Хьярта. Мелодия с секретом

Глава 9

Кайлани металась по квартире, словно загнанный зверь. Холодными и дрожащими руками она в третий раз проверяла замок входной двери. Разум кричал о бессмысленности этого действия — она точно помнила, как делала то же самое пять минут назад. Но навязчивое желание убедиться оказалось сильнее логики.

Тишина давила на нервы, каждый звук заставлял вздрагивать — будь то шаги соседей, гудение лифта или далекий шум флаев. Мысли путались, не желая складываться в единую картину.

Когда линкер завибрировал, она едва не выронила его. Даже не взглянув на номер, Кайлани глубоко вздохнула и приняла вызов. В воздухе развернулось изображение, увидев которое она застыла, узнав говорящего.

— Кайлани, дорогая, я видел новости о взрыве. Какая трагедия… Весьма показательно, что вы снова оказались в эпицентре насилия.

Год назад выбрать доктора Кинсона казалось правильным — высокий рейтинг, множество положительных отзывов, солидная практика. Кайлани помнила, как тщательно изучала его профиль в поисках того, кто сможет ей помочь.

На первый взгляд ничто в нем не настораживало — террианец средних лет с аккуратной бородкой и добродушным выражением лица. В его внешности было даже что-то комичное — круглые очки, помятый костюм, рассеянная улыбка. Этакий безобидный чудак-профессор. Если бы не руки.

Кайлани передернуло. Его ладони были неестественно мягкими и влажными, как щупальца морского создания. Каждый раз, когда он накрывал её руку в "терапевтической заботе", к горлу подкатывала тошнота. Холодные, влажные пальцы вызывали острое желание отдернуться, но она сдерживалась, убеждая себя, что это часть лечения.

Прикосновения становились всё более частыми и настойчивыми. "Это помогает установить доверительный контакт," — объяснял он своим мягким, успокаивающим голосом. Но эти касания заставляли её мечтать о бегстве.

В его кабинете с приглушенным светом она чувствовала себя в ловушке. Он настаивал на лекарствах, убеждая, что без них прогресса не достичь. Но сама мысль о приеме чего-то, затуманивающего сознание, вызывала панику.

"Вы должны мне доверять," — повторял он, протягивая очередной рецепт. Но как можно было доверять, когда каждый сеанс превращался в пытку? Когда приходилось постоянно быть начеку, высчитывая безопасную дистанцию, уклоняясь от прикосновений?

В один из вечеров Мелинда заметила ее состояние во время видеозвонка после особенно тяжелого сеанса с Кинсоном: — "Знаешь, у меня есть знакомая," — сказала она тогда, нервно подергивая ушами. — "Она… другая. Не такая, как этот твой… специалист." Последнее слово Мелинда произнесла с явным отвращением.

Сяо Шень оказалась полной противоположностью Кинсону — молодая террианка без громких регалий и претензий на глубокое понимание всех проблем. "Я просто готова выслушать," — сказала она на первом сеансе.

Их общение происходило только через сеть. Разговоры бывали разными — иногда долгими и тяжелыми, иногда короткими, но всегда оставляли после себя чувство легкости.

Постепенно Сяо помогла ей увидеть ситуацию иначе. "Ты была совсем юной," — говорила она мягко. — "Неопытной, доверчивой. В этом нет ничего постыдного — все мы такими были."

Именно Сяо помогла ей понять главное — Кайлани не была виновата: "Аэрон," — Сяо никогда не избегала называть его по имени, — "был опытным хищником. Он точно знал, кого и как выбирать. Знал, какие струны задевать."

Кайлани помнила тот сеанс, когда впервые смогла произнести: "Я не могла себя защитить. Я просто не знала, как." Сяо долго молчала, а потом тихо сказала: "Конечно не могла. Разве ты винила бы другого ребенка, окажись он на твоем месте?"

Эта простая мысль словно сняла тяжесть с души. Годами она корила себя за то, что позволила себя обмануть. Но как она могла противостоять тому, кто годами оттачивал искусство манипуляции?

