Женатые любовники

16

На самом деле Райан понятия не имел, куда он поведет Кэмерон. Сначала он собирался поехать с ней в «Хьюго», который казался ему наиболее подходящим местом, но потом передумал и решил отправиться в ресторан отеля «Четыре сезона».

Почти сразу Райан понял, что с его стороны это был по всем статьям неверный ход. Что, если кто-то из подруг или знакомых Мэнди увидит его в отеле с женщиной?

Впрочем, он тут же поймал себя на том, что по большому счету ему все равно. В конце концов, Райан не собирался изменять Мэнди — просто он пригласил своего будущего тренера по фитнесу позавтракать. Да-да, именно так он и сделает — договорится с Кэмерон, чтобы она тренировала и его.

Служитель на стоянке отеля был ему хорошо знаком. Передавая ему ключи от «Лексуса», Райан предупредил, что леди в серебристом «Мустанге» приехала с ним и что за парковку обеих машин заплатит он.

— Отличная тачка! — сказал Райан, когда Кэмерон выбралась из своего автомобиля. — Какого года?

— Шестьдесят девятого, — ответила она. — Страшно подумать: она сошла с конвейера за четырнадцать лет до моего рождения, а все еще бегает, да еще как бегает! Ничего себе, да?

— Да, — согласился Райан. Значит, ей всего двадцать пять, подумал он, произведя в уме несложный подсчет. Отличный возраст. Еще молода, но и не какая-нибудь легкомысленная соплячка, каких полно в Лос-Анджелесе. С другой стороны, по сравнению с его сорока годами Кэмерон казалась ему такой юной. Эти чертовы сорок лет! Уже сорок, а он и оглянуться не успел!

— Но ведь это гостиница! — констатировала Кэмерон.

— Здесь подают лучшие в городе завтраки, — пояснил он.

— Но я одета не совсем подобающим образом и… — начала она.

— Ты прекрасна, — перебил Райан.

Ну, вот он и сказал это. Интересно, станет ли теперь Кэмерон считать его грязным старикашкой, который решил подгрести к юной красотке с нескромным предложением? Правда, сам Райан никакого предложения делать не собирался — он просто сказал правду. Кэмерон и в самом деле была женщиной его мечты, но это вряд ли что-то меняло. Мечтать Райан мог сколько угодно — для него она оставалась девушкой Дона.

А кроме всего прочего, он все еще был женат на Мэнди.

Черт! И как его угораздило оказаться в такой запутанной ситуации?

Разумеется, Кэмерон и он могли быть просто друзьями, но Райан не был уверен, что Дону это понравится. «Какого черта ты потащил мою девушку в ресторан? — мог спросить он. — Отвали от нее, старый козел. Она — моя».

И он был бы совершенно прав.

— Что-то я проголодалась, — сказала Кэмерон. Она действительно ощущала под ложечкой сосущую пустоту, но голод был здесь ни при чем. Взволнованное ожидание, почти предвкушение — вот что испытывала Кэмерон на самом деле.

— Я тоже, — кивнул Райан и, взяв ее под руку, вошел в вестибюль отеля и направился в ресторан, где к ним навстречу сразу двинулся метрдотель. Райана здесь хорошо знали. Метрдотель усадил его и Кэмерон за лучший столик у окна, а официант принес меню.

Кэмерон сделала вид, что внимательно изучает меню, закрывшись им от Райана. На самом деле она пыталась понять, что с ней происходит. Почему она с такой легкостью отменила запланированную тренировку с Доном ради завтрака с этим совершенно незнакомым ей человеком. Правда, у него были самые синие в мире глаза, обворожительная, хотя и скупая, улыбка, широкие плечи, длинные, артистические пальцы и… О, дьявол! Кольцо! О чем она только думала?

— Ну как, выбрала что-нибудь? — спросил Райан. Он только сейчас заметил, что перешел на «ты», но коль скоро Кэмерон не возразила, он решил не заострять на этом внимание. — Я рекомендую яичницу с беконом, но если хочешь, можешь заказать континентальный завтрак.

