Хозяйка гиблого перевала (СИ)

Глава 18

Злата

Остаток дня я посвятила созданию благовоний. В основном из можжевельника, ведь его не было нужды сушить. А вот другие травы лишь проверила, понимая, что время их ещё не пришло. Но ничего, всё равно пока на них желающих нет.

Создав порядка тридцати позиций, я успокоилась. И перед сном ещё полистала дневник Лучезары, отмечая разнообразие скруток и их предназначение. Да, чуть дальше я нашла то, о чём мне говорил Кузя. Подробное описание каждой травы. Я даже увлеклась изучением, пока не поняла, что глаза начинают слипаться. Отложив книгу, я задула свечу и легла, прикрывая глаза, и думаю о том, как же хорошо я сейчас посплю.

Дудки!

Громкий стук в дверь оказался настолько неожиданным, что моё сердце стартануло с места в карьер. Упало куда-то в пятки, да там и осталось. Я даже оцепенела от страха на какое-то время. Ну ё-моё, кто в ночи-то ходит в гости? Неужели староста нагрянул, гад эдакий?

Резко встав, я прямо в ночной сорочке потопала к двери, решительно распахивая её с недовольным, даже грозным видом. Ну я щас этому старосте!

Не староста. Стоило мне распахнуть дверь, как кто-то испуганно ойкнул и отступил. Кажется, я кому-то по носу въехала.

Появившаяся следом за мной Ярина со свечой, дала рассмотреть гостя. А точнее, гостью — миловидную девушку с испуганным взглядом. Бедняжка стояла закутанная с головы до ног в тёмный плащ и дрожала. Неужели я её так напугала?

— Гос-госпожа ведьма, простите… — промямлила она.

Ну точно я. Но она застала меня врасплох. Я-то думала это староста.

— Я поздно… извините… — снова повторила она, переминаясь с ноги на ногу.

— Да, не раненько. Что за дело такое, что до утра не подождало? — поинтересовалась я, а девушка отступила на крохотный шаг. Ну вот, ещё больше её напугала. Да что ж такое.

— Злата, ну ты чего? — заметила это и Ярина. — Да вы проходите, не стойте на пороге. Внутри и поговорим, так ведь, Злата? — спросила она меня, на что я кивнула, соглашаясь. — Проходите, — снова пригласила она девушку, и мне пришлось посторониться, пропуская гостью в дом.

К тому времени, как мы собрались у стола, Федя уже успел зажечь в доме лампы и приготовить чай. Усадив незнакомку на единственный табурет, я замерла у печи, сжимая в руках чашку с чаем и внимательно разглядывая девушку.

Светловолосая, голубоглазая, милая, да только в сыпи непонятной вся. Зла от неё не чуяла, как от того же старосты. Значит, за помощью ко мне пришла? Может, сегодня с толпой приходила? И чего я не стала людей рассматривать? Стоило бы.

— Ты чай-то пей, но рассказывай, чего надобно тебе от хозяйки моей? — поинтересовался Кузя, который, естественно, тоже проснулся и решил заявить о себе. Девушка от голоса кота вздрогнула, но кивнула, соглашаясь с его словами.

— Госпожа ведьма, вы помощь сегодня обещали, — обратилась она ко мне.

Ага, значит, сегодня она всё же приходила.

— А мне не к кому больше обратиться, кроме как к вам. Устала я. Не могу больше… вы моя последняя надежда! — всплакнула девушка, а у меня даже сердце сжалось от жалости к ней. Насколько горьким голос её прозвучал.

— Что случилось-то? — спросила я, отставляя чашку с чаем в сторону и сосредотачиваясь на словах девушки.

— Я слышала, вы отпор ему дали, госпожа ведьма. Потому и затаил он на вас обиду! Людей настраивает. Но вы же не первая, к кому он… ну… Он и ко мне… — всхлипнула она. — Первый раз мельник ему помешал, пришёл не вовремя. Второй мне чудом сбежать удалось. Так, он сегодня… — совсем разрыдалась она, так и недоговорив.

А у меня непроизвольно сжались пальцы в кулаки. Рассказ оказался сумбурный, но и этого было достаточно, чтобы в душе зародилось желание отомстить за бедняжку.

