Хозяйка заброшенной сыроварни (СИ)

6-3

Впрочем, просто ждать я не привыкла. И поскольку убираться я была не в состоянии, решила понемногу начать разбирать вещи. Папку с документами отложила на утро. В данный момент мне было необходимо найти хоть какое-то подобие мыла. Ну не яйцом же голову мыть, в самом деле!

Хотя когда-то бабушка настаивала именно на этом способе. Мол, экологично, да и для волос хорошо… Но я так и не прониклась. Упорно продолжала возить с собой в деревню шампунь. Да, химия – но зато кусочки яйца потом в волосах не застревают. А с учётом текущей ситуации те несколько яиц, что лежали в корзине, я бы с гораздо бо́льшим удовольствием съела.

Оставалось надеяться, что Мелисса была не менее предусмотрительна, чем я в своё время.

К счастью, в этом я оказалась права. Шампунь отыскался в том самом сундуке, где я вчера утром нашла зеркало. В это самое зеркало я, к слову, тоже посмотрелась. Изучила себя со всех сторон и пришла к неутешительному выводу. Кассиан Кроу был прав: выглядела я отвратительно. Даже по сравнению с прошлым утром. Кожа побледнела, под глазами залегли круги, губы вообще выглядели так, словно я их замазала пудрой.

— Ничего, — пообещала я своему отражению. — Сейчас мы тебя отмоем – будешь сиять.

Со вздохом отложила зеркало – и полезла внутрь сундука.

Тут нашлось всё! От гребня и вороха заколок (крайне недешёвых, судя по внешнему виду), до целого ящичка с разнообразными пузырьками и бутылочками. Что-то из этого было подписано, на других стояли какие-то непонятные мне обозначения. Наверняка Мелисса в этом разбиралась, но вот я терялась.

С горем пополам отыскав шампунь и кусок мыла, я развернулась и побрела на улицу. Каша активно кипела, с шипением разбрасывая горячие брызги. Вздохнув, я палкой раскидала горящие палки и сбила огонь. Сходила на кухню за ложкой и куском всё той же простыни, вместо прихватки. Перемешала содержимое горшка. Всё той же палкой вырыла ямку, закопала горшок в угли, ещё раз перемешала и прикрыла крышкой. Оставалось ждать, пока дойдёт.

Тяжело вздохнув, я придирчиво оглядела частично обуглившуюся рыбёшку (всё-таки, надо было ставить её подальше от огня). И решила, что еда есть еда.

Рыбу я жевала, сидя на крыльце. Прикусывала полусырой картошкой – всего одной. Остальные решила пока оставить в золе, пусть доготавливаются. Солнце медленно садилось за горизонт, подсвечивая кроны деревьев. В нескольких десятках метров, за покосившимся забором, чернел лес. Наверняка дорога, ведущая к деревне, уже вовсю утопала в тени. Впрочем, тут я могла только догадываться – её от меня закрывала сыроварня.

— Ну ладно, — пробормотала я. — Думаю, сегодня ко мне уже никто не придёт.

Не то чтобы я вообще кого-то ждала, но помыться-то было надо. А всю эту здоровую лохань я бы совершенно точно не смогла втащить в дом – как ни пытайся.

Так что я разложила на траве мыло, шампунь и чистую простынь. Сбросила одежду и с тихим плеском опустилась в тёплую после жаркого дня воду.

Мылась я быстро и с наслаждением. Сложнее всего оказалось промыть волосы. После двух дней откровенно наплевательского отношения они спутались и висели комом. Но и с этим я справилась. Кое-как отжала отмытую копну, замотала в простынь и намылила тело.

После чего откинулась затылком на край лохани и блаженно прикрыла глаза.

Узел на простыни размотался и упал на траву, но я даже внимание не обратила. Просто лежала и не шевелилась, наслаждаясь приятными ощущениями. Как же мне, оказывается, этого не хватало. Просто полежать в тёплой водичке. И никуда не бежать.

В воздухе пахло вечерней зеленью, костром и ещё цветочным шампунем. Ко всему этому великолепию примешивался запах пшённой каши, и я невольно сглотнула слюну. Надо бы встать и проверить, как она там. И, может, картошка наконец допеклась… Но у меня, как ни странно, не было никаких сил. Вот вообще.

Ничего, ещё минутку полежу – и пойду проверять.

Тихонько подул ветер, проходясь касанием по влажной коже. Зашумели заросли кустов за спиной. Где-то неподалёку послышалось чьё-то пение – то ли дрозд, то ли скворец. Потом веско ухнула сова, и всё затихло. Застрекотал кузнечик.

Я улыбнулась, не открывая глаз – хорошо всё-таки. Когда не надо никуда бежать, опаздывать, звонить кому-то. Когда вокруг нет шума города, сигналов машин и беспокойных рингтонов. Только шум ветра. Пение птиц. И чьи-то тихие, но твёрдые шаги.

Минуточку, шаги?..

Дёрнувшись, я попыталась подняться, но не смогла двинуться с места. Тело не слушалось. Я даже пальцем пошевелить на могла. Да что ж такое!

— Ох, прошу прощения! — послышался из-за спины смутно знакомый голос. Но я совершенно не могла вспомнить, кому же он принадлежал. — Я подожду за углом, сола…

Пауза. И потом, настороженное:

— Сола Розвуд? Вы в порядке?

Дальше снова были шаги. Затем витиеватое ругательство, значения которого я не знала, но на всякий случай запомнила. А потом меня вытащили из воды и куда-то понесли. Прямо так, разбрызгивая по доскам мыльную воду.

«Придётся снова мыть пол,» — с досадой подумала я. А потом вспомнила, что в коридоре я пока его не мыла, и успокоилась.

Вдохнула терпкий запах незнакомца и окончательно расслабилась, проваливаясь в тёмное ничто. Всё-таки, это становилось для меня неприятной традицией.