«Я хочу тебя!» — едва не ответила Кэмерон, откладывая меню. Их взгляды встретились, и на несколько секунд время для обоих словно остановилось.

Не без труда Кэмерон удалось отвести глаза и пробормотать что-то насчет яиц-пашот. Райан кивнул; он попросил принести им две порции, и, в ожидании заказа, они разговорились о кино, музыке, телевидении, политике и искусстве. Говорить с Райаном было интересно, но и Кэмерон была достойной собеседницей. Каждое утро она хоть и с трудом, но выкраивала несколько минут, чтобы проглядеть «Нью-Йорк таймс» и «Ю-Эс-Эй тудей», чтобы поддерживать разговор с клиентами. Кроме того, ей нравились познавательные программы Си-эн-эн, а от канала «Дискавери» она и вовсе была без ума. Как оказалось, Райан тоже любил эти передачи.

Время пролетело незаметно, а они никак не могли наговориться. Перед кофе Кэмерон ненадолго отлучилась в дамскую комнату, чтобы отменить еще две сегодняшние тренировки. Раньше она ничего подобного себе не позволяла, но сегодня ей было все равно. Уже давно ей не было так хорошо. И чем больше они говорили, тем более интересным человеком ей казался Райан, теперь он нравился ей не только как невероятно привлекательный мужчина.

Он был мягким, обходительным, прекрасно воспитанным человеком.

«А еще он женат, — напомнила себе Кэмерон, — так что прекрати мечтать!»

Они пили по третьей чашке кофе, когда мобильный телефон Райана завибрировал, наверное, в пятый раз за утро. Взяв его со стола, он бросил взгляд на экран.

— Это моя сестра, — сказал он. — Извини, ей я должен ответить.

Итак, ко всему прочему, Райан оказался примерным братом. Предыдущие звонки он игнорировал, но для сестры сделал исключение. «Да это не мужчина, а просто совершенство какое-то!» — подумала Кэмерон, пока Райан, поднявшись из-за стола, отошел в сторону, чтобы поговорить с сестрой. Она уже начинала бояться, что не справится со своими эмоциями, но, к сожалению или к счастью, у нее имелось одно лекарство, которое до сих пор помогало ей спуститься с небес на землю.

Горькое лекарство, но действовало оно безотказно.

Грегг, ее бывший муж.

Когда-то он тоже казался Кэмерон идеалом мужчины, но ему потребовалось совсем немного времени, чтобы превратиться в грубое животное, убийцу собственного ребенка.

Кэмерон не сомневалась, что своего ребенка она потеряла в результате жестоких побоев, которые нанес ей Грегг, и боль от этой потери до сих пор отдавалась в ее душе. Она так и не смогла забыть об этом. Скорее всего, именно по этой причине после своего побега с Гавайев Кэмерон так и не сумела или не захотела завязать с кем-либо серьезные отношения. Она все еще боялась, что ей снова сделают больно.

Ее глаза невольно наполнились слезами, и Кэмерон, увидев, что Райан возвращается к столу, поспешно достала из сумочки солнечные очки.

— Что-нибудь случилось? — спросила она, заметив, каким мрачным сделалось его лицо.

— В общем — да, — кивнул он. — Сестра просила срочно приехать.

— В таком случае — поезжай, — быстро сказала Кэмерон, стараясь скрыть разочарование, которое она не смогла побороть, несмотря на то, что причина у Райана была более чем уважительной. — Я ни в коем случае не хочу тебя задерживать… А что случилось? Может быть, я смогу чем-то помочь?

— У нее, гм-м… семейные неприятности. Эта скотина — ее муж, только вчера вечером вернулся из тюрьмы, а сегодня уже устроил скандал. Он ей угрожает.

— Угрожает? — переспросила Кэмерон, внутренне похолодев. Ситуация была ей слишком хорошо знакома, чтобы она сумела остаться равнодушной.

