Избранница Хозяина холмов - 2

Глава 9

Уален Мак Набин добрался до Сеоха только на следующий день. Он явно не торопился ткнуть мне в лицо отсутствием мужа так, как Тавиш. Да и вообще вёл себя гораздо спокойнее, чем старший брат, который так и продолжал брызгать злостью на всех вокруг.

К разговору с дядьками Мак Набинами я теперь была голова гораздо лучше. Отец решил не оставлять меня одну на растерзание враждебно настроенным мужчинам. Да и к тому же без утайки всего, что теперь творилось в королевстве, призвал на встречу глав двух кланов, что ещё гостили в Сеохе после свадьбы короля. Хьюго Беррадха и Раула Коили. Как настаивал отец, они во всём поддерживали Каллума, а за ним и Его наследника, потому в их присутствии мне было гораздо спокойнее.

Тавиш был, как и всегда, чем-то раздражён. Сын сидел подле него и спокойно разглядывал меня, словно уже приценивался.

Но я хорошо помнила, как он выглядел в тот миг, когда Атайр приставил топор к его шее. Наверное, сейчас это и для него возможность отыграться за унижение.

— я не понимаю, с чего вы подняли такой шум, ваша светлость, — начал Беррадх разговор с упрёка. — все мы прекрасно знаем о такой особенности правящего рода Глиннхайна: некоторых из них забирает себе в короли Дикая охота. И потому то, что случилось с его величеством, хоть и печально, но не столь неожиданно и подозрительно, как вы пытаетесь нам преподнести.

— Да ты с юности лижешь зад Каллуму, Хьюго! — вальяжно усмехнулся старший Мак Набин. — Может быть, ты и знал о том, что ЖДЁТ Атайра рано или поздно. А вот мне Каллум о том не рассказал. И Уалену не рассказал. Потому что боялся, что без наследника его власть рассыплется. Что и произошло.

— У Каллума есть дочь, — резонно заметил отец, усаживаясь в своём кресле удобнее. — Я довольно хорошо успел изучить ваши порядки. И знаю, что именно она в отсутствие наследников-мужчин может занять трон Глиннхайна.

Тавиш глянул на него, словно хотел раздавить на месте. Но я-то знала, что голыми руками моего отца точно не возьмёшь. А уж тем более суровыми взглядами.

— Никогда женщина не правила Глиннхайном!

— то, что этого никогда не случалось, не значит, что она не имеет на это права! — возразила я. — Она наследница Каллума, такая же, как и Атайр. Но я всё же настаиваю на том, что мой муж вернётся. И вам не стоит говорить о нём так, словно он уже мёртв.

Мужчины все уставились на меня с явным негодованием на лицах.

— Нам нужно созвать Совет кланов, — заключил Раул Коили. — Конечно, на это уйдёт некоторое время. Тем более сейчас, когда начинается зима и снег засыпает дороги.

— Думаю, это даже хорошо, — перестав разглядывать свои пальцы, выдал Уален Мак Набин. — Если Атайр и правда может вернуться, у него появится хорошая возможность успеть до того, как другие начнут решать судьбу трона Глиннхайна.

Он кисло улыбнулся, встретившись взглядом с Тавишем. Сегодня он держался гораздо увереннее и даже наглее. Словно эта видимая зависимость от старшего брата и давление его воли вдруг пропали. Неведомо какие мысли он нёс в своей голове. Но в любом случае они казались мне не менее опасными, чем всё то, что открыто высказывал мне старший Мак Набин.

— совет решит, мёртв он или нет. Если большинство признают, что Глиннхайн остался без правителя, то так и будет, —резковато добавил ко всему сказанному Хьюго. — Но если её высочество будет признана будущей королевой, при ней должен остаться регент. До её совершеннолетия

— Им станет Тавиана, — уверенно заявил отец.

Словно в этом вообще не могло быть никаких сомнений. Но вот остальные сполна их испытали, потому что даже у тех руэльцев, кто был на нашей стороне, во взглядах зажглось явное недоумение.

— Пусть она сначала докажет, что и правда стала женой короля, — буркнул Тавиш. — Он сам, насколько мне известно, очень оскорбился, когда с него спросили подтверждение.

