Грешный ангел

Глава 14

– Месяц спустя —

Я лежу на кровати, кручу в руках телефон, подаренный Симоном, и борюсь с желанием написать ему. Сегодня мне снился сон, где мы были вместе, и я весь день не могу перестать думать об этом. В мыслях всплывают все наши свидания, разговоры и ночи. Особенно последняя ночь… Такого всплеска ярких эмоций с того вечера я больше не ощущала. Симон перевернул всё вверх дном, и я по сей день не понимаю, что происходит у меня на душе. Я не могу избавиться от желания услышать его голос, уткнуться носом ему в шею и вдохнуть аромат кожи.

«Мне его не хватает…» – признаюсь самой себе и пугаюсь собственным мыслям.

В тот день после аэропорта я не смогла ни слова сказать Филиппу. Его предложение начать всё сначала выбило почву из-под ног, ведь я готовилась к скандалам и разбирательствам. Рассчитывала встретиться с другим Филиппом и оборвать с ним связь, а увидела того, в кого влюбилась много лет назад. Я была потеряна и не понимала, что делать. Не нашла в себе силы заговорить о расставании.

Он говорил всю дорогу: что-то рассказывал о своих буднях, расспрашивал про мой отдых. Интересовался про парней, ему было интересно, как часто я проводила с ними время. Я врала ему и отвечала уклончиво. Не было никакого желания делиться с ним своими впечатлениями. Я мыслями ещё была с Симоном и переживала только о том, что он теперь думает обо мне.

Дома нас встретили мама с родителями Филиппа. Наши семьи дружат больше двадцати лет, и мы всегда были очень близки. Я любила родителей Филиппа до безумия, но в тот вечер смотрела на них и чувствовала лишь отвращение. Они всегда называли меня дочкой, и я расплывалась в улыбке. Но в тот вечер всё казалось лицемерным. Уверена, они никогда не пожелали бы для дочери той участи, что уготовили для меня. Зная, что их сын любит другую, они заставляли его жениться на мне… Чего они добивались этим? Кого, кроме себя, хотели осчастливить?

Я не могла сидеть с ними за столом, мне было противно от всего происходящего. От прикосновений и ухаживаний Филиппа, который искусно играл перед моей семьёй в влюблённого мужчину; от его родителей, которые признавались мне в любви; от счастливых улыбок и смеха. Мне хотелось сорваться и закричать во всеуслышание, что я всё знаю, и меня тошнит от этого парада лицемерия. Но вместо этого я притворилась, что плохо себя чувствую и скрылась в своей комнате. Натянула воротник толстовки себе на нос, закрыла глаза и вдохнула аромат парфюма Симона. Представляла, что он рядом, и это успокаивало меня.

Я достала из сумки телефон и написала ему сообщение:

«Я надеюсь, ты не думаешь, что я тебя обманывала? Его появление в аэропорту стало большой неожиданностью для меня.»

Минут десять я ждала его ответа. Мне было так плохо на душе. Я не хотела, чтобы он считал меня лживой и обесценил все мои слова, искренне сказанные ему. И когда мне пришло сообщения, я с нетерпением его открыла.

Симон: «Ты скрасила мой отпуск, я – твоё одиночество. Остальное пусть остаётся на совести каждого из нас. Будь счастлива, ангел.»

Я не нашла слов написать ему что-то в ответ. С тяжестью на сердце отключила телефон, спрятала его и не доставала до сегодняшнего дня.

– Думаешь о Симоне? – прерывает мои мысли Сара, сидя за туалетным столиком и приводя себя в порядок.

– Да, – отвечаю честно и перевожу взгляд на неё. – Я такая дура, Сара. Соскучилась по нему.

Она откладывает тени и поворачивается ко мне.

– А Филипп? – её лицо искажается от его упоминания.

После отпуска их отношения стали ещё более напряжёнными, но ради меня она молчит и сдерживает себя от колких высказываний.

–Я не знаю, – отложив телефон в сторону, хватаюсь за голову. – Вроде всё хорошо, нет ни ссор, ни проблем. Но я не чувствую себя в безопасности. Кажется, что вот-вот, и всё станет, как прежде.

– Я не понимаю, почему ты вообще решила продолжить это всё. Надо было вернуть кольцо в тот вечер, когда мы вернулись в город.

