Империя предрассудков

Глава 18

Осень я провела в стенах дворца. Это было время балов, пиршеств и торжеств, которые отнимали все силы. Декабрь же, наоборот, выдался менее щедрым на праздники. Однако это было связано с тем, что все готовились к главному событию года – Рождественскому балу, и времени на все остальное почти не хватало. Тем не менее это нисколько не уменьшило моих забот, ведь выкладываться все равно приходилось каждый вечер, посещая театры, галереи и составляя компанию герцогине в те дни, когда она навещала своих подруг.

В один из редких свободных вечеров, который появился у меня только благодаря внезапной мигрени Марии Павловны, я спустилась в гостевую комнату, чтобы отдохнуть от приевшихся четырех стен моей спальни.

Как назло, моя идиллия в одиночестве с книгой длилась не больше часа, потому что вскоре в гостиную пожаловали другие фрейлины.

Какое-то время все шло хорошо. Девушки болтали о том, в чем их познания были превосходны: о платьях, туфлях, украшениях. Я же спокойно продолжала сидеть в отдаленном закутке у камина, наслаждаясь жаром огня.

Уединившись с романом Жан-Жака Руссо «Новая Элоиза», я с непреодолимым и всепоглощающим интересом, словно хищник свою добычу, поглощала каждую страницу.

До этого произведения я и так была весьма романтичной натурой, и романы о любви вызывали во мне непреодолимое желание хоть раз пережить нечто подобное, хотя, вероятно, после прочтения этой книги я бы рыдала взахлеб, навечно проклиная запретную любовь.

«Самое интересное, – думала тогда я, – запретная любовь как раз и притягательна своей тонкой и мучительной недосягаемостью. Она заставляет сражаться, немыслимо желать победы в схватке с судьбой, она побуждает на самые большие и безумные подвиги, и вместе с этим принуждает неистово желать и одновременно также пылко проклинать жизнь в подобных смешанных с сумасшествием чувствах».

Как бы я ни хотела погрузиться в роман с головой, овладеть мною полностью книге никак не удавалось: часть меня была рядом с новоприбывшим фрейлинами, и краем уха я все же ловила их сплетни.

– Вы слышали о новой пассии Константина Николаевича? Я видела ее, и это, уж простите, убожество. Низкая, щупленькая, три волосинки, кажется, что бедняжка вот-вот отправится на тот свет. Будущему монарху ни в коем случае нельзя показываться в обществе с такими, – злобно хихикнула Ольга.

– Зачем тебе Константин, когда есть Александр Николаевич? – перебила ее Лиза. – Тебя же он всегда больше волновал, не так ли?

Краем глаза я заметила, что сидевшая поодаль Елена тут же изменилась в лице при упоминании Великого князя. Брови ее еле заметно съехали к переносице, резко поднялась грудь на вдохе, будто до этого девушка вовсе не дышала, и чуть заметно дрогнули мимические мышцы лица. Елена не участвовала в диалоге, а лишь внимательно наблюдала за происходящим.

Я не представляла, что происходило у нее в голове, возможно, она строила коварные планы по устранению навязчивых соперниц. Если бы это было так, то я бы без колебаний предложила ей временный союз, но, боюсь, тогда я бы вылетела из игры первая.

– Не знаю даже, – неожиданно спокойно ответила Ольга с улыбкой, которая была полна ехидства и нескрываемой горделивости, – я лучше знакома с Константином. Ну, вы знаете.

Все молча проглотили очередную самовосхваляющую реплику Ольги.

– А мне Александр Николаевич. Хоть он и моложе, и на шаг дальше от престола, чем его брат, но какой же он красивый, – вздохнула Лиза неожиданно романтично. – Моя матушка, когда впервые увидела Александра, потеряла дар речи. А ведь это было задолго до того, как он стал... таким, ну вы понимаете, – не стоило ей делиться подобными мыслями в пещере голодных пираний. И девушка, тут же осознав это, добавила:

– К счастью, это уже все в прошлом. Мы ведь все понимаем, кому он достанется, – многозначительно протянула она, – к тому же сейчас мое сердце уже занято.