— Пусть её осмотрит лекарь, — ожидаемо поддакнул Уален, ещё немного оживившись.

Похоже, сегодня он ещё не успел выпить, потому-то и был необычайно спокойным и даже умиротворённым.

— Ваше недоверие может дорого вам обойтись, — напомнила.

Не стоит забывать, что меня, между прочим, короновали. И в отсутствие мужа я вполне могу позволить себе подобное отношение к своим подданным. Пусть они будут хоть сотню раз родственниками короля.

— Дорого нам может обойтись, если к нашим берегам пристанут араны вместе с людьми Неила Мак Коина. А они готовят именно такой ход, — принялся разъяснять Уален. — Сначала люди из-за моря пройдут по нашим землям, уничтожая всё то, что может помешать Неилу завладеть всем остальным. За ними двинется он сам. И нам придётся худо, если на троне в это время будет сидеть... женщина. А хуже того — маленькая девочка под присмотром женщины.

— и вы что-то предлагаете? — с лёгкой насмешкой в тоне спросил Раул.

— Я собираюсь просить у Совета одобрение меня как регента при её высочестве. Если уж случится так, что она станет наследницей дтайра.

— Насколько я знаю, вы любитель выпить. И это точно говорит не в пользу вашей разумности и надёжности, — заметила я, чем заставила Уалена вскинуть брови с нарочитым возмущением.

— это никак не связано. И совершенно никак мне не мешает.

— Да он во хмелю даже соображает лучше, — хохотнул Тавиш и хлопнул брата по плечу. Тот снова скривил губы, но на этот раз отвечать ничего не стал. — Но тут я даже согласен с её величеством. — Старший многозначительно на меня посмотрел. — В таком деле я своему братцу не доверял бы. Потому думаю, если уж совет выживет из ума и примет на трон девчонку — со всем уважением, — то встать при ней регентом должен старший из рода Мак Набинов.

— Вы смутьян и больше смахиваете на висельника. — Я едко улыбнулась. — Вам принцессу и её жизнь я точно не доверила бы.

Тавиш фыркнул, словно взбешённый кабан, и я почти услышала, как скрипнул зубами.

— решать будет Совет, — повторил он, словно пытался сам себя в этом убедить, — а не вы, ваше величество. Потому как вы здесь значите не больше какой-нибудь красивой серебряной побрякушки в вашей шкатулке.

— Я бы попросил вас, ваша светлость, выбирать слова, — ледяным тоном проговорил отец.

— А я бы попросил вас подумать над тем, чтобы снова выдать вашу дочь замуж. Пока она ещё молода, способна возбудить мужчину и родить наследников. А время быстротечно.

— моя дочь останется королевой. При поддержке Вархассии или ваших кланов. Как вам думать приятнее.

Губы отца растянулись в такой улыбке, которой при более сильном желании можно было бы, наверное, отравить, словно ядом змеи. И Тавиш, похоже, тоже распознал явную угрозу, что крылась в каждом слове советника.

— Не вам менять наши устои.

— Именно этим я и собираюсь заняться, — проговорила я. — А теперь все могут идти. Я созову Совет.

Мужчины откланялись и вышли, остался только отец.

— Скоро прибудет войско из Вархассии, — проговорил он, когда в кабинете стало тихо. — Нужно всего лишь немного подождать. Заминка со сбором Совета нам только поможет.

— Ты хочешь подчинить Глиннхайн силой? Сейчас, когда он без короля.

Что ж, это было бы вполне удобно для Вархассии.

— Если понадобится, — не стал рьяно спорить отец. — Но всё же надеюсь, что вернётся Атайр. Или главы кланов примут тебя регентом при принцессе.

— Ты умеешь убеждать других.

— они должны понять, что сейчас нам лучше быть заодно.

— Вархассия стала причиной того, что араны пришли сюда. — Я поднялась с места и обошла стол.

От напряжения у меня даже мышцы слегка онемели.

— Это случилось бы рано или поздно, Тави, — вздохнул отец. — Если Атайр не вернётся, пока соберутся главы кланов, то тебе придётся.