– Сара, – взвываю от бессилия. – Я была влюблена в него всю свою сознательную жизнь. Ты понимаешь это? Я готова была расстаться с грубым и жестоким Филиппом, но он сейчас такой, каким был прежде. И он сам предложил попробовать всё с начала. Как я могла себя лишить возможности попробовать восстановить всё то, о чём всегда мечтала?

– И как? Получается восстановить всё?

Я ничего ей не отвечаю. Отворачиваюсь от неё и утыкаюсь взглядом в стену.

Ничего не получается…

При каждом прикосновении Филиппа, при каждом его приятном слове у меня всё внутри сжимается от боли. Я тут же вспоминаю Раю. Понимаю ведь, что его чувства к ней не могли так быстро пройти, а значит всё, что он делает со мной – фальшь. Впрочем, как и с моей стороны всё – фальшь. Но я продолжаю надеяться, что в будущем он переболеет Раей, а я перестану думать о Симоне, и всё будет так, как и должно было быть изначально.

Раздаётся звонок на телефон Сары. Она расплывается в улыбке и спешит принять вызов. По её реакции я сразу понимаю, что звонит Бруно. Она включает видеосвязь и, забыв обо всём, увлекается разговором с ним. Я вновь смотрю на сестру и с наслаждением наблюдаю, как она меняется в настроении. Её глаза так светятся, что за версту можно почувствовать, как она счастлива. И мне так спокойно и хорошо за неё.

– Я очень хочу увидеть тебя, – слышу бархатный голос Бруно. – Поменял билеты, прилечу через неделю.

– Ты серьёзно? – не сдерживая радости, Сара начинает смеяться.

– Да. Очень соскучился.

Сестра растекается на столе от его слов. Ничего ему не говорит, но там и слова не нужны. И так понятно – там всё взаимно.

– Сара, он уже всю плешь нам проел, – слышу голос Симона на том конце провода, и меня будто молния пронзает.

Я рефлекторно дёргаюсь с места. Хочу подбежать к телефону, увидеть Симона, поговорить с ним, но резко одёргиваю себя, вспомнив своё место.

– Симон, не нужно этих преувеличений. Не накидывай баллов брату, – смеясь, отвечает ему Сара.

И будто уловив мои эмоции, она берёт телефон в руки и идёт к кровати, удобно устраивается рядом со мной и позволяет мне незаметно посмотреть в экран. У меня перехватывает дыхание, как только я вижу до боли знакомые черты лица. Сердце начинает учащённо биться в груди. Глаза наполняются слезами от переизбытка чувств, что накрывают меня с головой.

– Я это ещё преуменьшаю, поверь, – продолжает он.

– Ну ладно-ладно, я сделаю вид, что верю и тебе, и ему. А на самом деле, наверное, из-за работы возвращается пораньше.

Между ними тремя развязывается спор. Парни пытаются убедить Сару, что раннее возвращение Бруно в Ярославль обусловлено лишь его чувствами к ней, а сестре, видимо, нравится об этом слушать, и она продолжает театрально в это не верить. Быть честной, мне всё равно, о чём они говорят, главное, что я имею возможность видеть и слышать Симона.

– Как там твоя сестра поживает? – вдруг неожиданно спрашивает он.

Он вспомнил обо мне. Кажется весь мир замирает в эту секунду.

– Она рядом, можешь и сам спросить, – хитро улыбается сестра, и я тут же судорожно начинаю приводить волосы в порядок.

– И всё это время молчит? На Аврору это не похоже, – как ни в чём не бывало смеётся Симон.

Сестра слегка двигает экран, чтобы ребята увидели и меня.

– Не припомню, когда я отличалась чрезмерной болтливостью, – произношу я сквозь дрожь в голосе.

Взгляд его зелёных глаз сводит меня с ума. Я забываю, как дышать. Ощущение, будто целый месяц я просто спала и только сейчас проснулась, увидев его.

Бруно приветствует меня, я отвечаю взаимностью, но не могу оторвать глаз от Симона. Я чертовски соскучилась. И не понимаю, что со мной происходит. Почему он так влияет на меня, когда с Филиппом всё налаживается…

– Привет, Симон, – улыбаюсь ему.

– Привет, – отвечает мне мягко и ухмыляется. – Толстовка тебе к лицу.

