Жена приговорённого

Глава 15. Запретная любовь

Во время ужина Лонкоя так и сыпала предположениями. Её первый шок прошёл, и хотя для неё последние дни сжались в несколько минут, она постаралась взять, себя в руки.

Слушая её, я удивлялась, какими сообразительными бывают студенты, едва переведясь на второй курс. И тут же сама себя поправляла: должно быть, это не учёба, а природная смекалка. Просто талантливая девочка. А Лонкоя смотрела на меня с уважением, видя, что Двен со мной на «ты» на правах бывшего наставника.

Я почувствовала себя настоящим хальторнским преподавателем. Давно ли я сама была неуверенной младшекурсницей? Интересно, Айлин в ту пору испытывала столько сомнений, сколько сейчас терзают меня?

Лонкоя тем временем ощутила всё пропущенное время на себе: у неё начали закрываться глаза, и она поспешила в кампус, взяв с меня обещание, что мы никуда без неё не уедем.

Мы остались за столом с магистром Родруном. Он засветил над столом небольшой огонёк, перебирая пламя кончиками пальцев. Пересказав ему ещё раз все события до малейших подробностей, я осипшим от разговоров голосом спросила:

— Фелго Таалс из ваших, из огневиков?

— Да, — спокойно кивнул Двен. — Хороший мальчик.

— Вы что, не переживаете, что он пропал?

— Вспомни год битвы за Хальторн. Там каждую неделю по одному студенту в минус уходило, — ответил Двен. — Это ведь был твой курс, Тиенна.

— Вы так безразлично об этом говорите, — возмутилась я. Вы же куратор младших курсов, вы должны нести за них ответственность!

— Должен. И несу — Двен пожал плечами. — Нигде в моих обязанностях не прописано, что я должен страдать и переживать за них. Я отлично справляюсь и готов отразить любую угрозу, но не следует сюда приплетать какие-то чувства.

— То есть вам ни капельки не жалко никого из нас?

— Тиенна, ты просто в силу возраста не можешь пока понять. Можно сказать, я выгорел, — Двен усмехнулся. — Забавно звучит — маг-огневик выгорел. Такая ирония!

— Вы казались мне таким увлечённым преподавателем в годы учёбы, — горько сказала я. — Не понимаю, что с вами случилось?

— Жизнь. Со мной случилась жизнь, — просто ответил Двен, поправляя огонёк над столом. — Со всеми бывает.

— Знаете, что? — возмутилась я. — Вы, магистр Родрун, просто напускаете на себя цинизм, чтобы никто не догадался, что у вас разбито сердце. Вы притворяетесь бесчувственным, чтобы убедить самого себя, будто у вас не осталось чувств к Айлин.

Глаза Родруна сверкнули тёмным огнём:

— При чём здесь она?!

— Вы думаете, мы были такими молодыми и глупыми, что ничего не замечали? — продолжила я. — Да каждый ваш взгляд на магистра Тарио был пропитан страстью!

Не замечала только сама Айлин! А весь Хальторн был в курсе!

— Да ну? — иронично заметил Двен. — Прямо весь?

— Не знаю, что там у вас случилось, но я считаю, Айлин не хватает чуткости. Она замечательная магисса, очень талантливая наставница, но когда речь заходит о чувствах, она будто непрошибаемой становится. Всё знает, всё понимает, может посоветовать, а сама словно за каменной стеной!

— Как же ты плохо понимаешь, что с ней творится, — в голосе Двена мелькнула грусть. — Ты сама, кстати, точно такая же непрошибаемая, как называешь Айлин.

— Это в чём же? — удивилась я. — Мы с Брилеусом уже обсудили, что наша студенческая симпатия переросла в настоящую дружбу, хоть всем вокруг и, кажется что тут нечто большее.

— Брилеус ни при чём, — отмахнулся Двен. — Месяц назад я ездил в Камбор к магистру Зотего. И случайно встретился с Джормитом.

— Вы обсуждали меня? Он что-то рассказал?

— Ничего, кроме того, что может говорить куратор о бывшей ученице. Но то, как он говорил о твоих успехах в Берфене... Ты понимаешь, что такая любовь даётся лишь раз в жизни? Он готов ради тебя на всё, но ты даже не поверила в глубину его чувств. Так что не тебе осуждать Айлин за бесчувственносты.

Двен говорил всё громче, а когда произнёс имя магистра Тарио, между его пальцами пробежали искры. Погасив их, магистр Родрун положил ладони на стол и глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться.

— Мне кажется, или сейчас речь уже не о чувствах Джормита ко мне? — осторожно спросила я.

— Въедливая отличница, — хмыкнул он в ответ. — Допустим, речь не только о нём. Ладно, признаю, увлёкся нотациями. Но мне вообще-то положено воспитывать подрастающее поколение!

— А можно очень личный вопрос? — набралась я смелости.