— Не нужно мне напоминать.

К счастью, Харелт в тот же день вернулся в Сеох. С небольшим отрядом стражи они объехали все окрестности в поисках места, что я описывала ему по тому образу, что явился мне в видении. Вечером я пригласила его к себе на ужин. Сидеть в столовой и смотреть в лица мужчин, для которых я пустое место? Ну уж нет. Лучше я потрачу время на то, чтобы приблизиться к своей цели — вернуть мужа.

— Кажется, мы нашли... — проговорил Харелт, немного уняв голод с дороги.

Я взволнованно отпила немного вина.

— То самое место?

— Пещер в окрестностях Сеоха и Гианмора не так много. Больше — в более отдалённых отсюда горах. Здесь же — холмы и леса. Но всё же несколько старых отрогов дотягиваются сюда. Там мы и искали.

— Но там нет никакого убежища, верно? — В груди холодком пронеслось лёгкое разочарование.

Но Харелт на мои слова неожиданно улыбнулся.

— Ваше величество, — проговорил он с лёгким укором. — Вы многое знаете. И безгранично многое умеете. Но, кажется, боитесь даже подумать об этом. Для знающего нужные заклинания человека, особенно если он наделён столь необычайными силами, как Ингюс, не так сложно спрятать вход в некоторое убежище от посторонних глаз. Вспомните, как неожиданно он уходил из-под надзора. Я попытался приглядеться. И тёмный след домнитов всё же есть. Но слишком сильный для обычных жрецов.

— Мне нужно понять, кто он.

— Всем хочется это понять..— развёл руками друид.

Он откинулся на спинку кресла и устало размял шею пальцами. Из-под ворота мелькнули изгиб сложного узора его татуировки. И у меня вдруг зародилась почти безумная мысль.

— А по знакам на вашем теле, фиос, многое можно понять о том, кто вы? Ну, кроме того, что друид..

Харелт замер, приподняв брови, и задумался.

— Довольно много. Какие силы я ношу. Мою ипостась в Сиде среди знаков тоже можно разглядеть... И моих главных покровителей среди Старых богов.

Увидеть бы, конечно, нагляднее, но раздетый друид в покоях королевы — это настолько неподобающе, насколько это вообще возможно. И Харелт, к счастью, тоже это понимал. Потому только закатал рукав, открывая широкое жилистое предплечье, всё увитое замысловатым переплетением линий и образов. Если приглядеться, среди них и правда можно было распознать очень даже узнаваемые руны и даже изображения животных.

— Вот эти руны означают, что я провёл пять лет среди старейшин, после чего получил ипостась медведя. Вот мои покровители, которым я возношу славу вперёд всех других богов. И они наделяют меня особыми умениями. В заклинаниях и чтении следов духов и существ из-за грани миров...

Я кивала, слушая его и внимательно впитывая всё то, что может оказаться для меня полезным. Вряд ли у меня будет столько времени, чтобы разглядеть знаки на теле другого мужчины... Но попробовать стоит.

— А если друид обращается к другим силам? Это тоже отразится на его знаках?

— Думаю. — Харелт опустил рукав снова. — думаю, да. Потому не все знаки на моём теле нанесены краской.

— Появились сами? — Брови поползли вверх.

И такое тоже бывает?

— Да. Как ни сложно в это поверить. Но немногие об этом знают. Считается, что их наносят нарочно.

— Я должна взглянуть на татуировки Ингюса, — выдохнула я решительно, уже ожидая возражения от Харелта.

— Вы понимаете, что для того, чтобы понять больше, мало посмотреть на руку? — пробурчал тот напряжённо. — К тому же…

— я могу найти его. Я должна. Мне кажется, я смогу пройти через ту завесу.

— я не могу отрицать, что это может быть для нас полезным, — осторожно продолжил друид, словно хотел воззвать к моему разуму. — Но опасностей тут немало.

— Неважно, если это поможет вернуть Атайра. Найти меч Нуаду и обратиться к его хозяину за помощью, — проговорила я быстро, внутренне решаясь на всё.