Только сейчас вспоминаю о ней, и мои щёки пылают от смущения.

– Мне тоже нравится, – стараюсь делать вид, будто нет ничего удивительного и странного, что спустя месяц я продолжаю носить его одежду.

– Слышали, весной ты выходишь замуж. Можно тебя уже поздравлять? – спрашивает он с лёгкой усмешкой на губах, но в глазах его я считываю холод.

У нас с Сарой синхронно напрягаются все мышцы. Чувствуем, как меняется настроение в воздухе.

– Кто сказал? Я замуж пока не планирую, – невольно вырывается у меня из уст.

Сара отводит от себя экран, смотрит на меня ошарашенным взглядом и словно кричит: «Ты что несёшь? Зачем врёшь?».

А я не знаю… Боже, я не знаю. Не хочу замуж. Не хочу, чтобы Симон знал, что я так и не оборвала связь с Филиппом. Хочу обратно на остров. Он был прав, там всё было намного легче и понятнее. Я казалась себе умнее, сильнее и смелее. Или дело не в острове, а только в нём.

– Я и забыл, что имею дело с маленькой лгуньей, – с ухмылкой продолжает Симон. – Аврора, напоминаю, Ярославль город маленький.

Мои мысли путаются. Пытаюсь подобрать слова, чтобы объясниться, но в комнату входит мама. Сара тут же убирает телефон экраном вниз. Родители знают про их общение с Бруно, но она всё равно очень смущается этому и всегда скрывается.

– Доченька, Филипп приехал. Говорит, что не может до тебя дозвониться, – обращается ко мне мама.

И только сейчас я вспоминаю, что мы должны были с ним встретиться вечером. Я тут же вскакиваю с места, резко снимаю с себя толстовку и переодеваюсь в простое трикотажное платье. Меня трясёт от всего происходящего. Симон наверняка услышал маму.

Ну и зачем я соврала? Зачем?! Почему я такая тупая?! На что я рассчитывала, когда предприняла попытку соврать Симону? Чтобы что? Чтобы появился шанс на общение с ним? А дальше? Куда Филиппа девать? Что вообще происходит в моей голове?

Мама выходит из комнаты, и Сара возвращает телефон обратно.

– Извините, ребят. Мама заходила.

– Да, мы поняли. Услышали, что Авроре срочно нужно бежать к нелюбимому, – с ядовитым смешком произносит Симон.

От его сарказма становится так плохо, что на миг я замираю и пытаюсь выравнять дыхание, лишь бы не упасть. Сара тут же переводит тему разговора, а я спешно покидаю комнату, даже не попрощавшись с парнями. Ещё чуть-чуть, и я окончательно потеряю рассудок.

В коридоре стоит Филипп и разговаривает с отцом. Я вижу, с каким трудом он сдерживает себя, чтобы не психануть за моё опоздание.

– Привет, прости, – с ходу начинаю я оправдываться. – Я даже не заметила, что уже вечер.

– Давай, поехали, нас уже ждут, – сдержанно реагирует он, но его стиснутые зубы выдают его злость.

– Вы поздно вернётесь? – интересуется папа у него.

– Дядь Симон, возможно, останемся загородом у ребят. Там все собираются. Шашлыки, алкоголь, сами понимаете, – улыбается отцу Филипп.

– Чтобы завтра к обеду в целости и сохранности вернул мне дочь, – весело отвечает ему папа.

Мне становится так нехорошо. Я надеялась, что папа откажет ему и скажет сидеть мне дома. И я бы с радостью его послушалась сейчас. Не хочу оставаться на ночь с Филиппом в одной постели.

– Конечно. Как же иначе? – Филипп обнимает меня и целует в висок.

Даже когда всё было плохо между нами, он блестяще отыгрывал роль любящего человека перед моими родителями. И меня не покидает ощущение, что он отыгрывает эту роль до сих пор.

Мы прощаемся с папой и мамой и выходим из квартиры.

– Почему я не мог до тебя дозвониться? – недовольно спрашивает он, как только мы заходим в лифт.

– Телефон заряжался в гостиной, а я задремала. Плохо себя чувствовала весь день.

– Сейчас лучше? – спрашивает сухо, но в любом случае, это приятнее, чем ссора и оскорбления, которые обычно были из-за моих опозданий.

