Жена приговорённого

Глава 18. Чёрные охотники

Когда-то Лагледор был гораздо гуще населён магическими существами, чем сейчас Мы, молодые маги, уже не застали этих времён, но старики рассказывали, что в их детстве в лесу не было ни одного необитаемого дерева или камня — всюду водились или духи, или странные твари, коих имелось так много, что даже опытные охотники не знали всех названий.

Но охота и несколько разрушительных войн привели к тому, что одни существа ушли в Верхние земли или дальние королевства, а другие попросту вымерли. Тогда указом короля Бротода Первого была объявлена охрана всех существ, чья чиспенность упала за последний век. За первое нарушение закона полагался штраф, за второе — тюремное заключение, а если охотник попадался в третий раз — мог лишиться головы.

Однако нашлись смельчаки, не испугавшиеся последствий и продолжившие охотиться. Их-то и называли «чёрными охотниками». Но чем меньше становилось редких существ, тем меньше людей занималось запрещённой охотой. И всё же нам повезло встретить сразу двух охотников!

Теперь стало ясно, что мы могли бы и догадаться, в чей дом попали: черепа и серпы на стенах говорили сами за себя. Но столь очевидная правда оказалась скрытой от наших глаз из-за переживаний.

Переводя взгляд с одного на другого и обратно, я видела загрубевшие от суровой жизни лица, но не чувствовала в них ни злости, ни жестокости. Охотники казались человечнее многих других людей — да хоть того же Беруфа!

Охотники в ответ смотрели на нас, ничего не добавляя и, по-видимому, выжидая: когда исчезнет первый испуг.

— А почему вы поселились в этой долине? — нарушила молчание Лонкоя. — Ведь в Даснеларе ещё меньше существ, чем в Лагледоре!

— Наша семья живёт здесь уже не первое столетие, — ответил Кирвед. — Мы здесь с братом выросли. Незачем искать другое, если и здесь хорошо. А в ущельях хребта за Веотой ещё остались существа. Многие приходят сюда.

— И вы продолжаете... традиции предков? — осторожно осведомилась я.

— Вроде того, — подмигнул Кирвед. — Говори ты как есть! Да, мы охотимся, но делаем это разумно: если мы изведём существ, то нам самим будет не на что жить. Такой глупости, как случилась с троллями-доврегуббами, мы точно не допустим!

— Думаете, доврегуббы были истреблены, а не вымерли? — заинтересовалась Лонкоя. — А я читала, что они просто смешались с расой простых людей.

Полукровки-то встречаются до сих пор, хоть и редко!

— Давайте уже поедим! — перебил Ородс. — Это можно обсуждать бесконечно, а лично я очень голоден!

Мужчины вытащили из тайника над стропилами припасы к ужину, и мы расселись у стола, разговаривая об истории существ. Лонкоя и Кирвед начали жарко спорить о судьбе доврегуббов, а я слушала, втайне забавляясь: знали бы они, что рядом сидит госпожа всех ныне существующих доврегуббов!

— Как вы создали ловушку-иллюзию? — вдруг вспомнила Лонкоя, поняв, что Кирведа ей не переубедить.

— Наша семья родом из Даснелара, так что это у нас в крови, — ответил Ородс.

Даснеларские маги были не так сильны и разнообразны в навыках, как лагледорские, но что действительно у них получалось — так это вводить противника в заблуждение кучей разных способов. Ответ Ородса прояснил и ментальную неуязвимость братьев: все даснеларцы, хоть и не владеют боевой магией, очень сильны в защитной.

— Иллюзия даёт самое желанное? — уточнила Лонкоя.

— Исключительно. Иначе нет смысла ею пользоваться.

— Значит, это действительно любовь, — вздохнула Лонкоя.

— А ты ещё сомневаешься? — удивилась я. — Посмотри сама: ты сбежала со свадьбы, бросилась очертя голову следом за Фелго в портал, а теперь путешествуешь со мной, не обращая внимания на препятствия! И при этом ещё ищешь доказательства собственных чувств? Ты же сама недавно говорила о вспыхнувшей любви!

— Пойми, я всегда была очень рассудительной, — сказала Лонкоя. — А всё развивалось так стремительно, что мне иногда начинает казаться, будто я нашла повод избегнуть брака с этим отвратительным Беруфом, а чувства к Фелго внушила сама к себе, чтоб найти оправдание поступкам.

— Но если иллюзия даёт самое желанное…

— Получается, Фелго — тот самый — Лонкоя вздохнула. — Жаль, что я сомневалась накануне свадьбы. Если бы я согласилась бежать тогда, а не перед венчанием, мы бы сейчас были вместе! Мои сомнения обошлись слишком дорого, и сделанного не исправить!