Даже раздеть Ингюса, чтобы понять, кто же он на самом деле, и подготовиться к тому, что может ждать меня, если он всё же поведёт меня дальше — к замку Балора.

— И ещё фиос, — добавила я в попытке хоть немного унять явное беспокойство, что сейчас отражалось на лице друида. С сомнением напополам. — Я не успела рассказать вам до отъезда. Но ко мне приходила боиреннах с посланием от Атайра.

Харелт взглянул на меня заинтересованно, и я пересказала ему всё, что мне удалось узнать от лесного духа. И чем больше я говорила, тем ярче становилось облегчение на лице мужчины.

— это и правда может получиться. Если сам король хочет встретиться именно там. Мы можем попробовать.

— Мне нужно принести кровь в жертву Мхадаху.

— Да, к сожалению, без этого не обойтись. Но это не только жертва. Так его величество почувствует, что вы находитесь у грани.

— они правда будет тем Атайром?.. — я запнулась, вспомнив сон, в котором он явился мне совсем иным.

— Если бы он был другим, он не попросил бы вас о встрече. Не считаете?

Да, пожалуй, это так. Значит, в Атайре не умерло всё то, что связывало его с этим миром. Раз он не поддался воле Охоты до конца.

Мы решили не оттягивать этот миг надолго. Ведь чем дальше, тем сложнее будет вырваться из-под надзора тех, кто хочет уличить меня в чём-то вроде колдовства или козней, благодаря которым я могла бы стать полноправной и единоличной королевой.

К счастью, Харелт мог покидать замок гораздо свободнее, хоть и за ним, я уверена, была слежка со стороны братьев Мак Набинов. Но что взять с друида: ему нужно проводить необходимые ритуалы, тем более когда Самхейн совсем недалеко. Да и предъявить ему нечего. Потому он сумел всё подготовить к тому, что мы собирались делать дальше.

Я прекрасно понимала, что, хоть и стала королевой, многие ещё могут помешать мне даже доехать до озера, если это не будет в их интересах. Потому наутро мне пришлось брать с собой стражу из проверенных людей, которая не подпустила бы ко мне соглядатаев близко; выезжать — рано, ещё затемно, пока не проснулись самые внимательные. И оставить после себя отповедь для всех желающих узнать, куда запропастилась королева, о том, что она пожелала обратиться к богам с просьбой помочь в возвращении мужа это было почти правдой.

Стражу мы оставили на берегу озера, а сами сели в лодку, которую сам Харелт подготовил заранее. Теперь нам нужно было добраться до острова, где я оставила бы друида. сегодня было хоть и слегка морозно, но, к счастью, почти безветренно. Над водой только иногда проносились лёгкие вихри, увлекая с собой мелкие крупинки снежинок:

Харелт легко управлялся на вёслах довольно солидной ладьи, и я плохо представляла себе, как буду грести сама, когда он оставит меня. Пока озиралась, заметила тут и там начерченные на досках бортов знакомые, но по-прежнему непонятные мне руны.

— Для защиты от зловредных духов, — пояснил друид, заметив мой интерес. — От большой опасности не уберегут, но от мелких волнений — вполне.

Наверное, под мелкими волнениями он имел в виду боиреннах, на случай если та всё же решит чем-то мне досадить.

Я куталась в плащ и выглядывала впереди очертания острова. Хотелось, чтобы всё случилось поскорей, и в то же время приближение мига возможной встречи с мужем смутно меня пугало.

— Не волнуйтесь, — Харелт легонько пожал моё плечо, прежде чем сойти на берег, — я за вами присмотрю. Если вдруг ожидание затянется, в лодке есть согревающее вино, хлеб и сыр. ЕЩЁ меховые одеяла, если пожелаете укрыться.

Он улыбнулся, отчего-то пытливо на меня поглядывая. Даже неловко стало. Я оглянулась: у кормы лодки и правда лежал ворох одеял из овечьих шкур, шерстяной плед и сумка с какой-то провизией под скамьей.

АХарелт словно в путешествие меня отправляет, честное слово!

— Спасибо, — кивнула.