— Это долгая история. — Райан вздохнул и знаком велел официанту принести счет. — Ее муж стал алкоголиком, потерял работу, и теперь ему постоянно нужны деньги, а они… они не так уж богаты.

— Можно мне поехать с тобой? — неожиданно для самой себя предложила Кэмерон. О том, что ей необходимо ехать в «Парадиз», чтобы проследить за прокладкой телефонных линий, она в этот момент забыла напрочь.

— Ты действительно хочешь? — удивился Райан.

— Мне кажется, я могла бы как-то помочь… Если ты поедешь один и столкнешься с ее… со своим зятем, может произойти все, что угодно. А в присутствии постороннего человека он, я надеюсь, будет вести себя сдержаннее.

Райан задумчиво покачал головой. Кэмерон была не только красивой женщиной — она оказалась отзывчивым, неравнодушным человеком, и это тронуло его до глубины души. Мэнди, во всяком случае, и в голову бы не пришло вмешиваться в его отношения с родственниками.

Тем временем официант подал счет. Райан бросил на стол несколько купюр и поднялся.

— Что ж, идем, — сказал он и поднялся. — Свою машину оставь здесь, мы заберем ее позже.

— Привет, Натали, — раздался в телефоне голос Дона Вероны. — Узнала?

Натали Дебарж прижала мобильник щекой и шепнула гримерше, клеившей ей ресницы:

— Это Дон Верона!

Гримерша состроила соответствующую случаю почтительную гримаску.

— Конечно, узнала. Привет, Дон… — Натали нарочно говорила с легкой прохладцей, хотя на самом деле была польщена его звонком. — Чем, как говорится, могу служить?

— Я слышал — ты вложила кое-какие деньги в одну фитнес-студию, — без лишних слов начал Дон.

— Быстро у нас новости расходятся! — не сдержала удивления Натали. — А от кого-то это слышал?

— Это неважно, — коротко сказал Дон. — Важно другое… Я тоже хотел бы в этом участвовать.

— В чем? — удивилась Натали. Она и в самом деле не сразу поняла, в чем дело.

— В этом проекте с фитнес-студией. Хочу вложить деньги и сделать эту студию самой модной во всем Лос-Анджелесе.

— Что ж, Дон… — задумчиво проговорила Натали, гадая, зачем Дону это нужно и что может быть у него на уме, — я бы сказала, это отличная новость. Но сначала я должна поговорить со своим братом — он в этом деле главный.

— Коул?

— Ты его знаешь?

— Лично незнаком, но слышал о нем от Кэмерон. Они ведь партнеры, не так ли?

— Ты, как я погляжу, уже все разузнал! — восхитилась Натали.

— Вот что я хочу, Натали… — Судя по его решительному тону, Дон был не намерен терять время зря. — Я готов вложить в проект твоего брата достаточно крупную сумму, но только при условии полной анонимности. Сколько нужно — столько они и получат, но только о том, что деньги дал я, не должна знать ни одна живая душа. Кроме тебя, разумеется… Как ты думаешь — ты сумеешь это устроить?

— Я даже не знаю, нужны ли им дополнительные вложения, — возразила Натали.

— Любое новое предприятие нуждается в капитале, а я хочу, чтобы эта фитнес-студия с самого начала заявила о себе как можно громче, — сказал Дон. — Короче, если мы договорились, мой финансовый консультант позвонит твоему, чтобы утрясти формальности, а ты предупреди брата. Скажи ему, что, мол, один твой хороший знакомый хочет участвовать в его бизнесе. Только не называй моего имени ни ему, ни Кэмерон, о'кей?

— Я полагаю, на вопрос, почему тебе так хочется вложить деньги в это предприятие, ты мне тоже не ответишь? — спросила Натали.

— Ты права. — Дон рассмеялся. — Не отвечу.

— Ну хорошо, я сделаю все, как ты сказал, — согласилась Натали. — А что я за это буду иметь?

