Империя предрассудков

Глава 25

Зал замолчал вместе с Константином, который виновато смотрел на ошарашенных людей.

– Благодарю вас, – он громко икнул и вновь покачнулся.

Эдвард, что стоял рядом, мгновенно подхватил его под руку, и они вместе поспешили удалиться, очевидно не в силах стоять под тяжелыми взорами людей.

Перед Константином расступались теперь еще более охотно, чем когда он только появился в зале, на этот раз исподлобья провожая его взглядами полными непонимания. Он действительно собирался сделать это или просто перебрал виски и не ведал, что творит? Только один человек из присутствующих здесь мог знать правду. Я посмотрела на Александра.

Он выглядел спокойным. И именно это напугало меня еще больше. Я как никто другой знала, что за внешним равнодушием мужчины всегда скрывается мощнейший внутренний ураган. Он хотел казаться неуязвимым, но я видела, что он напуган. Еще бы. Александр едва ли хотел такой участи, такой ответственности. А теперь его практически окрестили новым Императором. Оставалось надеется, что Константин передумает. Но в глазах князя явно читалось смирение, потому надежды оставалось все меньше.

– Мои поздравления, Ваше Высочество, – Варвара тут же развернулась лицом к князю, пронзая его взглядом.

– Не понимаю с чем. Это неофициальное заявление Константина Николаевича. И вообще он пьян, передумает сто раз, – ответил Александр холодно, и тут же добавил, обращаясь ко мне: – Анна Георгиевна, я, хотел попросить вас помочь мне завтра кое с чем завтра после обедни?

– В чем же вам нужна помощь? – удивленно переспросила я, будучи уверенна, что теперь вместо разговоров со мной, он будет сутками напролет выяснять отношения с Константином, который только что украл у него, возможно, последний шанс на спокойную жизнь.

– Письмо. Сможете его проверить?

– Я могу помочь вам, Ваше Высочество, – вдруг вклинилась в разговор Варвара. Сейчас она совершенно не была похожа на ту Варвару, коей была пару минут назад. Расправив плечи, она лучезарно улыбалась, поправляя локоны прически, а затем, шагнув практически вплотную к мужчине, посмотрела на него так, словно пыталась загипнотизировать. И я бы даже не удивилась, если бы у нее это вышло, но только выбрала она слишком опытную жертву. Александр явно был не из тех молодых господ, которые падали в обморок при виде обнаженных частей женского тела. Наоборот, чтобы он обратил на них внимание, просто сунуть их ему под нос было недостаточно.

Словно поддавшись ее чарам, князь льстиво улыбнулся навязчивой фрейлине, а потом также любезно и игриво выдал ей короткий ответ:

– Благодарю, – Александр улыбался и продолжал вести себя так, словно не замечал пышное декольте фрейлины, расположившееся прямо у него под носом, – но письмо надо переводить.

Девушка смущенно отстранилась от Александра, но в последнюю секунду не преминула возможностью как бы невзначай задеть его пышной грудью. Признаться, это не вызвало у меня ничего кроме приступа смеха, который мне еле-еле удалось сдержать.

– Возможно, я не так хорошо владею языком, как Анна Георгиевна. Но думаю, я могла бы быть вам полезна.

Я могла злиться на Варвару, могла презирать ее или ревновать к ней Александра, но в тот момент, она вызывала лишь раздражение мвоей чрезмерной и бессмысленной настырностью.

– А вам завтра разве не нужно быть у Марии Павловны? – спросила я прямо, намеренно переходя на деловой тон.

– Нет, с ней будут Елена и Елизавета, – тут же ответила мне Варвара с напором.

Тут уж пришла моя очередь защищать свою территорию.

– Елена завтра утром покидает дворец по личным причинам, и ее не будет несколько дней. А вы не хуже меня понимаете, что будет если никто не останется у ее Светлости на ночь. Я была бы рада занять место Елены, но надо помочь Его Высочеству с письмом. Потому, к сожалению, вам придется остаться завтра на целый день у герцогини, – ответила я.