Друид спрыгнул на берег и столкнул лодку с отмели. Я взялась за вёсла и направила её в глубь озера. Даже сквозь перчатки дерево казалось холодным. от воды веяло ледяным дыханием. Я всё думала о том, что мне нужно сделать, и никак не могла решиться, но наконец остановила греблю и глянула через борт в тёмную воду.

— Ну что ж, Мхадах, — проговорила тихо, стягивая перчатку с правой руки. — Прими мою жертву, донеси мой призыв до мужа и проведи туда, где я смогу его встретить.

Я вынула из небольших ножен подаренный кем-то из гостей изящный кинжал с витой рукоятью слоновой кости и, задержав дыхание, провела себе по ладони. Заживать будет долго.

Наблюдая, как кровь, невероятно алая на фоне зеленовато-серой воды, стекает вдоль пореза, я опустила кисть в озеро.

Сковывающий холод тут же облегчил жгучую боль — не так уж и страшно! Я опёрлась боком о борт и прислушалась к тому, что происходит вокруг. Но было так же тихо, словно Мхадах остался глух к моим словам.

Рука немела, я то и дело проверяла, течёт ли ещё кровь — от холода она может быстро уняться, но нет, она продолжала капать в воду. Ожидание затягивалось.

Но короткий всплеск за кормой лодки заставил меня вздрогнуть. Я заозиралась, даже заметила блестящую спину, что плавным изгибом на миг поднялась над поверхностью. И тут же руку скрутило невыносимым жаром. В голову словно темнотой ударило. Я дёрнулась в попытке освободиться из невидимой ловушки, но жутковатое ощущение резко прошло. Вместо него пришло тягостно сонное спокойствие, которому просто невозможно было сопротивляться. Я медленно положила голову себе на опущенную в воду руку и мгновенно заснула.

— Тави, — тихий оклик заставил меня вздрогнуть.

Я выпрямилась, недоуменно моргая, потёрла мокрой ладонью глаза и с немалым удивлением обнаружила, что пореза на ней не осталось. Зато передо мной появился Атайр. Настоящий, не призрачно-прозрачны!

Как я уже успела себе придумать. И не Всадник — чего боялась больше всего.

Король сидел напротив и смотрел на меня с лёгкой улыбкой

— Атайр. Так это всё же правда.

— Я не мог передать тебе весточку по-другому. Хоть и была опасность, что боиреннах ты не поверишь.

— А ещё она могла что-нибудь приврать, — добавила я, отчего-то всё больше смущаясь под внимательным взглядом мужа.

— Вполне, — согласился он, усмехаясь.

— Как это возможно, Атайр?

Я выпрямилась, вытирая руки о край плаща. До сих пор не верилось: может, я просто сплю, а затем проснусь — но всё будет как прежде? Тихое озеро и никого вокруг?

— Пока я ещё не совсем король. Всё случится в Самхейн. Если я не найду способ освободиться.

— Никому не удавалось до тебя, — буркнула я и тут же себя одёрнула.

Ведь должна же поддерживать его, ободрять, а сама.. Но Атайр упорно твердил, да и все вокруг, кто знал про рок, что над ним довлеет: невозможно уйти от Охоты. Невозможно отказаться от сомнительной чести стать их королём. Никто из предков не возвращался.

Но пытались ли они?

Всё же то, как Атайр стал частью Охоты, не совсем обычно. Это случилось раньше положенного — а значит…

— Никто до меня не присоединялся к охоте так. Мои предки либо умирали в бою, либо от болезней — и лишь тогда их забирали. Либо это происходило в день Самхейна. — Муж промолчал. — Ты нарушила планы даже Охоте, Тави. Только ты способна на такое.

Он покачал головой — и улыбнулся одними глазами.

— Значит, не появись я здесь…

— У меня не было бы возможности всё изменить. И уже только за это я тебе благодарен. Моя королева.

От его слов у меня в груди томительно замерло. Подхватило под самое горло — и после глухого, взволнованного удара сердца отпустило.

— Тавиш хочет взойти на престол. Я созываю Совет кланов. — Я коротко вздохнула, ожидая, что скажет на это Атайр.

Хотя вряд ли он не предполагал, что с его исчезновением всё обернётся именно так.