Дальше она наклонилась к своим так называемым подругам и что-то неразборчиво шепнула, после чего те громко засмеялись. Их веселье длилось недолго, потому что спустя пару секунд двери гостиной отворились с характерным для них скрипом, и вошел главный виновник сплетен – Александр.

Я не сомневалась, что он появится, ведь почти каждый свободный вечер он проводил здесь, принимая солнечные ванны из лучистых взглядов влюбленных в него девушек. Фрейлины, в свою очередь, мгновенно вскочили с диванов, а улыбки их были натянуты так, что казалось, у них уже должно было свести челюсть. Александр, как и обычно, был бесконечно мил и приветлив, и, одарив фрейлин беглым, но довольно равнодушным взглядом, на мгновение остановился на мне. Этого было достаточно, чтобы удостовериться, что он меня заметил. После чего он также стремительно вернулся в распоряжение своей свиты, и теперь его меткие взгляды, действия, улыбки были адресованы только им.

Я не знала, как реагировать на происходящее. После того что он сделал для меня, я не могла ненавидеть и презирать его как и прежде, но поведение Александра в компании фрейлин вызывало у меня лишь отвращение. По правилам (ох уж эти правила, ненавидела я их всем сердцем), я должна была сиять как последний алмаз планеты при виде его Высочества, бежать к нему, не замечая преград, и кланяться так, будто я вымаливаю у него прощение за все смертные грехи всего земного рода. Нет, я не могла себе такого позволить, потому я решила скромно поприветствовать его поклоном и вернуться к своим делам. Впрочем, в компании других женщин, Александру не было дело до меня, потому он тут же пошел ко дну любовного омута.

Елена, разумеется, также не могла упустить возможности пообщаться с Александром. Она быстро переменилась в лице, сделалась улыбчивой, милой, обольстительной. Ее поклон выглядел столь грациозно, что даже я позавидовала ее идеальной осанке и кошачьему прогибу спины. А потом она нагло втиснулась между Ольгой и Варварой, заняв лучшее место на центральном диване.

Елена, вероятно, предполагала, что Александр сядет посередине, как делал это обычно, но, ко всеобщему удивлению, он сел с краю.

Покосившись на них, я заметила недоумение, застывшее на лицах фрейлин. Теперь они даже не знали с какой стороны к нему подступиться и как начать диалог. В самом выгодном положении оказалась Варвара, и она наверняка расценила его выходку, как желание побыть ближе к ней.

– Анна Георгиевна, не хотите ли к нам присоединиться? – вдруг услышала я голос Александра.

Я мгновенно почувствовала на себе косые взгляды. Ну знала же, что князю мало того гарема, что он уже собрал подле себя! Знала, что должна была сама подойти к ним и начать цирковое представление, чтобы не выглядеть в глазах других фрейлин высокомерной и плохо воспитанной.

Были бы здесь только Александр с Варварой, я, быть может, даже посчитала бы эту компанию хорошей и радостно провела бы с ними вечер, однако в такой комбинации – это было лишь сборище пернатых.

Встав с теплого мягкого кресла, я быстро направилась к этой «дружной» компании аристократов.

– Позволите, Ваше Высочество? – обратилась я к Александру за разрешением присесть и вклиниться в диалог.

Он кивнул с добродушной улыбкой, и я, приняв разрешение, уселась в соседнее с диваном кресло. Как по мне, расположившееся даже более выгодно, чем места Елены, Лизы и Ольги на диване.

– Это правда, что вы подарили Марии Павловне колье из черного опала, который купили во время поездки в Англию? – сразу же в лоб спросила Ольга. – Она не хочет нам его показывать, но мы уверены, что оно у нее.

– Да? – удивленно спросил Александр? – С чего такие предложения?

– Ваш брат мне сказал, – съехидничала девушка.