– Полегче. Я думала, мы поедем просто гулять, а не загород к ребятам.

– Так и есть. Просто хочу, чтобы ты осталась со мной на ночь, – продолжает он говорить будничным голосом.

Я понимаю, к чему он клонит, и к горлу подступает ком. Между нами за этот месяц не было интима. Я прямо ему сказала, что не хочу иметь с ним близости, так как мне необходимо время забыть обо всём случившемся. Но с каждым новым днём я всё чаще ловлю себя на мысли, что сколько бы времени мне не дали – будет мало. Я не могу выкинуть из головы всё то, что он сделал и сказал мне.

– Ты думаешь, что мне достаточно месяца? – не удержавшись, спрашиваю я, когда мы выходим во двор и направляемся к его машине.

– А сколько ещё ты будешь прикидываться обиженкой?

– Прикидываться? То есть тебе кажется, что всё, что произошло – это ерунда, которая может пройти бесследно? Ты понимаешь, что сердце мне разбил и растоптал его?

– Аврора, умоляю, что за «сердце разбил»? – закатывает глаза. – Насмотрелась своих сопливых фильмов о любви и теперь так же сопливо выражаешься, – смеётся так, словно сказал смешную шутку.

Он подходит к машине, открывает мне дверь, чтобы я села.

– Залезай давай.

Я сажусь на пассажирское сиденье и жду его, чтобы продолжить разговор.

– Ты правда думаешь, что не сделал ничего ужасного? – смотрю на него в недоумении, как только он садится за руль.

– Нет, Аврора. Я так не думаю. Поэтому я тогда приехал к тебе и хотел попробовать всё наладить. Но если ты вечно будешь припоминать мне всё, ничерта не получится!

– Ты ведь предложил начать с начала. Разве мы сблизились с тобой так быстро? Нам потребовалось намного больше времени.

Я пытаюсь до него донести, что не хочу сближения. И надеюсь на его понимания. Мне сейчас легче будет перенести его измену, нежели близость с ним.

– Давай поедем ко мне, закажем пиццу с вином, включим фильм, а дальше решим, что делать будем. Хорошо?

– Хорошо, – соглашаюсь с ним.

Решаю не провоцировать его и лишний раз не перечить. В любом случае, это лучше, чем поездка к его друзьям загород, где мне точно пришлось бы проводить с ним ночь вместе. А здесь я смогу уговорить его после фильма отвезти меня домой.

Мы молча доезжаем до знакомой мне многоэтажки. Здесь родители Филиппа подарили ему квартиру после нашей с ним помолвки.

– Что мы здесь делаем? – удивляюсь я.

– Приехали ко мне.

– Ты уже сделал ремонт в квартире?

– Полгода как, – сообщает спокойно и выходит из машины.

Меня начинает трясти от этой информации. За это время он не то, что не привёз меня сюда, но даже не удосужился сообщить, что начал ремонт в ней.

– И ты живёшь здесь? – спрашиваю я, выйдя следом за ним.

– Когда как. Спрашиваешь так, будто не знаешь, – косится на меня.

– А я и не знаю. Ты ничего об этом не говорил.

Филипп останавливается и смотрит на меня удивлённо. А я еле держусь на ногах. Мне становится так дурно на душе.

– Ну да, кто я такая, чтобы сообщать о таких важных вещах. Всего лишь невеста, – говорю с усмешкой, чтобы скрыть боль, но дрожь в голосе выдаёт все мои чувства. – Не Рая.

«Сколько раз он приводил её в квартиру, в которой мы с ним должны были жить и строить семью?» – задаюсь вопросом, смотря ему в глаза.

Он в очередной раз недоволен, что я упомянула о ней. Начинает возмущаться. Будто, если я не произнесу её имени, он о ней не вспомнит. Но ведь даже если мы оба будем молчать, между нами теперь всегда – она. И это ломает меня.

Филипп ведёт меня к дому. Мы поднимаемся на нужный этаж, проходим к двери, а я понимаю, что не хочу. Я не готова. Боюсь увидеть в этой квартире что-то, что принадлежит другой.