— Не плачь, родная, — приобняла девушку за плечи Ярина. — Расскажи госпоже ведьме, про кого говоришь. Что ему надобно-то от тебя?

— Да знамо что, — подала голос Афдосья. — Тела молодого. К близости её принуждают, чего уж тут неясно-то.

Ярина аж охнула, прикрывая рот ладошкой.

— Кто? — спросила я, уже зная ответ.

— Староста. Агафий. Госпожа ведьма, помогите! Прошу вас! Не на кого мне больше рассчитывать! Батенька не верит, глупости говорю, считает. А суженного у меня нет, не мила я с сыпью этой проклятой никому. Некому защитить! — кинулась мне в ноги она, но я тут же начала её поднимать.

— Тише-тише, — ответила ей. — Услышала я тебя. Помогу. Обещаю. Останешься пока у меня, на время. Я придумаю, как тебе помочь, — добавила я, понимая, что готова прямо сейчас отправиться в деревню и собственноручно старосте в глаз дать. А может, чего ещё похуже сделать.

Нелюдь! Самый настоящий! Вот уж от кого все беды. От гнили этой!

Больше расспрашивать девушку ни о чём не стали. Уложили спать, а сами собрались у стола, обсудить ситуацию.

— Так-то против старосты лучше б не идти. Житья не даст, — произнёс кот, а я недовольно поджала губы. — Но и оставлять всё так нельзя, — тут же добавил он, понимая, что отступать я не собираюсь.

— Вот именно, Кузь. Насколько я поняла, он и к Злате приставал. А та ему дала отворот-поворот. Вот он на неё и разозлился. А ты говоришь, не насолила ничем.

— Да кто б знал. Я-то уж больше с Лучезарой был. За внучкой её периодически приглядывал, но не постоянно, — начал оправдываться он.

— Но староста, конечно, даёт. Полезть под юбку к внучке ведьмы — это надо как в себя поверить… — покачала я головой.

— Так, кто б знал, что Злата внучка, — отозвался Федя. — Жила-то она отдельно от Лучезары. Никто и не ведал, что у неё есть кто-то.

— Специально так было сделано. Чтоб жизнь у Златы нормальная была. Без придирок, — сумничал кот.

— Вот так здорово. Зато после смерти Лучезары вон что началось. Я очнулась в стоге сена, Кузь! — возмутилась я. — После того как Злату поколотили. Нетрудно догадаться за что.

— Да ладно, чуть бока намяли. И то девки глупые, считавшие, что Злата суженного у одного из них отбить хочет, — отмахнулся кот.

— Ага, только вместо Златы теперь я. А она где? Вот так намяли бока! — упрекнула я его.

— Да не в этом дело. Твоя Злата наверняка в твоём теле сейчас. Живёт и бед не знает! — отмахнулся снова он, а я удивлённо приподняла брови.

— В самом деле?

— Вероятнее всего, — поддержал кота Федя. — Сила Лучезары тебя сюда перенесла, чтобы ты наследство приняла и её саму. Не подходила Злата на эту роль. Мы же уже говорили об этом.

— Ладно, что делать-то будем? — вернулась я к насущной проблеме.

— Да, что-что. Надо уму-разуму старосту научить, — отозвалась кикимора. — Преврати его в жабу, пусть квакает, — добавила она, мерзко хихикнув. Меня аж пробрало.

— А я могу? — обратилась я к коту.

— Можешь, да только не стоит, — покачал головой Кузьма. — Ты вроде как добро собиралась делать. Вину его не докажешь. В глазах людей злой ведьмой предстанешь. Надо иначе наказывать.

— По-хитрому, — поддакнул Федя. — Завтра девку вылечишь от сыпи и обратно отправишь. Пусть идёт и по деревне слухи разносит, что у ведьмы была. Помимо сыпи, заразу ты у неё нашла. И вылечила. Теперь-то она здорова, но благодаря особому амулету. А вот кто её касался вчера, лучше бы наведаться к ведьме за такой же защитой, иначе скоро тоже заболеет и зачахнет. Староста к тебе не пойдёт. А вот амулет украдёт у бедняжки. Надо ей главное — сказать, чтобы она его на видном месте оставила. Тут-то и накроет его твоё проклятье. Наложишь какое-нибудь мерзкое, ему хватит.