– А больше он ничего не говорил? Например, какие вы все сегодня красавицы? – произнес он максимально слащаво, но это произвело должный эффект: протяжный томный вздох каждой барышни, присутствующей здесь. Я тоже улыбнулась, но это улыбка сопровождала лишь непреодолимую горечь от такого бесконечного его позерства и лицемерия. Такой Александр был мне противен.

– Но если серьезно, то да. Я действительно купил это колье. Каждый камень в пятнадцать карат, центральный двадцать шесть, можете вообразить какой у него вес, и сколько я за него отдал? – хвастался он без смущения.

Как же это было наигранно! Как же мерзко! Ну почему он всегда не может быть тем Александром, которого я видела в саду? Справедливым. Отзывчивым. Искренним.

– А нам когда ждать от вас подарков, Александр Николаевич? – манерно спросила Ольга.

– Вы можете поехать со мной, выберете, что вам по душе, – ответил ей мужчина.

Это приглашение, само собой разумеется, ничего не значило ни для Александра, ни для Ольги. И все присутствующие в тот момент в гостиной прекрасно это понимали.

– Давайте сыграем в вист, – вдруг предложила Лиза, – нас, конечно, чем положено, но можно сыграть и вшестером.

Пока она ходила за картами, выискивая их в старом дубовом комоде, я, незаметно даже для самой себя, посмотрела на Александра. Как же я на самом деле отношусь к нему? С презрением? С благодарностью? Наши взгляды на миг пересеклись, и я мгновенно виновато уставилась в пол, словно пойманная на месте преступления.

Через мгновение Лиза стояла рядом и предлагала нам вытянуть карты для жеребьевки. Мне дважды выпали младшие карты, и со мной в паре оказалась Ольга. Лиза играла с Варварой, Елена завладела Александром, но только лишь на одну партию. Разумеется, каждая хотела играть с мужчиной своей мечты, но удача практически всегда выпадала на долю рыжеволосой фрейлины, будто бы она давно приворожила эту несчастную колоду.

Суть игры заключалась в том, чтобы набрать больше всего взяток – в чем Александр был непревзойденным мастером. К середине игры все постепенно втянулись, начали думать, запоминать карты партнёров и оппонентов, но напряжение никуда не делось, каждый хотел победить ради собственной выгоды – ради привлечения внимания Александра. Он же, в свою очередь, играл, чтобы не потерять лицо в глазах девушек.

Играли неспешно, но зато четко и хладнокровно, точно демонстрируя в игре отношения в этом дворце, и спустя примерно час Елена сбросила последнюю карту. Считать взятки смысла не было. Рыжеволосая была, наравне с Александром, абсолютным чемпионом в этой игре. Мне же главное было не проиграть, чтобы не выглядеть совсем глупо, а выигрывала я очень редко.

Елена даже не удивилась своей победе, она лишь изобразила на лице секундный восторг, а затем вернулась в привычное для себя спокойное и сдержанное состояние.

Девушки начали с шумом переговариваться, пересчитывая количество взяток. Явно не доверяя друг другу, они изо всех сил пытались уличить соперниц во лжи.

Я же просто разложила свои карты на столе, так, чтобы каждый желающий мог их посмотреть. За всю игру я не проронила ни слова. Мне просто хотелось убраться из этой компании.

Совершенно внезапно, я почувствовала, как кто-то крепко сжал меня за коленку. Однако быстро рука разжалась, и я ощутила лёгкие поглаживания. Нога рефлекторно сжалась, и я в полном недоумении уставилась на источник раздражения.

Меня гладил по коленке сам Александр Николаевич. У меня была всего пара секунд, чтобы это осознать, а затем в ужасе словить себя на мысли, что мне очень даже приятны его действия. Ну а следом, оглядев всех присутствующих, понять, как же я влипла.

Князь явно не отдавал отчета своим действиям. Он был задумчив и смотрел куда-то в стену, продолжая меня гладить. И ладно, если бы мы были наедине, но сейчас… Было уже поздно. Мужчина привлек своими действиями внимание всех присутствующих, и теперь девушки уничижительно смотрели на меня.

