Главная проблема ректора космической академии (СИ)

45. (Таррел)

Я вижу её круглые глаза и не сразу понимаю, в чем дело. Списываю на удивление. Мелисса делает молниеносное движение рукой, её взгляд стекленеет, теряет фокус. Она замирает, едва покачиваясь, будто выключенный дроид.

Внутри меня все обрушивается. Я уже видел её такой. Я знаю, что это значит. Меня пронзает ярость, страх и сокрушение одновременно. Она может умереть!

— Нет… — само срывается с губ.

Сердце сдавливает ледяным спазмом. Она сделала это. Черт! Три раза черт! Коза упрямая!

Она поставила чип и подключилась к ментальной сети Жуков. Только через кого? Я не успеваю додумать эту мысль — сзади раздается панический окрик Селвариса:

— Крейт! Берегитесь!

Я поворачиваюсь, инстинктивно вскидывая оружие, хотя у меня закончился магазин, и вижу огромного Жука. Высокий, крепкий, с тяжелыми лапами, остроконечными жвалами, когтями, которые могли бы разорвать меня на части, и угрожающе нацеленным в мою сторону острым хвостом, как у дракона.

Тварь стоит совершенно неподвижно.

Как статуя.

Не шевелится. Не дергается. Едва дышит.

Вот и ответ, через кого подключилась Мелисса. И сразу приходит жестокое осознание — она спасала меня. Вот, откуда расширенные глаза и исключительная спешка.

— Командор Крейт! В сторону! Я стреляю! — кричит мне Селварис, целясь в Жука из импульсного RPG. Один снаряд разнесет его и меня на атомы.

— Опусти оружие, Дарий! — отвечаю я и на всякий случай встаю на линию огня.

Дарий уже поднял оружие, готовясь прострелить монстру голову.

— Крыша поехала? Ты чего несешь?! — воинственно вскидывается Селварис

— Этот Жук нужен живым! — рычу ему.

Подбегают ещё двое курсантов и тоже целятся в Жука. Ладонями показываю ребятам опустить оружие. Этот Жук сейчас для Мелиссы — как шлюз, ведущий в ментальную сеть жуков. И я не знаю, что будет, если его прикончат. Вдруг сознание Мелиссы не вернется, снова застрянет где-нибудь там?

Селварис и курсанты колеблются, не понимая, что происходит, но затем все-таки направляют оружие в пол.

— Затолкайте его куда-нибудь! — бросаю я, кивая в сторону стены с боксами. — Завалите, удержите, только не убивайте! Ему надо сохранить жизнь!

Курсанты переглядываются, но выполняют приказ. Они валят Жука на пол и начинают тащить к одному из пустых, но ещё целых боксов для Жуков. Это вторжение наверняка устроил тридцать восьмой, будь он неладен. Твари прилетели освобождать своих и освободили-таки.

Я разворачиваюсь и вижу, что один подраненный Жук добрался до Мелиссы. Она стоит так же неподвижно, едва наклоняясь вперед, а эта тварь подкрадывается с боку. Расправляет одну из четырех тонких передних лап.

До меня мгновенно доходит, что он собирается сделать. У таких лапы как мачете. Он отрубит ей голову! Мелисса слишком удобно стоит, чтобы не воспользоваться.

Я судорожно бросаю свою пустую винтовку и срываюсь к одному из курсантов, выхватываю оружие у него.

Хитиновая лапа Жука, острая, как бритва, взмывает в воздух. Слишком близко! Слишком опасно! Но выхода нет. Или я его застрелю, или этот уродец снесет Мелиссе голову.

Целюсь и стреляю.

Выстрел попадает в цель, но слишком поздно — режущая кромка с зазубренным шипом на конце успевает полосонуть по моей девочке. По касательной. По руке, но из-под спортивного комбинезона взрывается фонтан крови. Выбрызгивается большой кляксой на пульт управления, а потом стремительно обагряется весь рукав.

Рана длинная и глубокая, я вижу даже отсюда.

— Черт! — рычу, бросаясь к Мелиссе.

Жук бухается на пол, хрипит, не глядя на него добиваю выстрелом винтовки, бросаю оружие и подхватываю Мелиссу на руки. Кладу на пол, стягиваю пальцами края раны, но это не спасает. Кровотечение сильное.

— Она потеряет слишком много! — с досадой выговариваю я подошедшему Селварису.

Тот делает удивленное лицо, но не пытается помочь. Злится, что я её оставил. Идиот! Я разрываю на Мелиссе кофту в районе живота и отрываю несколько длинных поперечных лент спортивной ткани. Это не бинт, но все же. Плотно заматываю рану, но кровь быстро пропитывает повязку.

— Где, черт побери, Пэрис?! — бросаю Селварису.

— Должен быть здесь! — отвечает тот. — Я найду его!