И хотя ответ мой был аргументирован и в нем не было никакой ненависти, я невольно ощущала себя погано, от того, что веду себя точно как Ольга или Елена, которые все время пытаются прибрать к рукам кого-то из сыновей Императора.

Варваре ничего не оставалось, кроме как согласиться с моими словами.

– Да, вероятно, вы правы, – она сделала еще один шаг навстречу Александру, чтобы закрепить в его памяти нужные образы, приседая в нарочито долгом реверансе, – до встречи, Александр Николаевич, – произнесла девушка и, развернувшись к нам спиной и виляя бедрами, направилась к выходу.

Любовное наваждение на Александра не особо подействовало, он мгновенно собрался с мыслями и вежливо обратился ко мне:

– Я пришлю завтра утром за вами.

Я улыбнулась в знак ответа.

– Хорошо, Ваше Высочество.

– Снова это «Ваше Высочество». Я, Александр Николаевич, – мужчина явно собирался слинять, поскольку его взгляд пристально изучал дверь, куда секунду назад зашел Константин, спустя мгновение Александр произнес: – Анна Георгиевна, позвольте откланяться, я рад был встрече с вами, но мне нужно отлучиться. Мы поговорим завтра. Мне нужно многое вам рассказать.

Я неохотно кивнула. С каждым разом мне все сложнее было отпускать его. Александр быстро поклонился мне, а затем, ускорив шаг и минуя всех знакомых, ринулся к брату. Что ж. На месте Александра я бы его знатно отлупила Константина за все те фокусы, что он сегодня прилюдно выкинул.

Я неспешно побрела к выходу. Фойе было столь огромным, что я с трудом могла поверить, что сам театр является лишь малой частью дворца. Надо мной нависал громадный стеклянный купол, открывавший вид на бесконечную звездную галактику. И хотя из-за отблесков свечей я едва ли могла различить сияние первых звезд, меня все равно невероятно манил их холодный чарующий свет.

Удивительно, что никто до сих пор не воспринимал меня, как конкурентку в борьбе за сердце Александра. Разумеется, я старалась не вести себя рядом с ним подобно большинству влюбленных девушек, но не заметить, что Великий князь проявлял ко мне интерес в более неформальной обстановке было непросто. Хотя, вполне возможно, то, что происходило между нами и то, чему я придавала столько смысла, на самом деле, было моим заблуждением. Быть может, все вокруг видели то, чего не вижу я, и развлекаясь очередным зрелищем того, как Александр заманивает в ловушку новую жертву.

Спустя пару минут, пробираясь сквозь толпу гостей, которые преимущественно кучковались у выхода, я вышла в еще один холл, который был связующим звеном между театром и основой частью дворца. Здесь было тихо и безлюдно, и только эхом до меня доносились возгласы пьяненьких актрис, хорошо отметивших премьеру спектакля. Вот уж кому было все равно до императорских разборок, заговоров и дворцовых переворотов!

Я сделала несколько кругов по залу, разглядывая величественные колоны, которые каждый раз заставляли меня восхищаться своей помпезностью, а затем, отметив, что ничего интересного ждать уже не стоит, направилась к себе.

* * *

Я проснулась с чувством приятной тревоги. Мысль о том, что мне сегодня предстоит свидание с Александром, заставляла считать минуты до того, как мне принесут долгожданный конверт с письмом от Великого князя.

Все утро я провела в постели, пытаясь прочитать хотя бы пару страниц в книге, но никак не могла заставить себя сосредоточиться на тексте, потому что едва я натыкалась на образ мужского персонажа в рассказе, перед глазами тотчас возникал Александр. Удивительно, чем больше мы общались, тем сильнее я ощущала в нем постоянную потребность. Это становилось почти невыносимо.