— Но тогда ты могла бы сомневаться в своих чувствах до конца жизни. А теперь, пройдя испытания, ты уже не будешь сомневаться, — ободрила я девушку.

— Да, ты права. Это было необходимо, — Лонкоя едва заметно всхлипнула, но тут же справилась с эмоциями.

Я посмотрела на притихших охотников. Оба ничего не сказали, но на лицах у них было написано одно и то же: «Ох уж эти женщины...»

Внезапно я ощутила чьё-то присутствие. Словно мы были не вчетвером, а впятером. Назойливый ментальный силуэт, такой же гладкий, как разум братьев, появился в моём разуме и становился всё ярче.

— Что-то не так? — спросил Кирвед, заметив мою тревогу.

— Я чувствую нечто странное... как будто вас здесь больше, чем двое.

За дверью раздались шаги. Судя по лицам охотников, звук шагов был им знаком.

На пороге появился пожилой мужчина, одетый, как охотник. Окинув взглядом нас, он вместо приветствия выдал:

— Совсем обалдели?! Уже домой водить баб начали?

— Они сами пришли, — возразил Ородс.

— Ну-ну, рассказывай, конечно, — угрюмо хмыкнул охотник.

— Дядя, ты не понял, они сами здесь оказались, — настойчиво добавил Кирвед.

Охотник подошёл к столу, присматриваясь к нам. Я спокойно выдержала его пристальный взгляд. Тоже не злой, просто грубоватый и сильно уставший маг.

Похоже, мы поладим.

То есть эти девчонки прошли через непреодолимый полог? — переспросил охотник.

— Мы сами ошалели, когда поняли, — признался Ородс. — Есть версии?

Замерев на месте, мужчина уставился на мои руки так пристально, что я невольно прижала ладони к столешнице. Казалось, его взгляд буравит каждый мой палец, проникая под кожу.

— Дядя Пайтан? Что такое? — удивился Кирвед.

— Тс... - охотник взял меня за руку и молча сжал кончики пальцев. Я ощутила, как он пытается понять мою магическую суть, но не стала сопротивляться, так как поняла и его магию: способность давать высшую степень ментальной защиты всем, кто нуждается в ней. Древняя даснеларская магия, о которой я читала, но никогда раньше не встречала.

— Икстермия прошла через непреодолимый полог, — констатировал дядя Пайтан: выпуская мою руку. — Значит, началось.

Устало рухнув на табурет возле стола, мужчина опустил голову на сложенные горстью ладони, а затем поднял на нас глаза:

— Нам нужно беречь друг друга. Выживут немногие, и я очень хочу, чтобы вы спаслись.

Слова охотника прозвучали так зловеще, что я невольно поёжилась, будто холод проник в натопленный дом.

— Дядя, ты думаешь, случилось то самое? — осторожно спросил Кирвед.

— Нет сомнений, — Пайтан тяжело вздохнул. — Слишком многое совпало.

— А нам кто-нибудь объяснит, что происходит? — спросила Лонкоя. — Вы уже и так нас перепугали!

Пайтан снял с пояса серп и положил его на стол. Острые зазубрины металла мерцали при свечах. Проведя пальцем по лезвию, охотник накрыл рукоять ладонью и начал рассказывать.

— Из поколения в поколение охотники передают легенду о проклятых воинах. Они бились в страшной междоусобной войне. Сперва молодые маги внезапно пропадали, а затем возвращались, став беспощадными завоевателями. Они прокладывали кровавый путь по телам, не узнавая родных и близких. Их было не остановить ни просьбами, ни слезами. Они приходили и убивали всех, кто когда-то был им дорог.

— Маги были под заклятием? — догадалась Лонкоя.

— И да, и нет. Это древняя форма ментальной магии, обращающая силы мага против него самого. Их сущность выворачивали наизнанку: если маги испытывали сильную любовь, то она превращалась в такую же сильную ненависть. Если маги волновались в момент похищения, то их чувство превращалось в лютое бесстрашие. Нежность становится беспощадностью, забота — презрением. И так далее, со всеми эмоциями.

— Так вот почему пропадают именно женихи! — осенило меня. — Если перевернуть всё, что испытывает жених пред свадьбой, получится…

— Абсолютно беспощадный воин.

— Но кому нужна эта армия?

— Говорят, нашествие случалось не однажды, но между повторениями проходило так много веков, что подробности забывались. Известно одно: ни магам, ни обычным людям не давали шанса выжить. После нашествия оставались безжизненные города, стремительно заселявшиеся магическими тварями.