А доктор Кинсон продолжал появляться то тут, то там — "случайные" встречи, звонки с расспросами о самочувствии. После каждого такого контакта Кайлани чувствовала необходимость принять душ.

— Вы не замечаете? Вы сами притягиваете эти ситуации, — он подался вперед, его глаза лихорадочно блестели. — Как в детстве… Дети часто не понимают силу своей привлекательности…

— Вы больны, — выдавила она.

— Вот видите? Включились защитные механизмы. У меня есть время сегодня в девять. Я выпишу вам успокоительное, — он улыбнулся той особой улыбкой, от которой ее мурашки бежали по коже.

— Вы извращаете все, — к горлу подступала желчь.

— Я просто помогаю увидеть правду. Вы ищете драмы… как тогда, — он снисходительно покачал головой. — Позвольте мне помочь вам принять свои желания…

— Доктор Кинсон, я предупреждаю вас последний раз, — ее руки дрожали. — Еще один звонок, и я подаю заявление о преследовании.

Отключив линкер, Кайлани метнулась в ванную, где её немедленно вывернуло. Сомнение, посеянное Кинсоном, длилось лишь мгновение, но даже это было невыносимо. Холодная вода на лице немного привела в чувство. Нет, она знала правду — Аэрон был больным извращенцем. И доктор Кинсон, возможно, тоже, раз пытался убедить её в том, что она сама этого хотела.

Звук открывающейся двери заставил её вздрогнуть. Обернувшись, она увидела Зарка, и лицо её осветилось надеждой. В три шага она оказалась рядом с ним.

— Что с Орионом? — голос дрожал от волнения.

— Он в порядке, — поспешил успокоить Зарк. — Его не было во флае во время взрыва.

Её лицо озарилось таким искренним облегчением, что у него защемило сердце. Не думая, она бросилась к нему, обвивая руками шею. Её мягкое тёплое тело прижалось к нему, и Зарк взмолился всем богам космоса, чтобы она не заметила его реакции на эту близость.

Когда девушка отстранилась, её руки соскользнули ему на грудь. Её лицо было так близко, что он мог разглядеть каждую веснушку, каждую золотистую крапинку в зелёных глазах.

— Почему он не отвечал? — в её голосе всё ещё слышалось беспокойство. — Я пыталась связаться…

Зарк словно со стороны увидел, как покраснели от смущения кончики его ушей — впервые за много лет он не знал, как ответить на простой вопрос.

— Он… решал некоторые личные вопросы, — наконец выдавил он.

— Какие? — в её глазах светилось такое искреннее любопытство, что его смущение только усилилось.

Зарк не помнил, когда в последний раз чувствовал себя настолько неловко. Обычно он гордился своей прямотой, но сейчас, глядя в эти доверчивые глаза, всё ещё влажные от недавних слёз, просто не мог заставить себя сказать правду.

— Думаю, он сам всё объяснит, когда будет готов, — произнёс он наконец. — Главное, что скоро все проблемы будут решены.

Она всё ещё стояла очень близко, и его руки словно сами собой легли на её талию. Через пару дней его работа будет завершена, и их отношения перестанут быть деловыми.

Зарк осторожно обхватил её лицо ладонями, стирая влажные дорожки на щеках. Её кожа была такой нежной под его огрубевшими пальцами, что сердце пропустило удар.

— Ты плакала, — его голос прозвучал хрипло. — Из-за Ориона? Или случилось что-то ещё?

Кайлани слегка покачала головой: — Ничего страшного. Просто… звонил один старый знакомый.

— И что же он такого сказал, что довело тебя до слёз? — в его голосе появились рычащие нотки.

— Он психолог, — её губы дрогнули в невесёлой улыбке. — Верит в очищающие страдания.

— Твой психолог? — Зарк напрягся, чувствуя, как внутри поднимается глухое раздражение.

— К счастью, уже давно нет, — попыталась пошутить она. — Я как-то не горела желанием очищаться через страдания.

— И как зовут этого… специалиста? — процедил он сквозь зубы. — Чтобы случайно не обратиться к нему за помощью.