В двенадцатом часу дня я начала заметно нервничать. А уж не забыл ли он про наш договор? Это было бы вполне в его стиле. Увлекся чьей-нибудь подружкой и укатил с ней в Летний дворец до следующих выходных, или пока не опомнится Мария Павловна.

Я отбросила книгу и уставилась в потолок. Черт! Что со мной? Я должна научиться держать свои эмоции под контролем. Я закрыла глаза и внезапно ощутила жар от огня в камине. Передо мной явился четкий образ Александра, что стоял передо мной на колене, чувствовала тепло его прикосновений, слышала, как бились наши сердца, потому что было так тихо, словно мир принадлежал лишь нам одним.

Я вынырнула из воспоминаний. На часах была уже половина второго. Я уже собиралась похоронить надежду на встречу с князем, как вдруг раздался глухой стук в дверь.

– Войдите, – мгновенно воскликнула я.

В дверном проеме возникла недовольная фигура служанки. Она явно была не в восторге от роли почтового посредника между мной и Его Высочеством.

С определенной долей презрения во взгляде она сунула мне в руки письмо и испарилась за дверью.

Несколько секунд я колебалась. Мне казалось, что, не открыв письмо сразу, я заставляю Александра нервничать или чувствовать вину за то, что он не отправил его раньше, но в итоге поняла, что таким образом я мучаю только себя.

Быстро вскрыв конверт, я начала читать: «Анна Георгиевна, приношу свои извинения. Мне стоило направить письмо раньше, но в силу некоторых обстоятельств, мне удалось добраться до пера и бумаги лишь сейчас. Посему, если наш договор еще в силе, жду Вас сегодня в девять вечера на прежнем месте».

Под прежним место он, по всей видимости, подразумевал свой кабинет. Не знала, что для него это стала традицией. Да и кроме того, кто назначает встречи в такой поздний час? Договор был на день.

«Что ж, вероятно, у него были причины перенести свидание на вечер», – подумала я, обмахиваясь конвертом, словно веером. И к тому же, я слишком сильно хотела его увидеть, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как время.

***

В коридорах было темно и тихо. Довольно редко, когда дворец мог похвастаться такой нерушимой тишиной. Я вышла из своих покоев немного раньше девяти, планируя прогуляться до библиотеки или зимнего сада, однако едва оказавшись на пороге книжного храма, вдруг заприметила знакомые черты в конце коридора.

Я стояла в темном помещении, практически лишенном освещения, в полной уверенности, что он не увидит меня. Прошло пару секунд, силуэт приблизился, и я заметила, как на довольном лице Александра появилась приободряющая улыбка. Даже походка его преобразилась. Он шел, словно пританцовывая под музыку, слышимую только ему.

Всего на секунду, но мне почудилось, будто я не видела князя не меньше месяца, а теперь безумно соскучившись по этим внезапно возникающим приступам радости. Он был чересчур возбужден, и я уже предвкушала новую, захватывающую историю в его исполнении, которая, по всей видимости, произошла с ним только что.

– Добрый вечер, Ваше Благородие, – пропел он игриво, когда оказался рядом. Не знай я его достаточно хорошо, решила бы, что он заигрывает со мной. Но это был его обычный стиль общения со всеми, кого он достаточно неплохо знал.

– Александр Николаевич, я смотрю вам не терпится поделиться со мной чем-то, – ответила я ему, принимая правила игры и кокетливо улыбаясь.

– Пойдемте, Ваше Благородие, у меня много историй, – произнес он хитро.

Мы поднялись на второй этаж и направились в сторону императорских рабочих кабинетов. Все это время Александр, ни на секунду не замолкая, рассказывал мне о некой французской барышне по имени Надин, которую, граф Равнин проиграл в карты Константину.

Мне не оставалось ничего, кроме как слушать его с открытым ртом, одновременно и осуждая их семейство за безрассудство, и умиляясь нелепостью подобных историй. Но даже эти, на первый взгляд бредовые, байки вызвали во мне нежный трепет, потому что рассказать о чем угодно так же увлеченно как он могут разве что старки, вспоминая свою молодость.