— А что ты хочешь?

Прежде чем ответить, Натали набрала полную грудь воздуха словно перед прыжком в очень холодную воду.

— Я хочу эксклюзивное интервью в трех частях у тебя дома. И лучше, если это будет во время «сезонных замеров»[2].

— Ах, Натали, Натали!.. — вздохнул Дон. — Ты же знаешь, я не даю интервью. И тем более у себя дома.

— Да или нет? — перебила она.

— Это шантаж? — осведомился он.

— Нет, просто профессиональный прием, — ответила Натали.

— Надо же было так попасться! — Дон снова засмеялся. — Ну ладно, так и быть.

— Что — так и быть?

— Я дам тебе эксклюзивное интервью, но не в трех частях, а в одной, и не у себя дома, а в студии. И не больше десяти минут.

— Договорились. — Натали поспешно выключила телефон, боясь, как бы Дон не передумал. Голова у нее слегка кружилась. Она совершила невозможное — добилась эксклюзивного интервью у человека, который принципиально не давал никаких интервью.

Что ж, Дон Верона, конечно, крутой парень, но и она тоже не вчера родилась. И на этот раз ей, похоже, удалось взять над ним верх.

Вот только зачем, черт подери, ему понадобилось вкладывать деньги в «Парадиз»?

Вырваться от пани Гутовски казалось невозможным, но Вельма была хитра — хитрее, чем Сергей и Игорь оба. Решив во что бы то ни стало добиться своего, она начала обхаживать кое-кого из своих постоянных клиентов, рассказывая им жалостливые истории либо о больной матери, которую ей приходилось содержать, либо об умирающем от голода ребенке. А поскольку Вельма умела быть убедительной (ибо свое красноречие она подкрепляла искусными приемами), клиенты начали давать ей чаевые, проходившие, естественно, мимо кассы заведения. Так, понемногу, Вельме удалось скопить довольно значительную сумму.

— Ты можешь делать то же самое, — не раз говорила Вельма Ане. — Мужчины тупы как пробки — они верят всему, что ты им говоришь. Пусть думают, что заводят тебя по-настоящему — тогда от них можно добиться чего угодно.

Аня согласно кивала в ответ, но ей долгое время было невдомек, что еще она может сделать, кроме как лежать смирно, пока клиент получает удовольствие.

Видя, что дело у нее не клеится, Вельма начала обучать Аню кое-каким хитростям, советовать, что она должна говорить и как вести себя в постели.

Сначала эта «наука» казалась Ане отвратительной. Ей вовсе не хотелось разговаривать с мужчинами, которые чаще всего были бесчувственными, грубыми скотами. Однако в конце концов она решилась попробовать и довольно скоро убедилась, что Вельма права: мужчины оказались весьма тщеславными. Стоило ей только польстить кому-то из них или продемонстрировать свое восхищение мужскими способностями клиента, как отношение к ней на глазах начинало меняться. Из живого вибратора Аня превращалась почти в человека. Клиенты, приходившие в заведение Ольги, спрашивали именно ее, а оставшись с ней наедине, даже пытались ласкать, что Аня переносила стоически. Ласки она могла терпеть только от Вельмы, но ради достижения своей цели Аня готова была на многое.

Так был сделан первый шаг. Когда же у Ани появились постоянные клиенты, она стала рассказывать им о разбитой параличом сестре, о старушке-маме, потерявшей зрение в ужасной катастрофе. Однажды начав лгать, она научилась делать это очень убедительно и вскоре тоже начала получать щедрые чаевые, о которых Ольга ничего не знала.

Именно тогда Аня впервые за долгое время перестала ощущать себя беспомощной жертвой. Она поняла, что может худо-бедно управлять ситуацией. Стоило научиться лгать мужчинам, и большинство из них становились податливее воска.

Осознание замешанной на сексе власти над мужчинами, которой она была наделена, пришло к Ане не сразу, но когда это случилось, ей стало ясно, как употребить эту власть в своих целях. А цель у нее по-прежнему была одна — выжить, выжить любой ценой.