Этот ублюдок наверняка сидит в одной из палат и дожидается, пока все закончится. На этот раз, если Мелисса нас не спасет, хорошо не закончится. Все станем кормом для Жуков.

Я стискиваю зубы, пытаясь не заорать от ярости. Потому что мы проигрываем.

Мы проигрываем эту битву. На этом уровне нет иллюминаторов, они пробивают обшивку на своих капсулах и пробираются внутрь. Сначала мы их теснили, но они удвоили количество и задавили нас числом. В результате мы не смогли сохранить пленных, а потом началась массированная атака.

Отступать некуда.

В главный зал из коридоров стекаются, отстреливаясь, оставшиеся в живых бойцы. Из пяти с лишним десятков защитников осталось двадцать три. Пятеро охранников и шестнадцать курсантов. Все. Это все, что осталось от Академии.

— Проверить боезапас! — приказываю, оглядывая своих людей.

— Почти пустой, — произносит охранник Шейт.

— Десять процентов! — выкрикивает курсант с графитовыми волосами и родинкой на виске.

— Ещё постреляем, — отзывается ещё один курсант с потрескавшимися от жара плазмы губами, — но недолго.

Плохи наши дела.

— Что первокурсница тут делает?! — спрашивает другой охранник по фамилии Таврис, глядя в коридор, откуда доносится жучий стрекот. В воздухе густо пахнет их гнилью.

— Нарушает мой приказ, — рычу.

— Она жива? — спрашивает Шейт.

Я смотрю на ее неподвижное лицо.

— Она пытается уничтожить синарха, — отвечаю прямо. Нечего больше скрывать.

Мои слова на мгновение повисают в воздухе, а потом со всех сторон начинают сыпаться вопросы.

— Что?

— Как это возможно?

— Она наполовину землянка, наполовину ксорианка, может соединяться с ментальной сетью Жуков, — начинаю я, но не успеваю объяснить, враг уже здесь.

Жуки неторопливо вползают, входят, вкатываются в главный зал, звук, с которым они переставляют лапы, разносится по металлу пола, вгрызается в уши. Никуда не спешат, как хищники, которые знают, что жертва не уйдет. Они уверены в своей победе.

Мы в кольце. Два десятка почти безоружных людей. Жуки полакомятся нашими трупами.

Один рослый Жук выходит из окружившего нас стада. Похожий на тридцать восьмого, но не он, конечно. Однако я понимаю однозначно, что он рожден от ксорианца. От падшего в бою собрата, умершего жестокой медленной смертью.

Жучара делает шаг вперед.

— Вы пойдете с нами, — говорит он искаженным голосом, но на общем языке. — Сопротивление бессмысленно.

Я знал, что они могут быть организованными, но это… Похоже, тридцать восьмой все это время изображал бестолковую тварь, а на деле был очень даже продвинутым.

— Да пошел ты, — рычит Таврис. — Только трусы сдаются в плен!

— Если сложите оружие, — продолжает Жук, понижая тон до ледяного, — мы подарим вам жизнь.

Только я знаю, что это ложь. Я знаю, как это закончится. Они превратят нас в инкубаторы для личинок, как они поступают со всеми пленными Нам нельзя сдаваться.

— Занять оборону! — приказываю я. — Защищать Мелиссу любой ценой.

Все тут же выстраиваются кругом. Я тоже вскидываю винтовку.

— Никто не стреляет! Огонь только по моей команде.

Жуки начинают сжимать кольцо. Их когти скребут по полу, сливаясь в низкое раздражающее дребезжание. Жвалы щёлкают в предвкушении. Они хотят нас. Они знают, что мы беспомощны. Они медлят, растягивая ужас перед неизбежным концом.

Воздух звенит напряжением. Любое неосторожное движение, любой выстрел — и нас разорвут на куски. Нужно выжидать.

Чувство, что они нарочно давят нас морально. Хотят взять живыми. Может, в этом и состоит план? Набрать побольше ксорианцев, чтобы создать мощную армию высокоразвитых Жуков?

Давай же Мелисса. Надежда только на тебя!

Жуки все ближе. Между нами пространство метров десять. Сердце стучит в пищеводе. Адреналин шкалит. Я жду, но готовлюсь отдать приказ.

И вдруг… Все Жуки замирают. Все. Каждый жук. Каждая хищная, смертоносная тварь. Они стоят, чуть пошатываясь, как изваяния.

Озноб по коже. Мелисса это сделала! Она справилась!

— Что за?.. — кто-то из курсантов делает шаг назад.

Я без раздумий поворачиваюсь к обесточенным Жукам спиной и бросаюсь к своей девочке.

— Мелисса! — кричу и щупаю пульс.

Сердце бьется. Дыхание есть.

Я хватаю ее за лицо.

— Мелисса, черт побери, очнись! — со стороны слышу собственный голос хриплым и чужим.

Она не открывает глаза. Не реагирует.

Черт!