– Так и что Вы думаете, он сделал с выигрышем? – ухмыльнулся Александр, резко остановился, повернулся и уставился на меня в ожидании ответа.

– С этой барышней? Я боюсь, это будет звучать слишком непристойно, – произнесла я с легкой долей иронии.

– И мы так думали! Но Константин Николаевич изумил нас всех. Он отдал даму обратно Равнину. А все из-за той девицы, которую он не может забыть.

Я осмотрела на Александра взглядом, полным изумления.

– У Константина есть барышня, которую он не может забыть?

– Ну я бы не сказал, что это барышня. Примерно полгода назад он был в одном борделе в городе и там наткнулся на немую танцовщицу, – в эту секунду я оцепенела, потому что осознала, что речь шла обо мне. Он ничего не забыл и все это время вел поиски! – Как я понял, она задела его эго, а потом исчезла. И он никак не может ее найти.

– Может не стоит ее искать? – неуверенно пролепетала я.

– Вы не знаете Константина Николаевича? Он скорее навечно откажется от своей насыщенной жизни, чем отступится от того, на что потратил уже двести тысяч рублей, – князь явно не придавал значения своим словам, но меня все больше начинало штормить от фактов, которые я слышала.

– На что можно потратить двести тысяч?

– Ну как? На тайную полицию, сбор местных сплетен, свидетелей, которые готовы за рубль раздобыть для него информацию о ком угодно. На мой взгляд брата забавляет процесс поисков.

– И как успехи? Нашли кого-нибудь?

– Пока нет. Но меня и не особо интересуют танцовщицы, если они не танцуют для меня, – в свойственной ему манере, усмехнулся мужчина.

Слова Александра ненадолго успокоили меня. В конце концов, он не сказал мне ничего нового. Все, что я сейчас слышала от князя, уже успела сообщить мне Фаня на прошлом балу: Константин пока не знал ничего, но упорно продолжал лезть не в свое дело.

Там временем мы достигли нужной двери. Охрана у кабинета даже не смотрела в нашу сторону, синхронно расступившись и пропуская внутрь.

Я была в этом кабинете десятки раз, но даже подумать не могла, что когда-нибудь он станет для меня практически родным. Могла ли я знать, тогда, в первый раз, когда приносила Александру пригласительные свитки, что я проведу с ним столько вечеров? И что он, в конце концов, окажется моим другом.

Дверь за нами закрылась, и мы остались вдвоем. Едва я поняла это на меня накатила волна необъяснимой тревоги.

Я присела на кресло, на которое Александр позволял мне сесть, когда мы работали над переводами. Казалось, я должна была чувствовать себя спокойно, находясь рядом с ним в хорошо знакомом помещении. Но мне было невероятно страшно и робко. И самым удивительным была то, что я никак не могла понять отчего же мне страшно. Неужели я так боялась своих желаний? Боялась не совладать с ними? Или напротив? Я боялась, что он не увидит, как много значит для меня? Несомненно, я радовалась, что, вопреки всему, я смогла стать ему другом. Но разве может фрейлина дружить с сыном Императора? Может ли вообще женщина дружить с мужчиной? Хочу ли я быть ему подругой? И главное, кем он сам считает меня?

Александр сел напротив меня, как всегда, развалившись на высоком стуле, словно это было кресло в гостиной.

– Вы хотели обсудить со мной перевод, кажется, – начала я, хотя, конечно, надеялась, что он позвал меня не только для этого.

– Да, сейчас, – Александр неспеша порыскал в верхнем ящике стола, но видимо ничего там не нашел, поскольку через пару секунд поднял на меня глаза и серьезно произнес:

– Я не знал, что он скажет об этом вчера на премьере, – Александр словно оправдывался передо мной. – Я знал, что он планировал, но не знал когда.

Я замерла, не сразу сообразив, что он говорит о шокирующем заявлении Константина.