Он открывает замок, впускает меня первую войти. Я с трудом заставляю себя это сделать. Прохожу вперёд, осматриваюсь. И понимаю, что эта квартира уже обустроена и обжита. Квартира, в которой я должна была быть хозяйкой, Филипп сделал хозяйкой другую. Хозяйкой не только этой квартиры, но и своего сердца. И мне становится очень плохо. Я чувствую себя унижено и раздавлено.

– Красиво, – произношу, остановившись посреди гостиной. – У неё хороший вкус.

– Аврора, умоляю, хватит!

– Нет, Филипп, не хватит. Зачем ты меня сюда привёл? – я смотрю на него, а глаза наполняются слезами. – Чтобы что?

– Чтобы мы провели время наедине.

– За полгода ни разу у тебя не возникало такого желания, – взрываюсь я. – Здесь даже стоит аромат её парфюма! Издеваешься надо мной?!

Я разворачиваюсь, чтобы уйти отсюда. Мне претит это место. Я не хочу находиться здесь. Но Филипп не даёт мне уйти. Ловит меня в коридоре и загораживает мне выход. Смотрит на меня серьёзным взглядом.

– Её больше нет в моей жизни. Я не вижусь и не общаюсь с ней. Всё. Только я и ты. Прекрати пихать её везде. Это не приносит мне никакого удовольствия.

– До этого сколько ты пихал её в наши отношения? Где я вообще была? Да нигде. Я была никем, ничтожеством! Мне тоже это не приносит никакого удовольствия! – срываюсь на крик, и с глаз вырываются слёзы.

Не выдержав, я начинаю плакать, а Филипп обнимает меня.

– Всё в прошлом, – целует меня в губы. – Теперь я с тобой. Ты рядом. Между нами никого, – говорит сквозь поцелуй.

Но ни его слова, ни его поцелуи не приносят мне успокоения. Я не чувствую искренности. Он звучит наигранно, его действия все на автомате.

– Я хочу тебя, – оторвавшись от моих губ, признаётся он и задирает мне платье. – Очень хочу.

Вот в это верю. Кажется, это единственное, чего он хочет – секса. Его действия чёрствые, грубые. Моё тело натягивается в тонкую струну, превращается в оголённый нерв от его прикосновений. Я пытаюсь оттолкнуть его от себя, но он настойчиво прижимает меня к стене.

– Филипп, остановись, – прошу его. – Я не в том состоянии.

– Продолжай, – зацеловывает моё лицо. – Мне нравится, как ты играешь в недотрогу.

– Я не играю, – взвываю я.

Но он не слышит меня. Его пальцы отодвигают трусы и касаются моей плоти. Это вызывает во мне рвотный рефлекс, но Филипп не замечает этого. Он поглощён своим возбуждением и не видит ничего. И чем больше я умоляю его остановиться и не трогать меня, тем настойчивее и возбуждённее он становится.

Я стараюсь расслабиться, поддаться ему, получить удовольствие. Убедить себя, что всё хорошо. Но ничего не выходит. Он ласкает меня, а от этих ласк я не получаю никакого удовольствия. По мне будто наждачкой проходятся.

– Давай остановимся немного, любимый, – прошу его уже мягче, лишь бы всё прекратилось. – Позволь сходить в душ.

– Нет. Хочу трахнуть тебя грязную, – рычит мне в ответ и опускается губами к груди, опускает платье и бюстгалтер и безжалостно вгрызается зубами в сосок.

Я вскрикиваю от ужасной боли. Умоляю его прекратить это. Но он будто не слышит меня.

– Правильно, кричи, шлюшка моя, – произносит он и делает ещё больнее.

Не знаю, в какие игры они играют с Раей, и что им нравится. Но мне от всего произошедшего хочется скорее сбежать и спрятаться. Потерять сознание или умереть, но лишь бы не испытывать всё это на себе. Всё так грязно, грубо, ужасно. И теперь, когда я знаю, как хорошо может быть рядом с мужчиной, мне становится ещё хуже.

Филипп терзает моё тело. На мои просьбы никак не реагирует. Я понимаю, что всё закончится только тогда, он получит своё, и закрываю глаза. Мыслями улетаю на остров, к Симону. Стараюсь убедить свой рассудок, что моё тело сейчас в его руках. Стараюсь получать удовольствие от происходящего, чтобы легче пережить всё. Но как бы я не старалась обмануть себя, факт остаётся фактом – Филипп не Симон. И всё происходящее ломает и уничтожает меня.