— Правильно, — король серьёзно кивнул, — это даст нам время. Тебе нужно сделать так, чтобы тебя оставили регентом при Ребеке. И ни в коем случае не допускать Мак Набинов к власти. Иначе потом гораздо сложнее будет что-то вернуть. Но сейчас люди поддержат тебя-ты избавила их от хвори.

— Многие говорят, что я её и наслала.

Атайр покачал головой и вдруг пересел на скамью рядом со мной.

— Они поймут, что это не так. Как только я вернусь, это станет для них очевидным. И я только прошу от тебя немного стойкости. Я виноват перед тобой. Но я сделаю всё, чтобы это исправить.

— Если я могу что-то сделать.

— Мне будет достаточно, если ты будешь хотеть моего возвращения. А в этом я порой не слишком уверен.

Я вздохнула, не в силах поднять взгляд на Атайра, который смотрел на меня так внимательно. Кажется, на его губах играла лёгкая улыбка. Он ждал от меня ответа. А я не знала, как выразить всё, что накипело в душе, словами. Мы замерли, словно прислушивались просто к дыханию друг друга.

Я поймала себя на том, что комкаю ткань платья, решаясь на шаг, который хоть немного сможет помочь. Который мы с мужем так и не успели сделать.

Он шевельнулся, а я вздрогнула. И в тот же миг принялась расстёгивать фибулу плаща.

— Что ты делаешь? — кажется, только из любопытства поинтересовался Атайр.

Тяжёлая ткань соскользнула с плеч и упала на скамью. Лёгкий мороз тут же начал просачиваться сквозь одежду к разгорячённой волнением коже.

— Я хочу исправить кое-что уже сейчас.

Прямо взглянула на мужа, но невольно поёжилась, когда лёгкий ветер лизнул шею. Лодка качнулась, когда Атайр наклонился ко мне. Всего одно короткое движение — но внутри всё вздрогнуло и замерло трепещущим комком. Он опустился передо мной на колено и обхватил лицо ладонями.

— Это очень странно. — Я покачала головой, ещё не веря до конца, что это и правда происходит.

— Разве в близости между мужем и женой есть что-то странное?

Его величество провёл подушечкой большого пальца по моим губам.

— А ты, вижу, ждал, что это случится, — невольно улыбнулась я.

— Я этого хотел. Ещё в ту ночь, что должна была стать для нас первой. — Но он вдруг горько усмехнулся. — Возможно, это всё должно было произойти по-другому. Но другой возможности может больше не случиться. Верно?

— Я не знаю.

Он подался вперёд, и через мгновение мои выстывшие на ветру губы согрелись его неожиданно щедрым теплом. Живым теплом желающего меня мужчины — это оказалось невероятно сладким чувством, пьянящим, волнующим. Теперь Атайр, кажется, не собирался осторожничать и выжидать. Поцелуй быстро стал требовательным и даже слегка грубым. Похоже, терпения его величество с собой не захватил.

Я не сразу и заметила, как его руки оказались у меня под подолом, такие горячие и тяжёлые, словно только что вынутые из горна. Он крепко сжал пальцами мои бёдра и слегка дёрнул к себе. Мы сплелись так тесно, как это вообще было возможно. Я обвила руками шею Атайра, уже вовсе не тревожась ни о чём. Зная, что всё и правда правильно. Чтобы понять это, мне пришлось потерять мужа, которого я всегда считала слишком чёрствым, холодным и несносным.

А сейчас он напоминал мне котёл с кипящей смолой, что-то нарастало в нём и во мне, готовое выплеснуться обжигающей волной. И, силясь хоть немного унять охватившее моё тело жгучее напряжение, я сама принялась ослаблять шнуровку своего платья. Хотелось дышать полной грудью, глотать дыхание Атайра вперемешку с колючим воздухом, который перетекал над водой словно бы крошечными льдинками.

Кажется, у его величества должно быть две руки? Как же они тогда оказались у меня на груди тоже? Прикосновения Атайра моя кожа запоминала, как тлеющие отпечатки, и потому казалось, что его ладони касаются меня одновременно везде.