— Видала я парочку у Лучезары в тетради, — кивнула я, довольно улыбаясь. Ну я его награжу по заслугам, старый извращенец!

Идея мне Феди очень уж понравилась. Ночь не спала. Вместе с Кузьмой амулет зачаровывала. Взяла для этого в закромах Лучезары обычную тесьму, на неё пару бусин нацепила. И вот на каждую-то и навела порчу, да проклятье.

Одна должна была заставить старосту позеленеть, вторая — покрыть его противными бородавками, а третья — заставить наделать в штаны в самый неподходящий момент при наличии более четырёх человек рядом.

Нет, конечно, все три имели временный эффект, но приятного же мало, особенно от последнего.

Утром я была выжата как лимон, но наставляла Варвару со всей ответственностью. Поначалу девушка, конечно, испугалась, что ей придётся возвращаться обратно в деревню. Но на этот случай мы с Кузьмой припасли для неё оберег — ниточку, которую нашили на её сарафан с внутренней стороны. После этого она воодушевилась и слушала наш план очень внимательно. И даже под конец с каким-то нетерпением. Особенно после того, как узнала, что старосту ждёт.

— Ты главное не бойся. Говори смело и решительно. И всё получится, — добавила я ей напоследок. — Тебя он точно не тронет. После такого позора неделю из избы своей не выйдет. И вот это ещё с собой возьми. Сама сейчас умойся, и девушкам у кого подобная сыпь, тоже дай. Должно сработать, — протянула я ей бутылочку с зачарованной водой, которую варвара сразу же откупорила и умыла лицо. Миг и от сыпи не осталось ни следа, отчего на лице девушки появилась счастливая улыбка.

Рецепт заговорённой водицы я вычитала в тетради Лучезары, когда искала, чем наказать старосту. И уж больно симптомы схожими показались, будто кто девицам в питье настойку из борщевика подлил. Не староста ли, гад эдакий!

— Спасибо вам огромное! Век вашу доброту не забуду. И каждому расскажу о том, что вы ведьма добрая! — пообещала она и вскоре ушла. А у меня снова засвербило в груди нехорошее предчувствие.

Неужели переборщила? Может, и одного бы наказания хватило? Хотя я и так поступила с ним очень благосклонно, но надо же ему дать понять, что со мной шутки плохи и если продолжит в том же духе, то пожалеет. Но кто его знает, как отреагирует староста и что будет делать? Вдруг совсем сбрендит?

Проводив девушку, я легла вздремнуть хотя бы на пару часов. А после, позавтракав, проверила травы, которые сушила, и сделала ещё несколько благовоний. Чуялось, что совсем скоро спрос на них будет бешеный и надо бы не лениться.

Так как с перевалом я уже разобралась, у меня освободилось много времени. Его я и заняла изучением своих сил, зачаровывая разные предметы. По словам Кузьмы, чем чаще я пользовалась чарами, тем лучше начинала их ощущать. И мне просто не терпелось почувствовать хоть что-то.

— Ты сейчас до изнеможения себя доведёшь, — раздался недовольный голос Всевластушки из угла. — Лучше бы попрактиковалась меня вызывать.

— Зачем бы это? — приподняла я одну бровь вверх, скептически смотря на меч.

— А вдруг враги, а ты не готова? — спросил он.

— Какие враги, Всевластушка? Кто к ведьме сунется-то? — спросила я, неожиданно поверив в свои силы. Да, они ведь у меня есть, и вполне неплохие.

— Староста, — хмуро ответил меч, а я махнула рукой.

— Поверь, он теперь меня стороной будет обходить, — заверила я его, а сама почему-то повела плечами, будто тело на миг охватил холод. — Ладно, как тебя звать? На всякий случай, — сдалась я.

— Дык просто по имени, — ответил он, а я хмыкнула.

— Удивил, — покачала я головой, а после вернулась к предметам, разложенным на столе передо мной. Меч ещё что-то вещал, но я его уже не слушала. До самого ужина провозилась с делами, после решив немного отдохнуть. Но не успела. На улице только опустились сумерки, как с улицы вдруг не раздался громкий крик.