— Варон Кинсон, — она неожиданно рассмеялась, и этот звук был как музыка для его ушей. — Но ты совсем не похож на того, кому может понадобиться психолог.

— Как знать, — его губы растянулись в хищной улыбке. — Вот прямо сейчас появилось непреодолимое желание… пообщаться с одним.

Что-то в его тоне заставило её насторожиться. Она внимательно посмотрела на него, словно пытаясь прочитать мысли.

— Мне нужно заняться одним делом, — произнёс он, меняя тему. — Но завтра… — он слегка замялся, — у моего партнёра Кайла день рождения. Небольшая вечеринка в кафе у Дэкса. Может… составишь мне компанию?

Её щеки порозовели, и это было самое очаровательное зрелище, которое он когда-либо видел.

— С удовольствием, — ответила она тихо, опустив глаза.

Он не удержался — наклонился и коснулся губами её лба. Это невинное прикосновение отозвалось дрожью во всем теле. Её близость, тепло кожи, аромат волос — всё это сводило с ума. Не в силах противиться желанию, Зарк скользнул ладонью по её щеке, заставляя поднять лицо.

Их взгляды встретились. В её зелёных глазах читалось удивление, но не было страха или отвращения. Медленно, давая ей возможность отстраниться, он наклонился и прижался к её губам.

Кайлани замерла на мгновение, её пальцы сжались на его плечах. Но затем её губы дрогнули, приоткрываясь навстречу поцелую. Зарк углубил поцелуй, осторожно лаская её язык своим, боясь спугнуть, разрушить хрупкое волшебство момента.

Её отклик поначалу был робким, но постепенно становился всё более уверенным. Тихий стон сорвался с её губ, и этот звук почти лишил его самоконтроля. Зарк крепче прижал её к себе, чувствуя, как её тело плавится в его объятиях.

Он целовал её медленно и глубоко, наслаждаясь каждым мгновением близости, каждым её вздохом и дрожью ее тела. Его ладонь скользнула на её затылок, пальцы зарылись в мягкие пряди волос, удерживая её голову под нужным углом.

Когда нехватка воздуха заставила их разорвать поцелуй, её дыхание было частым и прерывистым. Зарк провел большим пальцем по её припухшим от поцелуя губам, не в силах отвести взгляд.

— До завтра, — произнес он низким, чуть охрипшим голосом. — Я зайду за тобой около шести.

— В шесть, — эхом отозвалась она, всё ещё немного растерянная.

Он сделал ещё один шаг назад, понимая, что если не уйдет сейчас, то может наделать глупостей. Сначала нужно разобраться с угрозой её безопасности, а уже потом…

— Запри дверь, — напомнил он, стараясь вернуться к привычному деловому тону. — И если что-то покажется подозрительным…

— Я сразу позвоню тебе, — закончила она за него, слабо улыбнувшись.

Зарк кивнул и решительно направился к выходу. На пороге он обернулся в последний раз. Кайлани стояла, прислонившись к стене, её щёки всё ещё пылали румянцем, а глаза казались огромными и сияющими. Оказавшись за дверью, он дождался звука поворачивающегося замка и набрал номер Кайла. У него было незаконченное дело с одним бывшим психологом.

— Мне нужна информация, — произнес он, не тратя время на приветствия.

— А когда тебе было нужно что-то другое? — хмыкнул Кайл.

— Найди всё, что сможешь, на некоего Варона Кинсона. Психолог, террианец. Особенно интересует рабочий адрес.

В голосе Кайла появились насмешливые нотки:

— Надо же! А совсем недавно ты так упорно отказывался обращаться к психоаналитику…

— Пошёл ты, — беззлобно огрызнулся Зарк.

— И тебе любви и процветания, друг мой, — рассмеялся Кайл. — Но серьёзно, что за внезапный интерес?

— Кайл… Просто найди информацию.

— Ладно-ладно, уже ищу. Но учти — я потребую подробный отчёт.

— В задницу себе засунь свой отчёт, — буркнул Зарк, но его губы невольно растянулись в улыбке.