Я потянула мужа за собой — в кормовую часть лодки, где дно было застелено целым ворохом овечьих шкур. Легла на них, а Атайр навис надо мной, уперевшись ладонями по обе стороны от моих плеч. Оглядел с головы до ног, чему-то едва заметно улыбаясь.

— Ты всё предусмотрела, — проговорил он, склоняясь к моему лицу, на котором я, кажется, сейчас ощущала только пылающие губы.

— Нет. Но мне хочется верить... Что мой муж всё же желает меня достаточно сильно.

— Муж желает тебя с первого дня встречи в Джинарии, — совершенно серьёзно заявил Атайр. — А ты? Ведь для тебя это было так важно — чтобы всё было по-настоящему, а не только из необходимости. Для меня, оказывается, тоже.

— Если бы это было не так, я не пришла бы сюда. Нашла бы другой способ избежать всего этого.

Король покачал головой. И вдруг выпрямился — чтобы снять дублет, а за ним рубашку. Словно ощутимая прохлада вовсе не беспокоила его. Снежные пылинки, что лениво падали с неба, таяли, кажется, ещё не долетая до его кожи. И всё же он невозможно красив! Нужно быть совсем слепой или безумной, чтобы не признать это.

Атайр подвинулся чуть вперёд, медленно, словно осторожничая, смахнул с моих колен плотный подол шерстяного платья и, явно любуясь, очертил ладонями изгиб бедра.

— Знаешь, я даже волнуюсь, — вдруг выдал он, с заметным усилием сдерживая улыбку.

— Прекрати врать. — Я закрыла ладонями лицо.

Только представить, какой вид на моё тело открылся ему теперь. Атайр убрал мои руки и заглушил последние тревожные мысли очередным поцелуем, который способен был вынуть и пленить душу. Муж снимал с меня одежду, вместе с тем пытаясь

укутать развёрнутыми под спиной шкурами.

— ЕЩЁ не хватало, чтобы ты замёрзла.

Я же о холоде и промозглости, что полосами струилась над водой, уже и думать забыла. Но король всё же оставил меня в сорочке — ещё и накрыл своим телом, на котором при желании можно было бы что-то поджарить, как на углях. Совершенно забывшись в потоке его непрерывных, перетекающих из одной в другую ласк, я только глухо вскрикнула, прикусив плечо мужа, когда он толкнулся вперёд, забирая то, что предназначалось только ему; наполненные жаром глаза Атайра были так близко, губы соприкасались с моими, вынуждая ловить их в безотчётной жажде ещё большего, совершенно полного единения.

Я крепко сжала его коленями, напряжённо прислушиваясь к собственным ощущениям. Поразительно тесная близость, что не оставляла места ни единой преграде, которые раньше казались такими значительными. Лодка мягко раскачивалась в такт нашим движениям, над гладью озера носились мои отрывистые вздохи. Я старалась сдерживаться, чтобы не слишком нахально и бесстыдно нарушать здешнюю тишину.

Но, признаться, это становилось всё более сложной задачей. Меня крутило в водовороте ошеломляющих тело и разум ощущений. Атайр то нападал на меня, словно оголодавший, жаля почти безжалостными поцелуями, продолжая брать меня без единого мига передышки. То вдруг забывался, его движения становились медленнее и оттого ещё ощутимее — каждое переполняло меня, словно чашу с горячей водой. Муж держал меня, согревая дыханием шею или оголённую в распахнутом вороте сорочки грудь. Я нещадно сминала в кулаках его волосы, выгибаясь навстречу, раскрываясь так, как только могла.

Чувствуя, что меня сейчас без остатка поглотит ослепительная волна звенящего напряжения, я схватилась пальцами за край скамьи над головой уже не в силах сдержать слишком звонких в этом неподвижном безмолвии вскриков.

Поняла только, что всё завершилось, когда Атайр замер, нависая надо мной на вытянутых, чуть подрагивающих руках. А через миг осторожно вжал меня в дно лодки своим раскалённым телом.

— Ты совершенно невозможная.. — хрипло пробормотал он, едва его дыхание чуть успокоилось.