— Ведьма, выходи! — послышался разъярённый голос старосты. Не то чтобы я его боялась, но не ожидала, что он нагрянет так неожиданно. Сердце упало вниз, да там бы и осталось, если бы я не одёрнула себя, быстро приводя в чувства.

А после подходя к двери и решительно её распахивая. Кузьма услышал гостя тоже и оказался подле меня незамедлительно. Правда, я не думала, что его помощь мне понадобится.

— Явился? — спросила я, находя взглядом старосту, закутанного в тёмный балахон. — Чего надо?

— Ты! Ты опозорила меня! Перед всей толпой! — заорал он, сдёргивая со своей головы капюшон и являя себя мне зелёного и в бородавках. Как я удержалась от смеха, не знаю. Но даже улыбку себе не позволила.

— Я? — удивлённо приподняла брови. — А я тут при чём?

— Смотри, во что меня превратил твой амулет! — заорал он, вдруг начиная грозно надвигаться на меня.

— Там остался! — прикрикнула я. — Подойдёшь и не такое сотворю с тобой! А амулет не тебе предназначался. Варваре я его дала для защиты. Украл? Сам виноват! — рявкнула я. — Будешь знать, как бедную беззащитную девушку обижать!

— Ах ты! — заорал он.

— Я же сказала, сделаешь шаг и лишишься самого дорого! — пригрозила я ему. А мужчина ещё сильнее набычился. Но рисковать не стал. Отступил.

— Ты пожалеешь, ведьма! — пригрозил он, зыркнув так, что у меня сердце на миг замерло.

— Иди отсюдова подобру поздорову! И к Варваре больше не лезь! Иначе такое проклятье на тебя наведу, что мало не покажется! — грозным голосом заявила ему. А мужик плюнул на землю и быстром шагом удалился прочь в лес.

— Вот пристал, болезный, — покачал головой кот. — Надо бы поосторожнее с ним быть.

— Да чей-ть не явится больше-то, — покачала я головой. — Но давай Федю попросим сегодня на ночь защиту поставить. Он же может? — спросила я кота.

— Да, конечно. Ты-то дома. Без проблем поставит, — пообещал кот, а я кивнула.

Ну мало ли что на старосту найдёт. С него станется ночью заявиться. А днём я и так ему отпор дам.

Глупая. Я недооценила этого мужчину. Считая, что он с ведьмой поостережётся связываться, особенно без поддержки толпы, я даже не ожидала, чем обернётся моё противостояние ему.

Но был ли у меня тогда выбор? Могла ли я отвернуться от девушки, которая пришла ко мне за помощью? А сам староста? Оставил бы он меня в итоге в покое, ведь первый заявился ко мне с толпой, обвиняя во всех смертных грехах!

А смогла ли я прятаться за защитой Феди, отсиживаясь дома, пока староста бесчинствует? Нет. Вспоминая позже этот момент, я пыталась представить, что было бы, поступи я иначе, и понимала, я сделала всё правильно, даже несмотря на то, что мне пришлось пережить.

Ночь прошла спокойно. Федя и в самом деле поставил защиту, но утром сообщил, что никто не приходил и не пытался пробраться в дом. Меня это немного успокоило. Я даже подумала, что староста успокоился.

Поэтому после завтрака вышла на улицу, спускаясь с крыльца и вдыхая свежий воздух, потягиваясь.

В этот миг интуиция и завопила. По спине пробежался мерзкий холодок, давший понять: надо бежать. Никогда не прислушивалась к внутренним ощущениям, но в этот миг будто что-то дёрнуло меня в сторону. Я больно упала на колени, тут же оборачиваясь и видя старосту, который с каким-то безумным взглядом бросился в мою сторону с ножом в руке.

Не знаю, откуда взялась прыть и реакция, но я чудом отпрянула, вот только встать не успела. Упала больно на задницу, быстро отползая назад и упираясь спиной в колодец.

От неожиданно я даже дар речи потеряла. Ну никак я не ожидала, что староста вдруг решит напасть. Да ещё со спины, сволочь такая!