— Рискни.

Тёмные глаза Двена внимательно и оценивающе смотрели на меня, но я уже не боялась его так сильно, как в те времена, когда была первокурсницей. В конце концов, что он мне сейчас может сделать? Незачёт поставит? Значит, могу задать вопрос, который то и дело обсуждала с однокурсниками, когда речь заходила о кураторах. Пора бы уже узнать правду.

Набрав воздуха, я выпалила:

— Почему вы уступили Айлин магистру Кимитсу? Ведь вы могли быть вместе!

— Мы были вместе, — Двен грустно улыбнулся. — Задолго до того, как Кимитс явился в Хальторн.

— Да ладно! — я всплеснула руками. — Но тогда почему... Кажется, я спросила уже лишнее?

— Нет. Раз уж сегодня такая ночь откровений, почему бы и не ответить, — Двен снова коснулся огонька над столом с такой нежностью, словно это была рука Айлин. — Это зависело не от меня и даже не от неё.

Воцарилось молчание. Он подбирал слова, а я терпеливо ждала. Мною руководило не простое любопытство: так бывает, когда видишь, что поток перекрыт камнем, и пытаешься убрать его, не думая, нужно ли это.

Наконец, магистр Родрун заговорил.

— Айлин после нападения на её клан огневиков и гибели родителей потеряла память и заблокировала собственную магию. Я охранял её по приказу Форграна, ты помнишь его, не так ли?

— Да, он погиб первым, ещё до битвы.

— Меня мучила совесть, я винил себя в гибели её родителей, метался между долгом и желанием всё рассказать ей. А потом понял, что ещё немного — и она вспомнит всё. Но Форгран запретил пробуждать её память и магию. Мне пришлось отстраниться, как я думал — на время. Но появился Кимитс... Она полюбила его. И самое плохое — его магия идеально подходила для пробуждения всестихийника.

Мой огонь был лишним. Я просто стал ненужным.

— И вы сами отказались от неё?

— А что мне оставалось делать?! — руки Двена полыхнули так ярко, что я испуганно отпрянула. — Извини, сейчас погашу.

Снова повисло молчание. Я обдумывала услышанное. Значит, всё ещё сложнее, чем мы, студенты, думали. А мы-то с Леатидой умилялись: два сильных мага, один — огневик, другой — водник, а ведут себя, как подростки, в присутствии нашей обожаемой наставницы.

— Но как вы объяснили это Айлин?

— Сказал, что лишь исполнял долг, что не могу забыть, как не пришёл на помощь вовремя... и что моя любовь к ней уже перегорела.

— Вы солгали... о самом важном.

— Да, и не жалею. Тогда это было нужно, — твёрдо произнёс Двен. — Технически я просто сказал не всю правду.

— Она это приняла?

— Айлин без памяти влюбилась в Кимитса. Я со своими чувствами был в этой идеальной картине лишним, — Двен глубоко вздохнул и приглушил огонёк, но я заметила, как заблестели его глаза.

— И вы всё время находились рядом, видели, как она счастлива с ним, и скрывали свои чувства? Как вы смогли всё это выдержать?! У меня бы сердце разорвалосы.

— Оно и разорвалось, — горькая усмешка снова появилась на лице сумрачного магистра. — Отчасти разорвалось. Не осталось никаких других чувств. Только, Айпин. И она всегда будет со мной хотя бы в мечтах.

— Я чувствовала, что всё не так просто.

— Не зря ты была лучшей на курсе, — магистр произнёс это без тени иронии.

— Но ведь официально лучшей была Леатида Брирге, — возразила я. — Она обошла меня на несколько баллов!

Двен покачал головой:

— Баллы не всё решают Леатида доказывала всем и самой себе, что имеет право учиться в Хальторне. Знаешь, между собой преподаватели обсуждают студентов совсем с другой стороны. И мы все знали, что ты лучшая по другой причине. Ты самая искренняя и честная.

— Спасибо.

— И твой Рандал должен быть жив именно по этой же причине. С такими, как ты, если и случается дурное, то всё равно исход благополучный. Я верю в справедливость мира, древнюю истинную справедливость, что даёт хорошим людям и магам надежду на счастье... Может, если я буду выполнять свою работу идеально, однажды стану счастлив. Всё ещё на что-то надеюсь.

Он отвёл взгляд в сторону. Похоже, даже упоминание имени Айлин причиняло ему боль.

— Магистр Родрун... спасибо вам... - еле проговорила я сквозь подступившие слёзы.

— Я не думала…

— Слушай, я прекрасно знаю, что сердце Айлин принадлежит Кимитсу. И мне придётся до конца жить с этой болью, — всё так же спокойно ответил Двен, хотя в его глазах было отчаяние. — А тебе ещё может повезти, и ты найдёшь Рандала.

Ваша любовь хотя бы не под запретом!