— ЭЙ, — я слегка толкнула его в бок, — это должны были быть мои слова.

Спина мужа коротко сотряслась от беззвучного смеха.

— Несносная. — Он поднял голову. — Невыносимая. Упрямая, — сыпал он словами, которые вовсе не казались обидными.

Наверное, потому, что теперь он смотрел на меня так, словно собирался повторить всё, что сейчас случилось, едва дав нам каплю отдыха.

И что самое интересное — я была вовсе не против. В отличие от моего тела, которое тут же откликнулось на мои нескромные мысли ощутимой жалобой, оказывается, его величество не слишком-то меня щадил, пусть и для первого раза. Но, к счастью, это он и сам осознавал, потому не стал напирать снова. Мы просто уместились на шкурах вместе и накрылись огромным, сшитым из них же одеялом. Собственная почти полная нагота сейчас вовсе меня не смущала. А нагота мужа — одна лишь мысль о ней и вовсе короткими всплесками поднимала во мне желание вновь и вновь.

— скажи, что мне сделать, Атайр, — заговорила я тихо, опасаясь, признаться, нарушить эту благостную расслабленность, в которой мы оба застыли. — Скажи, что сделать, чтобы поскорее вернуть тебя.

Но король, на удивление, не разозлился. Только взглянул на меня искоса и подложил руку под голову.

— Я постараюсь всё сделать сам. Ведь у меня ещё есть время.

ЕГО слова звучали так непривычно беспечно. Как будто он просто пытался меня успокоить.

— Мне всегда кажется, что есть время. Но потом оказывается, что его вовсе и нет. Я едва не упустила Ребеку. И я потеряла тебя в тот миг, когда поняла, что ты мне очень сильно нужен. — Я погладила ладонью обнажённое плечо мужа.

— Тави, я только прошу тебя: не связывайся с Ингюсом. — Он слегка усмехнулся в ответ на мой возмущённый взгляд. — Да-да. Я знаю, какие мысли уже вертятся в твоей голове.

Он легонько коснулся моего лба кончиком пальца. А затем зарылся всей пятернёй в волосы.

— Если мне придётся... я пойду к самому Балору.

— Дикая охота неподвластна Балору. — Муж скользящим прикосновением костяшек спустился по моей шее.

Он что, нарочно хочет, чтобы у меня разбежались все разумные мысли? Вот! Я уже теряю суть нашего разговора, сбитая с верного пути его мягкими и, казалось бы, ненавязчивыми ласками.

— значит, я найду того, кому она подвластна!

— Я сам найду его.

Атайр вновь навис надо мной и сдёрнул одеяло вниз. Оказалось, что о многих самых чувствительных уголках своего тела я раньше и не догадывалась. А сейчас муж показал мне их все — один за другим. Я вздрагивала от вспышек удовольствия, стыдясь и одновременно ликуя от того, как касаются меня его руки, губы, язык. Словно вор, я крала его поцелуи, едва успевая в коротких перерывах между ласками, которыми он осыпал меня. И мне хотелось ответить тем же, но мой муж не позволял, перехватить хоть долю инициативы

— Сейчас ты моя вся моя, Тави, — шептал он мне на ухо. — Будь добра лежать смирно.

И к тому мигу, как он закончил, я почти ничего не соображала. Казалось, я оголена не только каждой частичкой тела, но и души тоже.

Рассвет разгорался всё сильнее — и взгляд Атайра всё чаще поднимался к светлеющему небу.

— Мне пора уходить, наконец сказал он.

— Мы должны встретиться здесь снова.

— Тебе не стоит делать это слишком часто. Люди Тавиша наверняка наблюдают за тобой, и, если узнают, что случилось, он пойдёт на самые решительные шаги, чтобы уничтожить тебя.

Атайр спешно начал одеваться. Я же замерла, неподвижно глядя на него, чтобы запомнить всё до мелочей. И поняла в какой-то миг, что его фигура истаивает в свете поднявшегося над водой солнца

— Атайр, я.. — хотела сказать напоследок. Просто чтобы он знал.

Но он вдруг пропал — и мои губы лишь беззвучно шевельнулись, завершая признание.