— Какие мы нервные, — хохотнул Кайл. — Определённо, пора к психологу!

Кабинет доктора Кинсона полностью соответствовал ожиданиям Зарка — дорогая кожаная мебель, приглушенный свет и развешанные по стенам дипломы создавали атмосферу респектабельности. Сам психолог, в слегка мятом костюме, излучал самодовольство, хотя и пытался замаскировать его профессиональной сдержанностью.

— Рад, что вы обратились именно ко мне, — произнес Кинсон, удобно устраиваясь в кресле. Его глаза жадно блеснули, несмотря на показное смущение. — Хотя, признаться, я несколько смущен вашими лестными отзывами.

Зарк внимательно наблюдал за реакциями доктора, отмечая каждую деталь его поведения.

— Видите ли, доктор, моя племянница… У неё сложный период, — он сделал паузу. — Ей девятнадцать, и в последнее время она стала очень агрессивной — грубит, запирается в комнате, часами сидит в линкере…

Кинсон подался вперед, его пальцы начали легко постукивать по подлокотнику:

— А что по этому поводу думают ее родители?

— Отец ушел от них, когда ей было пять. Мать погибла два года назад.

— Ах, — выдохнул Кинсон с плохо скрываемым удовольствием. — классический случай. В этом возрасте девушки особенно уязвимы. Отсутствие отца создает определенную фиксацию. Неудовлетворенное либидо ищет выхода в агрессии.

Зарк заметил, как участилось дыхание психолога, как заблестели его глаза. Тошнота подступила к горлу, но он заставил себя продолжать беседу.

— Она также стала одеваться вызывающе…

— Конечно-конечно, — Кинсон облизнул губы. — Это крик о помощи. Девочка ищет внимания зрелого мужчины, отцовской фигуры. Я специализируюсь именно на таких случаях.

Его руки слегка подрагивали, когда он потянулся к ежедневнику:

— У меня как раз есть вечерние часы. Вечером терапия особенно эффективна — меньше сопротивления сознания.

— У вас были похожие случаи? — спросил Зарк, не сводя внимательного взгляда с психолога.

Кинсон выпрямился, приняв важный вид:

— Видите ли, врачебная этика не позволяет разглашать детали… — он сделал многозначительную паузу. — Но учитывая ваше беспокойство о племяннице, возможно, я мог бы поделиться некоторым опытом… исключительно в академических целях.

Глаза доктора загорелись нездоровым блеском, когда он подался вперед и понизил голос до доверительного шепота.

— Сейчас я работаю с одной известной леей, конечно, имя я назвать не могу, но… — он многозначительно поднял брови. — Случай крайне показательный. Классическая диссоциативная реакция на раннюю травматизацию либидозных импульсов.

Зарк чувствовал, как желудок сжимается от отвращения, но заставил себя сохранять маску интереса.

— Согласно моей авторской теории, — Кинсон явно наслаждался звучанием собственного голоса, — подавленные эдипальные фиксации создают определенный паттерн виктимного поведения. Жертва неосознанно провоцирует насилие.

Его дыхание участилось, когда он продолжил:

— Моя пациентка пока находится в стадии активного отрицания. Но я применяю уникальную методику регрессивной реконструкции травмы. В сочетании с правильно подобранными препаратами это дает потрясающие результаты.

— И как долго длится терапия? — спросил Зарк, пытаясь скрыть омерзение за профессиональным любопытством.

— О, это глубинная работа, — Кинсон расплылся в самодовольной улыбке. — Нельзя торопить такие процессы. Иногда требуются годы, чтобы пациентка полностью раскрылась… Но я никогда не сдаюсь. Особенно когда вижу перспективу. Я могу порекомендовать несколько подготовительных препаратов. Они помогут вашей племяннице стать более… восприимчивой к терапии.

Зарк кивнул, делая мысленные пометки. Он найдет способ не только лишить эту мразь лицензии, но и любой возможности приближаться к пациентам. Он подозревал, что за этими "уникальными методиками" стояла ни одна искалеченная судьба. Пора было положить этому конец.