– Я помню, вы говорили мне об этом, когда мы ездили к Жуковским.

Все в этой комнате заставляло меня возвращаться воспоминаниями в прошлое. Огнь в камине, плутоватый взгляд Александра, даже запах смолы и грубая, шероховатая обивка кресла – все было таким же, как и тогда, в ночь после бурана.

Я исподволь оглядела князя. Он был спокоен и расслаблен, явно готовясь взять на себя роль инициатора диалога. Мне оставалось только наслаждаться видом, того, как шаловливые тени бегали по его лицу и примятой рубашке, до больного идеализируя его образ в моем сознании.

– Александр Николаевич, что вы будете делать теперь? – спросила я серьезно, пока у меня был момент.

– Вы знаете ответ, – произнес он с иронией, – я не знаю. Но, вероятно, мне придется скоро уехать. Я отправлюсь в путешествие по Европе.

Слово «уехать», особенно резко отозвалось где-то в глубине.

– Вы уезжаете? Надолго? – мой тон был безразличный и ровный, словно я интересовалась им исключительно из вежливости. Но в душе знала – он прекрасно понимает, что я всем сердцем хочу, чтобы он остался.

– Этого я пока не знаю, – отрезал он, и я поспешила перевести тему, чтобы наш диалог не угасал.

– Александр Николаевич, письмо.

– Забудьте про этот перевод. Вам нужно отдохнуть. Я прикажу, и уже завтра к утру это письмо будет лежать у меня на столе, – воскликнул он с улыбкой, вскочил из-за стола, направляясь к книжным полкам.

– Правда? И кто же при дворе такой мастер переводов чужих писем? – удивилась я.

– Анна Георгиевна, таких особ не мало, поверьте мне. Вот хоть наша новая фрейлина при дворе. Я право не помню ее имени. Исключительно приятная особа. Она все последние письма мне писала, – произнес он, словно дразня меня своими словами.

Словно пытался сказать: «Посмотрите на меня! У меня сотни девушек на коротком поводке, и все они готовы выполнить любую мою прихоть, любое мое желание и приказ. И вы, дорогая моя, Анна Георгиевна, ничем от них не отличаетесь, потому что, как и все остальные, вы уже влюблены в меня до беспамятства».

Я изо всех сил старалась не подавать виду, что его слова хоть каплю задели меня. Но и терпения оставалось не так много.

– Замечательно. В таком случае я, наверное, могу идти, у меня был тяжелый день, и уже поздно, – протянула я отрешенно.

Да уже и не имело значения, что он прекрасно понимал – ни черта я не устала, поскольку сегодня у меня свободный день.

Не глядя на мужчину, я потянулась за ридикюлем, но к моему удивлению, Александр резко перехватил маленькую сумочку, едва я коснулась атласной ткани.

– Что вы делаете? – я не могла скрыть наплывов истеричного смеха. Он раздражал меня и одновременно безумно привлекал.

Александр молчал, загадочно перебирая в руках дамский артефакт. Я предприняла еще одну попытку перехвата, но князь ловко уворачивался после каждой такой бессмысленной попытки.

– Мне кажется, вы хотите задержаться, – в его глазах плясали демоны и сопротивляться ему было невозможно.

Вместо ответа я рискнула еще раз завладеть своей вещью, неожиданно вскочив с кресла, и, сделав в сторону Александра резкий выпад. Но ему ничего не стоило просто поднять руку выше, и я уже не могла до него дотянуться.

Еще пара бессмысленных прыжков, и вдруг я поняла, что стою практически вплотную к нему. Я смущенно посмотрела на Александра, чувствуя себя неловко, находясь так близко к нему, практически ощущая его дыхание. Оставалось всего ничего до точки невозврата.

– А вы хотите, чтобы я задержалась? – не выдержав прошептала я.