– Что вы делаете?! – воскликнула я обескуражено, и тут же отстранилась.

Я должна была заставить всех поверить, что действия Александра не польстили мне, а наоборот унизили. Никто не должен был увидеть моей заинтересованности. Конкурировать с фрейлинами за князя? Нет, спасибо. У меня хватало проблем с герцогиней.

Александр был очень смущен, что только подтвердило мою догадку, о том, что он не придавал своим действиям особенного смысла.

– Да так, – буркнул он что-то невнятное в ответ. Его неотъемлемой частью всегда были уверенность и легкая надменность, и то, что такой простой вопрос поставил его в тупик, было, мягко говоря, необычно. Впрочем, неважно, каким был его ответ, главное, чтобы с меня были сняты все подозрения. Я решила доиграть сцену.

– Благодарю вас за возможность играть с вами сегодня вечером, но позвольте теперь откланяться и покинуть вашу компанию? – вежливо поинтересовалась я, поднимаясь с кресла, словно теперь мне претило присутствие Александра.

Фрейлины молча сверлили меня взглядами, которые, без сомнений, означали, что они несказанно рады такому моему решению и всецело его поддерживают. Александр тоже молча кивнул, даже не посмотрев мне вслед.

Я вышла в коридор и неспешно направилась в свою спальню. Возвращаться не хотелось, а вот разобраться в том, что сейчас произошло в гостиной, я была бы не прочь.

Вначале он полностью игнорировал мое присутствие, потом эти многозначительные взгляды, прикосновения, неловкость и смущение. Нет. Я всё это себе придумала. «Александр относится ко мне ничуть не лучше, чем к остальным девушкам в гостиной», – и это было единственное, во что я заставляла себя верить.

Я неторопливо поднялась на второй этаж, немного потопталась около библиотеки, словно всеми силами оттягивала момент возвращения, будто ощущая, что на сегодня с меня ещё не хватило приключений. Или, возможно, я просто пыталась таким способом прийти в себя.

Когда я вернулась в спальню, то первым делом направилась к письменному столу разобрать почту, на которую не успела ответить утром. Я надеялась это поможет мне отвлечься от очень некстати возникающих мыслях об Александре.

Иногда, в разгар бального сезона, примерно с октября по декабрь, я могла получить целую дюжину писем. Сейчас же, когда денежные ресурсы у всех постепенно истощились, вполне нормальным было отвечать и на три приглашения в неделю. Кроме приглашений от малоизвестных дворян я изредка получала послания от Фани или отца. Очень редко от госпожи Жуковской или других преподавателей Института, которые были мне близки.

Просматривая все письма на скорую руку, я уделяла внимание только именам адресантов, чтобы точно не упустить ничего важного. Я не ждала в этой стопке чего-то особенного, но вдруг наткнулась на странное письмо.

Оно было наскоро скреплено императорской печатью, но при этом конверт не содержал никаких опознавательных знаков, по которым я могла бы догадаться о том, кто его отправлял. С удивлением и даже некоторой долей напряжения я быстро развернула письмо и с опаской принялась читать:

«У меня появились чудные идеи преобразований на Востоке, и еще, я, наконец, запомнил названия губернских уездов и годы их появления. Хочу поделиться всем с Вами. Зайдите ко мне завтра после обедни».

В конце письма красовалось имя загадочного адресанта: «Александр», – было написано там мелким, не очень разборчивым почерком.

«Очень интересно», – подумала я. С каких пор, он решил начать писать мне письма? Впрочем, после того, что произошло сегодня в гостиной, меня уже ничего не должно было удивлять. Следовало просто принять как факт странное желание Великого князя пообщаться со мной наедине на не менее странные темы. Что ж... Даже если это и правда было лишь предлогом заставить меня вновь писать с ним письмо для английской королевы, один факт того, что он сделал это, написав письмо, был большой честью. Я точно знала, что большинству фрейлин – Варваре, Елизавете, Ольге – никогда не перепадало такого внимания (Елену я в расчет не брала, у нее были особые отношения с сыновьями Императора). И если по какой-то причине они и посещали его покои, то только с недовольного разрешения герцогини.