— Умри, ведьма! — заорал этот ненормальный, ни на секунду не останавливаясь, чтобы дать мне время придумать хоть что-то. Как нарочно, сила не отзывалась. То ли я вчера её всю потратила, то ли от испуга я никак не могла сосредоточиться. В голове шумело, а страх сковал тело. Всё, что пришло на ум это:

— Всевластушка! — заорала я, что есть мочи. Ну а на кого я ещё могла рассчитывать. Кто появился бы незамедлительно, спасая меня от обезумевшего мужика?

Горыныч!

Градимир будто с неба упал, мощным ударом кулака снося старосту в сторону, отчего тот затих где-то в стороне, вырубившись.

— Зла… — успел только произнести мужчина, как его тело вдруг странно дёрнулось, а на груди начало проявляться красное пятно. Смотря на Горыныча широко распахнутыми в ужасе глазами, а я не могла поверить в то, что произошло.

Резко прижав ладони ко рту, а всхлипнула, чувствуя, как из глаз вмиг брызнули слёзы.

— Нет… — прошептала, бросаясь вперёд и ловя Градимира, грузно бухнувшегося на колени, сражённого подоспевшим на помощь мечом. — Градимир… — прошептала я, падая на спину под тяжестью тела мужчины и с трудом укладывая его набок.

— Злата… я не хотел… — услышала я тусклый голос Всевластушки, хватаясь за его рукоять и до ужаса легко вытаскивая его из тела Горыныча. Бросив меч тут же, я перевернула Градимира на спину, убирая с его лица пряди волос и дрожащими руками касаясь его.

— Градимир, нет… прошу… только не умирай, — чувствуя, как тело сотрясает мелкая дрожь, пыталась я сообразить, что делать. Как его спасти. Но в голове было пусто. Я будто находилась в каком-то оцепенении.

— Я так спешил к тебе, Злата… — услышала я в ответ тусклый голос Градимира, а после почувствовала, как он с трудом пододвигает ко мне свёрток, из которого торчит край золотой ткани. Платье… — Так спешил… Я ведь успел?

— Конечно, успел, — всхлипнув, прошептала я, дрожащей рукой забирая дары для меня и прижимая их к груди. — Конечно… — повторила дрожащими губами, с ужасом, наблюдая, как по земле расползается кровавое пятно. — Это я виновата… я… — прошептала. — Я такая глупая…

— Ты такая красивая… — прошептал он в ответ, медленно прикрывая глаза. — Злата…

Кажется, в этот момент время остановилось. Я будто со стороны наблюдала за тем, как прижимаю к пробитой насквозь груди Горыныча свои руки, пачкая их в его крови. Как кричу что-то Кузьме, прося о помощи. Как он с сожалением мотает головой, отвечая, что помочь здесь не в силах. Как кикимора с Яриной стоят рядом и рыдают. Как Всевластушка с сожалением и болью извиняется. Но разве можно же было его винить. Всё произошло за какие-то мгновения, когда на месте старосты оказался Градимир. Оказался в неподходящий момент.

Кажется, я готова была умереть прямо здесь и сейчас. Вместе с Градимиром, который умирал прямо на моих глазах. Сердце разрывалось от боли и сожаления, оно кровоточило так же сильно, как и рана Градимира, которую было не в силах ничего заживить. Почти ничего…

В какой момент что-то изменилось? Яркий голубой свет озарил тело Горыныча, окутал его, осветил меня, даря странное тепло. А после прямо на моих глазах рана в груди Горыныча начала затягиваться.

Подняв свои глаза, я пыталась сквозь пелену слёз понять, что происходит, и не сразу осознавая, что свет исходит из камня Всевластушки. Как он тускнеет, как трескается прямо на моих глазах и рассыпается на мелкую крошку, превращая меч Всевластия в простую железяку.

Казалось бы, моё сердце не может разбиться во второй раз. Но это происходит в тот момент, как Градимир делает первый вдох, а Всевластушка замолкает, отдавая свою жизнь, свою душу во спасение того, кого я любила больше своей жизни.

Время замирает во второй раз. Слишком большое потрясение для меня. А после я ощущаю, как перед глазами плывёт. Падаю в тот момент, когда Градимир приоткрывает глаза и произносит моё имя. А после пустота.