И все же подругам понадобилось больше двух лет, прежде чем Вельма решила, что они накопили достаточно денег и что им пора «рвать когти». Аня была в восторге, однако к ее возбуждению примешивалась изрядная доля страха. Вдруг их затея сорвется? Что будет, если Ольга сумеет выследить их и отомстить? Неизвестность, ожидавшая их впереди, пугала Аню гораздо больше, чем жизнь в борделе, к которой она успела привыкнуть. Кроме того, она боялась, что Вельма ее бросит.

И все же Аня готова была рискнуть, лишь бы не расставаться с Вельмой, которая была для нее больше чем подругой.

Они отправились в путь в три часа ночи, когда все в доме спали. Один из постоянных клиентов Вельмы, у которого была машина, согласился перевезти их через границу. Другой клиент достал для девушек фальшивые паспорта. Похоже, секс в исполнении Вельмы был страшной силой, сметавшей любые препятствия.

И все же девушкам пришлось нелегко — особенно когда они добрались до польской границы. Аня очень боялась, что с поддельными паспортами им вообще не удастся выбраться из страны, но Вельма пустила в ход все свои профессиональные навыки. Она так откровенно заигрывала с пограничниками, что совершенно вскружила им головы. Аня знала, что, если понадобится, Вельма выйдет из машины и обслужит каждого из солдат, но — слава богу! — ничего подобного не потребовалось. Меньше чем через пятнадцать минут они были в Германии. Правда, водитель, который довез девушек до ближайшей железнодорожной станции, потребовал от них платы «натурой». Водитель получил свое и высадил девушек. Вельма отнюдь не была благодарна ему за помощь и обрушилась на него с руганью и проклятиями, обозвала грязной польской свиньей.

Следующие несколько дней Вельма и Аня провели в поездах. Их целью по-прежнему был Амстердам, где, как утверждала Вельма, у нее были знакомые.

Поезда, в которых приходилось ехать девушкам, чаще всего были грязными и переполненными, и Аня стала сомневаться в правильности своего решения. Вельма же чувствовала себя в этой обстановке как рыба в воде. Денег у них было в обрез, и она снова пустила в ход свое мастерство. Стоило ей заметить перспективного клиента, как она тут же предлагала ему свои услуги и удалялась с ним в туалет.

— Легкие деньги, — сказала Вельма Ане, когда та спросила, почему подруга так поступает. — Ты тоже давай крутись — я не собираюсь работать за двоих.

— Но я не хочу, — попыталась возразить Аня, но Вельма смерила ее суровым взглядом и сказала:

— Это еще что за новости? Если хочешь попасть в Амстердам — работай, иначе ты меня больше не увидишь.

И Ане пришлось подчиниться. Обслуживать мужчин в заплеванных туалетах поездов и вокзалов было противно, но она больше не роптала. Остаться одной, без Вельмы Аня боялась.

Когда в конце концов девушки добрались до Амстердама, Аня едва держалась на ногах. У нее не хватало сил даже радоваться тому, что они достигли конечной цели своего путешествия. Вельма же, напротив, излучала бодрость и энергию.

— Сегодня будем ночевать в гостинице, — сказала она, когда девушки сошли с поезда в Амстердаме. — Мы это заслужили. А завтра начнем новую жизнь. Вот увидишь, здесь мы сможем заработать настоящие деньги.

Аня обрадовалась. Она никогда еще не останавливалась в гостинице, и одна мысль о теплом душе и чистой постели приводила ее в восторг.

Вельма тем временем остановила такси и поговорила с водителем, который порекомендовал недорогой, но довольно приличный мотель. В мотеле девушки сняли номер на двоих. Едва войдя в комнату, Вельма с размаху бросилась на кровать и объявила Амстердам лучшим городом в мире.

— Здесь, — сказала она, — мы должны были оказаться с самого начала.

И Аня не посмела ей возразить.