Я ещё несколько раз перечитала письмо. И даже не потому, что с трудом могла поверить в то, что держу приглашения от самого Александра, а потому, что это мне очень льстило.

* * *

На следующий день я, как и было велено, пришла к рабочему кабинету всеми любимого младшего сына Императора. Охрана, видно, ожидала моего появления, а потому без вопросов пропустила внутрь.

Когда я оказалась в помещении, то первым делом обратила внимание на заваленный бумагами стол. Точно такую же картину я видела в прошлый раз, когда помогала ему с переводами. Это только подтверждало мою догадку о том, что он позвал меня в корыстных целях.

Александр же стоял перед широким окном, освещенный солнечными лучами, которые огибали его крепкий силуэт, будто железный щит. Были моменты, когда я могла завороженно смотреть на его лицо, фигуру или восхищаться грациозностью его походки. Но сейчас это уже было нечто другое.

Сейчас передо мной словно открылись ранее недоступные грани реальности и я, наконец, смогла увидеть в нем именно ту красоту, которую видели другие девушки.

Я с удивлением и восхищением осматривала озарённый ослепительными лучами статный образ: ноги, руки, плечи, спина – в тот момент все в нем мне казалась невероятно прекрасным. Он был одет в белую широкую рубашку, которая волнами струилась с его плеч, как-то по-особенному обрамляя силуэт, подчеркивая все достоинства его фигуры, демонстрируя, и словно обнажая каждую его мышцу, родинку и выпирающую из-под хлопковой ткани лопатку. Мне было так странно от своих ощущений при взгляде на него, но при этом так хорошо.

Я почувствовала, будто мое тело, мой разум сковала неведомая сила, и я больше не могла заставить себя думать о чем-то другом, кроме как о том, что я безмерно хочу, чтобы этот миг длился вечно.

– Добрый день, Ваше Высочество, – вынырнула я из омута секундного забвения и поклонилась.

Что со мной? Почему я реагирую на него так странно? Да, я определенно стало относится к нему лучше после того, как он оказал моему семейству помощь, но это вовсе не должно было привести к тому, чтобы я восхищалась им настолько!

Александр тем временем развернулся, разрушая остатки необъяснимой эйфории, ответил на поклон, а затем, особенно довольный, предложил мне присесть на кресло около его стола. Сам же он занял рабочее место напротив меня.

– Анна Георгиевна, спросите меня, что я делал сегодня все утро, – с неизвестно откуда взявшимися нотками гордости в голосе, попросил он.

Мне стало смешно от его неожиданной просьбы, но все же я решила ему подыграть.

– И что же вы делали?

– Вы не поверите. Я занимался учебным процессом. Параллельно выполняя некоторые задания отца, которые он поручил на время отъезда.

Слова об учебе сразу вызвали у меня сомнения. Поскольку, несмотря на прекрасное образование Александра, фактически навязанное ему волей Императора, сам он редко когда решался обогатить запас знаний.

– Что вы думаете по поводу экономической реформы? – вдруг спросил он.

– Александр Николаевич, знаете, я вряд ли смогу быть хорошим собеседником в этой теме, – честно призналась я, – потому что мало понимаю в экономике.

Как ни странно, мой ответ его более чем удовлетворил, и он продолжил ещё более увлеченно:

– Пока я готовил некоторые предложения к этой реформе, то наконец запомнил названия всех губернских уездов и даже годы их основания, – добавил он с особенной гордостью. – Теперь я смогу без угрызений совести посещать все балы, которые там проходят, не спрашивая у советников, куда мы едем.

Я не знала, как реагировать на происходящее. С одной стороны, Александр чуть ли не впервые сделал что-то полезное по своей воле, с другой же, эти элементарные вещи он должен был усвоить лет в девять на занятиях истории.