— Но как же восстанавливался привычный порядок?

— Не быстро и очень тяжело. Но на помощь людям приходили мы, охотники! — в голосе Пайтана зазвучала гордость. — В другие времена нас считали ничем не лучше обычных браконьеров. Но когда ужас окутывал города, охотников встречали как спасителей! В такие моменты древние охранные порталы сами собой начинали собирать вместе магов, чьи навыки могли пригодиться в войне. Темпоральщики икстермии, маги-пространственники и стихийники — все объединялись перед лицом общей угрозы. А возглавляли их мы, охотники!

— И что вам приходилось делать?

— Мы уничтожали врагов. Ты знаешь, как это делать? — Пайтан снова вял меня за руку, перевернул ладонь вверх и провёл по линиям пальцем. — Вот это силища! Да ты разорвать тут всех можешь.

— Я уже убила двух багейнов, — призналась я. — Одного — случайно, когда пыталась вскрыть его разум, а другого — когда он пытался меня похитить.

Багейнами они зовут болотных оборотней, — пояснил дяде Кирвед.

— Ясно... — Пайтан хлопнул ладонью по столу. — Уже просекли, кто ты и на что способна! Поэтому от тебя попытались избавиться.

— Ты же говорил, болотные твари не умеют читать магические навыки? — уточнил Ородс.

— Значит, кто-то сказал им, что девчонку нужно убрать. Всё это неспроста. И сейчас тварей слишком мало, чтобы они могли объединиться против людей... Кому-то выгодна война.

— Кто же тогда стоит за всем этим? — спросила Лонкоя.

В памяти всплыли строчки из записки магистра Гоубера: «Приказ короля. Сожалею всем сердцем». Так или иначе, мы опять возвращаемся к тому, что кто-то похищает магов с помощью багейнов, но его цель по-прежнему непонятна. Да, теперь мы наверняка знаем, что багейны — лишь инструмент в руках преступников. Но мы нисколько не приблизились к разгадке.

— У обоих багейнов стояла очень сильная защита от ментального проникновения, — сказала я. — А когда я поднимала пласты памяти, разум умирал.

Значит, за всем стоят сильные маги-менталисты, — кивнул Пайтан. — Очевидно, что заговор затеяли не какие-то твари, а маги…

— Что-то не особо сузился круг подозреваемых, — с досадой выпалила Лонкоя. — А пока мы здесь сидим, Фелго уже мог забыть, кто я!

— Хотя бы знаем, что от похитителей можно избавиться ментально, — возразил Кирвед. — Это нам пригодится!

— Наверняка багейна можно убить и более простым способом, — сказал Ородс.

— Каким? — осторожно спросила Лонкоя.

— Снести голову серпом, — усмехнулся Ородс. — Мало кто может жить без головы.

— Ох, мне смелости не хватит, — поёжилась Лонкоя.

— А как убить воина, знаешь? — продолжил Пайтан.

— Убить воина? — ужаснулась я. — Но ведь это чьи-то близкие люди! Невесты ждут их возвращения! Нужно снять заклятье!

Когда на тебя идут сотни воинов, некогда рассуждать о заклятиях. Удар остриём в самое сердце — вот единственный способ остановить врага.

— Это неправильно! — воскликнула Лонкоя. — Вы сейчас отнимаете последнюю надежду! Наши женихи вот-вот пополнят это заколдованное войско, и я не хочу, чтобы кто-то попытался вот так остановить Фелго, если есть другой способ! А он есть, я уверена! Должен быть!

— Она может спасать поштучно, но нам придётся прикрывать её, — Пайтан кивнул в мою сторону. — В пылу схватки это слишком сложно сделать. Гибнет много и с нашей стороны. Потерь не избежать. Жаль, ребята, что ваша жизнь пришлась на это непростое время.

— Я тоже готова спасать каждого, еспи вы прикроете меня, — воодушевлённо пообещала Лонкоя.

— Нет, ты не сможешь, — покачал головой Пайтан. — Она — икстермия, поэтому есть вероятность, что у неё получится убрать ментальное заклятье и вывернуть чувства проклятого воина обратно. Но не удивлюсь, если она — единственная икстермия на всё королевство. Считай, те, кто похищен, уже приговорены к смерти, и вернуть их невозможно.

Его слова резанули по сердцу. Неужели пути назад для Рандала нет?! Неужели он так и погибнет где-то в Имоледо в страшной битве, не осознавая, что происходит, навсегда забывший о нашей любви? Я должна найти его раньше!

И пусть хоть тысячи магов приговорили его к участи проклятого воина, я найду способ спасти любимого!