумал Руслан, — это и вправду завораживающе красиво!»

Как только он спустился к гладкому лобку, девушка начала тихо поскуливать, закатывая глаза, и он понял, что она близка к краю.

Он нанес один сильный резкий удар прямо между ног и скомандовал коротко:

— Давай!

Девушка всхлипнула и вскоре обмякла в ремнях.

— Щедрый господин Кукловод, — сказал Волхв. — Вы и правда мастер, три минуты и эта сучка кончила. Но теперь она должна отдать вам должок. Негоже рабыне получать удовольствие даром.

— Спасибо, господин Волхв. Но я не слишком хорошо себя чувствую. Наверное, эти лекции совсем засорили мне голову. Боюсь, завтра усну прямо на докладе. Не обижайтесь, бога ради. Праздник удался на славу. Но я позволю себе откланяться.

— Жаль, очень жаль, — сказал Волхв. — Андрей! — крикнул он. — Отвезешь господина в гостиницу!

— Хорошо, хозяин, — отозвался из прихожей водитель.

Руслан пожал руку Волхову, над которым уже трудилась Любаша, кивнул Джокеру, тот сменил бамбуковую трость на плеть-змейку, лениво поигрывал ей и разглядывал тело рыженькой Энни, раздумывая, с чего начать. Бон, занятый худенькой шатенкой, разложенной на столе, и Стил, откинувшийся в своем кресле под ласками блондинки Кэти, даже не обратили на него внимания.

В гостинице он достал телефон, убедился, что неотвеченных звонков и смсок от жены нет, и отправился в душ. Долго стоял под теплыми струями, ощущая неудовлетворенное напряжение и борясь с соблазном спустить пар, как в юности. Ему стало стыдно. Выйдя из душевой, он запахнулся в махровый халат и улегся на постель, включив телевизор. Руслан бессмысленно и раздраженно переключал каналы, когда услышал осторожный стук в дверь.

Открыв ее, он обнаружил рыженькую девушку, ту самую Энни. На ней была коротенькая плиссированная юбочка на бедрах, чулки в сетку и кожаная курточка до талии, обнажавшая плоский животик с пирсингом в пупке. «Странно, — подумал Руслан, не в силах отвести взгляд от поблескивающей капельки на бледной коже, — я не заметил пирсинг на ней в клубе».

Девушка дрожала, видимо ее наряд был слишком открытым для холодной московской осени. В руках она держала объемистую сумку.

Руслан уже хотел отослать гостью, но тут внезапно запиликал ее мобильный. Она протянула телефон Руслану, опустив глаза.

Он взял мобильник и приложил к уху.

— Господин Сикорский, — бодрый голос Волхова звучал несколько фальшиво, — это мой подарок вам. Все-таки негоже уходить от Волхва с пустыми руками. И пожалуйста, не отказывайтесь. Я вам обещаю, вы не пожалеете. Все, что может вам понадобиться — в сумке. Развлекайтесь!

Волхов отключился. Девушка все также стояла на пороге, опустив глаза. По коридору прошла горничная и покосилась на замершую девушку и Руслана. Он почувствовал неловкость, посторонился, пропуская Энни внутрь, и закрыл за ней дверь.

Девушка прошла в номер, поставила сумку на пол и начала молча снимать одежду.

— Не нужно, — сказал строго Руслан. — Сейчас ты пойдешь домой. Скажешь господину Волхву, что господин Кукловод остался доволен.

Девушка вдруг всхлипнула и упала к его ногам, обнимая колени.

— Господин… — сбивчиво шептала она, — пожалуйста… не прогоняйте меня… господин Волхв… он меня жестоко накажет… если не найдет свежих отметин… сжальтесь… Господин…

Руслан раздраженно нахмурился. Девушка подняла на него отчаянные, полные слез глаза. Ее рыжие волосы разметались по плечам, припухшие губки кривились от рыданий. Она уже успела снять курточку, а кожаный корсет так соблазнительно выставлял напоказ ее пышную белую грудь…

Руслан почувствовал, как возмущенно дернулась его неудовлетворенная эрекция. Он скрипнул зубами, испытывая жгучий стыд.

— Хорошо. Раздевайся. Белье можешь оставить.

Энни посмотрела на него затравлено.

Она расшнуровала корсет и сняла его, высвобождая грудь, мягко колыхнувшуюся, потом стянула через ноги юбочку, сняла чулки. Белья на девушке не было. Руслан скользнул взглядом по молочно-белому, изящному телу, опять задержался взглядом на блестящей капельке в пупке, ниже…

— В кресло. На колени. Спиной ко мне — отрывисто приказал он.

Девушка повиновалась, прижалась грудью к спинке, обняла ее руками и широко развела ноги.

Руслан расстегнул молнию сумки и выложил из нее хлыст, тот самый, которым он уже воспользовался в клубе, несколько стеков, плетку-змейку, четыре комплекта наручников, резиновый мячик-кляп с ремешками и игрушки — металлические пробки, вибратор с круглой головкой, зажимы для сосков, довольно крупные и грубые.

Он привычно взял в руки хлыст, но подумав, отложил его в сторону. «Он почти не оставляет следов, — подумал Руслан, — нужно что-то повесомее.» Посомневавшись, он выбрал плеть.

— Господин, — раздался дрожащий голос, — простите… а зафиксировать?

— А что? — раздраженно спросил он, еле сдерживая свое возбуждение от вида обнаженной девушки, бесстыдно раскрытой перед ним и покорно ожидающей порки.

— Вам будет неудобно, господин, — пролепетала она, — буду вертеться, могу подставить руки…

Руслан стиснул зубы и взял наручники, застегнул их на тонких запястьях рук, обнимающих спинку кресла. Еще двумя он приковал ее лодыжки к подлокотникам.

Плеть тихо свистнула, и девушка вздрогнула, шумно выдохнув. Первый удар пришелся поперек поясницы. Руслан раздраженно нахмурился. Он планировал положить его на ягодицы.

— Тихо, — рявкнул Руслан, чувствуя, как в нем поднимается какая-то горячая темная волна, гася стыд, раздражение.

С каждым ударом, расцветавшим на бледной коже багровой полосой, его возбуждение становилось все сильнее, мучительнее и нестерпимее. На раскрытых бедрах девушки он увидел капельки влаги…

Поняв, что больше сдерживаться не в силах, Руслан отбросил плеть, распахнул халат, грубо, резко вбился в нее, рыча будто зверь, и взорвался буквально после нескольких толчков.

Немного отдышавшись, он отстегнул наручники и хотел уйти в душ, но девушка сползла с кресла к его ногам и обняла колени.

— Спасибо, Господин, — прошептала она, все еще всхлипывая и дрожа, — позвольте. Господин должен быть чистым.

Он хотел оттолкнуть ее, но посмотрел на припухшие, маняще полуоткрытые губы. Соблазн испытать это был так велик.

Он сложил руки на груди и прикрыл глаза, отдаваясь нежным сладким прикосновениям умелого ловкого языка. Через минуту стал постанывать от жгучего, нестерпимого удовольствия. А еще через несколько минут почувствовал, как опять твердеет. Он зарылся пальцами в густые рыжие кудри девушки, прижимая ее к себе теснее, и застонал от того, как легко она впустила его до самого конца, до стенки горла…

Под утро, когда Энни ушла, он долго стоял под душем. Злость на самого себя от его предательства по отношению к жене ворочалась в груди, но он вспоминал ласки умелых нежных губ и языка, восхитительный темно-розовый цвет следов от его плети.

«В конце концов, она просто рабыня, — подумал Руслан, — подарок Волхва».