– Не похвалите меня? – нагло спросил князь, не оставляя мне пространства для маневра.

– Да вы настоящий герой, Александр Николаевич, – ответила я, хоть в душе презирала себя за эту лесть. Думаю, сарказм очень ощущался в моей интонации, – как же вы одолели эту непосильную задачу?

Он хитро улыбался.

– Ну вот смотрите. Расположения губерний, уездов и имена владельцев запоминаются легко, поскольку я был почти везде и со всеми знаком. А вот запомнить, когда они появились, было сложнее.

– Но как я понимаю, вы все же справились? – подбодрила я его рассказ.

– Это же я, – гордо отметил он и лукаво глянул на меня, –в итоге я решил связывать какой-то образ с определенной цифрой. Например, первые два числа всегда одинаковые: 15, 16, иногда 17, а дальше, скажем, вот это число – 69. Его тоже легко можно запомнить, – он остановился, будто надеясь, что я сама попрошу его продолжить.

– Ну и как же? – со вздохом, будто он маленький ребенок, требующий постоянного внимания, спросила я.

– Ну, 69, – улыбаясь произнес он, – это же 69, «искусство», описанное в Каме.

Понять, о чем говорил князь в этот раз, оказалось гораздо сложнее, чем я думала. О каких искусствах шла речь и что такое эта Кама – я не представляла. Очевидно, что-то из истории.

– Ваше Высочество, я не представляю, о чем вы говорите, но с этими искусствами я не знакома.

– Вы ничего не слышали о самой знаменитой книге по искусству любви? – он был наполовину удивлен, наполовину взбудоражен.

Я порылась по дальним закуткам памяти, вытягивая оттуда все, что было связано с этой загадочной книгой. Кажется, я уже слышала о ней. Возможно, от Фани. Боже, ну конечно! Ведь это был практически учебник для работниц ее заведения!

Я с ужасом посмотрела на него и произнесла:

– Ваше Высочество, вы слишком плохого обо мне мнения, раз считаете, что меня увлекает подобная литература.

– А мне понравилось, – произнес он так спокойно, словно мы обсуждали различия в свойствах воска в свечах для балов и спальных комнат.

– Я не сомневалась в этом, – сухо ответила я, изо всех сил стараясь выглядеть незаинтересованно. Но я была не очень хорошей актрисой, и робость отчётливо слышалась в голосе. Тогда я попыталась сменить направленность нашей беседы:

– Но то, что вы запомнили все это, достойно похвалы.

Александр сидел нарочито довольный, словно только что взошел на престол и обеспечил всем своим подданным такую прекрасную жизнь, о которой они даже не мечтали.

В такие редкие моменты с ним было приятно. Хотя, наверное, он просто был единственным, кто общался со мной без высокомерия и фальши. Но при этом его способность мастерски увлекать в любую беседу, делать ее живой, невероятно мне нравилась. Александра хотелось слушать бесконечно, даже если он рассказывал о том, какой он великолепный, он делал это так легко и непринужденно, будто мы обсуждали погоду.

– Я, между прочим, читал историю восточных народов, столько новых имён узнал. Вот, например... – он отвлекся, выискивая неизвестных личностей в своих записях, – угадай, кто такой Дипак Бурман?

– Легко сказать, – усмехнулась я, – а варианты вы мне не предложите?

– Ну хорошо. Пусть будет торговец, целитель или художник?

– Хммм, – призадумалась я, – пусть будет торговец.

– Не-а, – хитровато прищурившись сообщил мне Александр, – целитель, правда, как позже выяснилось, обычный шарлатан. – Следующий. Ну, пусть будет, – он задумался, – Саши Хиши Шах.

Я неожиданно рассмеялась, не дослушав его варианты ответа.

– Рискну предположить, что его имя используют для тренировки речи. Возможно, он как раз и окажется каким-нибудь восточным учителем.