Вместо ответа Александр лишь улыбнулся, легонько задев меня рукой и заставив невольно вздрогнуть. Это было невыносимо! Я так надеялась, что он поцелует меня. Но он ничего не делал, словно нарочно испытывая мой предел или ждал, что я сама брошусь ему на шею.

Проходили секунды. Застыв в одной позе, напряжение между нами лишь возрастало, и он был так близко. Сердце сбилось с ритма, хаотично воспроизводя новые удары. Нас продолжал стягивать невидимый узел странного и неподвластного чувства. И от этого у меня подкашивались ноги и темнело в глазах. А он все приближался. И его взгляд проникал в такие глубины, которые были недоступны даже мне.

Признаться, иногда я хотела, чтобы он вел себя со мной также, как и с остальными девушками. Также обольстительно смеялся, непристойно шутил или сразу распускал руки. Но он вел себя совсем иначе! И я одновременно хотела, чтобы он уважал меня, а с другой стороны… Может уже легче было стать для него как все? Обычной и доступной. И тогда, возможно, мы даже могли провести вместе ночь. Пусть всего одну. Но зато она наверняка была бы волшебной.

Нет. Решила я. Не будет этого. Пусть лучше он никогда не притронется ко мне, не взглянет на меня, как на женщину, достойную обольщения. Но забрать и растоптать мое сердце, я ему не позволю.

– Доброй ночи, Александр Николаевич.

Устав от его игр, я развернулась к двери и резко направилась к выходу. Напрасно я надеялась на его решительность, он никогда не переступит невидимую черту дозволенного. Он никогда не позволит себе проиграть!

Я сделала широкий шаг в сторону двери, желая поскорее закончить эту унизительную пытку, но вдруг почувствовала, как его пальцы скользят по моей руке, ловко сжимая запястье. Я не успела даже остановиться, чтобы осознать происходящее, потому что в следующий миг, он решительно развернул меня к себе и, рывком притянув к себе, поцеловал.

Сколько раз? Просто сколько десятков, сотен, тысяч раз я представляла себя это мгновение?! Это невероятное, сладкое, волнительное мгновение. Эту секунду, когда все становиться очевидно. Когда все, что я чувствую, становится жаром на наших губах. Когда ощущение от его прикосновений больше не плод необузданных страстей, когда все это правда. Когда его дыхание сбивается, а пальцы зарываются в волосы, превращая прическу бог весть во что. Когда от мыслей не остается и следа, и когда каждый миг, словно оттиском вечных чернил, запечатлеется в моей памяти.

Мне кажется, у смысла жизни всегда должна быть доля чего-то несбыточного. Чего-то, за чем можно гнаться всю жизнь, но никогда не достичь. Жизнь должна стать охотой на это абстрактное счастье, на этот смысл, на эту недосягаемую иллюзию. И моим смыслом стал Александр.

Я знала, что все это закончится. Что он вновь уйдет. Что мой момент счастье, ускользнет словно весенний ручей, пересыхающий летом. Что я никогда не смогу насладиться им полностью, потому что он всегда будет утекать сквозь пальцы. Но пока мне удалось словить это мгновение, я буду держать его столько, сколько смогу.

* * *

Когда я выходила из его кабинета далеко за полночь, я чувствовала себя изнеможденной весьма сомнительной радостью. С одной стороны, мы провели вместе замечательный вечер, с другой, я еще больше перестала понимать его. Вопросов становилось куда больше, чем ответов. Кто я для него? Зачем ему я? Может ли он полюбить такую, как я? А может все, что произошло сегодня, его очередная игра?

Я шла по темным коридорам в полном одиночестве, то и дело натыкаясь на бархатистые кресла или внезапно вырастающие из-под земли деревянные стеллажи. Вопросы. Вопросы. Вопросы не покидали меня. А потом, вдруг, стало так легко. Я не сомневалась – придет день, и я прокляну нашу встречу, и мне будет так больно, что смерть станет для меня выходом. Но пока, мне было невероятно хорошо, и я собиралась упиваться каждой секундой этой сумасшедшей эйфории.