– Неплохо, конечно, но как тебе мои варианты? Саши Хиши Шах был... – Александр сделал многозначительную паузу, – вором? Убийцей? Или дьяволопоклонником?

– Все из перечисленного, я полагаю, – ответила я, остановилась на секунду, а затем продолжила, – но если выбирать только один вариант, то пусть будет вором.

– Анна Георгиевна, как же так? Снова не угадали. Он был обычным вором. Но ничего, у вас ещё будет шанс отыграться.

Отыграться, правда, у меня никак не получалось. Я сыпалась на, казалось бы, простых именах, отчего уже самой становилось не по себе. А вот он, когда мы поменялись местами в этой своеобразной игре, угадал практически всех, хотя, возможно потому, что он уже давно знал ответы и теперь пытался удивить меня своими познаниями в области истории.

Последние лучики солнца скользили по широким книжным полкам, медленно сползая на стол. Они то и дело норовили задеть Александра, упасть на длинные ресницы цесаревича и ослепить, отчего он все время забавно морщился, но ни разу не сдвинулся с места. Я же просидела напротив него несколько часов, совершенно потеряв счёт времени, и полностью позабыла обо всех планах.

– Мне кажется, Ваша победа неоспорима, – произнесла я с улыбкой, возвращая ему его книгу. Пора было заканчивать посиделки, потому что я и так провела у него слишком много времени\ для человека, который мало что значил в жизни императорской семьи.

– Уже собираетесь уходить?

Я растерянно кивнула, потому что не очень понимала, имею ли я право уходить по собственному желанию или стоит дожидаться его приказа.

Вдруг Александр стал совсем серьезным, и это ещё больше усилило мои сомнения. Внезапно он произнес:

– Послушайте, через две недели я еду к Жуковским. У меня есть дела в их уезде, кроме того, Жуковские были моими наставниками, я бы хотел их увидеть. И еще я слышал, что вы с госпожой Жуковской также были близки. Я подумал, может, вы хотите поехать со мной?

В мгновение у меня внутри все сжалось. Хотелось остановить этот мир на секунду, пуститься в пляс и при этом сохранить внешние покой и самообладание. Но вместо этого я стояла молча, как безмозглый истукан. Наконец смысл его слов, хоть и с опозданием, но дошел до моего мозга, и я, запнувшись, обронила:

– С радостью составлю Вам компанию. А кто еще поедет?

– Никто. А вам нужно сопровождение? – вполне серьезно спросил он.

Брать лишних людей было бы вершиной идиотизма. Поэтому я любезно ответила:

– Спасибо за приглашение, я с большим удовольствием навещу с вами Жуковских. Но я не думаю, что мне понадобится сопровождение.

– Что ж, это хорошо, обсудим это ещё раз перед поездкой, – решительно произнес Александр. На этот раз без улыбки, будто это было заключение какого-то международного соглашения, от которого зависела его судьба.

– Доброй ночи, Ваше Высочество, – произнесла я просияв и согнувшись перед ним в поклоне.

Князь коротко поклонился, и, замирая на мгновение, он, наконец, позволил себе скупую улыбку, но на этот раз по лицу читалось, что тот был безмерно доволен.

Ох, а как уж мне было радостно. Доселе я никогда не испытывала ничего подобного. Такая окрыляющая эйфория. И хотя я не хотела играть, случайно проведенная партия оказалась очень удачной. Зачем было противиться своему успеху? До меня такой чести удостаивалась разве что Мария Павловна, но из фрейлин… Даже если и было подобное, мне об этом было неизвестно.

Я ещё раз посмотрела на него. Все тот же Александр стоял передо мной, но теперь я чувствовала, что все стало по-другому. И, наверное, это был первый вечер в этом дворце, о котором я нисколько не жалела.

Стремительно темнело, солнце скрывалось за парком, постепенно погружая кабинет Александра во мрак, и только когда стало совсем темно, мы оба поняли, что сегодня опоздали на все возможные балы.